Тред №741394

Я их называю "кукушками".

Как кукушка подбрасывает яйцо в чужое гнездо, и птица принимает кукушонка за СВОЕГО, так и русские (славянский север) ошибочно принимает хохлов и прочих болгар за своих.

А вся разница в типах ведения хозяйства. На севере - община, один не выживешь. На юге - хутор. И каждый сам за себя.

Плюс ко всему, в России прижились многие положения Ясы Чингисхана (о чем, кстати, тоже есть то ли у Буровского, то ли у Гумилёва)

Гумилёв:

"Было только одно законодательство, в котором эта этика записана и уцелела, - это Яса Чингисхана. Там примерно три четверти законов направлены на наказание людей, не оказывающих помощи товарищу. Например, если монгол едет по степи и встречает того, кто хочет пить, и не даст ему напиться, - смертная казнь; если он едет в строю и товарищ, едущий впереди, случайно уронил колчан со стрелами, а задний не поднял и отдал, - смертная казнь; в мягких случаях ссылка в Сибирь (монголы тоже ссылали в Сибирь)).
Эта этика существует и по сие время. Например, никакая экспедиция в тяжелых условиях без такой этики, основанной на взаимовыручке, работать не сможет. Вот мне приходилось читать в газетах, что какие-то туристы переходили на Алтае речку и один, свалившись в воду, утонул, а остальные его не вытащили, потому что каждый думал: "Ведь это же он свалился, а не я, зачем же я полезу, я же не обязан". Так вот это тоже этика, но уже совсем другого типа. По этике ясы человек был обязан лезть в реку и выручать, а если бы не полез, то его бы судили не в 24 часа, а в полчаса, и казнили бы за неоказание помощи товарищу. Не во всех законах сохранилась эта форма этики, хотя она присутствовала и в разбойничьей банде, и в каком-нибудь полку, кавалерийском или пехотном, в экспедиции, как я уже говорил, - везде и всегда там, где людей подстерегает опасность. Это единственная спасительная форма поведения, при которой можно как-то уцелеть.

В условиях, когда война была повседневна, каждый, кто стремился жить не только чем-то, но и ради чего-то, нуждался в соратниках и хотел быть уверен, что его не предадут. "