Тред №656198

Цитата: Bugi от 28.12.2013 15:48:46
А на короне, если присмотреться, зубцы гиббелинов.
Понтекорво - не гвельфы? Оч-чень интересно!

Ближайший аналог зубчиков на московском кремле...

Цитата: Bugi от 28.12.2013 15:48:46

 

 А я о какой детали замечание делал? а?    Именно ЭТО и имел ввиду!

 В том то и дело! Центр Папской Области, древнейший монастырь- и не гвельфы!!!! Атас!
Еще маленький прикол- герб города Кассино:




 ЗЫ. Специально для Буги. К вышеприведенному- для тренировки- рассмотри аналогично "Ромео и Джульетту". Ждет масса открытий чудных! Тоже не малость охренел...Хотел написать тут- но оставляю на общую разбоку - для любопытных...проще понимать ситуацию тогда будет.

• +1.05 / 10

Цитата: бульдозер от 28.12.2013 16:51:22

 ЗЫ. Специально для Буги. К вышеприведенному- для тренировки- рассмотри аналогично "Ромео и Джульетту". Ждет масса открытий чудных! Тоже не малость охренел...Хотел написать тут- но оставляю на общую разбоку - для любопытных...проще понимать ситуацию тогда будет.

Цитата: бульдозер от 28.12.2013 16:51:22

 

Борьба гвельфов и гибеллинов нашла отражение в поэме «Божественная комедия» (1307-1321) знаменитого флорентийца Данте Алигьери, современника и участника событий.
Так же отголоски этой борьбы мы видим в произведении В. Шекспира "Ромео и Джульетта", где враждующие семьи Монтекки и Капулетти как раз являются гибеллинами и гвельфами.

Понтекорво идёт рука об руку с Беневенто
Беневенто - город широко известный в узких кругах.О его истории до нашей эры я уж распространяться не буду: о самнитском Малевенте, который завоеватели-римляне перименовали в Беневент, вы уж сами прочитайте, а то боюсь вас ввести в заблуждение. Через Беневент проходила прославленная Аппиева дорога, и за пределами исторического центра можно увидеть Понте Леброзо - римский мост, составлявший часть этой артерии. При Траяне из Беневенто к адриатическому побережью была построена новая дорога, спрямившая Аппиеву и позволившая укоротить путь непобедимых легионов из Рима на восток на пару дней. Начало этой дороги отмечено в Беневенто монументальной и, главное, очень хорошо сохранившейся триумфальной аркой - одной из главных приманок для туриста. Уроженцем и епископом Беневента был святой Януарий, позднее превратившийся в покровителя Неаполя.

Беневенто в VI-XI веках был столицей очень могущественного лангобардского государства, которое в годы своего расцвета давало прикурить и Лангобардского королевству на севере Италии, и Византии, и Оттонам. В 571 (по др.источникам) ок. 590 года лангобарды отбили у Восточной империи практически всю Южную Италию (у греков остались лишь самый каблучок и самый носочек Сапога, а также -номинально - Неаполь, Амальфи и Гаэта) и на отвоеванных землях возникло герцогство Беневенто. Параллельно на севере Италии сформировалось Лангобардское королевство. Отношения королевства и герцогства, разделенные византийским Равеннски экзархатом и формирующейся Римской областью, были сложными: фактически населенные одним и тем же народом, постоянно находящиеся в конфликте с Византией, два государства то враждовали, то дружили вплоть до прихода на Апеннины Каролингов.

Беневентские герцоги дважды пытались надеть на свою голову корону в Павии: в 662 году Гримоальду I это удалось, а в 774 году Арехису II помешал Карл Великий. Приход франков внес существенные изменения в лангобардскую историю: королевство в Павии прекратило существование и влилось в Западную империю, а Беневенто, оставшись единственным национальным государством лангобардов, стало княжеством. Беневенто то признавало себя вассалом Каролингов и "дарило города" папе, то посылало и тех, и другого по известному адресу. К тому же нужно помнить о постоянном другом фронте: непрекращающейся борьбой с империей Восточной, а затем еще и с арабами. Еще неведомо, кто бы из этой войны всех против всех мог выйти победителем, и, соответственно, кому досталось бы господство в Южной Италии, но в дело вмешался случай.

