Тред №440839

Я немного отсутствовал, на досуге накатал некую простыню, - возможно вам это понравится.
Для начала же отвечу на пост незнайки о том, что тот видит противоречие в моем утверждении о том, что социальное продвижение между квадрами у нас в стране - невозможно, ибо это противоречит наблюдаемому нам процессу как такой процесс шел стихийно в нашей стране - в 20-30ые годы.
Ну, что тут сказать. Не умею я объяснять - стало быть. Я по-моему уже сто раз написал, что у трех классов есть свое собственное - древо развития, а крестьянство представляет из себя - древнегреческий хор или горшок земли в икебане из которого и растут прочие три элемента. То есть - если мы говорим, что в ходе октябрьских событий и последующей гражданской войны у нас в стране вторичный класс - Аристократию - выкосили, а структура Общества должна оставаться при том - неизменной, то это значит, на на освободившиеся вакансии из рядов нашего же крестьянства - начали рекрутироваться Аристократы новой формации. И ваот те Крестьяне - которые из безмолвного хора приняли на себя роль Героев в исполняемой ими трагедии, те и стали Аристократами. При этом сами по себе Крестьяне из управляемого класса в класс управляющий так и не были допущены.

Чтобы понять суть двух совершенно разных процессов, - возможности перехода из состояния горшка с Землей или бессловесного Хора на Роль "Человека" (вторая по длине фигура икебаны), или Героя трагедии, и в то же время полного отсутствия социальных лифтов меж классами - я вспоминаю книгу-мемуары - "Ванька-ротный" про жизнь простого Крестьянина на войне.
Честно говоря - сама по себе книга особого внимания не заслуживает и я ее бросил читать где-то посередине по причине оченвидной - неинтересности самого автора. Но там - именно с Крестьянской точки зрения - хорошо описаны оба процесса, причем сам рассказчик о том не задумывался.

Итак, - завязка - рассказчик - командир чего-то там из ополчения на подступах к москве. Он получил под начало ПУЛЕМЕТНЫЙ взвод в САПЕРНОМ батальоне и у них был приказ оборудовать позицию и сидеть в доте, где-то на рубеже Вязьмы. там как раз шла одна из линий обороны Москвы. Немцы как известно - легко взломали рубеж, но дот рассказчика был на самом фланге - делеко на севере и их попросту обоши. Когда стало понятно, что враг уже на востоке им приказали покинуть дот и своими силами идти в нашу сторону. Ну, они и пошли. Пока все нормально - вполне понятная ситуевина. Дальше через пару глав они наконец-то выходят к своим - им рады и счастливы, все отлично и прочее. Они как саперы - и чито главное пулеметчики - опять получают позицию на фланге части и хорошенько окапываются. Проходит какое-то время приходит приказ выдвигаться и провести разведку боем совместно с соседями, - прикрыть тех огнем - как раз на фланге рассказчика. Взвод к тому времени - уже обстрелялся и прочее. Отлично - идут они на поддержку соседей, те рады приходу к ним пулеметчиков - и говорят, щас мы пойдем в атаку а вы нас прикроете. Дальше там какая-то речка и соседи начинают переправляться - на берег западный. У пулеметчиков приказ - сперва ждать - как прикрытие, а потом переправляться последними и зханять оборону на том берегу реки. Нормально. Понятно. пока идет переправа - наступает утро, в небе появляются немецкие - сначала разведчики - потом бомбардировщики и всю эту переправу - разносят на хрен. Ну то есть так получилось, что взвод пулеметов рассказчика ждет переправы на этом берегу а все соседи ушли в атаку на том. И тишина. Рассказчик запрашивает помощи для переправы. связи нет. Хорошо он ждет - пока поступит приказ - либо тут на этом берегу надо окапываться, либо все-таки переправляться на тот берег, но для этого им нужны средства.
Потом посреди белого дня на его взвод вокруг переправы начинают сыпаться мины. Оказывается немцы легко рассеяли бывших соседей, подкрались поближе и теперь засыпают его пулеметчиков своими минами. Рассказчик вынужден увести взвод со открытой позиции и пока они бегают немцы в этом месте переправляются, закрепляются на этом берегу и быстро окапываются. То есть именно в этом месте на нашем берегу возникает неслабый немецкий плацдарм. Потом приезжают чекисты и нашего рассказчика под белы руки ведут к особистам и те их с комбатом и командиром полка вежливо спрашивают, - какого хрена? Как оно так вышло? Причем текст написан так, что видно что рассказчик даже не понимает, - за что его-то приволокли в столь зловещее заведение. Особист ему и так, и этак намекивает, что вообще-то у него взвод - саперный с шанцевым инструментом и им сам Бог велел - как только куда-то пришли - сразу окапываться. Опять же взвод пулеметный а пулемет странно иметь не на подготовленной позиции. Если бы были окопы, или хотя бы пулеметы стояли на месте - немцы бы из - ни минами в окопах не напугали бы, ни под пулеметным огнем - точно не переправились бы. А рассказчик кремень, - у него был приказ закрепиться на том берегу, а окапываться на этом - приказа у него не было. Своими силами он не мог переправиться, поэтому ему нужен был либо новый приказ, либо средства для переправы. Особисты с ним бились-бились потом пришли к выводу, что - по сути он прав и всего лишь объявили ему - выговор с занесением. Комполка при этом они расстреляли, а комбата - разжаловали. И рассказчик был совершенно уверен в своей правоте и думал, что произошло некое недоразумение. Далее он служил всю войну и так и остался ротным вплоть до конца 45-го.
Это о том, - как среди большого количества мужиков на войне - легко выявляли Крестьян и о том, как те всю войну несли главные тяготы, и о том - насколько в антагонистическом обществе звапрещены социальные лифты. Ибо пока человек не понимает, - почему за одно и то же, - комполка расстреляли. комбата - разжаловали, а его лишь - пожурили слегка, даже обсуждать концепцию социального лифта - бессмысленно.

