Тред №80075

ЦитатаЖалко Грабина, начинать с нуля и с великим трудом пробивать то, на что с иронией смотрят те, кто ему перекрывает дорогу. Грабин в своей книге вспоминает, что во время работы в 1930 году над дипломным проектом (разработка тяжелой артсистемы) хотел посмотреть предшествующие разработки, но в академической библиотеке не было не только копий с чертежных разверток, а вообще никакой литературы по тяжелым железнодорожным артсистемам! Кроме того, делая дипломные расчеты, он выяснил, что уже введенные в обучение и в артиллерийскую практику таблицы расчетов состава порохов для зарядов орудий АРГК (артиллерия резерва Главного командования) не дают возможности точно рассчитать последующие баллистические результаты. И весь этот кошмар был даже самим Грабиным отнесен к особенностям академической традиции, где милый образ Паганеля как бы снимает всякую ответственность (даже за возможный проигрыш в войне). Автор таблиц преподавал в академии и дальше... (Это дворянин Гельвих Петр Августович. Его труд «Теория стрельбы».)
Орудия 1928 года! Эти данные немыслимы с позиций уровня 1941 года, а некоторые даже в сравнении с современными артсистемами. Не забывайте, что если искусственно не тормозить творческий процесс, то прогресс в любой области знаний неизбежен, так как последовательное накопление опыта и его осмысление дало в конце концов новый рывок, идею, и это будет новый результат... Уж простите за банальность, но такая сфера, как разработка артсистем, учитывает общемировой опыт и результативность. Военная техника, что уж вилять задницей,- приоритетная цель государственной разведсистемы. А отсюда вытекает неизбежный вывод: существует трансгосударственная глобальная структура, следящая за научно-техническим прогрессом именно в военной области знаний. И более того, с целью его торможения «подгоняются» пункты какого-нибудь «Гаагского протокола», по которому Германия не делает разрывных пуль, не применяет отравляющие газы и не может никак, хоть тресни, применить как готовые пушки Франции, так и ее разработки. Дальше я скажу о том малоизвестном для большинства факте, что во Франции и гайки не сделали для воюющей Германии.


Глава шестая Нелетающая авиация - III Россию бомбить нельзя! «Хайль Сталин!»

Лучше всего об этом скажет А. Шпеер - рейхсминистр вооружения. Я приведу ряд цитат из его воспоминаний, а после расскажу о технической возможности стратегических ударов по тылам СССР.
После налетов союзников на Германию Шпеер размышлял над странной стратегией германской авиации: «Почему они все-таки не совершали полеты на аналогичные стратегически важные объекты противника? Ведь их разрушение могло иметь катастрофические последствия для военной экономики этих стран... Я опять предложил Гитлеру создать рабочую группу по установлению стратегических целей... 23 июня я собрал у себя нескольких специалистов и создал из них комиссию по установлению наиболее важных объектов».
В отношении России и Москвы следующее:
«Мы вновь вспомнили об уязвимых местах в энергохозяйстве России. По нашим данным там отсутствовала налаженная система противовоздушной обороны... В Советском Союзе производство электроэнергии было сосредоточено в нескольких пунктах, расположенных, как правило, на обширной территории промышленных зон. Так, например, Москву снабжала электроэнергией находящаяся в верховьях Волги электроцентраль. А ведь согласно полученным сведениям, 60% всех необходимых для оптической и электротехнической промышленности приборов производилось в Москве...
Достаточно было обрушить град бомб на электростанции, как в Советском Союзе встали бы сталелитейные заводы и полностью приостановилось бы производство танков и боеприпасов. Поскольку многие советские электростанции были построены с помощью немецких фирм, мы располагали всей технической документацией».


