Относительно Украины — при том, что мы не знаем ни когда, ни чем закончится СВО — мы тоже можем прикинуть примерные очертания итогов.
Исходить уместно из следующего важнейшего обстоятельства.
Когда разрабатывались концепции «противовеса России», на Украине проживало более 50 млн человек. Сейчас речь, повторюсь — идёт в хорошем случае о примерно 18 миллионах, из которых трудоспособны примерно семь-девять, причём число этих трудоспособных сокращается только в боях с Россией ежедневно на тысячу или более человек. Что ещё интересней, суммарный коэффициент рождаемости пробил новое дно и достиг мирового антирекорда: «На одну украинку репродуктивного возраста (от 15 до 50 лет) приходится 0,7 ребенка» (уровень замещения, как мы помним — 2,1).
Даже если СВО завершится завтра, замёрзнув на нынешних линиях, и даже если из покинувших Украину с начала операции 8,5 миллионов жителей вернётся целая половина (во что автор этих взволнованных строк не верит), никакого «противовеса России» уже не получится. Три с половиной миллиона мужчин в возрасте от 16 до 60 лет — это человеческая масса, которая просто не потянет задачу по поддержке мало-мальски сложной цивилизации. Если нечто не является ни рынком труда, ни рынком сбыта, то оно опять-таки может служить лишь обслуживающим персоналом при паре мегапроектов военного назначения. Но, кажется, именно появления этих мегапроектов наша ув. страна намерена на Украине не допустить.
Поэтому, рискну предположить, затянувшееся отсутствие «стратегического видения будущего Украины», ламентации по поводу чего мы сейчас часто встречаем в речах западных спикеров, связано во многом именно с тем, что новой концепции по данной территории нет — ибо всякая новая концепция потребует признать провал предыдущей.
(с) В. Мараховский