Юго-Восточная Азия и другие регионы. Литературно-исторические исследования..
20,573,763 50,310
 

  footuh ( Практикант )
25 мар 2014 15:40:15

Тред №704171

новая дискуссия Дискуссия  191

Мне в личке пишут, что Рыцарь Жезлов "осознанно принимающий решение не считаться с вашими политическими границами" в Истории уже один был. И звали его - Адольф Алоизыч. И он - плохо кончил.
Разумеется. Да, Адольф Алоизыч - действительно был ЭИЭ - Гамлет или же - Рыцарь Жезлов. И он - плохо кончил.

Однако Вы сильно ошибаетесь, что он - "один такой Был". Был еще Александр Павлович Первый, который - Миротворец. Тоже ЭИЭ, Тоже - Рыцарь Жезлов и тоже - Гамлет.
В условиях глобальной угрозы войны с Антихристом имел необходимость "спрямить границы Империи" - в Турции, Персии и Швеции. Спрямил кстати сказать - всем на зависть. Потом спрямлял еще и "границу в Польше" но там уже в режиме общего и глобального замеса против Антихриста. Был бит. Много раз. и при Фридлянде. И при Аустерлице. Как истинный Гам всякий раз имел мужество снова поняться и "повести свой торпедоносец" в очередную атаку. Последняя атака была - на Париж, - насколько я помню. Поэтому мне как человеку - ментально и нравственно русскому - куда ближе сравнение ВВП с Александром Первым, а не с чуждым нам Алоизычем.

Впрочем, если Вы хотите иных примеров исторических их есть у меня. В Истории был еще один Александр, - тоже ЭИЭ, тоже - Гамлет и соответственно тоже Рыцарь Жезлов. И его Слабая Сенсорика тоже из Истории более чем известна. Звали его Александром Македонским. И он тоже в один прекрасный момент принял решение - "не считаться с границами" вечно враждующих и неспособных к переговорам друг с другом - греческих полисов. И от этого решения целиком проистекает вся наша нынешняя цивилизация.

Соответственно я не поминаю прочих - хорошо всем известных "Героев на Троне" типа Генриха Пятого Ланкастера, Железного Фрица - Великого, или Густава Второго Адольфа - итоги их деятельности были самыми разными и ставить знак равенства между психотипом Гамлета и судьбой Алоизыча - тупо неправильно и отдает вполне определенным душком - так сказать. надеюсь, вы понимаете, что отвечая вам здесь я не хотел бы более продолжать наше общение в личке и вообще - в целом и частностях.
Надеюсь быть верно понятым.
  • +1.60 / 26
  • АУ
ОТВЕТЫ (2)
 
 
  TRANSGRESSOR ( Слушатель )
26 мар 2014 12:33:39

Любопытно..Однако Александр Сергеевич Пушкин,
такие строки писывал про Александра 1:
Евгений Онегин

" Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда."
Да и история темная со вторым(как статс-секретарь управлял Министерством вместе с К.Нессельроде- )министром иностранных дел - Иоаннисом Каподистия.
Каподистрия- разработал план освободительной борьбы греческого народа от Турков. А1 дал "добро", на исполнение подобного плана.
Но А1 ,(внезапно -после одобрения проекта,развернулся в обратном от задуманного ,направлении)будучи верным союзническим договорам(?), не дал войскам Р.И. приказ войти в Грецию-Болгарию-Сербию..
Восстание захлебнулось(военным вожаком был герой войны 12 года,потерявший руку на Бородино ,грек- Ипсиланти.
Каподистрия уволился и прибыл в Грецию. Там его и убили агенты туманного Альбиона.
Если учесть,что Иоаннис  Каподистрия был "Арзамасцем" как и А.С.Пушкин., можно понять посыл поэта.
Но, совершенно не понятен ,мотив подобного предательства-особенно если учесть,все то доброе,что делал на своем посту для Р.И. этот греческий аристократ.

