Большой передел мира

Для начала о восприятии пространства. В очень короткий промежуток времени НАТО крайне неоднозначно проиллюстрировало свою принадлежность к Северной Атлантике, сначала заявив, что страны Азии не могут рассматриваться как потенциальные члены НАТО, поскольку к Северной Атлантике отношения не имеют, а в названии именно этот регион и отражен. А затем, по указанию из Вашингтона объявив противодействие Китаю (на секундочку на Дальнем Востоке) как одно из стратегических направлений НАТО. Таким образом получилось типичное двоемыслие в лучших традициях Оруэлла. Северная Атлантика – это не Азия, но нечто в Азию устремленное.

Второе восприятие – восприятие «оборонительного» характера альянса также подвергалось весьма серьезному испытанию здравым смыслом. Практически одновременно отдельные функционеры стран НАТО призвали быть готовыми нанести удар по России, как знак поддержки даже не членов НАТО, а союзников НАТО. Это сказала нынешняя глава Бундесвера. Правда, сказать она могла сейчас что угодно. В Германии завершается подготовка нового состава правительства и нынешняя глава Бундесвера уже в составе правительства не будет, а значит все угрозы, заявления и прочее не более чем сотрясание воздуха теми, кто ничего в практической плоскости сделать не может. И, одновременно, послание. Послание в первую очередь функционерам ЕС, поскольку Аннегрет Крамп-Карренбауэр после провала ХДС/ХСС на выборах и одновременно крайне негативным восприятием ее пребывания на посту главы оборонного ведомства Германии вряд ли найдется место в органах власти Германии, как сейчас, так и в перспективе. А значит, для нее единственный путь - в Еврокомиссию. Тем более там любят привечать тех, кто любит выражаться в адрес России. При этом было и другое заявление. На этот раз руководителя НАТО – Столтенберга, что России не стоит опасаться включения в НАТО Украины, поскольку альянс дескать «оборонительный». И опять двоемыслие. И опять логические перевертыши.

В первую очередь нужно отметить, что весьма серьезному испытанию подверглись интересы США в НАТО. Не нужно долго объяснять, что, хотя НАТО и считается альянсом как бы «суверенных» государств в самой структуре НАТО есть три категории членов, которые де-факто совершенно не равны друг другу. Первая категория представлена только и исключительно США, которые в свое время создали НАТО и справедливо рассматривают его как свое собственно орудие. Трамп об этом не боялся говорить открыто, Байден проявляет политкорректность. Но факт остается фактом. Есть Вашингтон и все остальные. И они совершенно не равны. Вторая категория – страны которые имеют хоть какие-то военные потенциалы, чтобы хотя бы устраивать военные провокации в какой-либо точке земного шара. Таких стран сравнительно не много, они не имеют уже былого потенциала. Но имеют хотя бы пространственное присутствие, например, Франция в Северной и Центральной Африке, Великобритания в рамках своих баз в том числе на Кипре, Турция в контексте своей активности в Сирии и Ираке. Третья категория – все остальные – от разного рода восточно-европейских подобий Армий, до Люксембурга с его армией-оркестром. Эти в принципе нужны только для массовки. Чтобы можно было сказать, что-то типа «несокрушимый альянс – тридцати с чем-то стран, единодушно и бла, бла, бал»

И тут произошло несколько неприятных вещей. Первое – это бегство США из Афганистана, которое крайне серьезно подорвало реноме американской военной машины. Они одновременно утратили и возможность быть символом военного порядка и статус «надежного партнера». Это позволило другим членам НАТО, например, Франции начать размышлять на тему смещения веса в НАТО в сторону Европы. Французы вообще любят обсуждать такие фантастические вещи.

Второе – это не состыковка американского видения стратегических целей с партнерами. В частности, с той же Францией (по поводу создание военного альянса США-Великобритании и Австралии) и отмененной сделки между Францией и Австралией. Отказ НАТО вписаться за интересы Франции в Центральной Африке. ИТ серьезные противоречия меду Турцией и рядом стран НАТО, приведших к высылке послов этих государства из Анкары.

А вот для США ситуация принципиально другая. Заявление Байдена о том, что США не будут слабее Китая и России на фоне слухов об успешном испытании гиперзвуковой ракеты Китаем имеет вполне читаемый внутренний смысл. Американскую общественность и бизнес серьезно напрягает то, что Китай может стать не только экономическим конкурентом, но и реальным военным оппонентом. И успокаивая свою публику Байден Байден дает сигнал – США боится.

