Сталин. Роль в истории страны. Современники, события, явления. Сталин сегодня.
3,781,982
44,949
|
Buster ( Слушатель ) |
| 21 июл 2012 12:25:24 |
Тред №443027
новая дискуссия Дискуссия 61
Из беседы Юрия Николаевича Жукова с ЛГ.
О репрессиях 37-38гг.
"Всего за период с 1921 по 1953 год осуждено 4 060 306 человек, из которых в лагеря и тюрьмы попали 2 634 397 человек. Остаётся понять, что, как, почему? И почему особенно 1937–1938 годы дают столь страшные вещи?
– Конечно, это по-прежнему волнует.
– Для начала: кто виноват? Говорят: Сталин. Да, как руководитель страны, он несёт главную ответственность. Но как всё происходило.
Июнь 1937 года. Должен состояться съезд Советов. Перед ним прошёл пленум ЦК партии, где обсудили закон о выборах. Перед ним от первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК союзных республик регулярно приходили телеграммы с просьбой разрешить арестовать инженеров, руководителей заводов.
Сталин всякий раз отвечал коротко, категорично: не разрешаю. А после пленума стал соглашаться. С чем? С тем, о чём сегодня наши «демократы» старательно забывают.
Сразу после пленума, который поддержал новый избирательный закон с альтернативными кандидатами, в Москву посыпались шифрованные телеграммы. Секретари обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий запрашивали так называемые лимиты. Количество тех, кого им можно арестовать и расстрелять или отправить в места не столь отдалённые. Больше всех усердствовал «жертва сталинского режима» Эйхе, в те дни – первый секретарь Западно-Сибирского крайкома партии. Просил права на расстрел 10 800 человек. На втором месте – Хрущёв, возглавлявший Московский областной комитет: «всего лишь» 8500 человек. На третьем месте – первый секретарь Азово-Черноморского крайкома (сегодня это Дон и Северный Кавказ) Евдокимов: 6644 – расстрелять и почти 7 тысяч – отправить в лагеря. Присылали кровожадные заявки и другие секретари. Но с цифрами поменьше. Полторы, две тысячи….
Полгода спустя, когда Хрущёв стал первым секретарём ЦК Компартии Украины, в одной из первых его депеш в Москву была просьба позволить ему расстрелять 20 000 человек. А ведь там уже по первому разу прошлись.
– Чем же они запросы мотивировали?
– Одним: только что НКВД, писали они, вскрыл вооружённую подпольную организацию, она готовит восстание. Значит, в этих условиях проводить выборы альтернативные невозможно. До тех пор пока не будут ликвидированы эти якобы заговорщицкие организации.
Любопытно и то, что происходило на самом пленуме при обсуждении избирательного закона. Никто напрямую против не выступал, но почему-то почти все самые «кровожадные» один за другим шли накануне пленума к Сталину в кабинет. По одному, по двое, по трое… После этих визитов Сталин и капитулировал.
Почему? Понять можно. К тому времени он осознавал, что Ежов, нарком внутренних дел, ему фактически не подчиняется.
– В это невозможно поверить!
– Почему же? Как бывший первый секретарь обкома, Ежов был заодно с остальными. Это означало: если Сталин откажется поддержать их требования, поднимется на трибуну кто-то из членов ЦК, скажет: «Дорогие товарищи! Все последние деяния Сталина доказали, что он ревизионист, оппортунист, изменил делу Октября, заветам Ленина, предал нашу Революцию». И привели бы не один, десяток примеров.
– Значит, Сталин или струсил, опасаясь потерять власть, или просто играл свою игру. Чем ещё объяснить? Но я перебил вас…
– Так вот примеры. 34-й год, сентябрь. СССР вступает в Лигу Наций, которая до того характеризовалась нашей пропагандой как орудие империализма. В мае 35-го СССР подписывает договоры с Францией и Чехословакией о совместной обороне в случае германской агрессии.
В январе 1935 года появляются сообщения о пересмотре Конституции. И скоро в «группе товарищей» уже знали, какие грядут перемены.
