Перспективы развития России
24,392,464
126,800
|
AndreyK-AV ( Специалист ) |
| 19 дек 2012 13:34:31 |
Тред №503894
новая дискуссия Дискуссия 108
в продолжение новая индустриализация
Эксперт: Национальное достояние как повод для беспокойства
Российской газовой промышленности предстоит революционная диверсификация, утверждает академик РАН Алексей Конторович. Оставаясь поставщиком энергоресурсов, она должна превратиться в высокотехнологичного переработчика углеводородного сырья
материал очень велик, и многоплановый, приведу лишь мнение Конторовича, куда идти ГП и не только
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
.....
....
— И что делать? Вот в «Газпроме» говорят о походе на Восточную Сибирь...
— В Восточной Сибири уже открыто и еще будет открыто много газовых месторождений. Уже осваивается большое Ковыктинское месторождение, я бы назвал его Большая Ковыкта, потому что там три месторождения с условными границами, запасы которых — около трех триллионов кубометров газа. Открыто Чаяндинское месторождение в Якутии. Есть огромная газовая шапка на Тохомском месторождении, она под триллион кубометров газа, что сопоставимо по запасам с Чаяндинским месторождением. И это только первые ласточки. Будут еще открыты огромные запасы газа, и весь этот газ так называемый жирный (кроме метана в нем много этана, пропана и бутанов. — «Эксперт»), поэтому это сырье не только для энергетики, но и для нефтегазохимии. Я уже не раз говорил, что российская нефтехимия, как и вся европейская, за неимением жирных газов ориентирована на переработку бензиновых фракций, а США и Канада — на переработку жирных газов, что гораздо экономичнее. Сейчас с открытием таких перспективных месторождений нам необходимо организовать полноценную переработку жирных газов у себя в стране. И это как раз ответ на вопрос «что делать?». Кроме того, весь этот газ содержит гелий, и в ближайшие годы (мы это предсказывали уже пятнадцать-двадцать лет назад) Россия станет самым крупным поставщиком гелия на мировые рынки.
— Неужели этот продукт так важен на рынке?
— Гелия требуется очень много, в прошлом году на мировых рынках было продано 160–170 миллионов кубометров этого газа. Его еще не хватило, и США как крупнейшая гелиевая держава не смогла этот спрос удовлетворить. Сейчас в Америке добыча гелия падает, так что они уже сами начали испытывать дефицит. Между тем средний рост потребления гелия на мировых рынках в последнее время колеблется от четырех до шести процентов в год. Представляете, если эта тенденция сохранится, какая огромная цифра нарастет за последующие двадцать лет? Уверен, что нарастет. Гелий, во-первых, нужен в тонкой металлургии, во-вторых, в медицине, ракетно-космическая техника без него не может обойтись. Наконец, гелий — это сверхпроводимость. Многие высокие технологии просто невозможно реализовать без гелия.
— Я правильно понимаю вашу мысль, что сейчас стратегической задачей нашей газовой отрасли должна быть не попытка продать больше энергетического газа, а диверсифицироваться в сторону нефтегазохимии?
— Одно другого не исключает. Это разные вещи: газохимия должна ориентироваться прежде всего на этан, пропан, бутан, после того как из добытого газа отберут энергетический газ — метан. Но раз мы начинаем добывать жирный газ, надо создавать по существу новую отрасль экономики, подотрасль, скажем, в рамках газовой промышленности, которая займется переработкой этого богатейшего сырья. А это сложнейшие дорогостоящие предприятия, инвестировать в которые мы должны быть готовы и финансово, и ментально. Чтобы понимать масштаб предстоящих инвестиций, приведу пример с попутным газом, о котором у нас так любят говорить. Во всей Западной Сибири перерабатывается такого газа примерно 23–24 миллиарда кубометров в год. А нам только на севере Западной Сибири надо перерабатывать 160 миллиардов кубометров жирного газа, а в Восточной — только в ближайшей перспективе еще 40–60 миллиардов. В сумме это больше 200 миллиардов кубометров. Представляете, какие задачи стоят перед Россией — создать по существу новую отрасль промышленности. Все это многократно окупится. Но в тех документах, которые мне приходилось видеть, планируемые объемы переработки такого газа явно занижены. Значит, занижается потребность в инвестициях. Считаю, что это надо корректировать, и Сибирское отделение Российской академии наук будет пытаться убедить руководство страны сделать такую корректировку.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Эксперт: Национальное достояние как повод для беспокойства
Российской газовой промышленности предстоит революционная диверсификация, утверждает академик РАН Алексей Конторович. Оставаясь поставщиком энергоресурсов, она должна превратиться в высокотехнологичного переработчика углеводородного сырья
материал очень велик, и многоплановый, приведу лишь мнение Конторовича, куда идти ГП и не только
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
.....
