Тред №178574

Уляжется пыль на дворе,
Закончатся грязные свары,
О грозной и смутной поре
Напишет страна мемуары.

Поднимет истории пласт
Вскрывая, как черную вену,
И всем по заслугам воздаст
За подлость, за ложь, за измену.

Со временем правда всплывёт.
Во всей неприглядности гадкой,
Не всё но узнает народ,
о том, что творилось украдкой.

Валерий Вьюхин
--------------------------------------------------------------                                                

   "Восьмого июля 1935 года была опубликована информация о первом заседании Конституционной комиссии
и      образовании 12 подкомиссий, которые возглавили Сталин (по общим вопросам и редакционную), Молотов (экономическую),  Чубарь (финансовую), Бухарин (правовую), Радек (по избирательной системе), Вышинский (судебных органов), Акулов (центральных и местных органов власти), Жданов (народного образования),
Каганович (труда), Ворошилов (обороны),  Литвинов (иностранных дел).
   Выступая перед членами комиссии, Сталин предложил изменить существующую систему власти, разделив ее на две самостоятельные - законодательную и исполнительную, подобно классическим западноевропейским демократиям.
  Новая конституция разрушала сложившуюся с 1918 года практику. Так, нарком юстиции РСФСР Н. В. Крыленко (верховный главнокомандующий в 1917 году) был против разделения властей и выборности судей.
Выборность судей предложил Вышинский. Бухарин же не соглашался предоставлять избирательные права всем без исключения гражданам.

   В итоге Сталин понял, что надо выработать проект Конституции силами своих кадров, и несколько дней, с 17 по 19 и 22 апреля, он, Яковлев, Стецкий и Таль готовили текст. Была введена статья, определяющая, что политическую основу СССР "составляют Советы рабочих и крестьянских депутатов", а экономическую - "общественное хозяйство", "общественная социалистическая собственность". Политическое содержание СССР характеризовалось как "социалистическое государство рабочих и крестьян". Был изменен баланс полномочий союзного центра и союзных республик - в сторону центра. Но самое главное состояло в том, что исчезла самая революционная часть действующей конституции, "Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик", где декларировалось стремление к мировой революции, выражалась вера в ее неизбежное торжество с объединением "трудящихся всех стран в Мировую Советскую Социалистическую Республику".
 
   Сталинский проект реформировал и избирательную систему. По Конституции 1924 года высшую власть (съезд Советов СССР) составляли представители городских и сельских Советов из расчета один депутат на 25 тысяч городских избирателей и один депутат на 125 тысяч сельских. Делегаты на съезд Советов избирались не на прямых выборах, а выборщиками, состав которых регулировался руководителями крайкомов и обкомов.
   Что предложил Сталин? Выборы должны были проводиться "на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании".Вместо производственного принципа выдвижения кандидатов (от заводских и фабричных коллективов) предполагалось выдвижение от территориальных округов. Право выдвижения кандидатов предоставлялось общественным организациям и обществам трудящихся: коммунистическим парторганизациям, профсоюзам, кооперативам, молодежным организациям, культурным обществам.
 
   Очевидно, что после принятия новой конституции партийная элита оказалась бы в подвешенном состоянии: все полномочия переходили к Совнаркому и Президиуму Верховного Совета.Это критический пункт во взаимоотношениях Сталина с правящей бюрократией: он предлагал реформу, ослабляющую их власть, а они, видя "кировские" процессы и "Кремлевское дело", скрипя зубами, вынуждены были согласиться. Тем не менее Сталин не был уверен в победе. Партийный и управленческий аппарат был огромен.
  .  .  .
  1 марта 1936 года, Сталин сказал: "Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти".
  .  .  .
  Одиннадцатого июня 1936 года ЦИК одобрил проект новой конституции. День спустя он был опубликован во всех газетах, и началось широкое обсуждение.
  Государство тоже больше не могло мириться с существованием дестабилизирующей его силы. Ему не нужна была даже партия в ее природном, самостоятельном виде. Властным структурам для решения своих задач требовался только партийный управленческий механизм. Поэтому новая конституция и должна была дать государству, то есть представляющей его группе, необходимый инструментарий.
  А что при этом должны были ощущать несколько тысяч партийных руководителей? Они были встревожены, а некоторые - возмущены. Их привычной жизни со сложившимися связями (которые способствовали формированию кланов) грозил конец. Это была мощная группа, она имела большинство в ЦК, в местных организациях,
наркоматах, в том числе оборонном.
   