Далее еще одна замечательная коллизия. Рассказчик пишет, на им на подмогу потом подогнали сибирских дивизий. И все стало хуже, потому что пока они служили с московскими - их кормили отлично, а сибирские начпроды - всегда воровали и отдавали наворованное только своим и о том - как все стало плохо. Лишний повод и доказательство - Крестьянства рассказчика. Затем он рассказывает такую историю - на их же позиции оказались такие же - сибиряки, а они вообще не отличались большой дисциплиною. И вот как-то группа мужичков из сибири во главе с командиром - ушла в самовол (чего никогда не бывало у починенных рассказчику - москвичей, о чем тот не раз пишет с гордостью), то ли за самогоном, то ли за бабами - история умалчивает. И по дороге они заплутали подмосковными буераками (видно растительность тут - не та что в сибири) и зашли куда-то там - хрен знает куда - далеко за немецкую линию. Весь светлый день неудачливые самовольщики в чистом поле по каким-то ямам от немецких глаз шхерились, а ночью назад приползли. А тут их уже ждут васильковые с распростертыми объятиями, да готовыми расстрельными списками, ну и - всех на кукан. Типа - как, что, почему, да какой был в побеге из части - злой умысел. Так и шлепнули бы бедолаг, да только на допросе командир их обмолвился, что немцы - от которых они по кустам прятались - там-то были с такими эмблемами, а там-то с другими. Опять набежали в часть особисты и офицер тот - совсем мальчишка - на пальцах показывал - где он видел немцев таких, а где - этаких. В итоге его забрали с собой, а прочих самовольщиков вернули в строй после пары поджопников. А потом пришли еще части и именно на том участке началось наступление. Мальчонка тот - сам об этом не ведая - нащупал стык меж двумя дивизиями, А в таких местах оборона у врага всегда тоньше (именно поэтому самовольщики и зашли нечаянно к врагу - так далеко). И рассказчик походя замечает, что видно мальчонку - как земляка - его начальство отмазало, ибо за такой самовол по всем правилам должны его были шлепнуть. Сперва так и думали, что шлепнули парня - потому что он назад не вернулся. И только в самом конце войны наш рассказчик - "Ванька-ротный" встретил давешнего мальчонку, любителя самогона, а был тот в погонах уже - подполковника.
Ну и рассказчик чуть сетует про то, что вот порою - везет же людям. А тут - всю жизнь в ротных...

Вот эта история про то, как человек из Хора вдруг - нашел в себе силы и избрал роль "Героя" - по определенью Эсхила - в трагедии. При этом он изначально вместе с рассказчиком был в одинаковых обстоятельствах, но первый так и остался безымянным статистом в Хоре, а второй - неожиданно получил свою "Роль в амплуа". И продвижение второго мальчонки - это ни фига не социальный лифт, как про это понимает незнайка. Неоткуда и некого тут поднимать Ты либо тот, либо - этот. и один всегда остается среди управляемой страты, а второй сам собою оказывается - в управляющей. (И этот переход в том числе - случился и потому, что и в годы революции, и в середине 1941-го года по понятным причинам в нашей управляющей иерархии - возникли вакансии.) А никаких "социальных лифтов" - при этом - не было. (Ибо тот самый любитель самогона и баб вовсе не прикладывал к своему продвижению серьезных усилий, он не хотел, не жаждал
этого, просто Система его вдруг идентифицировала как представителя Второй квадры и - все тут.)

Сам концепт "социального лифта" предполагает то, что субъект совершает какие-то шевеления для своего продвижения наверх и эти шевеления с устремлениями - осознанны и продуманы. Вот так в России - это никогда не работает. А работает это как в той же "Рожденной Революцией" - когда деревенский паренек из "пскопской" Грели лишается всех родных и привозится в Петербург известным бандитом, чтобы быть воспитанным на роль "быка" для охраны бандита и участия в разборах. На питерском вокзале грельский паренек вступается за какую-то тетеньку, которую грабят бандиты, его забирают в милицию - там выясняют, что он никакой не бандит, а наоборот вступился за тетеньку - и это в опасные тогдашние времена и уговаривают записаться на работу в милицию. И вот через пару эпизодов перед нами уже начальник петербуржского розыска. И вот этот процкесс не фига не идентичен тому, что понимается под "социальным лифтом" в социологии.

Ну, вот так - как-то.