Суть времени Кургиняна.
2,435,946
23,253
|
чебуратор ( Слушатель ) |
| 03 ноя 2012 18:38:54 |
Тред №484874
новая дискуссия Дискуссия 84
Не понимаю негативного отношения СЕК к братьям Стругацким.
Гордость советской литературы, лучший писательский тандем в истории фантастики.
Может СЕК не читал их лучших книг.
Как можно не восхищаться "Пикником на обочине", которому завидовал сам Станислав Лем?
Герои Стругацких - те самые неукротимые, идейные борцы за правду и светлое будущее, о которых так тоскует СЕК.
Как вообще без Стругацких можно построить коммунизм и СССР 2,0 ?
Гордость советской литературы, лучший писательский тандем в истории фантастики.
Может СЕК не читал их лучших книг.
Как можно не восхищаться "Пикником на обочине", которому завидовал сам Станислав Лем?
Герои Стругацких - те самые неукротимые, идейные борцы за правду и светлое будущее, о которых так тоскует СЕК.
Как вообще без Стругацких можно построить коммунизм и СССР 2,0 ?
ОТВЕТЫ (2)
|
ДедМиши ( Практикант ) |
| 03 ноя 2012 18:55:12 |
Цитата: чебуратор от 03.11.2012 18:38:54
Братья уже в "Сказке" показали, что в лучшем случае получается из всех оптимистических потугов построить административными методами светлое будущее, и нового человека, без которого оно невозможно.
А это конкретный приговор всем этим строителям.
|
|
r01338 ( Слушатель ) |
| 03 ноя 2012 22:02:14 |
Цитата: чебуратор от 03.11.2012 18:38:54
http://zavtra.ru/con…-istoriyu/
Цитата
...
Нет, речь идёт о том, что они могли управлять только той страной, которую имели. Они понимали, что в новом постиндустриальном формате лишатся всего. Что у них нет ни мозгов, ни желания ни для чего другого. Они не понимали, зачем это делать, и — главное! — бессознательно чувствовали, что этот постиндустриальный формат уничтожит их как класс. Что могут делать извозчики в стране автомобилей? Класс извозчиков-бюрократов исторически был заинтересован в том, чтобы автомобилей у нас не появилось. Нет, против собачьих или оленьих упряжек они в принципе ничего против не имели. Но выпускать из рук привычные вожжи: во имя развития, во имя любви к Родине или по какой-то иной причине, — они категорически не хотели и не могли. Каждый конкретный человек готов был сто раз освободить своё место и уйти на пенсию или куда угодно еще, чтобы только Родина жила и развивалась, а вот класс в целом — нет, никогда.
Поэтому и нужна была революция. Мы говорили об этом, мы ощущали себя пусть недооформленной, но всё-таки партией, так сказать, революционного когнитариата — это тоффлеровский термин, который я готов применять, — и для номенклатуры были к 1985 году, наверное, опаснее, чем все остальные вместе взятые. Номенклатура сформировала несколько колонн. Она, во-первых, отрывала тех, кто говорил о революции, от самого актива, а, во-вторых, перемещала актив с революционной повестки дня на какую-то соседнюю, то есть переформатировала его.
Одними из участников такого переформатирования были Стругацкие.
Два главных политических субъекта, которые выполняли такое переформатирование, — это академик Андрей Сахаров, который переформатировал всё на либеральную повестку дня, и писатель Александр Солженицын, который переформатировал всё на консервативную повестку дня. И то, и другое уже не было революционной повесткой дня — их задача заключалась не в том, чтобы вывести нашу социальную систему на качественно новый уровень, а в том, чтобы её разрушить. Спрашивается: что дальше? Ответ: а вот как разрушим — так всё и станет хорошо.
Было ясно, что ничего хорошего не будет, новая система не создаётся, страна развалится, будут обломки, но, тем не менее, наш актив тянули именно туда.
Стругацкие же в этом процессе выполняли пусть относительно второстепенную, но очень сложную и необходимую функцию, поскольку речь шла о технократах — а основное ядро нашего потенциально революционного актива, этого советского когнитариата, было технократическим.
Советская коммунистическая номенклатура боялась гуманитарных наук, потому что развивать их, не развивая обществоведение, было невозможно. А технические науки развивать надо было. Поэтому технократам давали больше участия во власти, денег, социальных благ, чем гуманитарным пластам, которые находились в очень убогом состоянии. Гуманитарный «мэйнстрим» занимали ортодоксы самого худшего разлива или диссидентствующие группы, которые мимикрировали под ортодоксию. Всё, что могло и должно было развиваться, отправлялось куда-то далеко на отшиб. А те, кто делал ракеты, компьютеры и всё, необходимое для защиты от Америки, — всё-таки получали свою дозу кислорода. В результате, с одной стороны, советская технократия была живой и энергичной, а с другой — безумно оторванной от серьёзной гуманитарной культуры. Но — это уже в-третьих — страстно охочей до оной. И, наконец, в—четвертых, — лишенной серьезного гуманитарного вкуса в силу своей технократической односторонности.
Сочетание всего этого приводило к тому, что от Стругацких они балдели на счёт «раз».
...