Тред №384262

«Получилось, я зря им клеймен…»

    Попалась в руки книга. Разбирал дома завалы, вот и попалась. Называется «Дивногорское лето Владимира Высоцкого. 1968. Воспоминания». Составители С.Г. Ромашов, Н.В. Ромашова. – Дивногорск, 2010, 152 стр.
   Дай, думаю, почитаю. Читаю я быстро, 152 страницы – час времени. О Высоцком написано много. Ну а тут, получается, о периоде, когда снимался фильм «Хозяин тайги». Он же у нас тут снимался, на Мане. Кое-что об этом я знаю. Ну, вдруг, что-нибудь еще интересное…

   Не ошибся. На странице 107 написано, мол, песня «Банька по-белому» родилась в Дивногорске. И тому – имеются многочисленные подтверждения. В крайнем случае, родилась в десяти километрах отсюда, на Усть-Мане, где снимались тогда многие эпизоды фильма.
   Авторы-составители задаются вопросом: «Почему – именно здесь?» Получается, были какие-то предпосылки? Какие?
   В Дивногорске в то время строили Красноярскую ГЭС, самую большую и мощную в мире. Огромное количество разных людей прошло через эту стройку. Людей, понятно, зачастую интересных, многое повидавших в жизни.
   А еще написано вот что: «…Один из первых дивногорцев, откликнувшихся на наш призыв, Николай Сергеевич Николенко, ветеран стройки, рассказал, что Высоцкий часто встречался с Геннадием Семеновичем Д. (фамилия закрыта мною – К.), автором книги о гидростроителях «Один на один с Енисеем». Со слов Н. Николенко, Геннадий Д. сам прошел лагеря и был реабилитирован… Это знакомство подтверждает и другой ветеран, знаменитый Алексей Медведь: «У меня друг жил на Гидростроителей, в соседнем подъезде с киногруппой, и Высоцкого я почти каждый день видел: сидят с Д. на лавочке у подъезда и что-то обсуждают…»».
   Дальше авторы рассуждают: «Мог ли Д. рассказать В. Высоцкому историю «Баньки»? Можно только предполагать – никаких достоверных сведений, даже фотографии этого человека нам не удалось разыскать. Но надежды мы не теряем. Странно получается: человек довольно долго жил в Дивногорске, написал книгу о стройке, участвовал в выпусках альманаха «Потомки Ермака», вел патриотические кружки в школах. О нем даже писали в «Правде» и «Литературной Газете», но следы его просто-напросто испарились…»

   Нет, уважаемые авторы-составители, следы не «испарились». В нашей стране ничего не «испарялось» просто так. Особенно, если о тебе «писали в центральной прессе», и ты при этом «вел патриотические кружки».

