ЦРУ атакует в Аргентине. Кто станет новой жертвой?
По всем признакам следствие по выяснению причин и обстоятельств
смерти Альберто Нисмана, федерального прокурора Аргентины, далеко от завершения. Его тело обнаружили в ночь с 18 на 19 января на кафельном полу ванной комнаты. Под правой рукой прокурора лежал пистолет «Берса» 22-го калибра. Входное отверстие от пули в виске указывало на возможное самоубийство.
Однако эту версию враждебно восприняли в оппозиционных кругах. Оттуда раздались обвинения в адрес президента Кристины Фернандес де Киршнер и министра иностранных дел Эктора Тимермана в причастности к смерти прокурора. Нисман занимался расследованием теракта в еврейском культурном центре Буэнос-Айреса в 1994 году и должен был отчитаться в парламенте о проделанной работе. Смерть настигла его за день до выступления в парламенте, и многие аналитики увидели в этом расправу с целью компрометации президента Аргентины. В качестве вдохновителей и организаторов акции чаще всего называли ЦРУ и МОССАД.
В СМИ просочилась информация о том, что в своём докладе Нисман хотел обвинить Кристину Фернандес де Киршнер в сокрытии роли Тегерана в теракте. Своё расследование прокурор строил на данных, полученных от Антонио Стиусо, который до конца 2014 года занимал руководящие посты в аргентинской разведке (SIDE) и тесно контактировал с резидентами ЦРУ и МОССАД. В частности, Стиусо получил через эти спецслужбы записи телефонных разговоров, которые косвенно указывали на ведение правительством Аргентины переговоров с Тегераном о поставках зерна в обмен на иранскую нефть. Не ставя под сомнение аутентичность этих записей, сделанных АНБ США, прокурор утверждал, что ключевым условием иранско-аргентинского соглашения должна была стать амнистия объявленных в розыск иранцев, подозреваемых в теракте. Можно с большой долей вероятности предположить, что эта гипотетическая сделка была «активкой» врагов Аргентины в
спецслужбах США и Израиля.
Еще за несколько недель до выступления в парламенте Нисман понял, что обвинительная часть его доклада страдает отсутствием серьёзных фактов и её невозможно использовать для предъявления сколько-нибудь убедительных обвинений. Прокурор вновь попытался выйти из критической ситуации с помощью Стиусо, но тот уже не работал в разведке и стал избегать общения с Нисманом. Стиусо понимал причину панической активности прокурора, которому он столько лет настойчиво внушал под диктовку своих кураторов в посольстве США, что Кристина «ведёт свою тайную игру с иранцами» и вредит интересам страны.
Нисман и сам чувствовал, что вокруг него сгущаются тучи. Он опасался покушений: на телефоны и компьютер Нисмана регулярно поступали послания с угрозами расправы и похищения дочерей. Поэтому он предпочитал использовать для передвижений в Буэнос-Айресе и по стране бронированную автомашину со спецсвязью, предоставленную посольством США...
Ссылка