В 839 году беневентский князь Сикард пал жертвой убийц. Его сановник Радельхис I захватил трон, но в живых остался брат покойного - Сиконульф, и он, бежав из тюрьмы, начал войну за потерянную корону. Обе стороны были готовы воевать до полного взаимного истребления, так что призывали на помощь даже сарацин. В конце концов в усобицу вмешался франкский король Италии Людовик II, в 849 году по его требованию соперники помирились, разделив княжество пополам: Беневенто осталось за Радельхисом, а Сиконульф стал править в Салерно, и тоже с княжеским титулом. В день скором времени из княжества Салерно выделилось еще одно - Капуя, так что теперь уже три лангобардских князя (Беневенто, Салерно и Капуя) доказывали миру и, прежде всего, себе свою крутизну. Хоть арабов с Апеннин прогнать и удалось совместными усилиями всех заинтересованных сторон, но затем здесь начинается невиданная анархия: Византия, ее полунезависимые вассалы (Неаполь, Гаэта, Амальфи), Западная империя (сначал Каролинги, а потом Оттоны) и три лангобардских княжества воевали без конца.

В определенный момент князь Капуи Атенульф I, правил в 887-910 годах, сумел захватить Беневенто в 899 году, и вплоть до 981 года два княжества находились в личной унии. Впрочем, для любителей истории этот короткий период представляет собой сущий ад: все мужчины - члены правящей династии носили княжеский титул и считались соправителями; к тому же, нумерация одних и тех же Ландульфов, Атенульфов и прочих Пандульфов в Капуе и Беневенто не совпадали, так что в один и тот же момент истории думя княжествами могли править тезки под разными нумерами, причем "капуанская" и "беневентская" нумерации не совпадали. В 981 году уния распалась, и изрядно урезанное и потрепанное княжество Беневенто вновь появляется в качестве самостоятельного игорка в нескончаемой драме итальянских усобиц.

Вся эта анархия кончилась неожиданно. Случайно оказавшиеся на юге Италии в качестве наемников норманнские дружины поворотили оружие против своих хозяев, выгнали византийцев, заставили папу и западного императора уважать себя.Так Южная Италия впервые со времен Древнего Рима политически объединилась под властью норманнов. Но не Беневенто! Предчувствуя опасность, горожане прогнали давно уже безвластного князя и отдались под власть папы. Норманны, хоть и были бесстрашными вояками, против папы после бессмертной битвы при Чивитате (1053) руку не поднимали, так что окончательно после 1081 года Беневенто оказалось частью земных владений папы римского.

С 1258 года королем Сицилии был внебрачный сын императора Фридриха II Манфред, и все его царствование проходило под знамением бесконечной борьбы за восстановление контроля Гогенштауфенов над Италией. Папа Урбан IV, чувствовавший, что не может без мощного союзника одолеть Манфреда, вздумал решить вопрос радикально: Манфред, неверный вассал и непокорный сын Церкви, не может быть королем вассального Святому престолу королевства. Следовательноно, трон вакантен, и папа имеет право передать сицилийскую корону другому, который буде и верным вассалом, и покорным сыном. Естественно, небезвозмездно. Победил в этом бесчестном тендере Карл Анжуйский, брат французского короля Людовика Святого. Тем временем, папа Урбан IV умер, и реализовывать затею с отниманием Сицилийского королевства взялся следующий папа-француз Климент IV. Когда Карл Анжуйский со своей армией наконец-то добрался до Рима, приветствуемый гвельфами и проклинаемый гибеллинами, выяснилось, что денег у него катастрофически не хватает. Папа опустился до того, что закладывал священные сосуды, чтобы раздобыть средства для своего вассала. Собранных таким образом денег не хватило бы на долгую кампанию: Карлу предстояло либо победить в первом же сражении, либо бесславно бросить все, спасаясь от кредиторов. Манфреду, впрочем, тоже пришлось несладко: его бароны вели за его спиной переговоры с Карлом; долгая война была невозможна, так как в тылу надеяться было не на кого. Оба короля - самокоронованный Манфред и коронованный папой Карл - стремились разрешить конфликт до весны.