    Двадцать пятого ноября 1936 года в Свердловском зале Большого Кремлевского дворца открылся VIII Чрезвычайный съезд Советов СССР для обсуждения и принятия новой конституции.
    В своем докладе Сталин, по сути, повторил известные мысли об изменениях, происходящих в стране: об отсутствии эксплуатации, о всенародной собственности на средства производства, недра и землю, о необходимости создать более гибкую и мощную, чем диктатура пролетариата, систему управления обществом.
Сказанное далее задело многих: он решительно отверг предложения запретить отправление населением религиозных обрядов, а также выступил против сохранения института "лишенцев". Объясняя свое
отношение к лишенцам, он подчеркнул, что нетрудовые и эксплуататорские элементы лишены избирательных
прав временно, и что пора пересмотреть их положение. Он также не согласился с опасениями, что "кое кто из бывших белогвардейцев, кулаков, попов" полезет в верхние органы власти. Во-первых, сказал Сталин, не все они   враждебны советской власти, а во-вторых, если изберут враждебных, то это будет означать, что
"наша агитационная работа поставлена плохо, а мы вполне заслужили такой позор". Показательно,
что Сталин не вспомнил осужденных или арестованных оппозиционеров, явно не желая направлять
обсуждение в сторону борьбы с этой группой.

   На следующий день должен был пройти пленум ЦК, на котором предполагалось обсуждение доклада Сталина, но этого не случилось. В первый день работы съезда сразу стала выделяться своеобразная драматургия выступлений, которую можно определить как неприкрытое столкновение разных позиций.
  Секретари областных, краевых и республиканских организаций словно не поняли Сталина и стали взывать к духу мщения, адресуя его троцкистам, зиновьевцам, националистам, меньшевикам и белогвардейцам. Можно сказать, они громили всех, кто мог представлять мало-мальски ощутимую угрозу на будущих альтернативных выборах.
 
  Однако сталинская группа не сбилась с направления и продолжала обсуждать именно конституцию. Особенно весомо прозвучало выступление Молотова. Наверное, после его слов некоторые ощутили холод приставленного к виску револьвера.
     Молотов высказал два принципиальных положения: первое - кандидатов в Советы будут выдвигать не только парторганизации, но и другие, беспартийные образования; второе - новая система должна ударить по бюрократам, оторвавшимся от масс, и облегчить выдвижение "новых сил из передовых рабочих, из крестьян и интеллигентов, которые должны прийти на смену отсталым и обюрократившимся".

    После февральско-мартовского пленума сталинская группа имела все возможности довести начатую перестройку до конца. Она опиралась на конституцию, решения пленума и к тому же располагала тактическим оружием (необходимостью борьбы с троцкистами и "вредителями").
     Однако история не дала Сталину этого шанса. Попросту говоря, у него не хватило ни кадровых, ни экономических ресурсов для создания демократической системы управления. Для того чтобы отказаться от "диктатуры пролетариата" и перейтик двухпартийной избирательной системе, нужно было располагать хотя бы международным миром и лояльностью образованной части общества. А этого как раз и не наблюдалось.
 
 Историк Ю. Н. Жуков, первым обративший внимание на колоссальный разрыв между замыслами Сталина и их реальным воплощением, завершившимся террором, доказывает, что расправа с "врагами народа"
инициировалась снизу как раз партократией, стремившейся очистить подконтрольные территории
от политических конкурентов.
Региональные партийные руководители были кадровым каркасом, который держал страну, и на угрозу из Кремля они ответили "конвульсией".
.  .  .

