Тред №389361

Цитата: skralex1 от 11.02.2012 09:34:01
Вечная память и наша благодарность вашей бабушке и всем фронтовикам!

Где то по тем же военным  дорога проходил и мой отец. Иногда рассказывал, что через зону ответственности его батальона уходили на задание и выходили разведгруппы. Тоже не носил ордена. "Пап, ты почему ордена не носишь?"
"У ребят поболе моего будет, а кому надо, тот и в планках разберётся".

Отец в телевизор не плевался, он вообще был спокойным человеком, я так до сих пор и не знаю например, как он относился к Сталину. Предпочитал не ввязываться в подобные разговоры, а мать Сталина боготворила, и я глядя на отца, с ней не спорил, к тому же она имела на это полное право. Москвичка, она рыла противотанковые рвы вместе со всеми, а когда немцы подошли к Москве отказалась ехать в эвакуацию и пошла на завод и обтачивала мины. Так всю войну проработала Москве. Медаль "За оборону Москвы" её награда.  
Ау на усмотрение.

К слову, сказать, Павел Васильевич, мой учитель, о котором я писал, тоже никогда не носил свой "иконостас", ограничиваясь планками. Так же поступал и мой дядя, Александр Григорьевич. Я никогда не видел его вживую с полным набором орденов, есть только студийное одно фото, где он в мундире с полным "иконостасом".  Оба они преподавали в школе военное дело или НВП (начальная военная подготовка), как тогда это называлось. В 1972 году дядя подарил мне пневматическую винтовку с запасом пуль и мишеней, так радости, помню, было выше крыши. Стреляли из неё все кто только мог, пока не кончился запас пуль.Потом мы, дети, пытались использовать в качестве пуль мелкие камешки и "добили" оружие.
Александр Григорьевич, помня войну, старался всячески приблизить школьный курс НВП к реальной армейской поготовке. Для этого в школе, где преподавал, он добился объединения НВП с уроками физкультуры, на которых школьники не просто сдавали нормы ГТО, а сам курс "физры" был максимально "военизирован": преодоление полосы препятствий, бег летом и ходьба на лыжах зимой осуществлялись в полной боевой выкладке, в противогазах, метание гранаты производилось не только на дальность, но и по мишени, отрабатывалась переноска раненого,  и т.д.и т.п.
Павел Васильевич в ходе уроков НВП рассказывал нам много бытовых вещей, например,  как не завшиветь в полевых условиях, как постираться без мыла, как прокормиться в различных местностях при минимуме возможностей для добывания еды, как найти питьевую воду, как построить землянку или другое лёгкое убежище из подручных средств и т.д., т.е.,  фактически,  давал курс выживания в полевых условиях. Сейчас подобный курс публикуется в "Братишке".

Что касается отношения этих людей к Сталину, то при мне ни один не высказал его в явном виде, но,  по моему личному мнению, исходя из собственных впечатлений, у них не было особого преклонения перед его фигурой. По крайней мере, оба не рассказывали о гер-р-р-ойских подвигах, а если и говорили, то только о серьёзных моментах боевой жизни, в которых требовалось умение и полная отдача сил для того, чтобы выжить и сохранить жизнь другим.
Помню,  в самую первую встречу с дядей в Казани, куда мы приехали в гости, я "достал" его вопросами о войне. Тогда он засучил левый рукав и сказал: "Смотри племяш!". Вдоль его левой руки от запястья до локтя, немного захватывая бицепс, шла глубокая борозда. "Вот это война, племяш!" - сказал он и добавил:"Война - самое дерьмовое дело". В общем так, или примерно так. Запомнил я это на всю жизнь.
Павел Васильевич в ходе преподавания НВП тоже кое-что рассказывал о своей боевой жизни, исключительно в части критических боевых ситуаций, в том числе, вызванных ошибками в руководстве боевыми действиями и неучётом конкретной тактической ситуации со стороны командования.
И мой дядя и мой учитель были похожи в том, что на дух не переносили  показухи и пустого славословия, очень критично относились к описанию войны в литературе, как документальной, так и художественной, в фильмах того времени, постоянно сверяя, то, что в них описывалось, со своим личным жизненным опытом.  Могли очень откровенно и жёстко покритиковать мнение о войне даже очень высоких чинов. Это от них (и от отца, в том числе) я воспринял навыки критического подхода к любой житейской ситуации.

К слову, в 90-е годы, когда настоящих, воевавших ветеранов осталось очень мало, моих родителей приравняли к таковым за тяжкий труд в тылу, несмотря на возраст. По крайней мере, две последние юбилейные медали к очередной годовщине (55 и 60 лет, если не ошибаюсь) они получили. Доживи они до 2010 года, получили бы и последнюю, но не довелось.

Об отношении своего отца к Сталину я узнал один раз, но очень чётко. Где-то в конце 80-х, начале 90-х приезжал в гости к родителям мой тесть. Сам он, 1937-го года рождения, в те годы был ярым поклонником Сталина и его времени. Во время застольного разговора тесть много раз поминал о том, что вот сейчас Сталина сильно не хватает. Отец в ответ на эти сентенции только тяжело и угрюмо молчал. Когда тесть уехал, он высказался так: "Хрен ли он знает о сталинском времени. Пожил бы тогда, не драл бы сейчас глотку". Вообще, семья отца очень тяжело пережила войну. Дед попал в плен в мае 1942 года под Барвенковом и всю войну о нём не было никаких вестей. Вернулся он только в 1948 году перед самым уходом отца в армию. Семья отца не подверглась репрессиям в чистом виде, но из жилья, где они жили и которое считалось служебным, их выселили, никакой помощи от государства как семья фронтовика они не получили, хотя было извещение, что дед пропал без вести. Корову, кормилицу семьи,  тоже отобрали при выселении как казённое имущество. Это отношение со стороны властей не изменилось и после призыва в Красную Армию брата отца, который полгода отлетал стрелком-радистом на Ил-4-м, получил ранение, после которого был списан с лётной работы в техники по авиационному вооружению, прошёл германскую и японскую. Выжить бабушке и отцу помогли соседи и дальние родственники деда.

Мать пережила войну легче, поскольку её отца как инвалида в армию не призвали.Кроме зарплаты руководителя и пайка, он получал пенсию инвалида. Но о том времени я и от неё слышал много негативного, что она не считала нужным скрывать. Отца она втайне называла "подранком" и сильно убивалась по нему после его смерти. Смерть отца ускорила и её смерть.

А вообще, отец боготворил Ленина и частенько говорил: "Поднять бы сейчас дедушку Ленина, чтобы посмотрел, что в стране творится и спросить, а этого ли ты хотел, когда начинал революцию?"

Вот, примерно, так.