Глава двадцатая СС охраняет советские ГРЭС

Задача этой книги - показать и, если можно, убедительно доказать, что война была искусственным событием и войной как таковой не являлась, если не сказать жестче: войны не было, если под войной понимать противостояние двух непримиримых противников. Была совместная игра в войну. Оговорюсь заранее, страдания советского народа вполне конкретны, как смерть и плен, как миллионы калек и раненых. Автор родился и провел детство в московском жилом бараке, который стоял на берегу Яузы в двадцати минутах ходьбы от станции метро «Бауманская». И можно представить, как жила вся страна после «победы».
В России не любят многоплановых ситуаций. И уж тем более нетрадиционных объяснений нестандартных событий. Все (включая факты) сразу же отбрасывается, если не вписывается в топорную логику, которой не объяснить ряд событий войны.
Гитлер, на мистическом плане, не имел права брать Москву. А потому делалось все возможное, чтобы не подставить город под гражданскую катастрофу. Прочтите воспоминания современников тех событий, прочтите то, что писалось о Москве 1941-1942 годов. Мне-то достаточно того, что рассказывал отец, проработавший всю войну на московской «оборонке» (и десяток его друзей, которые работали в войну на разных заводах). В Москве не простаивала ни одна фабрика, не закрылась ни одна мастерская. Всем приходилось работать без выходных и отгулов. Строились новые линии метро (кроме пассажирских, более глубокие промышленные линии, обслуживающие ВПК, военно-правительственные ветки, по некоторым версиям, идущие под землей до Урала и до сих пор функционирующие).
Вопрос «на засыпку»: ток откуда? Москва - промышленный гигант, к 1938 году валовой промышленный продукт Москвы был больше, чем ВПП всего СССР. А если учесть, что в первые же недели войны встали заводы западных районов СССР, то на Москву легла дополнительная нагрузка. На Востоке пока ничего нет, туда еще идут эшелоны с оборудованием. Но «под метлу» ничего не выгребали, то, что вывозилось, тут же восполнялось. Так откуда же бралась электроэнергия во фронтовой Москве?
Вот тут-то мы и подошли (в который уже раз) к тем «видимым всеми и невидимым» событиям Второй мировой, которые не то, что не хотят видеть историки, а весь послевоенный период тщательно скрывают, дабы не подставить себя под необходимость объяснять формальный абсурд: германские войска, захватывавшие электростанции, снабжавшие Москву энергией, не только их не разрушали, а охраняли! Отборные головорезы Ваффен-СС стояли насмерть, смотря как бы какой-нибудь озверевший Ганс не вырубил рубильник или, развернув самоходку, не влепил бы пару снарядов в машинный зал станции.
28 мая 2002 года по ТВ (ТВЦ) в передаче «Дата», как всегда с дебильными подковырками, перечислили ряд событий прошлого. В числе прочего помянули и запуск Шатурской ТЭС - первой крупной электростанции СССР. Далее с юморком заметили, что в 1941 году Шатуру заняли немецкие войска и, наверное, из уважения к Ленину и «лампочке Ильича» не взорвали станцию, а может, просто лень было залезть на столб и перекусить провода, идущие к Москве. Это почти дословно. Вот эта трепотня -наглядная иллюстрация к теме «невидимое очевидное». Люди говорят о сногсшибательном факте и вроде как ничего!

ЦитатаI. Развитие вооружения пехоты.
Кадровые бойцы и командиры - профессионалы, отлично владевшие оружием, погибли большей частью на полях сражения еще в 1914 году... » (В маневренных операциях первых месяцев. )
Почему-то никто не хочет поставить под сомнение саму идею маневренной войны, которая приносит более огромные потери по сравнению с позиционной. Я еще вернусь к этому вопросу, но сейчас можно документально утверждать, что позиционная война, истощив ресурсы, изжила бы сама себя, что почти и произошло к 1918 году. Война позиционная убивала войну как идею личного участия, переведя боевые отношения в сферу технического соперничества.
«... Пришедшие им на смену бойцы запаса так плохо стреляли, что винтовка, дававшая действительный огонь до 1000-1500 и даже 2000 м, стала оружием действительным только до 400 м в среднем. Действительность пулеметного огня в силу этих же причин также значительно пала, особенно на дальние дистанции.
Огромные потери от огня артиллерии в первые же месяцы 1914 (до 75% общего числа потерь) заставили рассредоточить боевые порядки пехоты по фронту и в глубину и лучше применяться к местности.
Эволюция тактики предъявила к оружию пехоты три основных требования — повысить меткость, дальнобойность и скорострельность.
(Внимание! - Авт.) Техника легко разрешила их. Вместо винтовок значительная часть пехоты получила ручные пулеметы, автоматические винтовки и длинные пистолет-пулеметы, значительно повысившие ее огневую силу... »
Отмечайте в памяти те виды вооружения, которые «открывают» перед Второй мировой. Я, например, не нашел ни автоматических винтовок, ни длинных пистолет-пулеметов* (автоматы типа Федорова не в счет, ими уже были вооружены многие части, в частности, охрана Зимнего дворца.
«... Станковый пулемет благодаря введению остроконечной тяжелой пули (?! - Авт.) увеличил дальность стрельбы с 2 до 3,51 м. Оптический прицел (! - Авт.) позволил сделать эту дальнюю стрельбу точной.
Аналогичный прицел у винтовки сообщил и этому оружию пехоты исключительную меткость. Стрелки с такими винтовками наносили огромные (?! -Авт.) потери противнику в ежедневной позиционной борьбе, выводя из строя командный состав и наблюдателей... » Вспомните редкие экземпляры снайперов в боях Второй мировой войны.
…
Для удовлетворения возросших потребностей были созданы новые технологические методы и перестроено производство для массового выпуска вооружения.
Так, до перестройки технологии, Германия выпускала в месяц 25 тыс. винтовок и 2 300 пулеметов, после реорганизации производство в месяц 250 тыс. винтовок и 14500 пулеметов.
В послевоенный период стрелковая техника развивается в направлениях, указанных опытом войны. Существует тенденция к замене винтовки самозарядной полуавтоматической винтовкой либо пистолетом-
пулеметом весом 4-5 кг и с полезной дальностью стрельбы 9 мм пулей до 400 м».
И это было сделано. Но в Америке. Вспомните фильмы о временах «сухого закона», где самогонщики стреляют из «Томпсона», например, «В джазе только девушки»: дисковые или рожковые магазины, три вида длины ствола, простой и эффективный замедлитель обратного хода затвора. Он, кстати, и сейчас выпускается в ограниченных количествах. Его, правда, изготовляли и для английской армии.
Но в Германии к началу Второй мировой войны было ограниченное количество автоматов. (О борьбе с автоматами в СССР см. книгу Странная история оружия. С. Г. Симонов.)
«... 2. Артиллерийские снаряды... » В этой области ничего необычного не произошло кроме того, что были отработаны «выстрелы», определившие на последующие десятилетия очень жесткие параметры артиллерийских систем. И до 1943-1944 годов никто не поставил под сомнение параметры снаряда и его конструкцию*, что заставляло конструкторов артсистем создавать орудия под готовый выстрел. Было бы смешно, как говорится, если бы не было подозрительно. Единственное нововведение в этой области - комбинированный 105-мм снаряд.
Общее количество выпускаемых в месяц снарядов (1916 год):
Германия - 10 млн штук, Франция - 7,5 млн, Англия - 7 млн, Россия - 2 млн штук.
Тут, как всегда, старая история - нехватка снарядов у того, кому они более всего нужны, но, что удивительно, когда началась Гражданская война - абсурдная братоубийственная бойня, оказалось, что на складах лежали десятки миллионов «невостребованных» снарядов.
«... 3. Химическое оружие. Идея химического оружия родилась в так называемых вредных производствах: изучение выплавки серы дало возможность в 1855 году английскому инженеру Ден-Дональду предложить англо-французскому командованию взять Севастополь посредством отравления русского гарнизона парами серы. В этих же производствах были созданы противогазы».
Ядовитые вещества как таковые были известны задолго до Первой мировой войны, не говоря уже о хлоре и фосгене, известных еще в XVIII веке. Даже «новый» отравляющий газ «синий крест» - дифенилхлорарсин был открыт в 1885 году. А знаменитый «иприт», тайну (!) которого пытались «разгадать » (?!) химики военного времени, был хорошо известен ученым уже в 1820 году.

