Тред №534749

Пост из двух частей.
Часть первая. Леонид Акимович Каннегисер

Председателю ВЧК Дзержинскому:

Что в вашем голосе суровом?
Одна пустая болтовня.
Иль мните вы казенным словом
И вправду испугать меня?
Холодный чай, осьмушка хлеба.
Час одиночества и тьмы.
Но синее сиянье неба
Одело свод моей тюрьмы.
И сладко, сладко в келье тесной
Узреть в смирении страстей,
Как ясно блещет свет небесный
Души воспрянувшей моей.
Напевы Божьи слух мой ловит,
Душа спешит покинуть плоть,
И радость вечную готовит
Мне на руках своих Господь.

“П р о т о к о л  д о п р о с а Леонида Акимовича Каннегисера, еврея, дворянина, 22 лет
Допрошенный в ЧК по борьбе с контрреволюцией Председателем Всероссийской комиссии тов. Дзержинским показал:
На вопрос о принадлежности к партии заявляю, что ответить прямо на вопрос из принципиальных соображений отказываюсь. Убийство Урицкого совершил не по постановлению партии, к которой я принадлежу, а по личному побуждению. После Октябрьского переворота я был все время без работы и средства на существование получал от отца. Дать более точные показания отказываюсь.
Леонид Каннегисер”

 Я был один и шел спокойно,
И в смерть без трепета смотрел.
Над тем, кто действовал достойно,
Бессилен немощный расстрел… ...............................Стихи, написанные перед расстрелом

...........Дело Леонида Каннегисера было поднято из архивной пыли в эпоху перестройки. В реабилитационном потоке Прокуратура, рассмотрев его, вынесла 20 ноября 1992 года вердикт: “Реабилитации не подлежит”. Преступник-террорист. И останется таковым до тех пор, пока не будут юридически, законом признаны преступниками-террористами Урицкий и  Зиновьев.
 Март, 1896 , Санкт-Петербург, Россия - Октябрь, 1918 , Петроград, Российская Империя



Поэт, «самый петербургский петербуржец», юнкер, студент Петроградского политехнического института застрелили Моисея Урицкого, начальника ЧК Петрограда. Расстрелян.
«Человеческому сердцу не нужно счастье, ему нужно сияние, — записывал перед казнью Леонид Каннегисер. — Если бы знали мои близкие, какое сияние наполняет сейчас душу мою, они бы блаженствовали, а не проливали слезы. В этой жизни, где так трудно к чему-нибудь привязаться по-настоящему, на всю глубину, — есть одно, к чему стоит стремиться, — слияние с божеством. Оно не дается даром никому, — но в каких страданиях мечется душа, возжаждавшая Бога, и на какие только муки не способна она, чтобы утолить эту жажду. И теперь всё — за мною, всё — позади, тоска, гнет, скитанья, неустроенность. Господь, как нежданный подарок, послал мне силы на подвиг; подвиг свершен — и в душе моей сияет неугасимая божественная лампада. Большего я от жизни не хотел, к большему я не стремился. Все мои прежние земные привязанности и мимолетные радости кажутся мне ребячеством, — и даже настоящее горе моих близких, их отчаянье, их безутешное страдание — тонет для меня в сиянии божественного света, разлитого во мне и вокруг меня».
…… Среди прочих шлепнули и отказавшегося снять погоны и кресты отставного штабс-капитана Виленкина. А был тот Виленкин председателем общества отставных офицеров-евреев георгиевских кавалеров. (Времена были новые, военные, и евреи получили право выслуги в младшие офицерские чины — Виленкин был старший по званию)….  Леонид Каннегисер в качестве революционной мести за это зверское убийство неповинного человека ( а он был другом Виленкина) и еврея пристрелил другого еврея и революционера, эсдека Моисея Урицкого, бывшего БУНДовца , председателя петроградской ЧК. ЧК объявила это неслыханным злодеянием контрреволюции, которая теперь вообще должна трепетать под карающим мечом революции. И в отместку, как террор, расстреляла тысчонку  (в реале- 512 человек) выхваченных из массы обывателей. Для начала: В дальнейшем списки расстрелянных печатали в газетах — страницами.  Слова Каннигесера -«Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он — отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев.»
 ..... Леонид Каннегисер был близким другом Сергея Есенина и тоже писал замечательные стихи.



