Тред №363114

Цитата: TAVarish
Это вроде вобще из книги "аквариум" отрывок, настоящую фамилия автора не помню...
Или получается витя с...дил у Веллера?

Вот только не надо путать божий дар с яичницей...
Михаил Веллер служил в Советской Армии в 1978 году. В это период Резун как раз смотался за кордон. Первые книги Резуна, в частности, "Освободитель" вышли в 1981-м, в то время как первый сборник Веллера - в 1983-м.
Так что к моменту издания своих первых книг Резун никак не мог не мог быть знаком с прозой Веллера, в частности, с тем рассказом. что я привёл...
А вот то, что вы не читали ничего по приведённой мной ссылке, видно невооружённым глазом, иначе бы не стали писать очевидную дурь. Смысл рассказа Веллера совсем в ином...

http://lib.ru/WELLER/war_god.txt


...
Некогда  командующий  волею  судеб  окончил   не   общевойсковое,   а артиллерийское училище (подобно другому, более знаменитому  полководцу  за двести лет  до  него),  и  артиллерия  оставалась  его  первой  любовью  и слабостью.
    Чем дальше, тем гуще уснащалась его речь  энергическими  выражениями. Когда внизу на полигоне споткнулся впопыхах гранатометчик, зарыв  в  песок свою трубу и кувыркнув с ног второго номера, он сплюнул,  махнул  рукой  и отвернулся.
    - Полк небоеспособен, - угрюмо резюмировал. - Офицеры подают солдатам пример жульничества и очковтирательства. Подушки в  казарме  ровняются  понитке, трава красится зеленой краской, а  солдаты  берут  социалистические обязательства: вот результат. А гранаты бросать боятся - страшно! В  парке занятия как? выстроит взвод на солнцепеке и талдычит.  А  солдат  преет  и терпит: скорей бы кончилось. Да выведи  их  в  лес,  посади  в  тени,  дай расстегнуть до полусмерти, но чтоб он понимал: для дела, со смыслом! -  Он достал портсигар, прикусил сигарету. - Служить не хотят - а почему?  много бессмыслицы и унижений, мало воли. И считает  дни  до  приказа.  Оттого  и дедовщина, что снизу вверх показуха, а сверху  вниз  хамство:  у  кого  на звездочку больше, тот другому и тычет... товарищи офицеры...  Сам  грешен. Ему как себя уважать, чем в себе гордиться?  вот  и  ищет  того,  над  кем главным будет...  А  взводным  удобно:  старики  отвечают  за  порядок!  А комиссии смотрят бумажки и наглядную агитацию. Черт его знает,  неужели  и войны ничему не учат? Мы ведь с  вами  профессионалы,  а  не  чиновники... Людей и технику в гарнизон. Ну, поехали к тебе - раздавать всем сестрам по серьгам.
    Но, хотя все уже приблизились к машинам, чтобы  ехать,  на  полигоне, очевидно по инерции,  еще  что-то  происходило.  Потому  что  из  дырявого лесочка  вдруг  вылетела  куцая  батарейная  колонна,  расходясь   веером, резервный тягач отстал и ткнулся за куст, шесть остальных  развернулись  с ходу, из них разом, как чертики их шкатулок, выскочили расчеты, отцепили и развели станины, слетели чехлы, кувалды звякнули  по  сошникам,  вгоняя  в землю длинные стойки... Фигурка за  боевой  линией  взмахнула  флажком,  и пушки ударили четким залпом - километровые  дорожки  пыли  взметнулись  от стволов и протянулись к зеленым щитам - снаряды шли по  низкой  траектории - все это менее минуты.
    Командующий поднял бровь вопросительно.
    Батарея дала  два  залпа,  мигом  снялась  на  подлетевшие  тягачи  и переместилась метров на пятьсот влево, на позицию с передвижным щитом.