Особенно важно, что все происходит вокруг нарастания напряженности вокруг Тайваня. Китай уже выразил желание и готовность вернуть мятежный остров под свой контроль. При этом. На самом деле всё необходимое для этого у Китая есть, и армия, и флот, и авиация, и десантные средства. Понимание, что сама тайваньская армия не выдержит атаки Китая (даже если она будет организована по традиционному восточному принципу – накопи побольше сил на участке фронта и вперед на врага, не считаясь с потерями). При этом у Китая есть три проблемы. Первая – они не хотят разрушать инфраструктуру Тайваня, так как ее потом придется отстраивать. Второе – они не хотят серьезного международного напряжения. Например, в связи с прекращением поставки полупроводников из Тайваня на мировые рынки. И для этого пытаются развить это направление у себя на материке. Третье – они опасаются прямого участия США в войне.

Разумеется, для США прямое столкновение с Китаем представляется катастрофой, гарантирующей потери на азиатском направлении. Но Китай е уверен в том, что американские расклады не приведут к выводу, что США выгоднее не отступить, а осуществить то или иное действие, дабы, пусть и потеряв самим, нанести больший урон противнику. В китайской традиции такой размен вполне приемлем. А Китай меряет окружающее по своим лекалам, которые не очень-то и изменились со времен троецарствия.

Для того, чтобы Китаю предпринять что-то решительное, самому китайскому руководству необходимо верить в то, что Китай сильнее оппонента, хотя бы на локальном участке. В китайской политической мифологии превосходство соперника приводит к тому, что тот, видя бесперспективность сражения отступает или сдается, а если сопротивляется, то неизбежно проигрывает. Это, разумеется, заблуждение. Но выработанное столетиями истории, а значит устойчивое. Другим объяснить некоторые решения в оборонительной сфере Китая крайне сложно. Только демонстрацией большего потенциала, например, как в случае постройки китайских авианосцев, которые вряд ли найдут иное применения, кроме демонстративного.  

При этом, заявление НАТО о том, что Китай теперь для них цель повышает ставки в этой игре. В таком случае Китаю придется рассматривать потенциалы себя в разрезе не только США, но и ряда других стран, которые гипотетически что-то могут послать к китайским берегам. Плюс к тому, США от привлечения НАТО в китайскую тему выигрывает еще как минимум в трех моментах.

Первое. Они приобретают в массовке примерно 30 стран, которые могут спокойно использовать в своих целях как аргумент. Одно дело это союз Вашингтона, Лондона и Канберры, и совершенно другое дело – альянс из примерно тридцати государств. Большая часть из которых никакого вклада в противостояние с Китаем внести не может, но на буклетах и слоганах выглядит более внушительно.

Второе и очень важное. У США в контексте создания нового альянса в Тихом Океане возникает вопрос. Либо им нужно создавать бюрократию нового альянса, или подтянуть уже имеющуюся бюрократию НАТО. Это просто дешевле и надежнее. Свои сотрудники. Проверенные. Надежные. Механизмы отработаны. И главное – не платить лишнее.

Третье, использование риторических возможностей НАТО. За годы холодной войны и за последующие годы спикеры НАТО натренировались выдавать горы словесного мусора. Который сами же считают пригодным контентом. Для того, чтобы наладить такую деятельность в новой структуре придется долго подбирать и готовить кадры. А НАТО же в лучших традициях пионерской организации «всегда готово». Так что теперь автоматически, практически вся риторическая машина НАТО будет обращена против Китая, а у агентства Синьхуа появится достойный оппонент по формированию гор контента. Который придется отрабатывать. Не сказать, что это имеет стратегическое значение, но в политике мелочей не бывает. Тем более, тогда, когда речь идет о Китае, где каждое высказанное слово может иметь принципиальное значение и порой рассматривается практически под микроскопом, дабы выкопать скрытое «дао» этого изречения.

Практически все последние действия НАТО – это попытка давить на Москву с целью получения определенного интересующего результата, а также не допустить практически неизбежное. Эти действия были представлены достаточно ярко – это и высылка российских дипломатов из центра связи с НАТО (что привело к свертыванию данного механизма, как ответного шага Кремля), это и заявление о готовности разместить на Укарине наблюдательный военно-полицейский контингент. И слухи о строительстве натовских объектов в одесской области Украины и конечно же заявление о потенциальном приеме Украины в НАТО.