В июле 1935 года собирается Седьмой, последний, конгресс Коминтерна, его руководитель Георгий Димитров заявляет, что отныне коммунисты, если хотят прийти к власти, должны добиваться этого не с помощью революций, а демократическим путём. На выборах. Предлагает создавать народные фронты: коммунисты вместе с социалистами, демократами. Такой поворот с точки зрения твёрдокаменных большевиков – преступление. Коммунисты-де идут на сговор с врагами коммунизма – социал-демократами.
– Рушится жёсткая схема: коммунизм-империализм.
– Ну да. Идём дальше. 36-й год. Снимают со сцены Камерного театра Таирова комическую оперу Бородина «Богатыри» с новым либретто Демьяна Бедного. Публикуется постановление о причинах. Объясняют, дескать, Бедный издевательски охарактеризовал героев былинного русского эпоса, очернил положительное явление нашей истории – Крещение Руси. А тут ещё конкурс на учебник истории, о которой забыли в 17-м, восстановление исторических факультетов, закрытых в 18-м. В 1934 году введено звание Герой Советского Союза. Это наперекор ультралевым. Год спустя воссоздаются казачьи части… И это далеко не всё. Россию возвращали в Россию…
В конце 1935 года Сталин дал интервью американскому журналисту Говарду. Сказал, что скоро будут новая Конституция, новая система выборов и ожесточённая борьба между кандидатами, поскольку их будут выдвигать не только партия, но и любая общественная организация, даже группа людей.
Сразу пошли разговоры среди членов ЦК: это что же, и попы могут выдвигать? Им отвечают: почему нет? И кулаки? Не кулаки – народ, втолковывают им. Всё это партократию напугало.
Большая часть первых секретарей понимала, что немало наломала дров. Во-первых, гигантские перегибы при коллективизации. Второе: серьёзные промахи в начале первой пятилетки.
Очень многие партсекретари были людьми полуграмотными. Хорошо, если за плечами церковно-приходская школа, кто русский, и хедеры, если еврей. Как такие могли контролировать строительство гигантов индустрии? Они пытались руководить, ничего толком не понимая. Поэтому нарастало недовольство со стороны крестьян, рабочих, инженеров, они всё это ощущали на себе.
– Формировался инженерный корпус, многое менялось, трудно было утаить шило в мешке.
– И партийные вожди на местах боялись, что, если будут альтернативные выборы, рядом с ними появятся ещё один-два кандидата. Можно провалиться. А не пройти в депутаты Верховного Совета, значит, ждать, что в Москве, в Управлении кадров ЦК ВКП(б), скажут: «Товарищ, народ тебя не поддержал. Давай-ка, миленький, подыскивай работу, которая по плечу, или иди учиться». Сталин в те годы не раз говорил, что почему-то человек, попав на высокую должность, считает, что всё знает, хотя на самом деле ничего не знает. Это был прямой намёк, партократы насторожились.
И сплотились, как любая корпорация, вынудив Сталина отказаться в 37-м от альтернативных выборов, и, по сути, этим дискредитировали его.
Репрессии попробовали остановить в феврале 1938 года на очередном пленуме. Выступал Маленков, тогда начальник Управления кадров ЦК, в открытую критиковал тех, кто особо усердствовал. Обратился к Постышеву (раньше работал на Украине, в тот момент – первый секретарь Куйбышевского обкома) и спросил: вы уже пересажали в области весь советский, комсомольский, партийный аппарат, сколько можно? Постышев ответил: «Сажал, сажаю и буду сажать. В этом моя обязанность». Маленков обратился к Багирову, первому секретарю ЦК Азербайджана: как можете подписывать документы на аресты и расстрелы, где даже нет фамилий, а только цифры подлежащих аресту и расстрелу? Тот промолчал.
Сталину нужно было срочно убирать Ежова, руками которого и проводились безудержные репрессии."
http://www.lgz.ru/article/19401/
О репрессиях 37-38гг.
"Всего за период с 1921 по 1953 год осуждено 4 060 306 человек, из которых в лагеря и тюрьмы попали 2 634 397 человек. Остаётся понять, что, как, почему? И почему особенно 1937–1938 годы дают столь страшные вещи?
– Конечно, это по-прежнему волнует.
– Для начала: кто виноват? Говорят: Сталин. Да, как руководитель страны, он несёт главную ответственность. Но как всё происходило.