    - Кто это упражняется? - спросил командующий, показывая, что  удивлен тем,  что  в  столь  завалящем  полку  кто-то  что-то  умеет,  и   то   по недоразумению, надо полагать.
    - Командир противотанковой батареи капитан Степченков! - с  особенной четкостью доложил командир полка.
    - А что без приказа? Задобрить меня хотите?
    - Никак нет! - рубил полковник.
    Командующий  неохотно  протянул  руку,  в  которую  адъютант   вложил бинокль. Внизу на мятой равнине орудия уже были  приведены  "к  бою".  Щит полз вдоль линии. Гулко  стукнуло  первое  орудие,  высоко  подпрыгнув  на колесах и на миг зависнув в пылевом шатре, словно подавилось  проглоченным в отказе стволом. В бинокль отчетливо  просматривалось,  как  белые  щепки брызнули за щитом от образовавшейся дырки.
    - Хм, - сказал командующий утомленно.
    Еще  пять  хлопнули  поочередно,  и  пять  раз  споткнулся  пятнистый прямоугольник в своем движении.
    - Хм, - повторил командующий.
    Щит пополз назад. Одновременно скакнули три пушечки, три нити легкого праха слились в цель, щит резко дернулся в размахах, помедлил,  последовал дальше. Врезали залпом три другие.
    - Неужто умеет? - с напускным презрением спросил командующий.
    - Умеет, - подтвердил полковник.
    Батарея  дудухнула  единым  громом,  оседающая  муть  клубилась   над огневой: щит расщепился иззубренно, улетела вкось кувыркающаяся доска.
    Командующий оперся о крыло машины и сдвинул фуражку..
    - Дай-ка сюда этого комбата, - приказал он.
    Газик сорвался с места и рискованно полез прямо  вниз  с  холма.  Все наблюдали, как он катит по полю к батарее, останавливается...
    Через пяток минут,  газуя  и  рыча,  он  выскочил  наверх,  открылась
дверца, и взорам ожидающих явилось воронье пугало.
    Тощая  кривая  фигура,  путая  шаг,   с   издевательской   нелепостью промаршировала к командующему, и растреснутый тенорок доложил:
    - Товарищ генерал-лейтенант! Командир противотанковой батареи...  ... ... полка капитан Степченков  по  вашему  приказанию  прибыл!  -  Он  лихо опустил от козырька руку, из-под топорщащегося хэбэ выпал грязный  носовой
платок.
    - О господи, - сказал командующий. - Один есть офицер у тебя в полку, так и того вблизи показывать никому нельзя.
    По свите дунуло смешком.  Ко  всему  вдобавок,  на  вишневом  шнобеле комбата отблескивали невероятные очки - толстые,  с  какими-то  составными стеклами, подобающие, наверное, профессору  филологии  в  читальном  зале,
испортившему зрение в архивных изысканиях.
    "Пятнадцать суток ареста за внешний вид!.."
    Командующий посуровел и выпрямился.
    - Спасибо за отличную стрельбу, капитан! -  отчеканил  он,  взяв  под козырек.
    - Служу Советскому Союзу, - недобрым, вяловатым, некомандным  голосом ответил странный капитан. Выглядел он лет на сорок, наверное.
    - Где так стрелять научился?
    - В поле, - свободно ответил капитан, и даже  наметил  пожатие  плеч.
Генеральская свита слегка нахмурилась,  как  бы  показывая,  что  осуждает такую вольность, что с командующим армией таким тоном говорить не след.
    - А солдат где учил? - улыбнулся командующий.
    Капитан хрустнул камешком под сапогом.
    - Там же, - отозвался с оттенком утомленного удивления. - В классе... в парке... Дело нехитрое, долго ли.
    - А по тревоге сколько поднимались?
    - С нормативом на "отлично", - ответил капитан так, как  отвечают  на надоедливый вопрос что-то само собой разумеющееся.
    Командующий обернулся к наблюдателям:
    - Врет?
    - Он не врет, - проговорил комполка.