    В конце мая начались партийные конференции на местах, и сразу проявилось, что местное руководство не допустит к управлению новые силы. Несмотря на свободное обсуждение и тайное голосование, практически все первые секретари горкомов, обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик получили подавляющее число голосов. Ю. Н. Жуков считает, что дальнейшие репрессии в отношении региональных руководителей объясняются борьбой сталинской группы за проведение альтернативных выборов.  Двадцать третьего июня 1937 года открылся пленум ЦК,По тому, как проходил пленум, можно сделать вывод, что главным вопросом была смена кадров. В своем докладе о порядке проведения предстоящих выборов в Верховный Совет Яковлев предостерег, что "практика подмены законов усмотрением той или иной группы бюрократов является делом антисоветским". Он также предложил отменить пункт устава партии об организации партгруппы в составе Советов и исполнительных комитетов, чтобы избежать давления коммунистов на принимаемые решения. Тема "новых кадров" прошла красной нитью у Яковлева, была подхвачена А. И. Стецким, а затем и Молотовым.Председатель правительства противопоставил старых партийцев с дореволюционным стажем и опытом борьбы с троцкистами и новых работников, которые "в соответствии с основными   требованиями   теперешнего   момента   твердо последовательно, разумно, со знанием дела будут проводить политику партии на новом месте".

   Ю. Н. Жуков считает это "открытым вызовом партократии",на который она ответила репрессиями на местах против активной части населения, то есть конкурентов. Получается, что сталинская группа вместо смены "хламья" (по определению Молотова) оказалась в зависимости от воли этого самого "хламья".
.   .    .
     Во второй половине 1937 года происходило невидимое для сторонних наблюдателей ожесточенное столкновение внутри советского партийного руководства, между кремлевской группой и провинциальным большинством, которое из-за опасений провалиться на тайных выборах в Верховный Совет инициировало репрессии в отношении конкурентов. Юрий Жуков считает, что "широкомасштабные репрессии,да еще направленные против десятков и сотен тысяч крестьян,были выгодны прежде всего первым секретарям обкомов и крайкомов".
    Четвертая сессия ЦИКа СССР, открывшаяся 7 июля, единогласно утвердила "Положение о выборах в Верховный Совет СССР", включающее условие альтернативности. Поскольку в руках первых секретарей и начальников управлений НКВД оказывался карательный механизм "троек" и "списков", было ясно, чем завершится
история  со свободными выборами. Они превращались в фикцию.
.  .  .
  Карательная кампания должна была завершиться практически одновременно с избирательной кампанией к 5-15 декабря 1937года. Что это означало? Это означало, что "недреманное око" и "карающий меч" легко прореживали ряды возможных кандидатов.  Ежову переходило от Политбюро право утверждать персональный состав "троек". Кроме того, Ежов превращался в цербера режима. Фактически начались две встречные операции: сталинская
группа репрессировала местную бюрократию, а местная бюрократия зачищала региональное политическое пространство.
.   .    .
 
   Девятого октября 1937 года состоялось заседание Политбюро, на котором присутствовали Сталин, Андреев, Ворошилов, Каганович, Калинин, Косиор, Микоян, Молотов, Чубарь, Жданов, Ежов. Были утверждены тезисы выступления Молотова на предстоящем пленуме ЦК. Тезисы свидетельствовали, что Сталин проиграл. В них говорилось, что выдвижение "параллельных", то есть альтернативных, кандидатов не обязательно!
    Жуков считает, что против альтернативных выборов выступили Ворошилов, Каганович, Косиор, Микоян, Чубарь
и   Ежов. Одиннадцатого октября прошел пленум ЦК. Все было кончено. Руководство региональных парторганизаций получило поручение "проверить" составы избирательных комиссий. Предложение Сталина о свободном выдвижении кандидатов от общественных организаций было снято. Появилось понятие "блок коммунистов и беспартийных", беспартийным выделялась квота в 20 процентов. Кандидаты должны были предварительно "провериться" парторганизациями (на практике НКВД).
    На пленуме в ходе дискуссии обнаружилось почти полное единодушие выступающих в вопросе ограничения возможностей избирателей. Особенное внимание обращалось на деятельность "церковников", которые "пытаются восстановить, воск", которые "пытаются восстановить, воскресить лозунг "Советы без коммунистов".

