О свободном и несвободном труде, или как построить СССР? <...> Но вернемся к вопросу, поставленному в начале моей статьи. А зачем я все это написал? Только ли для того, что бы объяснить поведение определенных социальных слоев, поддержавших убийственные реформы в СССР, или для того, что бы объяснить, по какой причине во второй половине XX века мы наблюдаем спад рабочего движения и падение популярности марксистских идей в нем? Не только. Меня больше интересует будущее.
Я часто в ЖЖ стал встречать лозунг о создании СССР 2.0, о модернизации много говорят. Так вот, я хочу заметить, что если вы возьмете миллионы людей, которые сбежали из СССР, от громадных производственны линий или плановых отделов на семь этажей, и попытаетесь засунуть туда вновь, они будут с вами сражаться. Они будут сражаться не за капитализм, не за олигархов – они будут сражаться за свободу. Эта свобода не прописана в законах и актах, но именно она стала одним из главных факторов общественных изменений конца XX, начала XXI века. Это свобода от отчужденного труда и право на труд неотчужденный. Так вот! Если вы желаете восстановить СССР, то это должен быть именно и в полном смысле СССР 2.0 с очень широким патчем, не просто латающим дырки, а существенно изменяющим весь «геймлей». Вы должны гарантировать этим миллионам, что утвердится другая экономика, где для всех этих людей найдутся формы реального, производительного, но куда более свободного труда, чем труд индустриальный. Запад тоже думает над этим, правда, как обычно, в понятиях социал-дарвинизма. Тот же Ричард Флорида вывел представителей креативного класса, креативных, очевидно, от рождения, а остальных поместил в обслугу (буквально) этого креативного класса. Сфера услуг, господствующая в США по численности работающих как раз и должна, по мнению Флориды обслуживать комфортное существование креативного класса. Производство, как я понял, он по умолчанию оставил в Китае. Кстати, именно отсюда произрастают известные нам дельфины с анчоусами, а вовсе не из пустой головки известной нам журналистки.
Понятно, что мы должны найти другое решение, притом имея в виду, что система господствующей организации труда становится матрицей для организации общества и его институтов в целом. Если фордизм в свое время утвердился на производстве, то и властное управление (государство), школа, тюрьма, даже тип организации городского пространства в архитектуре – все это стало «фордистским». И если мы предложим новые формы организации труда в СССР 2.0, то и организация власти будет иной. Просто не нужно забывать прописную истину. Выигрывает та общественная система, которая в состоянии использовать весь труд, находящийся в ее распоряжении. А вот та, в которой существует немалая сфера «лишнего» труда – гибнет.