    - Противотанковая  батарея  вышла  сразу,  -  подтвердил  коротенький подполковник из свитских.
    - Ты же докладывал, там с ходу в воротах пробка встала?
    - Они забор повалили и вышли.
    - Вот как, - сказал командующий неопределенно.
    Степченков стоял перед ним по стойке,  никак  не  соответствующий  ни  "смирно", ни "вольно", и шевелил пальцами. На носу его повисла  капля,  он поднял платок с земли и высморкался.
    - Из каких вообще систем стрелял? - спросил командующий,  потому  что по обстановке, по настроению надо было еще что-то спросить.
    - Из всех.
    - Как? Что значит - "из всех"?
    - Из всех систем наземной ствольной артиллерии, - скучновато  уточнил тот.
    - Из И-тридцатых?
    - Из М-тридцатых.
    - Из ЗИСов?
    - Из ЗИСов.
    - Из Д-тридцатых?
    - Из Д-тридцатых.
    - Из Т-пятнадцатых?
    - Из Т-двадцатых тоже.
    - Из самоваров?
    - И из "гвоздик" тоже...
    - И как? - начал веселеть командующий от необычности случая.
    - Точно так же, - с неуставной флегматичностью ответил Степченков.
    - Что значит "так же"?!
    - Как вы сейчас видели.
    Командующий секунду помолчал; нахмурился.
    - Подполковник! Отвези-ка этого хвастуна на закрытую к гаубичникам, ипусть выстрелит... пятую задачу. Цель укажу  сам.  А  то  уж  больно...  - подыскал правильное слово, - выеживается. Проверим!
    - Есть,  -  безучастно  ответил  Степченков,  с  полурасслабленной  у козырька рукой  повернулся  и,  спотыкливо  гребя  ногами,  последовал  за
сопровождающим.
    Командующий сдвинул  линейки  прибора  управления  огнем  и  произвел расчеты сам.
    По полевой связи комариный  голос  доложил:  "Капитан  Степченков  на огневую позицию прибыл".
    - Прибыл? - недобро  переспросил  командующий  и  перевел  взгляд  на местность. - Цель номер четыре: дот  и  пехота  укрытая  в  окопе.  Полная подготовка данных. Даю метеосредний: 200-752-08007-23, 400-747-08008-21...
Пошло время! - надавил секундомер. Дышал  в  нагретую  телефонную  трубку, ожидая.
    Буквально через двадцать секунд он услышал, как телефонист репетирует команды, подаваемые Степченковым на дальней огневой:
    - Стрелять  первому  взводу!  По  доту!  Взрыватель  фугасный!  Заряд второй!  Прицел  сто  тридцать  два!  Уровень  тридцать   ноль!   Основное
направление правее пять ноль! Первое! Огонь!
    Шелестяще  прогромыхал  в   небесах   снаряд   и   выбросил   неяркий серо-прозрачный фонтан почти рядом, казалось, с бетонным  колпачком  среди черно-зеленых прогалин.
    - Однако, - отреагировал командующий и  скосился  в  свои  записи.  -Перелет право двести!
    - Прицел сто тридцать! Угломер меньше ноль ноль один! Огонь!
    Встал и опал земляной столб перед целью.
    - Недолет лево сто, - недоверчиво корректировал командующий.
    - Прицел сто тридцать один... Батарее, пять снарядов, беглый...
    Командующий убедился, как первая батарейная очередь накрыла  цель  на поражение, и только тогда скомандовал: "Стой..."
    Комполка расправился гордо.
    - Хулиганит, - приговорил командующий. - Вместо широкой вилки - мизер ловит. Это еще не факт. Могло и не повезти.
    - Он умеет, - весомо  заступился  комполка.  -  Он  не  ошибается.

...

Ну сука, - восхищенно сказал командующий. - Во  огневичок  милостью божией. Так, - он вскинул часы, сощурился на догорающее в озере солнце.  - Разбор здесь. Старших офицеров - ко мне. Остальным - свободны.