Объяснение этому простое. США пытается давить на Москву в связи с тем. что диалог меду Нуланд и российскими переговорщиками не задался. США хочет получить возможность закрепиться на военных объектах в Средней Азии. Но и Киргизия, и Узбекистан, и Таджикистан уже высказались о нежелании принимать у себя американский контингент. Другого же варианта для США, уйдя из Афганистана сохранить при этом присутствие в важном регионе Центральной Азии нет. Вот и идет давление на Россию в попытке пробить себе невыгодную для Кремля сделку.

Для стран ЕС новая порция давления на Россию – это рефлексия по поводу последних провалов Франции и необходимости перевести точку внимания с проблем энергетического кризиса на что-то еще. С французской темой все предельно понятно. Франция пытается убедить Россию не наращивать свое военное (или квазивоенное) присутствие в странах Центральной Африки. Речь идет о Мали и Гвинее, потенциально о Нигере, Чаде и Буркина-Фасо. Политический кризис во Франции только начинается, впереди выборы (апрель 2022 года), так что сейчас французов вполне могут потеснить не только в Мали. Им это не нравится. Давлением на Россию они хотят выиграть время до перезагрузки своей политической системы дабы затем играть в Центральной Африке игру в полную силу.

Наконец еще один важный момент. Политический режим Зеленского на Украине стоит одной ногой на краю политической пропасти. Энергетический кризис еще больше ухудшил ситуацию. Учитывая, что резко активизировались Аваков. Порошенко и еще ряд персоналий. Давая комментарии и делая заявления можно догадаться, что кресло под Зеленским качается. Противники стремятся убедить Россию не принимать участие в возможных событиях по смене режима на Украине в которых они не смогут принять серьезного участия. Фактически США заняты другими вещами и серьезно действовать на Украине сейчас не могут. В ФРГ пока так и не появилось новое правительство, а Меркель уже практически ушла, Франция испытывает серьезные как внутренние, так и внешние осложнения. Как результат активные действия Москвы в это период вообще могут поставить крест на Украине, как на едином государстве, либо серьезно позволят продвинуться в контексте собственного влияния на ситуацию там. В конце концов плакаты, появившиеся в городах Украины с тезисом об «одном народе», незамеченными не остались. Вот и сыплются из Брюсселя одно заявление за другим. Вот и идет НАТО на обострение с Россией. Риторическое обострение.

Как обмануть природу с прибылью
Начнем с главного: использование биотоплива неизбежно увеличивает количество углекислого газа в атмосфере Земли, причем не только краткосрочно, но и долгосрочно – после того, как на месте срубленных на дрова деревьев вырастут новые.
Представим себе лес, куда никогда не добирались компании – заготовители биотоплива. Дерево упало и начало гнить. Однако оно почти никогда не догнивает до конца: часть уходит в осадочный слой, где грибы и микроорганизмы уже не в состоянии его эффективно разложить. Там дерево превращается либо в бурый уголь, либо в нефть, либо в природный газ. Общая масса только разведанных запасов этих ископаемых – многие сотни миллиардов тонн. И все они возникли из тех останков древесины, которые не успели разложиться в ходе естественного цикла.
Когда до леса доберутся компании, заготавливающие биотопливо, они срубят деревья полностью – каждую ветку пустят на пеллеты. То есть то, что раньше хоронилось в почве, теперь пойдет в топки электростанций, а углекислый газ, соответственно, в атмосферу.

Больше всего биотоплива жаждут развитые страны, которые находятся далеко не в тропиках. Меж тем, чем дальше от тропиков, тем большая часть древесины успевает уйти в землю, недоразложившись. В Амазонии термиты полностью перерабатывают всю древесину, но уже в Германии или Англии никаких термитов нет, а грибы куда менее активны.
Таким образом, страны, которые будут потреблять больше зеленого топлива, быстрее остальных будут увеличивать количество СО2 в атмосфере. Углерод, который прежде сохранялся как будущее ископаемое топливо миллионы лет, станет дымом из трубы.
Иллюзия «биотопливо выбросит столько же углекислого газа, сколько взяло из атмосферы» жива лишь за счет того, что оберегающие ее компании «забывают» сообщить публике: если бы биотопливо не выбросило в атмосферу свой СО2, в значительной части он был бы захоронен в земле и не «разогревал» бы планету. 
По данным Международной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), в среднем в живой биомассе деревьев содержится всего 31% углерода, поглощаемого лесом за его естественный жизненный цикл, а 69% осаждается в почве.