Да и вся эта семья была очень хорошо известна в культурных кругах Петербурга — в доме Каннегисеров существовало что-то вроде литературного салона. Во всяком случае, по вечерам в доме на Саперном, 10 собиралась очень интересная компания. На один из таких вечеров в январе 1916 года, где был весь литературный Петербург за исключением Ахматовой и Гумилева, попала Марина Цветаева, , и двадцать лет спустя написала об этом визите пронзительный очерк "Нездешний вечер". .....….Это было в 1916 г., зимой, я в первый раз в жизни была в Петербурге. Я дружила тогда с семьей К<аннегисе>ров… Они мне показывали Петербург. Но я близорука — и был такой мороз — и в Петербурге так много памятников — и сани так быстро летели — всё слилось, только и осталось от П<етербур>га, что стихи Пушкина и Ахматовой. Ах, нет: еще камины! Везде куда меня приводили огромные мраморные камины, — целые дубовые рощи сгорали! — и белые медведи на полу (белого медведя — к огню! — чудовищно!) и у всех молодых людей проборы — и томики Пушкина в руках — и налакированные ногти, и налакированные головы — как черные зеркала…  (Марина Цветаева. Нездешний вечер)
 Леонид Каннегисер окончил в 1913 году петербургскую гимназию Я. Г. Гуревича, затем учился на экономическом отделении Политехнического института. Начал печататься в журнале "Северные записки" (первая публикация — рецензия на сборник А. Ахматовой "Четки" (1914, № 5)), издатели которого, Софья Чацкина и Яков Сакер, жили неподалеку — на Саперном, 21. В доме Чацкиной на редакционных вечерах собирались молодые поэты: Ахматова, Есенин, Цветаева, Парнок и многие другие. Тогда же Леонид стал публиковать свои стихи. К 1915–1916 годам относится дружба с Есениным ("с добрым другом, с милым братом"), к которому летом 1915 года он ездил в Константиново. Не обошлось в жизни Каннегисера, конечно, и без "Бродячей собаки" и "Привала комедиантов". (петроградское артистическое кабаре "Привал комедиантов", как и другой упоминаемый в следственных бумагах  артистический подвал "Бродячая собака" - места, где юный Каннегисер познакомился и подружился со многими поэтическими и писательскими знаменитостями. Тэффи, Ходасевич, Георгий Адамович, Марк Алданов, РюрикИвнев, КонстантинЛипскеров, Н.К. Бальмонт -  все они и многие другие числятся в следственном Деле Каннегиссера как "лица, проходящие по связям  убийцы".  ) После Февральской революции Леонид вместе с братом Сергеем вступил в милицию Временного правительства. В июне 1917 года был зачислен добровольцем в Михайловское артиллерийское училище, возглавлял "Союз юнкеров-социалистов" при Петроградском военном округе.Октябрьскую революцию встретил сочувственно, но после заключения Брестского мира стал резко отрицательно относиться к большевикам......
Большая часть его стихов была опубликована в сборнике: «Леонид Каннегисер. Статьи Г. Адамовича, М. Алданова, Г. Иванова. Из посмертных стихов Л. Каннегисера" (Париж, 1928 ).  Большая часть литературного наследия Каннегисера хранится в секретном фонде Центрального государственного архива литературы и искусства в Москве.
Молод он,конечно,  был... что можно сказать- не известно,как бы сложилась его судьба- и в "памяти" энциклопедий остался он убийцей Урицкого...
Впрочем- и еще одной истории, которая нас так же интересует.
 Но об этом- второй пост.