    Теперь, когда Степченков выкарабкался  из  газика,  атмосфера  приема поощряла дружелюбием. Командующий жестом оборвал  доклад  и  помедлил.  По настроению хотелось ему чуть растрогаться, открыться грубовато-строгим, но душевным и справедливым отцом-командиром, благодарным отличному офицеру за примерную службу... Был миг уместности обнять  Степченкова,  но  некоторая театральная  проникновенность  сцены  диссонировала  с  его   карикатурной фигурой и несуразным очкастым лицом, и командующий ограничился:
    - Спасибо за службу, товарищ капитан.  Спасибо  тебе,  дорогой,  -  и двумя руками стиснул и тряхнул ему кисть.
    Степченков неловко стоял и переминался. Образовалась пауза.
    - А почему ты прицел дал  на  два  деления  больше,  чем  выходит  по подготовке? - командующий отнес от глаз листок. - И что это  за  установка "полделения"? Почему поправки?
    - По интуиции, - вздохнул Степченков.
    - Что значит - по интуиции?
    - Вечер... - скупо обронил тот.
    - Не понял. То есть?
    - Температура воздуха ниже,  плотность  и  влажность  выше,  и  ветер вечером всегда стихает... Вечером метеосредний через пятнадцать минут  уже неточен, это учесть надо.
    - Та-ак.
    - Перепад пяток метров учесть надо: стоишь ведь не точно  на  отметке по карте. Степень изношенности ствола...
    - Да не проще ли сразу при пристрелке...
    - А зачем, если заранее ясно.
    - Откуда же ясно? Сколько на них давать?
    - Практика. Потом, снаряды были с тремя плюсами, а три - почти всегда два с половиной.
    - С чего ты взял?
    - А я их часто взвешивал, чтобы уяснить.
    - Снаряды взвешивал?! На чем?
    - На медицинских весах.
    - Ну-ну, - сказал командующий. - Нарвался я на аса! Учитесь, товарищи офицеры - что такое профессионал; что такое любовь к своему делу. Что ж ты в капитанах-то застрял, Степченков? ЧП были?
    - Образование  среднее,  товарищ  генерал-лейтенант.  Кончал  еще  не высшее училище.
    - А почему в академию не поступал?
    - Поступал.
    - Ну и что?
    - Не поступил.
    - Почему? Уж ты-то? Строевую не сдал, что ли? - пошутил он.
    Окружающие готовно - незло - подсмеялись.
    - По зрению, - неохотно скрипнул Степченков.
    - А сколько у тебя?
    - Минус семь с половиной.
    - Ско-олько?! Да-а... - протянул командующий. - Как же тебя  проверки не комиссовали?
    Степченков развел локтями - эдакий дрыг обрубками крыльев.
    - Он таблицу наизусть выучил, - подал голос майор.
    - А? Та-ак... А если выучил, что ж не можешь в академию ткнуться?
    - Поздно..
    - Сколько тебе?
    - Тридцать девять.
    - Мд-а. Ну, а раньше, когда поступал?
    - Не догадался.
    - А когда догадался и возраст позволял?
    - Больше не направляли.
    - Ясно! - сказал командующий. - Направлять не направляли, но в  полку держали - для результативности, и на всякий случай,  чтоб  был  хоть  один
артиллерист, так? - Перевел тяжелый взгляд на командира полка. Командир полка вытянулся. Степченко пожал плечами.
    - Короче, - спросил командующий,  -  начальником  штаба  в  отдельный артполк хочешь?
    Установилась космическая тишина. Сейчас на глазах у  всех  происходил один из тех редчайших случаев, которые  затем  перелагаются  в  легенду  и передаются поколениями  офицеров  всех  округов:  как  командующий  вознес личной властью судьбу неудачливого  офицера,  посадив  капитана  сразу  на подполковничью должность, так ему понравилась стрельба того.