....
— И что делать? Вот в «Газпроме» говорят о походе на Восточную Сибирь...
— В Восточной Сибири уже открыто и еще будет открыто много газовых месторождений. Уже осваивается большое Ковыктинское месторождение, я бы назвал его Большая Ковыкта, потому что там три месторождения с условными границами, запасы которых — около трех триллионов кубометров газа. Открыто Чаяндинское месторождение в Якутии. Есть огромная газовая шапка на Тохомском месторождении, она под триллион кубометров газа, что сопоставимо по запасам с Чаяндинским месторождением. И это только первые ласточки. Будут еще открыты огромные запасы газа, и весь этот газ так называемый жирный (кроме метана в нем много этана, пропана и бутанов. — «Эксперт»), поэтому это сырье не только для энергетики, но и для нефтегазохимии. Я уже не раз говорил, что российская нефтехимия, как и вся европейская, за неимением жирных газов ориентирована на переработку бензиновых фракций, а США и Канада — на переработку жирных газов, что гораздо экономичнее. Сейчас с открытием таких перспективных месторождений нам необходимо организовать полноценную переработку жирных газов у себя в стране. И это как раз ответ на вопрос «что делать?». Кроме того, весь этот газ содержит гелий, и в ближайшие годы (мы это предсказывали уже пятнадцать-двадцать лет назад) Россия станет самым крупным поставщиком гелия на мировые рынки.
— Неужели этот продукт так важен на рынке?
— Гелия требуется очень много, в прошлом году на мировых рынках было продано 160–170 миллионов кубометров этого газа. Его еще не хватило, и США как крупнейшая гелиевая держава не смогла этот спрос удовлетворить. Сейчас в Америке добыча гелия падает, так что они уже сами начали испытывать дефицит. Между тем средний рост потребления гелия на мировых рынках в последнее время колеблется от четырех до шести процентов в год. Представляете, если эта тенденция сохранится, какая огромная цифра нарастет за последующие двадцать лет? Уверен, что нарастет. Гелий, во-первых, нужен в тонкой металлургии, во-вторых, в медицине, ракетно-космическая техника без него не может обойтись. Наконец, гелий — это сверхпроводимость. Многие высокие технологии просто невозможно реализовать без гелия.
— Я правильно понимаю вашу мысль, что сейчас стратегической задачей нашей газовой отрасли должна быть не попытка продать больше энергетического газа, а диверсифицироваться в сторону нефтегазохимии?
— Одно другого не исключает. Это разные вещи: газохимия должна ориентироваться прежде всего на этан, пропан, бутан, после того как из добытого газа отберут энергетический газ — метан. Но раз мы начинаем добывать жирный газ, надо создавать по существу новую отрасль экономики, подотрасль, скажем, в рамках газовой промышленности, которая займется переработкой этого богатейшего сырья. А это сложнейшие дорогостоящие предприятия, инвестировать в которые мы должны быть готовы и финансово, и ментально. Чтобы понимать масштаб предстоящих инвестиций, приведу пример с попутным газом, о котором у нас так любят говорить. Во всей Западной Сибири перерабатывается такого газа примерно 23–24 миллиарда кубометров в год. А нам только на севере Западной Сибири надо перерабатывать 160 миллиардов кубометров жирного газа, а в Восточной — только в ближайшей перспективе еще 40–60 миллиардов. В сумме это больше 200 миллиардов кубометров. Представляете, какие задачи стоят перед Россией — создать по существу новую отрасль промышленности. Все это многократно окупится. Но в тех документах, которые мне приходилось видеть, планируемые объемы переработки такого газа явно занижены. Значит, занижается потребность в инвестициях. Считаю, что это надо корректировать, и Сибирское отделение Российской академии наук будет пытаться убедить руководство страны сделать такую корректировку.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
ОТВЕТЫ (1)
|
|
AndreyK-AV ( Специалист ) |
| 19 дек 2012 20:46:56 |
Цитата: AndreyK от 19.12.2012 13:34:31
Что бы поняли подобную корректировку, нужны профессионалы, а по мнению коллеги Конторовича член-корр. МАНЭБ Александра Хуршудова
Беда, коли на нефть начнет бурить бухгалтер…
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
.....