Июнь 1937 года. Должен состояться съезд Советов. Перед ним прошёл пленум ЦК партии, где обсудили закон о выборах. Перед ним от первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК союзных республик регулярно приходили телеграммы с просьбой разрешить арестовать инженеров, руководителей заводов.
Сталин всякий раз отвечал коротко, категорично: не разрешаю. А после пленума стал соглашаться. С чем? С тем, о чём сегодня наши «демократы» старательно забывают.
Сразу после пленума, который поддержал новый избирательный закон с альтернативными кандидатами, в Москву посыпались шифрованные телеграммы. Секретари обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий запрашивали так называемые лимиты. Количество тех, кого им можно арестовать и расстрелять или отправить в места не столь отдалённые. Больше всех усердствовал «жертва сталинского режима» Эйхе, в те дни – первый секретарь Западно-Сибирского крайкома партии. Просил права на расстрел 10 800 человек. На втором месте – Хрущёв, возглавлявший Московский областной комитет: «всего лишь» 8500 человек. На третьем месте – первый секретарь Азово-Черноморского крайкома (сегодня это Дон и Северный Кавказ) Евдокимов: 6644 – расстрелять и почти 7 тысяч – отправить в лагеря. Присылали кровожадные заявки и другие секретари. Но с цифрами поменьше. Полторы, две тысячи….
Полгода спустя, когда Хрущёв стал первым секретарём ЦК Компартии Украины, в одной из первых его депеш в Москву была просьба позволить ему расстрелять 20 000 человек. А ведь там уже по первому разу прошлись.
– Чем же они запросы мотивировали?
– Одним: только что НКВД, писали они, вскрыл вооружённую подпольную организацию, она готовит восстание. Значит, в этих условиях проводить выборы альтернативные невозможно. До тех пор пока не будут ликвидированы эти якобы заговорщицкие организации.
Любопытно и то, что происходило на самом пленуме при обсуждении избирательного закона. Никто напрямую против не выступал, но почему-то почти все самые «кровожадные» один за другим шли накануне пленума к Сталину в кабинет. По одному, по двое, по трое… После этих визитов Сталин и капитулировал.
Почему? Понять можно. К тому времени он осознавал, что Ежов, нарком внутренних дел, ему фактически не подчиняется.
– В это невозможно поверить!
– Почему же? Как бывший первый секретарь обкома, Ежов был заодно с остальными. Это означало: если Сталин откажется поддержать их требования, поднимется на трибуну кто-то из членов ЦК, скажет: «Дорогие товарищи! Все последние деяния Сталина доказали, что он ревизионист, оппортунист, изменил делу Октября, заветам Ленина, предал нашу Революцию». И привели бы не один, десяток примеров.
– Значит, Сталин или струсил, опасаясь потерять власть, или просто играл свою игру. Чем ещё объяснить? Но я перебил вас…
– Так вот примеры. 34-й год, сентябрь. СССР вступает в Лигу Наций, которая до того характеризовалась нашей пропагандой как орудие империализма. В мае 35-го СССР подписывает договоры с Францией и Чехословакией о совместной обороне в случае германской агрессии.
В январе 1935 года появляются сообщения о пересмотре Конституции. И скоро в «группе товарищей» уже знали, какие грядут перемены.
В июле 1935 года собирается Седьмой, последний, конгресс Коминтерна, его руководитель Георгий Димитров заявляет, что отныне коммунисты, если хотят прийти к власти, должны добиваться этого не с помощью революций, а демократическим путём. На выборах. Предлагает создавать народные фронты: коммунисты вместе с социалистами, демократами. Такой поворот с точки зрения твёрдокаменных большевиков – преступление. Коммунисты-де идут на сговор с врагами коммунизма – социал-демократами.
– Рушится жёсткая схема: коммунизм-империализм.
