Тред №392921

Утянул у Егора Чурилова (многа букав, но всё по делу)


Об экспертной работе в настоящих условиях

В годичной давности записи в ЖЖ Юрий Шевцов оставил хорошую формулу:

«То, что называется у нас оппозицией … это — пространство бессмысленного активизма. Там в основном люди самовыражаются скорее как поэты и художники. Это пространство, эти люди не имеют отношения к принятию решений, касающихся реальных политических процессов в стране, в культуре, в обществе. Не влияют на выработку этих решений. Не обладают самим мышлением и знаниями, необходимыми для выработки таких решений. За редким исключением они не способны даже к спокойному конструктивному обсуждению какой бы то ни было темы. Потому-то они и в «оппозиции», а оппозиция потому и маргинальна, что концентрирует в себе именно таких, выпавших из социума личностей.»

Хоть направлена эта формула на «оппозицию», на мой взгляд, она приложима и к более широкой массе людей, которые решили выражать свою политическую позицию, а что более важно — давать настойчивые советы власти в СМИ, блогах или на кухнях. Белорусская «оппозиция» в этом отношении разве что собрала больше одиозных личностей, для которых существует мощная эмоциональная несущая — «борьба с кровавым режимом», с помощью которой можно модулировать пузырь медиа-события из своих, обычно чрезвычайно бедных интеллектуальных построений. У оппонентов оппозиции такая несущая (например, «за власть против либералов») послабее, потому раздуть публичную истерику нужно ещё постараться. Впрочем, Интернет содержит и больший спектр суждений, выходящий за рамки этого противопоставления, с неизменной пропорцией качества материала.

Если понимать под «экспертом» (лат. expertus — опытный) человека, способного к системному производству качественного интеллектуального продукта в определённой области знания, то предположу, что чтобы выдавать «экспертные оценки» и «рекомендации» масштаба государства, такому «опытному» нужно обладать рядом особых качеств, которые должны отличать его от просто энциклопедиста в какой-то частной научной области. Предположим так же, что данные оценки направлены на улучшение состояния государства и общества, хотя бы за счёт доброкачественной внутренней мотивации оценивающего.

Эксперты, а особенно – «эксперты», народ слишком самостоятельный, чтобы слушать чьи-то советы, особенно от такой скромной и незаметной персоны, как автор этого текста, но для менее самозамкнутых людей, занятых трансляцией и производством «параэкспертных» материалов на политэкономические темы, кто сколь-нибудь созрел для рефлексирования своих действий, а так же – для сколь-нибудь достаточной интеллектуальной и эмоциональной дисциплины, назрел ряд положений, которые полезно было бы держать в уме.

1. Государство – это машина, для которой гражданин с его нуждами – не более чем атомарная часть статистики, по крайней мере до тех пор пока он не наберёт значительный вес в обществе, в одиночестве или как тип en masse.

Может быть, это жестокий удар по эгоизму гордой и независимой личности, но иначе быть не может, и для хорошего государства, и для плохого государства. Все личные страдания, мнения, оценки и требования не имеют для правил государственного управления значения, до тех пор, пока они не набирают некую значимую статистическую массу. Именно для правил, которые ещё называются законами. Например, соответствующий государственный орган должен, обязан помогать каждому гражданину в решении проблем жизнеобеспечения (медицина, ЖКХ и безопасность на улицах) лично и каждому, но правила, по которым работает административная машина, не изменяются только потому, что кто-то в отдельности не доволен очередями в поликлиниках. (Все недовольны, но, как видно, и этого недостаточно) Возможно, нужны другие правила-законы, нужна статистика или что-то равновесомое, чтобы их изменять, чтобы государство обратило внимание. Правила ориентированы на массу. (Именно по этому статистические граждане, недовольные правилами, так любят собираться в толпы на площадях и ритмично кричать.)

Обратное поведение просто разрушит государственную систему управления; она умрёт, решая не общие проблемы согласно приоритету, а мелкие персональные желания, идущие в разрез с общими. Собственно, коррупция, разрушающая государство — это и есть решение мелких личных проблем, идущих в разрез с общими, за счёт дорогостоящих государственных ресурсов; когда рядовой гражданин себе такого разрушительного поведения позволить не может, для чиновника оно доступно.

Вывод: если хочешь повлиять на правила в государстве, избавься от собственных капризов и частных случаев, мысли нуждами масс.

