Цитата: BlackShark от 29.12.2008 00:04:56Смеетесь? Напомнить, откуда в РИ взялась современная тяжелая (лучшая в мире!) артиллерия в 1877г и почему и по чьей вине она потом вдруг стала копировать не передовую немецкую, а на флоте британскую (по баллистике лишь немногим хуже крупповской, но система заряжания - поршневые затворы + шелковые мешки... в общем, отстой редкий, благо, своего Ютланда у нас не случилось, а то б с картонными балтийскими линкорами да с их пушками... бррр!), а на суше вообще поганую французскую? И Крупп и немцы тут вообще не при чем, при чем - отечественные предатели, включая одного тупорылого Романова, который артиллерией рулил и шлюшку Кшесинскую...
А немцы до самой войны поставляли машины для "Новиков" и кучи других кораблей, например, и строили заводы по производству этой техники в России...
А в РЯВ именно Германия поддержала РИ безоговорочно...
У Вас, Урсус, потрясное умение переворачивать вещи upside down
Поддерживала. Чтобы мы не мешали Германии в Европе и мотали в степи Маньчжурии. "Дядя Вилли", так Николаю Второму и советовал "искать славы в Азии".
Практически все мемуаристы из числа бывших высокопоставленных деятелей Российской империи в один голос утверждали: именно германский император Вильгельм II (или, как его величал в личной переписке Николай II, "дядя Вилли") приложил поистине титанические усилия, подталкивая "дорогого Ники" к военным авантюрам на Дальнем Востоке и фактически разжигая русско-японский конфликт. Извольский был убежден, что основы этой конфронтации заложил в 1897 году именно Вильгельм, когда "сам германский император поспешил занять Киао-Чао
(так тогда именовали Циндао) и посоветовал царю захватить Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, который только что был выхвачен из рук Китая".
"Трудно оспорить и тот факт, что именно германская акция дала Петербургу веский повод предпринять свои действия. Телеграмма, отосланная 11 декабря (29 ноября по ст. ст.) 1897 года министром иностранных дел России Михаилом Муравьевым российским послам в Берлине, Париже, Лондоне и Токио, гласила (орфография оригинала сохранена): "Ввиду состоявшегося занятия Киао-Чао германской эскадрой, которая намерена, повидимому, остаться в бухте на неопределенное время, Государь Император признал необходимым повелеть, чтобы отряд нашей Тихоокеанской эскадры отправился для временной стоянки в Порт-Артур, на что уже последовало согласие со стороны китайского правительства". На телеграмме Николай II сделал пометку "С[огласен]", а рукой товарища (заместителя) министра иностранных дел графа Владимира Ламздорфа написано: "Царское село, 20 ноября 1897 г.".
"Он стремился к тому, чтобы отвлечь все наши силы на Дальний Восток и быть спокойным относительно западной границы; это и было им вполне достигнуто…
В последующем кайзер в личной переписке уговаривает "милейшего Ники" предпринять более активную дальневосточную политику, обещая при этом охранить тыл России в Европе. В марте 1898 года Вильгельм поздравил Николая "с достигнутым тобой у Порт-Артура успехом", на забыв подбросить в топку тщеславия того щедрую толику льсти: "Теперь, собственно говоря, ты хозяин Пекина". Германская дипломатия и германский император, полагал Сергей Витте, "в то время всячески старались нас втянуть в дальневосточные авантюры; он стремился к тому, чтобы отвлечь все наши силы на Дальний Восток и быть спокойным относительно западной границы; это и было им вполне достигнуто…".
18 (5 по старому стилю) января 1903 года военный министр Российской империи генерал Алексей Куропаткин сделал в своем дневнике примечательную запись беседы с российским посланником при дворе корейского императора Александром Павловым: "Относительно германцев Павлов сказал, что они усиленно советуют ему не очищать от русских войск Маньчжурию, но что советы их коварны, ибо они желают поссорить нас с китайцами". 24 (11) декабря 1903 года Куропаткин занес в свой дневник уже слова тогдашнего министра иностранных дел России Ламздорфа: "Он, Ламздорф, видит, как государя подталкивают к войне даже со стороны Германии. Вильгельм всё справляется, цел ли еще Безобразов, ибо это – их надёжный союзник".
ерманский император, утверждал Извольский, "делал все возможное, чтобы подвигнуть царя на политику авантюр на Дальнем Востоке". Наиболее характерным для "дяди Вилли" было, что в тот же самый момент, "когда он толкал царя на конфликт с Японией, он употреблял все усилия, чтобы содействовать заключению англо-японского союза, который укрепил Японию и увеличил шансы на конфликт ее с Россией". Было "слишком очевидно, – писал Извольский, – что Германия ничего не проигрывала и кое-что выигрывала, вследствие войны между Россией и Японией; если бы Россия вышла из этой войны победоносной, она на много лет оказалась бы занятой дальневосточными делами, и вся ее энергия была бы направлена в сторону подготовки к возможному реваншу со стороны Японии; в случае поражения, она была бы ослаблена и унижена. Во всяком случае влияние Германии пропорционально возросло бы, и ее император стал бы арбитром Европы". Так оно и вышло: "План кайзера великолепно оправдался последующими событиями […] участие кайзера в поддержке того положения, которое Россия должна была сохранить на западном фронте, имело своей целью толкать Россию все дальше и дальше на пути поражений на Дальнем Востоке".
Однако как справедливо отметил академик Евгений Тарле, "Вильгельму приходилось ломиться в открытую дверь, так как мысль о создании "желтороссии", о завоевании Маньчжурии и Кореи прочно засела в петербургских придворных сферах…" Военный министр Куропаткин 1 марта (16 февраля по ст. ст.) 1903 года записал в своем дневнике: "Я говорил Витте, что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы. Что мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем; он всё же думает, что он прав, что лучше нас понимает вопросы славы и пользы России". Это, конечно, не меняет сути германской политики, не отменяя и фактора сильнейшего личного влияния кайзера Вильгельма II на своего слабовольного родственника на российском престоле...
Союзничек "Дядя Вилли", мля....