Тред №181237

У меня есть файл, который называется
В.А.Иванов
Международный Университет (в Москве)
Анализ системных противоречий в традиционной версии хронологии мировой истории

Отрывок оттуда

---

За всю тысячелетнюю историю Византии до наших дней не дошло ни одной географической карты, что вызывает недоумение у историков – культурный уровень Византии на голову превышал культурное развитие окружающих народов, византийцы владели античным научным и географическим наследием.
Однако факт остается фактом.
Почему за 1000 лет своего существования Византия не оставила человечеству НИ ОДНОЙ КАРТЫ?
Этому вопросу был посвящен специальный доклад на Конгрессе византинистов в Москве в 1991 г. Материал доклада представлен в расширенном виде в статье А.В. Подосинова «Картография в Византии» [Византийский временник, т. 54. М.: Наука, 1993, с.43].
Вот выдержки из этого доклада.
Вынесенное в заголовок статьи название звучит несколько парадоксально: оно предполагает систематическое рассмотрение всей картографической продукции на протяжении более чем тысячелетней истории Византийского государства, периодизацию истории картографии, выделение школ, периодов, описание мастерских по изготовлению карт, исследование иностранного влияния на картографическую теорию и практику, изучение творчества отдельных выдающихся картографов и т.д.
Парадокс заключается в том, что мы ничего этого сделать не можем, так как не располагаем почти никакими памятниками картографии византийского происхождения. Встает логичный вопрос – а была ли в Византии вообще картография?
В 1987 г. в США вышел в свет 1-й том фундаментальной «Истории картографии», посвященный доисторической, древневосточной, античной и средневековой картографии Европы и Средиземноморья. На вопрос «Была ли в Византии картография?» это издание отвечает, по-видимому, положительно, так как содержит специальную главу под названием «Картография в Византийской империи» (с.257–275), которую написал известный английский исследователь римской картографии Освальд Дилке.
Вместе с тем, византийская глава производит несколько странное впечатление. Во-первых, не кажется бесспорным помещение главы в античном, а не в следующем, средневековом разделе. Конечно, для этого были некоторые основания: во введении к древнегреческим главам указывается на непрерывность развития греческой цивилизации с минойской эры до падения Константинополя в XV в. (с.130), и действительно, в отличие от западноевропейского варианта развития Восточноримская империя не знала резких разрывов в традиции политики, науки, литературы и т.д. Однако несомненно и то, что и Равеннская «Космография», которая анализируется в византийском разделе, и «Христианская топография» Косьмы Индикоплова, и мозаичные карты из Никополя и Мадабы отражают новый этап геокартографического осмысления мира, во многом определяемый христианским мировоззрением. На это указывает и автор раздела О. Дилке, сопоставляя византийскую линию с картографией средневекового Запада.
Вторая «странность» византийского раздела – его непропорционально малый объем – всего 17 страниц – по сравнению с древнегреческим (70 с.), римским (60 с.) или средневековым западноевропейским (более 200 с.!). Более того, почти половина византийского раздела посвящена картам Птолемея в византийских рукописях «Географии», обнаруженной в XIII в. Максимом Планудом. Соглашаясь, что «новое открытие Птолемея может рассматриваться как плодотворный вклад византийской науки в длительное развитие картографии» (с. 272), можно тем не менее пожалеть, что проблемы, связанные с Птолемеем, обсуждаются и в древнегреческом, и в византийском разделах (иногда повторяясь), а собственно византийская проблематика обсуждается столь кратко – всего на 7–8 страницах (вспомним 200 страниц для западного средневековья).
Итак, что же входит в понятие «византийской картографии»? О. Дилке рассматривает собственно четыре памятника: «Космографию» Равеннского Анонима (ок. 700 г.), «Христианскую топографию» Косьмы Индикоплова с картами и две мозаичные карты – из Мадабы и Никополя (все VI в.). Если учесть, что первый памятник не содержит карты, написан на латинском языке в Равенне, и имеет, таким образом, отдаленное отношение к византийской картографии, а мозаика из Никополя только с натяжкой может считаться картой, получается, что речь идет практически лишь о двух памятниках картографии – о космографических рисунках Косьмы и о карте Святой земли на мозаичном полу христианской церкви в Мадабе. Оба памятника достаточно подробно изучены в специальной литературе, что избавляет нас от необходимости анализировать их здесь.
Для нас интереснее другое – почему на протяжении почти тысячи лет византийской истории мы почти ничего не знаем о существовании картографии, будь то практической (сухопутной или морской) или научно-теоретической. В затруднении находится и О. Дилке, называя этот факт «парадоксальным».
Возможно несколько объяснений такого «парадокса». Одно предполагает, что наше знакомство с византийской культурой и ее источниками пока слишком ограничено, со временем же мы сможем обнаружить, вероятно, больше следов картографической активности византийцев. Второе объяснение гласит: византийцы, несмотря на всю преемственность своей науки и культуры от античной, действительно утратили навыки картографирования (считается, например, что иконоборчество могло существенно воспрепятствовать сохранности иконографических материалов, и в том числе карт).
На наш взгляд, возможно и третье объяснение, которое заключается в отрицании самого существования картографии в современном ее понимании не только в Византии, но и в античном греко-римском мире, для которого традиционно постулируется значительное развитие картографии. Если первые два объяснения лежат, что называется, на поверхности, то последнее нуждается в дополнительном методическом и фактическом рассмотрении.
Сразу необходимо сделать следующее замечание: большой объем античных разделов «Истории картографии» не должен вводить в заблуждение, так как и от Греции, и от Рима дошло не больше десятка артефактов, половина из которых к тому же сохранилась в средневековых копиях. Большая часть страниц в этих разделах посвящена изображению того историко-географического фона, в рамках которого должны были возникать картографические изображения.
Итак, мы имеем лишь одну византийскую карту – мозаичную карту в Мадабе, традиционно датируемую VI в. н.э., в центре которой написано ОРДА и святой город КАНР, а также изображены рыболовецкие суда на Мертвом море, полном рыбы.
Что же произошло? Почему за тысячу лет не было создано ни одной карты? Ведь византийцы много плавали, и даже владычествовали на море в определенные периоды?