    - Спасибо, не хочу, - ответил Степченков.
    В толпе произошло легкое гудение. Комполка спокойно  кивнул  головой.
Командующий склонил голову чуть набок, как озадаченный победоносный петух.
    - А почему это еще? - осведомился он.
    - Я артиллерист, - сказал Степченков.
    - А я тебя не кухню предлагаю.
    - Моя профессия - стрелять, - сказал Степченков.
    - Но не могу же я поставить тебя на дивизион! - сказал командующий. - Я вообще гнать тебя должен, узнав официально о твоих очках, ты понял?
    - Понял, - сказал Степченков равнодушно.
    - И что?
    - А все равно еще год-другой - и в запас.
    - Хоть бы майора тебе дать, что ли, - раздумчиво сказал  командующий.  - Послужил бы еще пяток лет...
    - Если можно... - и тут впервые голос Степченкова потерял равнодушную ровность, он посмотрел на генерала сквозь свои неуклюжие очки с надеждой и даже, пожалуй, с мольбой.
    - М-да, - крякнул командующий. И проницательно спросил: - Пьешь?
    Степченков пожал плечами.
    - Редко, товарищ генерал-лейтенант, - заступился комполка.
    - Ясно, - сказал командующий. - Благодарность в приказе  получишь.  А это - на  память,  от  меня.  Сейчас  это,  конечно,  не  модно,  но,  что
называется, чем могу, - он отстегнул с запястья часы и вложил  Степченкову в руку. - Хочешь - носи, хочешь - пропей, дело твое.
    Он вздохнул и направился к натянутому тенту, под которым вокруг стола с картой ждали старшие офицеры.

...Через час Степченков стоял в гарнизонном кафе-стекляшке, именуемом здесь в просторечии "прапорщик". Фуражка  его  с  трудом  удерживалась  на затылке, очки сползли, китель был  расстегнут,  открыв  серый  заштопанный свитерок. Перед ним на заляпанной мраморной крышке отекали  две  кружки  с пивом, и между - пивная же кружка с красным. Водочная бутылка каталась под столом, старушка-судомойка подняла ее и, шаркая, унесла.
    - Ссуки, - полукричал-полуплакал  Степченков,  качаясь  на  нетвердых ногах и хватаясь за крышку столика. - Блляди! Ггады! П-портачи поганые!  Я артиллерист, я! Я артиллерист милостью божьей!.. Артиллерия - бог войны... что  вы  понимаете!  Что  вы  можете,  долбоклюи!  Да  я  вам   снаряд   в баскетбольное кольцо за десять километров продену, с кем спорить, ну? Мной командовать... да я вас всех утру, дошло бы до дела!..
    Он отхлебнул вермута, запил пивом, ткнул в губы  мокрой  сигаретой  и выронил ее. Сержант из его батареи, следящий от двери, бережно вложил  ему в рот зажженную сигарету и обнял за плечи.
    - Пойдемте, товарищ капитан. Вам уже пора, я помогу, идемте.
    - Ты не видел... мне командующий армией сегодня руку жал... одному! Я один из всех стрелять умею! И вас, салаг, щенков, учу!
    - Я знаю, товарищ капитан.
    - Что ты знаешь, сопля, пацан! Знаешь!  Я  в  Египет  просился  -  не отправили! Во Вьетнам - не отправили! В Анголу - не отправили! Суки, гады,
бляди! В Афган - не отправили! Говно отправляют, а я, срок  уже  отслужил, все, - сижу здесь! Да я снаряд... душу твою... я его в воздухе чувствую... я его как руками на место кладу...  и  меня,  мариновать!..  да  я  вообще ослепну, и все равно стрелять буду... я артиллерист (слеза выкатилась),  я ас, первый, понял?..
    - Пойдемте, товарищ капитан, - уговаривал мальчишка-сержант. - Поздно уже, закрывают, вам домой надо, идемте.