Тред №304618

БУРАТИНО БОЯН.
Перевод с древне-этрусского.
Изложена максимально приближённо к оригиналу.

23. Когда розовое солнце поднялось над верхушками сырых деревьев, позолотив всё вокруг сквозь дымку сиреневого тумана, Буратино и Пьеро вылезли из-под куста и побежали через поле, по которому вчера ночью летучая мышь увела Буратино из дома девочки с голубыми волосами в Страну Дураков. На Пьеро смешно было смотреть, - так он спешил поскорее увидеть Мальвину.
- Послушай, - спрашивал он через каждые пятнадцать минут, - Буратино, а что, она мне обрадуется?
- Ынц! А я почём знаю, ботан.
Через пятнадцать минут опять:
- Послушай, Буратино, а вдруг она не обрадуется?
- Ынц! А я почём знаю, лошара.
Наконец они увидели белый домик с нарисованными на ставнях солнцем, луной и звёздами. Из трубы поднимался сизый дымок. Выше его плыло небольшое облако, похожее на взбитый сливочный крем. Обдолбанный Артемон сидел на крыльце и время от времени выл на это облако.
Буратино не очень хотелось возвращаться к девочке с голубыми волосами. Но он был голоден и ещё издалека потянул носом запах кипячёного молока и конопляного дыма.
- Ехехехех! Если девчонка опять надумает нас воспитывать, то напьёмся молока вдрызг, и нипочём я здесь не останусь. Ынц!
В это время Мальвина вышла из домика. В одной руке она держала фарфоровый кофейник, в другой - корзиночку с печеньем. Глаза у неё все ещё были заплаканные, - она была уверена, что крысы-мутанты утащили симпатичного Буратино из чулана и съели. Только она уселась за стол на песчаной дорожке, - розовые розы заколебались, бабочки поднялись над ними, словно белые и жёлтые листья, и тут появились конкретные пацаны - Буратино и Пьеро. Мальвина так широко раскрыла глаза, что оба любовника могли бы свободно туда прыгнуть. Пьеро при виде Мальвины начал бормотать слова - столь бессвязные и глупые, что мы их здесь не приводим.
Буратино с выражением продекламировал, как ни в чём не бывало:
- Я из лесу вышел и снова зашёл!
Пьеро долбанутого к Вам я привёл, - воспитывайте, акына...
Мальвина, наконец, поняла, что это не сон.
- Ах, какое счастье! - прошептала она, страстно поцеловав в засос Буратино, но сейчас, же прибавила взрослым голосом: - Мальчики, ступайте немедленно мыться и чистить зубы. Артемон, проводи пацанов к умывальнику.
- Ынц! Ты видел, - проворчал Буратино, смачно сплёвывая - у нее бзик в голове - мыться, чистить зубы! Кого угодно со света сживёт чистотой, шушпалка...
Всё же они помылись. Лошара Артемон щёточкой почистил им курточки...
Сели за стол. Буратино набивал еду за обе щеки, искоса посматривая на голубые волосы подруги и пикантно вздёрнутый носик. Пьеро даже не надкусил ни кусочка пирожного; он глядел на Мальвину так, будто она была сделана из миндального теста. Ей это, наконец, надоело.
- Ботаник! Ну, - сказала она ему жёстко, - что вы такое увидели у меня на лице? Завтракайте, пожалуйста, спокойно.
- Мальвина, - промямлил Пьеро, - я давно уже ничего не ем, я сочиняю стихи...
Буратино затрясся от смеха, вспомнив, что шептала ему на ухо Мальвина в любовной горячке.
- Ржунимагу, - жжош, акын,  - сквозь смех пробормотал деревянный бот.
Мальвина заинтересовано удивилась и опять широко раскрыла глаза.
- Готично! В таком случае - почитайте ваши стихи.
Хорошенькой рукой она подпёрла щёку и подняла прелестные глаза к облаку, похожему на кучу крема, в ожидании любовной лирики. Пьеро начал читать стих нараспев с таким завываньем, будто он сидел на дне глубокого колодца:
Мальвина умчалась в чужие края,
Мальвина исчезла, невеста моя...
Рыдаю, не знаю - куда мне деваться...
Хочу с этой девой прекрасной сношаться!

прдлжн слдт