Армии противников встретились под стенами Беневенто 26 февраля 1266 года. На стороне Карла было преимущество тактическое (его войска шли вниз по склону), а армия его, хоть и наемная, была однородной: все его французы и итальянцы должны были либо победить (и сорвать джекпот - целое королевство!), либо умереть. А вот у Манфреда армия состояла из трех отрядов: сарацинские лучники (да-да, Манфред к ужасу всей Европы вел в бой неверных), германская конница и собственно вассалы-рыцари. Сарацины и немцы любили своего короля, но по понятным причинам недолюбливали друг друга. А своим вассалам Манфред не доверял по изложенным выше причинам. Далее - слово Рансимену, автору "Сицилийской вечерни"

"Битва началась с атаки сарацинской пехоты на французскую, произведенной прежде, чем Манфред был готов к схватке. Когда французская пехота, как показалось, начала отступать, отряд провансальских рыцарей, Карл был графом Прованса, вступил в рукопашный бой и разбил сарацин. Вслед за тем, снова без приказа Манфреда, вверх по холму ринулись тяжеловооруженные всадники на рослых лошадях, и атака провансальцев захлебнулась. Тогда Карл приказал своей второй шеренге идти в наступление. Они поскакали вниз в гущу битвы. Германцы оказались в меньшинстве, но еще не были разбиты. Их пластинчатые доспехи казались непробиваемыми, пока, наконец, один француз не заметил, что, когда те поднимали руки для удара, их подмышки оказывались незащищенными. Французы врезались в гущу германцев такой плотной массой, что длинные мечи германцев оказались бесполезными, а короткие острые кинжалы французов могли достичь цели.
Манфред все еще мог выиграть битву, поскольку вторая шеренга его конницы подоспела быстро. Но германцы атаковали слишком стремительно; Гальвано Ланца, кузен Манфреда , чьи войска задержались, пересекая реку по одному узкому мосту, был слишком далеко позади. Возможно также, что он, как все полководцы Манфреда, слепо верил в непобедимость германцев и подумать даже не мог, что их разобьют. К тому времени, когда он приказал своим ломбардцам и тосканцам атаковать, было слишком поздно. Они налетели прямо на победоносных французов, а Карл тем временем отправил свою третью шеренгу атаковать их с фланга. Итальянцы не стали дожидаться этой атаки и, несмотря то что Гальвано пытался их удержать, сломали строй и побежали. Многие были взяты в плен, еще больше народу было убито. Манфред со своим резервом был также слишком далеко позади, чтобы вовремя вмешаться, если что-то вообще могло еще спасти положение. Едва задержавшись, чтобы обменяться одеждой со своим другом Тебальдо Аннибальди, Манфред приказал своей последней шеренге атаковать. Но аристократы королевства посчитали его дело проигранным. Они покинули поле битвы во главе с зятьями Манфреда. Отступив, Манфред мог бы спастись, но рассудил по-другому: он ринулся в бой вместе со своими верными слугами и вскоре был убит, а рядом с ним и Тебальдо в королевском одеянии. Лишь немногие из солдат Манфреда уцелели. Мост через Калоре был заполнен беглецами, а человек в полном вооружении не мог рассчитывать на то, что ему удастся проложить себе путь через вздутые воды разлившейся реки. Кроме того, Карл поставил за своей конницей людей, чьей единственной обязанностью было добивать раненых. Говорят, что из 3600 всадников армии Манфреда спаслись лишь 600.

К вечеру поле битвы осталось за Карлом, и все королевство лежало перед ним беззащитным. Он проехал через мост в Беневент и оттуда написал Папе, чтобы подробно рассказать о своей победе. Среди его пленников, объявил он, были Джордано и Бартоломео Ланца. Гальвано Ланца был объявлен мертвым. Судьба Манфреда все еще оставалась неизвестной, но когда была найдена его лошадь, заключили, что он погиб.

В воскресенье, 28 февраля, через лагерь прошел солдат, ведущий под уздцы осла, на которого было навьючено мертвое тело, выкрикивая: «Кто хочет купить Манфреда?» Его привели к Карлу, который велел графу Казерты и Джордано и Бартоломео Ланца посмотреть, действительно ли это тело Манфреда. Джордано закрыл лицо руками и заплакал: «Увы, увы, мой синьор», — они опознали его. Некоторые французские рыцари просили о том, чтобы такой доблестный воин был похоронен достойно. Карл ответил, что он бы с радостью согласился, если бы Манфред не умер отлученным от церкви. Но когда он на следующий день написал Папе, чтобы сообщить о смерти заклятого врага, тот приказал, чтобы тело похоронили достойно, хотя и не отпевая. Тело Манфреда положили в могилу у основания моста Беневента, и каждый солдат, проходя, бросал туда камень, пока не образовалась пирамида из камней. Позже говорили, что архиепископ Козенцы по приказу самого Папы выкопал тело и перезахоронил на берегах реки Лири, на границе королевства."