       В итоге Сталин увидел перед собой сплоченную силу, одолеть которую в прямом противостоянии было невозможно.
.  .  .
  Замысел Сталина реформировать политическую систему, то есть создать многопартийность, провалился
из-за огромных внешних и внутренних угроз. Пленум произвел кадровые перестановки. Ежов был избран кандидатом в члены Политбюро. Косвенным результатом поражения сталинской группы явился арест главного разработчика новой избирательной системы Я. А. Яковлева и последующая его гибель. Также потеряли свои головы Б. М. Таль и А. И. Стецкий.

    Из "сталинской конституции" изъяли ее сердце - альтернативные выборы.Эти события имели колоссальные разрушительные последствия, так как вскоре началась война, и Сталин вернулся к мысли об изменении советской политической системы только в конце отпущенного ему жизненного срока, когда ни времени, ни сил у него не оставалось.
.    .    ."
Рыбас С. Ю  "Сталин"


P.S.
Маршал Голованов:
  – В 1938 году ведь сам же Сталин вынужден был сказать, что тут что-то не то, надо разобраться… Я сам являюсь человеком, который оказался, так сказать, не в стороне от этих ударов. Меня исключили из партии, я чудом избежал ареста, был безработный, всей семьей голодали, буханку хлеба делили на неделю; мужа моей сестры, известного чекиста, расстреляли, – я прямо пишу об этом в своей книге. У меня было такое мнение, что Сталин все вершит, крушит. А вот когда встретился с ним, поработал не один год, увидел, что это совсем не то, – человек он такой, как я о нем пишу. И то, что именно я, или Константин Константинович Рокоссовский, тоже пострадавший в 37-м, да еще как! – такого высокого мнения о Сталине, особенно неприятно для многих, не дает полностью затоптать его.
   -  А если о 37-м годе хотите узнать мое мнение, я считаю, что это было народное бедствие. Пострадали миллионы людей, но то, что Сталин на сто процентов виноват, сказать нельзя. Кто у него были главные помощники? В армии Мехлис, а по гражданским делам, по московской партийной организации – Никита Сергеевич Хрущев, и 54 тысячи человек на Украине он на тот свет отправил, он же был председателем тройки, он подписывал эти документы! Конечно, Сталин как главный руководитель нашего государства несет политическую ответственность за это, но сказать, что это творилось персонально, по каждому человеку, с его санкции, такого мы сказать не можем. Говорить о 37-м годе и не сказать о пятилетках, о политической борьбе внутри партии, о террористических актах, которые творились кругом, не сказать о том, как прошла Великая Отечественная война, – эти же вещи нельзя допустить.
  Я вам скажу следующее дело, – продолжает Голованов, – я был в ЦК партии, говорю: "37-й год мне ясен, это
все было на моих глазах, и я видел, как это делалось."
 - Вот я вспоминаю встречи, разговоры со Сталиным, сколько раз по тем или иным вопросам – все это мимо ушей! Когда стало вспоминаться? Когда на Сталина стали лить всякую грязь. Я удивляюсь не тому, сколько погибло при нем народу, а как он сумел еще это остановить! Ведь общее настроение было такое, что могли полстраны уничтожить сами своими руками. И думаешь, черт побери, как у нас, в нашей России бывает! Думаешь о прошлых временах, о Петре Первом и видишь: все повторяется. История, по-новому, но повторяется. Не раз я вспоминал, сколько Сталин говорил, что бытие определяет сознание, а сознание отстает от бытия!