Тред №322113

хорошая статья в форбсе http://www.forbes.ru…rskie-lain проливающая свет на некоротые детали сотрудничества ГСС и Боинга

Вскоре после создания компания «Гражданские самолеты Сухого» уже вела переговоры с Boeing, которые завершились подписанием 19 декабря 2002 года пакета договоренностей о совместной разработке нового самолета. Зачем американской корпорации понадобился проект в России? Недоброжелатели говорят: чтобы держать руку на пульсе программы создания потенциального конкурента. Самая вместительная версия регионального самолета «Сухого» могла составить конкуренцию самой маленькой модификации ближнемагистрального Boeing 737. Представители «Сухого» эту версию опровергают: для Boeing, корпорации с оборотами в десятки миллиардов долларов, консультационная поддержка для авиастроителей из самых разных стран — повседневный бизнес.

Американцы взялись консультировать конструкторов «Сухого» по всем вопросам разработки, организации производства, продаж и послепродажного обслуживания новой машины. Сумму контракта в «Сухом» не раскрывают, а опрошенные Forbes авиационные эксперты говорят, что порядок цифр в подобных соглашениях — миллионы долларов.

Прилетевшая из Сиэтла группа — около 50 специалистов — приняла участие в так называемой завязке самолета, процедуре, в ходе которой определяются ключевые параметры будущего лайнера. «Boeing выделил нам очень сильных людей. До этого они занимались самолетами семейства Boeing 737. Сейчас практические все работают по 787-му. Это был такой матерый, старый боинговский персонал», — говорит Александр Долотовский, зам. начальника дирекции по общему проектированию ГСС.

Долотовскому 37 лет, он окончил МАИ и успел после выпуска поработать в «МиГе». Затем перешел в «Сухой». В ГСС работает практически с момента старта программы. Он не похож на инженера советской закалки в неизменном сером костюме и дешевом галстуке. Отвечая на вопросы Forbes, Долотовский раскачивается на стуле и с заметным усилием подбирает русские аналоги англоязычных авиационных терминов.

Таких, как он, в ГСС немало: средний возраст сотрудников немного превышает 30 лет. Большая их часть получила первый серьезный профессиональный опыт в рамках сотрудничества с Boeing, который не только выполнял заказы российского партнера, но и сам подбрасывал ему заказы на несложную разработку отдельных узлов и элементов своих самолетов. В 2005 году, например, «Сухой» получил от Boeing подрядов на $1,2 млн, что составило почти треть всех доходов гражданского подразделения компании за тот год.

Под присмотром специалистов Boeing в ГСС была внедрена система так называемых ворот (gates). Отработанная на проектировании нескольких поколений Boeing процедура прохождения ворот позволяет контролировать и оценивать ход реализации проекта. По итогам каждого «гейта» члены специальной комиссии (в ее состав входили представители Boeing) готовили свои замечания, в которых излагали претензии к сделанному. «Главная цель — не пропустить недоработки на следующий, более дорогостоящий этап», — говорит Александр Долотовский.

Комплектующие из-за рубежа
«Делайте самолет, который будет готов встретить рынок» — вот мантра, которую Boeing заставил конструкторов «Сухого» затвердить назубок. Это означало: в процессе разработки самолета необходимо регулярно проводить встречи с представителями авиалиний, зазывать на эти мероприятия максимально возможное количество авиакомпаний — причем вне зависимости от того, есть надежда продать им самолет или нет.

Уже после первых «ворот» было принято решение: новый самолет должен разрабатываться в компоновочной и идеологической привязке к семейству Boeing 737. Консультанты из Сиэтла исходили из того, что самолет «Сухого» будет продолжать линейку продукции Boeing, чтобы авиакомпании, купившие SSJ, потом более охотно шли на сотрудничество с американской авиастроительной корпорацией, а не с Airbus.

Однако на первой же встрече с авиакомпаниями (airlines advisory board, как их называют в «Сухом»), которая состоялась в 2003 году в Париже, потенциальные покупатели раскритиковали кабину, спроектированную по образцу Boeing 737 — самолета, первая модификация которого была разработана еще в 1960-е годы. Кабина, пусть и нафаршированная современной электроникой, уже не соответствовала современным требованиям эргономики и удобства управления воздушной машиной.

По итогам второго «гейта» с авиакомпаниями (он прошел через полгода в Париже) потенциальные покупатели еще более настоятельно потребовали, чтобы за образец был взят кокпит более современного А320, разработанного в 1990-е годы. Консультанты из Boeing отступили, и штурвал в кабине будущего русского лайнера сменился похожей на компьютерный джойстик ручкой, расположенной сбоку от пилота и предназначенной для управления одной рукой.

К третьему «гейту» гражданское подразделение «Сухого» подошло с утвержденной концепцией самолета, уточненными характеристиками и прописанными требованиями к поставщикам комплектующих. К четвертым «воротам» надо было сделать то, чего в отечественном авиапроме не делалось никогда, — отобрать через систему тендеров поставщиков по ключевым компонентам. В советском авиапроме дублирование поставщиков было исключением, но Boeing учил: поставщики должны конкурировать!

