"Мы ему все припомним"

ЦитатаВ своих надиктованных после отставки мемуарах Хрущев тоже местами предстает наивным простачком. К примеру, о своем отношении к «вождю народов» он говорил следующее: «До смерти Сталина мы считали, что все, что делалось при его жизни, было безупречно правильным и единственно возможным для того, чтобы выжила революция, чтобы она укрепилась и развивалась... Только после смерти Сталина, и то не сразу, у нас хватило партийного и гражданского мужества открыть занавес и заглянуть за кулисы истории».
Но вот что сообщал на этот счет сын Никиты Сергеевича Сергей Хрущев: «Отец и на Украине (после назначения в 1938 году на пост первого секретаря ЦК КП(б)У. — «МК») продолжал истово славить вождя... Насколько искренне? До последнего времени я считал, что тогда он еще верил в Сталина. Оказалось, что я ошибался».
Сергей Никитович повествует далее, что в 1991 году повстречался в Донецке с дочерью друга юности Никиты Сергеевича Ильи Косенко Ольгой Ильиничной. И та рассказала о хорошо запомнившемся разговоре своего отца с Хрущевым, состоявшемся в 1940 году, когда «хозяин Украины» приехал проведать старого товарища. Хрущев и Косенко уединились в саду и были уверены, что беседуют с глазу на глаз, без свидетелей, — но под столом, накрытым спускавшейся до земли скатертью, сидела любопытная девочка-школьница, которой страшно хотелось узнать, о чем ее отец секретничает с важным гостем.
«Сидела Оля тихо как мышка, запоминала каждое слово, — продолжает Сергей Хрущев. — После расспросов о бывших общих соседях, о старых друзьях — их осталась в живых лишь горсточка, многие пропали в тридцатые годы, — отец поинтересовался: в партии ли Илья? Если нет, то он даст ему рекомендацию, поможет перебраться в Киев, устроиться на хорошую работу… Отец считал, что его друг с радостью и благодарностью откликнется на столь заманчивые предложения, но вышло иначе.
— Нет, — с напором на «нет» ответил Косенко. — Не нужна мне ваша партия, которая так, — он снова подчеркнул «так», — с людьми обходится. Что вы, ваша партия со страной сделала? Разрушили вы партию. В настоящей партии состояли Киров, Якир, Тухачевский. Где они теперь?
Воцарилось молчание. Отец не знал, как отреагировать на неслыханную крамолу. Ведь он не последний человек в этой партии, которая так обходится с людьми. Ольга затаила дыхание: если ее обнаружат, отец ей не спустит своеволия.
— Не партия это, Илья, — услышала она потерявший обычную звонкость хрипловатый голос Никиты Сергеевича, — не партия, а эта сука Мудашвили все натворил. Когда-нибудь мы ему все припомним — и Кирова, и Якира, и Тухачевского, и не только их».
Девочка не поняла, о каком таком Мудашвили говорил гость и почему тот «сука». А когда решилась наконец спросить об этом у отца, тот страшно перепугался и запретил кому-либо говорить о подслушанном разговоре: иначе, мол, расстреляют и его, и ее, и Хрущева.