Самый таинственный факт истории Первой мировой войны
В истории применения химического оружия самое интересное -хронология. Это неопровержимейшая улика, подтверждающая гипотезу об искусственном характере войн, как Второй мировой, так и Первой. Я прервал цитирование статьи, чтобы читатель освободился как от политических пристрастий, так и от привычного стереотипа конца XX века. Итак, у вас задача победить в войне и ваши ученые разработали боеприпасы, где вместо взрывчатого вещества помещаются отравляющие вещества. Точнее - не боеприпасы, а защитное оборудование для персонала, который будет снаряжать обычные фугасные снаряды капсулами с ОВ или, на первых этапах, заправлять баллоны отравой, которые пойдут в действующую армию. Вполне естественно, что у вас параллельно выпускаются средства защиты. У вашего противника этого нет. Итак, формируется спецкоманда на фронте, тут же соответствующая группа наблюдателей из представителей командования, которые должны зафиксировать результат. Если бы читатель был более любопытным и прочитал хотя бы с десяток повестей о войне, которые были написаны современниками тех событий, то он бы сделал естественный вывод - страна, первая применившая ОВ в самом минимальном варианте, могла обеспечить себе возможность прорыва линии обороны. Ведь как все происходило по описанию очевидцев, которые находились на границе газовой волны:
«Утренний ветер дует с германских позиций, в этот ветерок вплетается какой-то необычный запах и вдруг... » Дальше можно расспросить тех, кто испытал на себе действие современных газовых баллончиков. Только учтите, что в современные баллончики накачивают газ, который в любом случае не должен причинять серьезного вреда здоровью. Действие газа могло быть страшное. Люди стрелялись (кто успевал сохранить сознание), ни кричать, ни дышать, ни думать нормально уже нельзя. В тыл уходили поезда слепых и бойцов с сожженными легкими... И если применялась газобаллонная атака, то первые, получившие порцию отравы, своим поведением давали понять остальным, что происходит. Если же рвались газовые снаряды, то в зону поражения включались не поэтапно но фронту, а все вокруг.
Как это должно было происходить по логике? Газовая атака - и тут же, практически без сопротивления, позиции занимает пехота в противогазах. Вслед за этой группой, которая уже сделала проходы в колючке и провела первые саперные работы или просто проложила доски через окопы, двигается армия прорыва. А вот фигу! Немцы, пальнув пару раз, начинают долгие месяцы ждать, когда армии противника, подключив в срочном порядке науку и производство, получат ОВ и противогазы.