Тред №213146

Зачем срубили памятники Сталину?
Они б напоминали о былом
могуществе, добытом и оставленном
серьёзным, уважаемым вождём.

В любое время и во время оно
стоять на мёртвом - боже упаси!
Покойника, по древнему закону
не принято тревожить на Руси.
По мёртвому ходить не полагалось,
могилу разворачивать - грешно.

Такая нам история досталась -
России вечно что-то суждено.
И сколько было у неё величеств!
Мне как-то дед сказал: - Помаракуй,
всё культ да культ...
Была такая личность -
и потому, наверно, был и культ.

И что вы там о нём не говорите
Как ни судите горько, горячо,
оставил он шинель, потертый китель
да валенки подшитые ещё.

Но он к тому ж оставил государство
с таким авторитетом на земле,
что, милый мой, тут некуда деваться -
себя представьте хоть на миг в Кремле.
И всё, что обозначил он устами,
Под стать ему лишь было одному.

- Какой ты Сталин?
Я ещё не Сталин! -
говаривал он сыну своему.

И на священной каменной трибуне
в седой мороз седьмого ноября
он верил в тех, что верили в июне,
спокойно о победе говоря.

Какая ж клокотала в нём природа
и как он исполински понимал,
когда здоровье русского народа
он высоко над миром поднимал.

Неужто так же сумрачно и тихо
он убивал на русском языке,
какую правду он унес, владыка,
в своем рябом, оббитом кулаке.

Она первична, правда, а не слава,
Она за ним стояла у руля,
её не свалишь краном с пьедестала,
и не зароешь даже у Кремля.

Мы знали правду, дети перелома,
мы, дети безотцовщины, войны,
в кирпичных городах и на соломе
его улыбкой были спасены.

Быть может, мы любили безответно -
к такой любви не прикоснётся тлен.
Мы Сталина любили беззаветно,
какую веру дали нам взамен?

Мы верили, а веру убивали...
Но от неверья трижды тяжело,
и «Сталин - наша слава боевая»
мы пели вызывающе и зло.

Уже нам просто верить надоело,
уже нам подоспело всё узнать.

Не наше дело - это наше дело,
как будто маму обижают, мать.

И правда, перечеркнутая кровью,
отцовских непридуманных времён,
то наша правда, кровная, сыновья, -
мы были б хуже, если бы не он.

Мы очень непростое поколенье,
нам донести тот пламень и накал,
чтоб первозданно полыхало «Ленин»,
чтоб обжигал «Интернационал»!

На наши плечи падает Россия,
на молодость надеется сейчас,
так думайте ж, ребята непростые, -
теперь никто не думает за нас.

Да будет шаг наш точным и могучим!
И это вера, а не просто крик.
За это гибли лучшие из лучших,
и гибли от врагов и от своих.

А кто ходил по Мавзолею Ленина
и получал особые пайки?

Но, если спросят наше поколенье:
- А были ли вообще большевики?

Я знаю их.
Они меня растили.
Горело свято на дверях «Партком».
Несытые строители России,
я тоже с детства был большевиком.

Как все, я грыз макуху с аппетитом,
я счастлив был,
и гордый был, как все.

Я сын его. И я необъективен.
Ведь это ж не о ком-то - об отце.

Феликс Чуев, 1959-1963 гг.