Тред №541337

К вопросу о науках и НЕнауках:


Хочу процитировать отрывки из главы 13, "ВАК и не только", член-корра РАН, бывшего ректора МФТИ и бывшего Председателя ВАК (Высшей Аттестационной Комиссии) Николая Карлова Sapero audeo.  

Летом 1992 года, Несмотря на мои возражения, меня утвердили председателем Высшей Аттестационной Комиссии Российской Федерации. Поначалу я отказался от этого лестного предложения, заявив, что cчитаю себя не вправе покинуть МФТИ. В ответ на это мнe предложили быть ректором либо по  совместительству, либо на общественных началах. Это  "мудрое решение" было откровенно противозаконным. Примерно за месяц Сaлтыков согласовал там, где это было  необходимо, сие вопиющее нарушение установленного порядка, и я сдaлся.

Так или иначе, но 23 июня 1992 года президент Российской Федерации назначил Карлова Николая Васильевича председателем Bысшего аттестационного комитета Министерства науки, высшей школы и технической политики Российской Федерации.

В декабре 1992 года c подачи зампремьера  B.Ф.Шумейко президент Ельцин вывел ВАК из юрисдикции Миннауки, дав ему статус комитета в составе  правительства. A 30 декабря 1992 года он назначил меня председателем этого комитета.  

Говоря откровенно, изначально я не очень-то хорошо относился к идее высшей и единой для всеx видов наук Аттестационной комиссии. Меня, как и каждого нормального физика, раздражало отнесение к разряду наук того, что наукой не является, a есть чистой (впрочем, далеко не всегда очень-то уж чистой) воды идеология.

B этой связи не могу не заметить, что доктор экономичeскиx Наук Егор Тимypович Гайдар и многие из его наиболее умных соратников, кандидаты и доктора тех же наук, отлично понимали полную вненаучностъ СВОИХ диссеpтaций. Наиболее честные из НИХ автоматически накладывaли это понимание никчемности СВОИХ "научных" до стижений на наши диссертации по физике, математике, химии, биологии и т. п. и в результате совершенно искренне считали науку в России излишней и ненужной.

Физики не понимали также и того, почему  зачем  президиум ВАКа, состоявщий отнюдь не из физиков, должен принимать окончательное решение по работам, защищенныМ, скажем, в ФИАНе или в Физпроблемах.  Поначалу я был настроен весьма скептически, и некоторая степень знания работы ВАКа изнутри сей скепсис не  уменьшала. Умозрительно все казалось мне ясным.


Но жизнь оказалась сложнее умозрительных сxем. Прежде всего, меня возмутили неэтические по ступки Б.H. Ельцина и ero ближайшего окружения. 3а 18 дней до моего назначения президент создал российский ВАК. И в тот же день он подписал некое распоряжение, которое обязывало Миннауки передать Высшемy арбитражному суду РФ здание, специально построенное для ВАКа, которое тот занимал вот уже лет пятнадцать. Я не знаю, какой из этих документов (в один и тот же день!) подписывaла правая рука президента, a какой — левая. Очевидно только, что руки эти, руководствуясь пpотивополoжными интересами, друг  друга о своих действиях не информировали. Я же был поставлен в дypaцкое положение.

Министр Салтыков yмыл руки. Он только смог отдать часть помещений своего министерства для размещения ВАКа, к тому совершенно не приспособленных и потому крайне неудобных.

Хождение во власть ничего не дало. До Ельцина меня не допустили. На мое письмо к нему не было никакогo ответа. Тогдашний руководитель его аппарата Юpий Владимирович Пeтров только мог громко возмущаться тем, что столь важные докyмeнты подписываются даже  бeз того, чтобы его хоты бы ыведомить. Секретарь Совета безопасности Юрий Владимирович СКОКОВ, узнав обо всем этом, при мне позвонил Гайдару и выразил свое непoнимание странного pешения вопроса о размещении ВАКа, на что он получил следующий безапелляционный ответ: арбитражныый суд —это механизм  рыночного хозяйствования, a ВАК нам и даром не нужен.

Ответ Гайдара меня, прямо скажем, не удовлетворил,  и я решил добиваться встречи c серым кардиналом ельцинской политики того времени, статс-секретарем Российской республики Геннaдием Эдуардовичем Бурбулисом. Аудиенция была мне предоставлена c похвальной  быстротой и обставлена очeнь мило: пpекpасный чай, вкуснейшее печенье, a вежливый хозяин выразил мне  глубочайшую признательность за то, что и очень помог нам (sicl), согласившись занять эту трудную долхсность.

После разговора Скокова c Гайдаром я был настороже, ловил намеки и нюансы, a посему быстро понял, чего на самом деле хочет этот иезуитски увертливый, приторно вежливый преподаватель марксизма-ленинизма из Свердловска, бывший заместитель директора Всесо юзного института повышения квалификации специалистов министерства цветной мeтaллypгии СССР. Они хотели, для чего, не знаю, уничтожить ВАК, похоронив  его по первому разряду, и ocyществить такой казуистский план под председательством наивного, демократически настроенного <<академика>>, которого будет оче видно легко использовать в темную. Осознав ЭТО, я понял предназначенную мне роль. Я не Черчилль, но председательствовать при гибели империи — не намерен. Я не оправдаю доверия могильщиков СССР и не доведу ВАК России до прилично обставленной, вполне благопристойной кончины. Отказавшись от абсолютно бесперспективной борьбы за здание, я решил уйти в тень c тем, чтобы спокойно адаптироваться к новому для себя  виду деятельности.

K счастю,  волны внугригрупповой борьбы в ближайшем окружении Ельцина быстро смыли c пaлyбы государственного корабля России наиболее шустрых реформаторов, a оставшиеся вцепились в горло дрyг другу. На кону поывились другие ставки, интерес к ВАКу был потерян. И слава Богу! ВАК получил передышку —  цильные  мира сего о нем забыли.