Из доклада министра энергетики Александра Новака на совещании по вопросам инновационного развития АПК и ТЭК в г. Ростове-на-Дону под председательством премьера РФ Дмитрия Медведева 17 августа 2012 г.:
…Далее я хотел обозначить приоритетные технологические положения, которые, по оценке Министерства энергетики, будут определять будущее отраслей топливно-энергетического комплекса на 10–15 лет в нефтяной отрасли. Во-первых, это сланцевая революция, которая произошла в мировой нефтегазовой отрасли. Она обязана своим появлением технологии множественного гидроразрыва нефте- и газоносного пласта. Сама по себе технология не нова, но ноу-хау технологии заключается в нахождении правильной комбинации использования этой технологии и других технологий воздействия на пласт для максимизации нефтеотдачи. Поиск такого ноу-хау определяется в ходе построения сложнейших геологических и геофизических моделей, постоянного экспериментирования и тонкой настройки решения. На сегодня такое новшество для условий Западной Сибири пока не найдено, и коэффициент извлечения нефти из месторождения остаётся на крайне низком уровне: порядка 37%, хотя в развитых странах он достигает 65–70%. Эффективность использования данных технологий позволит раскрыть потенциал трудноизвлекаемых запасов нефти и газа, и поэтому первым важным технологическим фронтом мы видим технологии применения множественного гидроразрыва пласта в комплексе с другими методами стимулирования нефтеотдачи…
Стыдно должно быть министру за такие ляпсусы. Потому что достаточно заказать операцию многоступенчатого гидроразрыва, например, компании Шлюмберже – и она будет в заданные сроки выполнена. ТНК-ВР в этом году провела 130 таких операций.
Потому что глупо сравнивать коэффициент нефтеотдачи какого-то неизвестного «месторождения» в России с нефтеотдачей дочиста уже выработанных месторождений в США. На старом Ромашкинском месторождении КИН уже достиг 60 %, на верхнемеловых грозненских месторождениях он выше 70 %, а вот на Ванкоре, действительно менее 10 %, так ему еще десятилетия работать и работать….
Потому что гидроразрыв низкопроницаемых пластов вовсе не является методом повышения нефтеотдачи: он не повышает ни коэффициента вытеснения нефти, ни коэффициента охвата залежи дренированием. Сотни таких залежей уже благополучно порваны, обводнены и тем самым угроблены. А министр намерен сделать это главным пунктом своей «стратегии», следовательно, угробить еще больше.
Но ему, похоже, не стыдно. Министру 41 год, он молод, у него хорошая «трудовая» биография: инженер-экономист, начальник ОТиЗ, заместитель Главы г. Норильска, потом – губернатора Красноярского края, затем – министра финансов… Ни в каких технических инициативах не замечен. Похоже, с топливом он сталкивался только на автозаправочных станциях, а с энергетикой - вкручивая дома лампочки.
.....
Более вопиющей некомпетентности на столь высоком посту мне еще встречать не приходилось. Но давайте посмотрим, может быть у министра опытные и знающие помощники? Коротко о его заместителях.
Сохранил свою должность А.Б. Яновский, заместитель министра по угольной промышленности. Горный инженер по специальности, доктор технических наук, бывший вице-президент ОАО «Росуголь», с небольшими перерывами возглавлял угольную отрасль в течение последних 14 лет. Опытный и высококвалифицированный специалист намерен реализовать программу модернизации отрасли, утвержденную в начале текущего года. Никаких возражений.
Зато зам. Министра по электроэнергетике М.Ю.Курбатов ни одного дня энергетиком не работал. Ему 31 год, по образованию – финансист, свою карьеру начал с должности главного бухгалтера ООО «ПСБб-Развитие». В течение шести лет в Минэкономразвития дорос до директора Департамента государственного регулирования тарифов, инфраструктурных реформ и энергоэффективности, да пару лет рулил финансами в ОАО «Холдинг МРСК». О его заслугах – чуть позже. Сейчас высокое лицо является членом Совета директоров ВОСЬМИ (!!!) энергетических компаний.
....
Может быть, хватит уже назначать министров с подачи паркетных шаркунов? Пусть министр, помимо опыта, имеет СВОЮ программу развития отрасли. Пусть он ее до назначения изложит в СМИ, пусть ответит на критику и сумеет ее отстоять. Убежден: к такому министру потянутся настоящие специалисты, и у него не будет проблем с кадрами. И не придется миллионам работников отрасли с недоумением смотреть на жалкую возню наверху, имитирующую полезную деятельность….
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------