Тред №462725

Наоми Вольф играет ведущую роль в так называемой "третьей волны" феминизма,
бывший советник президентской кампании Билла Клинтона и Альберта Гора:

Мне, как ярому противнику насилия и других форм жестокости по отношению к женщинам,
сложно понять ту лень и умышленное невежество, с которым в СМИ освещаются обвинения
в преступлениях сексуального характера основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа.
Чтобы заявить, что мы просто наблюдаем за шведским правосудием в действии, нужно намерено
не проводить никаких расследований – даже таких минимальных, как поднять трубку телефона.
По сути, мы являемся свидетелями странного отклонения от нормального расследования
преступлений сексуального характера в Швеции – дело, которое демонстрирует жестокую
реальность, полную безразличия, с которой сталкиваются жертвы здесь и в других местах.
Если бы меня изнасиловали в Уппсале, где Ассанж якобы совершил преступление, окружные
прокуроры вряд ли стали бы требовать от правительства ареста того, кто на меня напал.
Напротив, «обычный» шведский насильник и обидчик женщин предполагает,
что полиция может не явиться на зов.
Когда я попыталась воспользоваться горячей линией помощи жертвам изнасилования
в государственном Кризисном центре для женщин в Стокгольме,
никто не поднял трубку – там даже не было автоответчика.
По данным защитников жертв изнасилования в Швеции, треть шведских женщин стали
объектом сексуального нападения еще будучи подростками.
На самом деле, согласно исследованию, опубликованному в 2003 году,
а также более поздним исследованиям, вплоть до 2009 года,
Швеция имеет самые высокие показатели в Европе по количеству сексуальных нападений,
а также самые низкие показатели по количеству выдвинутых обвинений.
Когда я добралась до стокгольмского филиала Terrafem, организации, оказывающей
поддержку жертвам изнасилования, одна из волонтеров рассказала мне, что за свой
многолетний опыт работы ни разу не видела, чтобы шведская полиция, прокуроры и судьи
при преследовании какого-либо подозреваемого принимали меры, хотя бы отдаленно
напоминающие методы преследования Ассанжа.
По гораздо более распространенному сценарию – по сути, единственному возможному
сценарию, – даже в случае предоставления значительного количества доказательств
уголовное дело возбуждалось крайне редко.
Так происходило, потому что большинство изнасилований в Уппсале, Стокгольме
и других городах происходит, когда
- девушки знакомятся с молодыми людьми в Интернете,
- едут к ним домой, где, как и в деле Ассанжа,
- секс, начавшийся по обоюдному согласию, превращается в изнасилование.
Это именно тот вариант развития событий, по которому шведская полиция
обычно отказывается возбуждать уголовное дело.
Как и везде, шведская полиция, состоящая, в основном, из мужчин, не считает этих жертв
«невиновными», а, следовательно, не стремится заводить уголовное дело.
По данным организации «Международная амнистия», по состоянию на 2008 год число
зарегистрированных изнасилований за последние 20 лет увеличилось в 4 раза,
но только в 20% случаев было заведено уголовное дело.
И, в то время как по количеству обвинений за последние годы установлено небольшое
улучшение - менее чем в 15% случаев дело дошло до суда, процент осужденных
по отношению к зарегистрированным случаям изнасилований на сегодняшний день
значительно ниже, чем в 1965г.
В результате, на практике, многие преступники наслаждаются безнаказанностью.
Вплоть до 2006 года женщины в Уппсале в поисках правосудия сталкивались с серьезными
препятствиями:
начальник городской полиции Горан Линдберг сам был серийным насильником.
В июле 2010 года он был осужден по более чем дюжине обвинений, в том числе
и за "серьезные сексуальные преступления".
По показаниям одной из жертв, ее предупредили, что человек, изнасиловавший
ее – начальник полиции, и, если она расскажет кому-то о нападении, на нее заведут дело.
Линдберг также был представителем полицейской академии и выступал против
сексуального насилия.
Сотрудники полицейского подразделения Уппсалы, которое сейчас расследует дело Ассанжа,
либо не смогли, либо отказались провести качественное расследование по делу
насильника-садиста, с которым работали каждый день.
Другими словами,
то самое волшебное Шведское королевство женского равноправия,
равенства возможностей, а также надежной институциональной поддержки жертв
изнасилования – мир, созданный шведскими прокурорами,
владеющий большей частью мировых СМИ – просто не существует.
В деле Ассанжа шведская полиция поддерживала обвинителей юридически беспрецедентными
способами – например позволив им рассказывать свои истории вместе, а также приняв показания
молодого человека потерпевшей.
Но к другим предполагаемым жертвам гендерных преступлений, иногда и в условиях угрозы для жизни,
обычно относятся иначе.
В частности, по данным организации «WAVE», панъевропейского консорциума по оказанию помощи
жертвам преступлений на сексуальной почве, когда мигранты, составляющие 13,8% населения
Швеции, заявляют об изнасиловании, они сталкиваются с серьезными системными препятствиями,
даже когда требуется просто рассказать историю полиции – включая
издавна существующие языковые барьеры.
Более того, шведские приюты для жертв жестокого обращения со стороны мужчин, к сожалению,
недостаточно профинансированы – как и все службы поддержки жертв насилия в Европе
и Северной Америке – в результате, многие женщины, столкнувшиеся с угрозой своей безопасности
или безопасности своих детей, остаются без пристанища.
Когда я отправила письмо по электронной почте в Институт поддержки жертв изнасилования
в Уппсале, входящий в перечень мировой организации по борьбе с насилием «RAINN»,
я получила автоматический ответ, сообщающий, что компания временно закрыта.
Так что, для большинства изнасилованных шведских женщин приюты переполнены,
горячие линии не действуют, а полиция намерено смотри в другую сторону, если только она
не занята преследованием всемирно известного подозреваемого.
Такое уже случалось.
В прошлом году, когда мои коллеги, сторонники партии левого крыла, практически единодушно
верили рассказам нью-йоркской полиции об одной жертве и виновном еще до вынесения приговора насильнике,
я сделала тот же самый звонок – в местный кризисный центр.
Хариет Лессер, которая работает каждые день с жертвами, чьи предполагаемые нападавшие
не оказываются исполнительным директором Международного валютного фонда, подтвердила,
что официальная поддержка, оказанная жертве до какого бы то ни было
разбирательства, небывалый случай.
Позвольте внести ясность:
я не считаю, что Ассанж, не говоря уже о Доминике Стросс-Кане,
не совершали преступлений против женщин.
Однако
дело Ассанжа, как это было со Стросс-Каном, ведется по сценарию, настолько
отличному от всех остальных дел об изнасиловании, что не возникает сомнений
в коррумпированности судебного процесса.
Эти отклонения от нормы еще больше ранят женщин, незащищенных, не добившихся
справедливости, изнасилованных при «обычных» обстоятельствах какими-то жестокими незнакомцами.