– Ну да. Идём дальше. 36-й год. Снимают со сцены Камерного театра Таирова комическую оперу Бородина «Богатыри» с новым либретто Демьяна Бедного. Публикуется постановление о причинах. Объясняют, дескать, Бедный издевательски охарактеризовал героев былинного русского эпоса, очернил положительное явление нашей истории – Крещение Руси. А тут ещё конкурс на учебник истории, о которой забыли в 17-м, восстановление исторических факультетов, закрытых в 18-м. В 1934 году введено звание Герой Советского Союза. Это наперекор ультралевым. Год спустя воссоздаются казачьи части… И это далеко не всё. Россию возвращали в Россию…
В конце 1935 года Сталин дал интервью американскому журналисту Говарду. Сказал, что скоро будут новая Конституция, новая система выборов и ожесточённая борьба между кандидатами, поскольку их будут выдвигать не только партия, но и любая общественная организация, даже группа людей.
Сразу пошли разговоры среди членов ЦК: это что же, и попы могут выдвигать? Им отвечают: почему нет? И кулаки? Не кулаки – народ, втолковывают им. Всё это партократию напугало.
Большая часть первых секретарей понимала, что немало наломала дров. Во-первых, гигантские перегибы при коллективизации. Второе: серьёзные промахи в начале первой пятилетки.
Очень многие партсекретари были людьми полуграмотными. Хорошо, если за плечами церковно-приходская школа, кто русский, и хедеры, если еврей. Как такие могли контролировать строительство гигантов индустрии? Они пытались руководить, ничего толком не понимая. Поэтому нарастало недовольство со стороны крестьян, рабочих, инженеров, они всё это ощущали на себе.
– Формировался инженерный корпус, многое менялось, трудно было утаить шило в мешке.
– И партийные вожди на местах боялись, что, если будут альтернативные выборы, рядом с ними появятся ещё один-два кандидата. Можно провалиться. А не пройти в депутаты Верховного Совета, значит, ждать, что в Москве, в Управлении кадров ЦК ВКП(б), скажут: «Товарищ, народ тебя не поддержал. Давай-ка, миленький, подыскивай работу, которая по плечу, или иди учиться». Сталин в те годы не раз говорил, что почему-то человек, попав на высокую должность, считает, что всё знает, хотя на самом деле ничего не знает. Это был прямой намёк, партократы насторожились.
И сплотились, как любая корпорация, вынудив Сталина отказаться в 37-м от альтернативных выборов, и, по сути, этим дискредитировали его.
Репрессии попробовали остановить в феврале 1938 года на очередном пленуме. Выступал Маленков, тогда начальник Управления кадров ЦК, в открытую критиковал тех, кто особо усердствовал. Обратился к Постышеву (раньше работал на Украине, в тот момент – первый секретарь Куйбышевского обкома) и спросил: вы уже пересажали в области весь советский, комсомольский, партийный аппарат, сколько можно? Постышев ответил: «Сажал, сажаю и буду сажать. В этом моя обязанность». Маленков обратился к Багирову, первому секретарю ЦК Азербайджана: как можете подписывать документы на аресты и расстрелы, где даже нет фамилий, а только цифры подлежащих аресту и расстрелу? Тот промолчал.
Сталину нужно было срочно убирать Ежова, руками которого и проводились безудержные репрессии."
http://www.lgz.ru/article/19401/
ОТВЕТЫ (1)
|
|
753 ( Слушатель ) |
| 22 июл 2012 19:12:34 |
Цитата: Buster от 21.07.2012 12:25:24
Жуков к этому вопросу подходит, как то дипломатически, с оговорками, недосказанностью, осторожностью.
Не Сталин первый начал интриги в партии с целью смены власти. Борьба с оппозицией в партии была не шуточной и до 1937 года (особенно после убийства Кирова в 1934 году), но только она велась в других условиях: лишение парт билета, ссылка, высылки на практическую работу на стройки, сменой должностей, товарищеские суды, через ЦКК и т.п.
Помимо этого, в партии, во время массовых партийных чисток традиционно происходили сведения личных счетов.
Внутри партии была борьба всегда. И до 1917 года и после.
А развязывание репрессий внутри партии породил судебный процесс (1936-37 года) над лидерами оппозиции, где они публично признали, что готовили обширный заговор против страны и его руководства.
По моему мнению, расстрелы коснулись в основном только партию, в том числе и её деятельности в армии, промышленности и селе. Компания по изобличению врагов внутри партии приняла массовый характер. Уже позже, к ним, во времена Горбачева, с поводом и без повода приплели другие слои населения и даже поляков Катыни, расстрелянных немцами.