Замечание: в обществе присутствуют массы с конфликтующими нуждами. Государство должно балансировать над этим конфликтом и грамотно управлять им, чтобы общество не превратился в банку с пауками. Можешь ли ты учесть и нужды своего конкурента, всего поля конкурентов, или просто капризно топаешь ножкой, стягивая одеяло на себя?

Замечание для слабопонимающих: вышесказанное относится только к требованиям изменить правила-законы, а не к требованиям качественно их выполнять. «Почему это я должен идти в ГАИ оформлять права? Пусть сами ко мне приходят!» и «Почему ответственного работника нет на месте в положенное время?» — две качественно разных претензии.

2. У тебя недостаточно компетенций для того, чтобы запросто принимать качественные решения государственного маштаба.

Возможно, что всё, что ты производишь – просто интеллектуальный мусор.

По факту, такие компетенции если и имеются, то скорее всего, у относительно небольшой группы людей после многих лет работы на высоких должностях. Но, как видно, даже эти действительно большие люди редко способны сохранить такую эффективность после серьёзного изменения социально-экономико-политической обстановки.

Каждый «поэт и художник», а чаще — просто ринувшийся в публичность гражданин, на основании своего мягкого стула, чашки тёплого чая и широкополосного канала, решает давать оценки и советы по принятию решений чиновникам любого уровня. Предположим, он не диверсант, и из лучших побуждений желает исправить некую наглядную для него проблему в стране.

Однако, сколько факторов нужно учитывать, чтобы хотя бы безопасно вести автомобиль по шоссе? Наверное, с десяток: плотность и скорость автопотока со всех сторон, состояние дорожного покрытия, освещёность и видимость, указания дорожных знаков и разметки, угрозы с обочины, состояние собственно авто и самого водителя… Сколько факторов нужно учитывать, чтобы управлять государством, которое на три-четыре порядка сложнее, чем автомобиль? Попытка решать куда поворачивать рулевое колесо на основании исключительно сиюминутного настроения водителя – это прямой (или кривой) путь в кювет. А «эксперты»-советчики (а тем более – праздные обозреватели Интернета) зачастую делают свои выводы на основании очень ограниченного и поляризованного информационного поля, которое нередко сами для себя и формируют, входя в замкнутый круг самоподтверждающихся теорий. На этом пространстве с усечённым разнообразием фактов некая логическая схема может красиво закруглиться в желанный вывод, что даёт иллюзию нахождения истины. Но что будет с этой красивой логикой, если сюда добавить один, два, двадцать два неизвестных или попросту игнорируемых обстоятельств? Будет ли она устойчивой? А любая сильная политическая ангажированность – это 100% диагноз поляризации зрения.

Но даже не в этом проблема. Чиновники – не гении о семи головах, и часто (увы) имеют интеллектуальные способности совсем невысокие. И поле зрения у них так же сжато и преломлено, возможно даже более, чем у активного пользователя Сети. То, что не позволяет чиновникам принимать разрушительные решения, а помогает принимать полезные – и есть государственная машина, как саморегулирующаяся система управления общественной жизнью во многих её проявлениях. Создаваемая десятилетиями и столетиями, часто инертная и ригидная, иногда слепая и безчеловечная, она всё же живёт, и сам этот факт её какой-то жизнеспособности говорит, что именно такая структура имеет свой смысл. (Разрушительные и некачественные решения административной машиной, несомненно, принимаются, но речь в данном случае идёт о государстве в общем, а не о конкретных качественных или некачественных его состояниях.) Эта система именно в силу своей внутренней многоконтурной связности, выработанной миллионами человеко-часов, и мегаваттами мозго-усилий, имеет средства компенсации частной управленческой ошибки.

Первая проблема в том, что экспертное общество разобщено, каждый с большего сам по себе, а то и в конфликте с остальными. Врядли можно сказать, что у экспертного поля есть общие осознанные цели, в рамках которых могло бы состояться конструктивное сопряжение разнородных позиций. Это отличает его от государства, где цели более-менее определены самим фактом наличия административной вертикали. При таком раскладе, когда даже целевое состояние не является общим местом, «компенсация ошибки» заключается в подавлении конкурентного мнения вместе с его носителем.

Государство одно, а генераторов смыслов множество; при этом, метода сведения этого разнообразия мнений в единое административное решение у экспертного сообщества нет. То есть он-то в наличии, называется «я самый умный», но на качественный метод этот эксперт-дарвинизм не тянет.