   Теперь я кое-что расскажу на эту тему.
   1968 год, Красноярск. Осенью, в сентябре мне идти в школу. А пока – я в гостях у бабушки. Два года назад меня увезли из Красноярска. Так получилось. Теперь мы пока живем в городе Л. Там, получается, я и пойду в первый класс. Мне не нравится город Л. В Красноярске – лучше. Но – так уж получилось. Детям не положено рассуждать, почему у взрослых получается так, а не иначе.
   Правая рука у меня в гипсе. Сломал, спрыгнув с качелей в городе Л. Бывает. Зато теперь – меня привезли к бабушке. А так, может, и не привезли бы.
   Утро в августе 1968-го. Едем с матерью в Дивногорск. Вернее, плывем по Енисею на «Ракете». Тут путь не особенно длинный, всего каких-то сорок километров. По дороге – длиннее. По реке – короче. Но по реке, конечно, куда интереснее. Я вообще люблю эту реку. Пахнет от нее удивительно. Простором пахнет, мощью и огромной свободой. Вот если спросят, «как пахнет свобода?», могу смело ответить: «Как Енисей в раннем детстве».
   В общем, плывем. Не просто так, прогуляться. У нас есть дело. Нужно забрать в Дивногорске пишущую машинку. Или, как говорили тогда в быту, «печатную». Марки «Москва». Машинка тяжелая. Они в то время – большой дефицит. Просто так в магазинах не стоят. А тут, получается, у нас имеется своя такая машинка. Только, почему-то, в Дивногорске.
   Матери машинка нужна для работы. Она работает членом Союза писателей. Так я говорю всем, если меня спрашивают, кем работает мать. На самом-то деле, работает она в газете. А членом Союза писателей СССР – состоит. У нее к тому времени вышло две книги. И как раз в 68-м ее приняли в Союз. Это, конечно, большое дело. Рекомендацию для вступления ей давал сам товарищ Симонов. И еще кто-то давал, такой же известный. Значит, она достойна там состоять. А это – куда как непросто. Многие бы, наверное, хотели. А всех членов Союза – едва только десять тысяч человек во всем огромном СССР.
   В общем, большая честь. Нужно много работать, чтобы заслужить. Поэтому, без машинки нельзя никак. Вот мы и едем.
   В Дивногорске, на улице Гидростроителей, 8, долго стучим в обитую дерматином дверь квартиры на четвертом этаже. Не открывают. Получается, никого нет. Жаль, конечно. Но мы – без предупреждения. Поэтому, идем пока гулять по городу. У матери тут много знакомых. Пока гуляем, она мне рассказывает. Оказывается, она тоже здесь жила. Даже, совсем не так давно. Только не в этом новом доме. Этот дом построили недавно. Здесь много и быстро строят. Но это – теперь, в 68-м. А тогда – были только бараки и балки. Вот в таком бараке и жила. Меня, конечно, тогда еще не было. А потом я появился. И теперь мы идем вместе. Заходим к разным знакомым. Все радуются нам. Мать у меня – человек общительный. К тому же, только что вышел цикл ее песен. Песни поют даже по радио. И дали за них премию имени комсомола. Значит, это хорошие, нужные песни.
   Мать поздравляют, о премии уже всем известно. Мне вот – тоже известно. Потому что в городе Л, пока не было премии, мы тоже жили в бараке. Вернее, в съемной комнатке деревянного домика-развалюхи. А как дали премию, нам вскоре выдали ключи от новой квартиры. Получается, полезная премия. Вот ведь как в жизни – сделаешь людям полезное дело, и тебе тоже станет полезно.
   Мать говорит, что теперь мы пойдем к деду. Я удивляюсь. Дед у меня давно умер, я даже его никогда не видел. Мать объясняет, что это – другой дед. Не совсем, чтобы лично мой. Это такой человек, который тут самый главный. А все зовут его «дедом». Потому что очень уважают. А фамилия у него – Бочкин. И когда я только родился, он даже приезжал нас поздравить. Но я этого, конечно, помнить не могу, потому что все время спал.
   Мне очень нравится такая фамилия. Я иду по улице и пою: «А вот, теперь-то мы пойдем, и сразу к деду-Бочке!..» Мать на меня шикает, говорит, что так – нехорошо. Неуважительно, значит. А вот некоторые прохожие, наоборот, смеются. Ну ладно, раз нехорошо, тогда – больше не буду.
   «Деда» тоже нет дома. Он, конечно, где-нибудь там, на строительстве ГЭС. Но мы все равно сидим и пьем чай у него на кухне. Здесь тоже мать хорошо знают. Все-таки здорово, если тебя везде знают – можно сидеть и пить чай. Даже, с конфетами.
   Наконец, побродив по городу и напившись чаю раз, наверное, десять, мы возвращаемся на Гидростроителей. Теперь дверь открывают. Вернее, она просто приоткрыта. Заходим. В квартире вроде бы пусто. По крайней мере, никто нас не встречает.
   А вот и наша машинка. Стоит себе на столике, ждет полноправных хозяев. Вообще тут много чего интересного в этой квартире. Например, модель теплохода на шкафу. Самая, что ни на есть, настоящая. В смысле, игрушечная, конечно. Но – здорово похожа, даже гребные колеса по бортам и руль можно покрутить пальцем. Или вот, магнитофон. Это, знаете, вовсе непростая штука. Не у каждого имеется. Это же не пластинка, завел и поет одно и то же. А здесь-то, можно самому чего-нибудь записать. И слушать потом, что тебе хочется.
   А еще – в дальней комнате вдруг обнаруживается человек. Он – спит на кровати. Мать говорит, что мы пока должны посидеть в кухне. Чтобы дождаться хозяев. Странно. Получается, этот, который спит, вовсе здесь и не хозяин. Ну, взрослым виднее.
   Наконец, открывается входная дверь. Входит человек среднего роста. Крепкий такой человек. Веселый. Сразу видно, за словом в карман не полезет. Мне такие нравятся.
   Знакомимся. Геннадий Семенович Д.
   Мой отец.