В организованных ГСС конкурсах приняло участие минимум по две компании по каждому «поставочному пункту». Насколько удачно выступили российские производители? Пробиться в число поставщиков SSJ удалось лишь двум — Нижегородской компании «Теплообменник» (системы кондиционирования салона) и Ульяновскому КБ приборостроения (устройство под названием «Концентратор данных EIU-100»). Традиционные поставщики российского авиапрома через сито отбора пробиться не смогли. Шасси для SSJ поставляет французская Messier-Dowty, а не нижегородский «Гидромаш». Кресла для членов экипажа — британская IPECO, а не вятский «Авитэк». ГСС требовала не только низких цен, но и гарантий своевременной поставки запчастей по согласованным в контракте условиям. «Разговоров о том, что задействовано мало российского оборудования, я не понимаю, — заявил позже Погосян в интервью газете «Коммерсантъ». — Мы не принимали решений ставить в самолет табуретки вместо кресел только потому, что табуретки у нас производятся, а кресла — нет».

***

Главным конкурентом SSJ сейчас является бразильский Embraer EMB-190 вместимостью 98 пассажиров. Поставки бразильского самолета авиакомпаниям начались в 2008 году. Сможет ли творение «Сухого» конкурировать с этой машиной?

Кое в чем точно сможет. В салоне SSJ пассажир не почувствует, что попал в самолет-недомерок. А именно такое впечатление оставляет большинство нынешних региональных самолетов. SSJ изнутри — обычный полноразмерный лайнер, салон у него на 70 см шире, чем у EMB-190. «Объемные багажные полки позволяют пассажирам также свободно размещать любую верхнюю одежду — от легкого летнего плаща до зимней шубы», — сообщает рекламный буклет SSJ.

Проектируя самолет, ГСС требовала от своих партнеров четких условий технического обслуживания поставленных систем после продажи самолета. Тщательно сгруппировав эти работы, «Сухой» добился увеличения сроков между «чеками» (регламентными работами). В результате расходы на обслуживание SSJ меньше, чем у бразильского конкурента.

Еще одна сильная карта «Сухого» — иностранный партнер, который должен обеспечить запуск нового самолета в эксплуатацию на зарубежных рынках.

На первый взгляд, получился самолет более удобный для пассажиров и более дешевый в обслуживании, чем у конкурентов. И с каталожной ценой $28 млн, что минимум на 10% дешевле, чем у зарубежных «одноклассников». Но есть одна проблема: пока все это лишь заявления «Сухого».

Подтвердить заявленные параметры можно лишь в условиях эксплуатации, говорит Олег Пантелеев, глава аналитической службы агентства «Авиапорт».


Первой самолет от «Сухого», как и планировалось, получила авиакомпания «Армавиа». Зачем Михаилу Багдасарову понадобился SukhoiSuperJet?

Ответ — в структуре нынешнего парка компании. В нем девять больших самолетов — шесть машин семейства A320 и три Boeing 737 вместимостью около 150 человек. Плюс три реактивных CRJ-100 производства канадской Bombardier вместимостью 50 пассажиров. Максимальную прибыль авиакомпания получает, когда везет полный самолет. Сейчас, если пассажиров набирается больше, чем позволяет вместимость CRJ-100, Багдасаров вынужден ставить на рейс Boeing или Airbus, которые летят незаполненными. Сжигая керосин на перевозку пустых кресел, самолет лишает владельца прибыли. Лайнеры «Сухого» должны сделать парк армянской авиакомпании более сбалансированным. Исходя из количества проданных билетов, «Армавиа» будет ставить на рейс самолет с подходящей вместимостью.

Рассматривал ли Багдасаров Embraer в качестве альтернативы? Да, конечно, говорит хозяин «Армавиа». Но решение принял в пользу «Сухого». И выкладывает длинный перечень «за»: тут и система обслуживания через Alenia, и кабина как у Airbus (почти не надо переучивать пилотов), и широкий фюзеляж. Кроме того, дисконт примерно 20% от каталожной цены $28,3 млн


***

Всего в создание самолета в 2001–2010 годах было вложено около $1,5 млрд, говорит представитель ГСС Ольга Каюкова. $450 млн составило прямое финансирование из российского бюджета — деньги выделялись в рамках специальной федеральной целевой программы. Около $70 млн «Сухой» инвестировал из собственных средств, $180 млн внесла Alenia, получившая блокирующий пакет акций ГСС. Остальное, около $700 млн, — это кредиты от российских, в основном государственных, банков, итальянского Intesa и средства, полученные от продажи облигаций на фондовом рынке


«Даже если у ГСС первый блин будет комом, это все равно правильный блин. У Embraer тоже не сразу все пошло. Первые проекты у них были провальные», — говорит Константин Макиенко. Сейчас Embraer — производитель гражданских лайнеров номер три в мире после Boeing и Airbus. И кто вспоминает о первых неудачах бразильского гиганта?