I
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
II
Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У Бонапартова шатра.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
III
Гроза двенадцатого года
Настала — кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
IV
Но бог помог — стал ропот ниже,
И скоро силою вещей
Мы очутилися в Париже,
А русский царь главой царей.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
V
И чем жирнее, тем тяжеле.
О русский глупый наш народ,
Скажи, зачем ты в самом деле
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
VI
Авось, о Шиболет народный,
Тебе б я оду посвятил,
Но стихоплет великородный
Меня уже предупредил
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Моря достались Албиону
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
VII
Авось, аренды забывая,
Ханжа запрется в монастырь,
Авось по манью Николая
Семействам возвратит Сибирь
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Авось дороги нам исправят
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
VIII
Сей муж судьбы, сей странник бранный,
Пред кем унизились цари,
Сей всадник, папою венчанный,
Исчезнувший как тень зари,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Измучен казнию покоя
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
IX
Тряслися грозно Пиренеи,
Волкан Неаполя пылал,
Безрукий князь друзьям Мореи
Из Кишинева уж мигал.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кинжал Л , тень Б
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Х
Я всех уйму с моим народом, —
Наш царь в конгрессе говорил,
А про тебя и в ус не дует,
Ты александровский холоп
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
XI
Потешный полк Петра Титана,
Дружина старых усачей,
Предавших некогда тирана
Свирепой шайке палачей.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
XII
Россия присмирела снова,
И пуще царь пошел кутить,
Но искра пламени иного
Уже издавна, может быть,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
XIII
У них свои бывали сходки,
Они за чашею вина,
Они за рюмкой русской водки
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
XIV
Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,
У осторожного Ильи.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
XV
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры
И вдохновенно бормотал.
Читал свои Ноэли Пушкин,
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
XVI
Так было над Невою льдистой,
Но там, где ранее весна
Блестит над Каменкой тенистой
И над холмами Тульчина,
Где Витгенштейновы дружины
Днепром подмытые равнины .
И степи Буга облегли,
Дела иные уж пошли.
Там Пестель для тиранов
И рать набирал
Холоднокровный генерал,
И Муравьев, его склоняя,
И полон дерзости и сил,
Минуты вспышки торопил.
XVII
Сначала эти заговоры
Между Лафитом и Клико
Лишь были дружеские споры,
И не входила глубоко
В сердца мятежная наука,
Все это было только скука,
Безделье молодых умов,
Забавы взрослых шалунов,
Казалось ........
Узлы к узлам ......
И постепенно сетью тайной
Россия .........
Наш царь дремал. . . . .

[/spoiler]
  • +0.11 / 5
  • АУ
 
 
  Темур_ ( Слушатель )
26 мар 2014 12:58:49


Девочки начинают задавать вопросы, а как был сам Пушкин насчет верности жене? Нет,  все  мужчины, конечно, одинаковы, но все-таки  Пушкин  –  может быть, он-то был верным мужем? Учительница начинает сбиваться и путаться, что не в этом дело, дело тут не в верности, а в чести. Бросьте крутить, Светлана Олеговна, ходок был Пушкин, да?
    Девочки, как  у  вас  язык  поворачивается!  Вы понимаете,  что  речь о великом гении русской поэзии! Ясно, говорят девочки,  ему можно, ей  нельзя: это мы  проходили. А ей, значит,  и  не  пофлиртовать с  красивым  мужчиной.
Кстати, у нее дети были? Сколько?! Четверо, а всего шестеро?! Ничего себе!.. Мать-героиня... бедная.  А это правда,  что  она  еще  не  всех доносила?  А сколько  лет было? Двадцать пять?! Это  она уже столько детей родила, и вот, под  конец  молодости... так что  ж, если  ей захотелось от этой жизни  хоть душу отвести на  стороне,  так  муж уже  с  волыной  по  стриту забегал?  "Вот скотина..." – отчетливо произнес кто-то,  и  учительнице почти стало дурно.
Самое ужасное, что ей тоже было двадцать пять лет, и она представила  себя в положении Натальи Николаевны, и представила Дантеса, и  осудила ее еще раз в душе страшно, но чувства совершенно же разделила...
   
Главной  целью учительницы было отвести их в музей-квартиру Пушкина  на Мойке,  где один  ее однокашник работал младшим научным сотрудником…

Ученики оценили класс квартиры – "ничего себе хоромы, да еще  в ста метрах от царского  дворца, райончик приличный", – но, довольно равнодушно  внемля экскурсоводу, составили коварный план. С  особенным цинизмом они изобразили необыкновенный  интерес  к рассказу, льстиво  поели глазами экскурсовода-мэнээса, одетого по зарплате во все самое непрезентабельное, и мальчики  пригласили его с дипломатической вежливостью и достоинством где-нибудь после работы посидеть и  рассказать им еще  о  Пушкине.  
    И   любители  подноготной  узнали  от   слабого  на  банку гуманитара, что проигрывал Александр Сергеевич бешеные тыщи и десятки тысяч в  картишки, что жил не по средствам, что приданое жены  пристроил с редким умением и скоростью, и что после смерти долгов за ним осталось больше ста тысяч  – при том,  что  двадцать  тысяч в год были прожиточным  уровнем самой что ни на есть золотой молодежи и сливок  аристократии. Долги заплатил царь из уважения к памяти и таланту поэта. А сам поэт при жизни закладывал и продавал  драгоценности  и шали жены,  устраивая ей  сцены, если  она  смела оплакивать свою  жизнь.
    На школьников это произвело сильное впечатление. Это и сейчас влезть на сто  штук  грин – круто, а тогда на столько  же золотых рублей, при том что чиновник мог  получать  в  месяц  сорок рублей,  на  них  снимать квартиру и содержать  служанку, – да,  это  неслабо. Черт  возьми, что же за  песни  о нищете им пела милая Светлана Олеговна? Да он сорил деньгами, как лох, кто ж ему виноват?  А царь, черт возьми,  достойный  же человек,  оказывается. Мог ведь этих долгов на себя и не брать, такие бабки и царю не лишние.

(с) чьё-то
  • +0.06 / 5
  • АУ