Вторая проблема в том, что внешние по отношению к государству эксперты-советчики не несут прямой ответственности за предлагаемые решения. Провал выполнения задачи для чиновника отражается на его статусе, материальном состоянии или даже свободе – по крайней мере, должен отражаться. Для эксперта же возможная неудача – лишь имиджевая потеря, которую масс-медиа при желании и финансовом стимулировании может быстро компенсировать. Эксперт не несёт ответственности за те решения, которые он выработал и предложил. Как в том анекдоте про больных коров, очки и Брежнева: «Министр: Все коровы подохли. Брежнев: Жаль. А у меня ещё так много идей.»

Как фактор, определяющий действие, ошибки неустранимы. Но могут быть компенсированы. Для этого есть механизмы.

Вывод: если стоит задача выйти на качественное изменение ситуации, а не сделать карьеру в публичном пространстве, спекулируя на горячих темах, то генерировать оценки и предлагать решения масштаба государства нужно исключительно с пониманием, что видишь в происходящем только верхушку айсберга; за каждую свою оценку и предложение ты должен нести личную ответственность, иначе эта деятельность превращается в самолюбование.

Замечание: ответственность – это личная психическая установка на принятие всякого и любого результата, который возвращается миром в ответ на твои действия.

Замечание для слабопонимающих: ответственность, прежде всего – личная психическая установка. Требование группы граждан «призвать к ответу» того или иного персонажа за те или иные действия – это уже их ответственность за наложение вины. Виновность человека – это качество, определяемое обществом в соответствии с его правилами, явными или неявными. Ответственность человека – его внутреннее намерение достигнуть цели за одну или несколько попыток, честно принимая во внимание и к исправлению любую свою ошибку. Попытка выдать первое за второе — насилие, которое рано или поздно выйдет боком.

3. Государственные чины, скорее всего, никогда не заметят ни твоих мнений, ни твоих советов, сколь бы качественными они не были.

Британские учёные ™ открыли, что Интернет – это мусорная яма, и ты – её часть. В этой клоаке соответствующие внимательные госслужбы настроены выискивать по ключевым фразам только потенциально опасных насекомых, замышляющих терроризм и свержение конституционного строя. Всё остальное их мало интересует. За редким (счастливым?) исключением, интернет-гении (и нас, кстати, не менее 9000), обречены только на местную популярность и на забвение со стороны родного государства, пока не получат грант от потенциального противника.

Намерение изменить что-то в государстве, воздействуя через данный канал, с большой вероятностью обречено на неудачу. Имиджевая, общественная сторона экспертного выступления (и также финансовая, при оплачиваемой работе) может оставаться успешной, но на функционирование государственной машины это влияет мало. Таких поп-экспертов, использующих свой интеллект для косметических целей, этот факт волнует лишь в той степени, что реакция со стороны власти может добавить или убавить им имиджевого веса. Если же рассматривать свою работу, как труъ-конструктивную, учитывающую как минимум два вышеизложенных пункта, то нужно сделать следующий

Вывод: при выработке решения государственной проблемы следует иметь запасной вариант, где эта проблема решается с учётом того, что все отправленные административной машине ценные указания будут проигнорированы; где она решается вообщее без участия государства; возможно – при противодействии государства. Такой двухфазный подход может хорошо дисциплинировать любителей давать мудрые советы, не следуя этим советам. Здесь же включается и момент ответственности за свои действия в курсе решения практической задачи.

Замечание: этот альтернативный вариант не обязательно должен полностью решать проблему, находящуюся в фокусе; и даже очень маловероятно, что проблема государственного масштаба может быть решена без участия или хотя бы без внимания государства. Однако, коль скоро мы существуем в двухфазной среде «общество-государство», и в условиях, когда – welcome to the real world, Neo – и в странах «цивилизованных демократий», и у «тоталитарных режимов» эти две фазы вошли в период рассинхронизации, выработка реалистичных решений общих проблем должна учесть этот важный факт тем или иным образом.

Замечание для слабопонимающих: выработка «второй фазы» решений не обязательно должна быть противозаконной. Противодействие государства – не обязательно правовое преследование. Государство может активно или пассивно противодействовать и просто по факту своей инерционности, просто по факту разницы в методах решения проблем, и  не обязательно с использованием силовых структур. По хорошему, грамотная стратегия решения должна как раз избегать прямого столкновения, где, за редким исключением, государство имеет большое преимущество.