Пройдет полвека, и Данте в Чистилище (III, 106-145) встретит душу Манфреда:



"Кто б ни был ты, - сказал один при этом, -
Вглядись в меня, пока мы так идем!
Тебе знаком я по земным приметам?"

И я свой взгляд остановил на нем;
Он русый был, красивый, взором светел,
Но бровь была рассечена рубцом.

Я искренне неведеньем ответил.
"Смотри!" - сказал он, и смертельный след
Я против сердца у него заметил.

И он сказал с улыбкой: "Я Манфред,
Родимый внук Костанцы величавой;
Вернувшись в мир, прошу, снеси привет

Моей прекрасной дочери, чьей славой
Сицилия горда и Арагон,
И ей скажи не верить лжи лукавой.

Когда я дважды насмерть был пронзен,
Себя я предал, с плачем сокрушенья,
Тому, которым и злодей прощен,

Мои ужасны были прегрешенья;
Но милость божья рада всех обнять,
Кто обратится к ней, ища спасенья.

Умей страницу эту прочитать
Козенцский пастырь, Климентом избранный
На то, чтобы меня, как зверя, гнать, -

Мои останки были бы сохранны
У моста Беневенто, как в те дни,
Когда над ними холм воздвигся бранный.

Теперь в изгнанье брошены они
Под дождь и ветер, там, где Верде льется,
Куда он снес их, погасив огни.

Предвечная любовь не отвернется
И с тех, кто ими проклят, снимет гнет,
Пока хоть листик у надежды бьется.

И все ж, кто в распре с церковью умрет,
Хотя в грехах успел бы повиниться,
Тот у подножья этой кручи ждет,

Доколе тридцать раз не завершится
Срок отщепенства, если этот срок
Молитвами благих не сократится.

Ты видишь сам, как ты бы мне помог,
Моей Костанце возвестив, какая
Моя судьба, какой на мне зарок:

От тех, кто там, вспомога здесь большая".


Первая Констанца, упоминаемая Манфредом, - это его родная бабка, дочь Рожера II и мать Фридриха II, та самая, которую Данте увидел затем в Раю. Вторая Констанца - это дочь Манфреда, единственная из его семьи, избегшая мести Карла Анжуйского. Все прочие дети Манфреда и его вторая жена умерли в заключении, а вот Констанция в 1266 году была уже замужем за будущим арагонским королем Педро III. После битвы при Беневенто пройдет 16 лет, и сицилийцы, устав от гнета Анжуйца, восстанут, перебьют всех французов-оккупантов и затем в течение 16 лет буду воевать против всей Европы за свою независимость. Корона же Сицилии будет передана восставшими сначала мужу, а затем сыновьям Констанции. Так, невзирая на все неправедные анафемы пап и безжалостные репрессии Карла Анжуйского, потомки Манфреда вновь наденут корону Сицилии. Они своим восстанием сорвали и планы Карла Анжуйского о покорени Византии, и впервые публично оспорили право пап по собственному произволу передавать короны и с коронами судьбы народов, и дискредитировали навсегда идею крестовых походов (папы не нашли ничего лучшего, чем объявить крестовыми походами свои войны за возвращение Сицилии под власть Анжуйского дома), и показали всем последующим поколениям итальянцев, что те могут сами вершить свою историю.



В папской истории Беневенто есть перерыв с 1806 по 1814 годы. Понятно, что происходило в это время в Европе. В Беневенто же, по воле всесильного Наполеона, в эти годы трон занимал сиятельный Карло Маурицио (1754-1838), которого мы все знаем под фамилией Талейран. С 1860 года Беневенто входит в состав Италии, и о его особенной истории теперь вспоминают немногие.
стырено и слегка отредактировано

• +1.21 / 16