Согревающий лес
Часто утверждается, что высаживание лесов позволяет связывать углекислый газ из воздуха. Это правда. Но, как и в описанной выше ситуации, только часть правды.

Лес отражает в космос в разы меньше солнечного света, чем степь, саванна, тундра или пустыня. В тропиках это не очень значимо: там над лесами более полугода висят облака (сезон дождей), поэтому прямой солнечный свет влияет на энергобаланс местности ограниченно. А вот выше 35-го градуса широты (то есть во всей зоне умеренного климата) облаков в светлое время суток существенно меньше, ведь они образуются из воды, а чем холоднее, тем меньше водяных паров в воздухе.
В итоге получается уже давно известный ученым парадокс: леса поглощают СО2, но сильнее влияют на климат не этим. Куда важнее, что они повышают температуру приземного слоя воздуха. Исследование показало: если бы все леса Северной Америки севернее 35-го градуса широты вырубили, средняя температура на планете упала бы.

Таким образом, если заместить биотопливом действительно большую часть электрогенерации, то площадь лесных плантаций придется существенно расширить. Древесина плохо подходит для дальней перевозки. У нее меньше энерговыделение на килограмм массы, чем у нефти и угля, она содержит много «паразитной нагрузки» – воды, от которой трудно избавиться полностью без дорогой сушки. Это значит, что древесное биотопливо нельзя возить из Амазонии – его придется вырастить все в тех же странах с умеренным климатом, а почти все их территории лежат севернее 35-го градуса широты. Это еще сильнее подстегнет глобальное потепление.
Конечно, можно сказать, что это не такое уж и зло. Ряд крупных ученых – от Михаила Будыко, первым предсказавшего неизбежность глобального потепления в 1971 году, до физика Фримена Дайсона – считали, что потепление скорее благо. Будыко даже называл его «билетом в потерянный рай».
Но биотопливные компании навязывают свою продукцию с совсем другим посылом – как раз для борьбы с изменением климата. А это уже называется намеренным введением покупателей в заблуждение.
И главное: ускоренное насыщение атмосферы углекислым газом – это только начало проблем с биотопливом.

Смертельная опасность пеллет
Абсолютно сухая древесина при горении выбрасывает на 7% больше СО2, чем обычный уголь, и почти вдвое больше, чем природный газ. В реальной жизни дерево после заготовки имеет влажность 45–50%. Если его сушить естественным образом, оставив под навесом на месяцы, это увеличит стоимость заготовки топлива. Если подсушивать специально, нужно тратить топливо, что дополнительно повышает углеродный след.
Как правило, сушку применяют естественную, но не многолетнюю, поэтому у пеллетов и иной биомассы влажность не нулевая. Когда топливо с ненулевой влажностью попадает в топку, оно расходует часть тепла на то, чтобы испарить воду, что снижает КПД использования древесины. Поэтому котельные на биомассе в США имеют средний КПД 24% при 33% на угольных (на газовых еще выше).
Это означает, что при получении одного и того же количества тепла от древесины и угля реальные выбросы СО2 различаются уже не на 7%, а почти в полтора раза. Разница с природным газом – в шесть раз (официальные данные Агентства по охране окружающей среды США).

Идем дальше. Древесина, как и уголь с газом, при горении образует углеродосодержащие микрочастицы. Особенно опасны частицы диаметром менее 2,5 микрометров – их не задерживают наши бронхи, они попадают в легкие, а оттуда в кровь. В крови эти микрочастицы становятся центрами образования тромбов, а те провоцируют инсульты и инфаркты. Чем больше микрочастиц в той или иной местности, тем больше там смертность от инфарктов и инсультов.
Сравнивая между собой смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в местности, где есть ТЭС и котельные, и там, где их рядом с жильем нет, исследователи еще много лет назад подсчитали: в США только из-за ТЭС умирает на 50 тысяч человек в год больше. ВОЗ говорит о потере около четырех миллионов жизней ежегодно в мировом масштабе.
Биотопливо в этом смысле опаснее газа и даже угля из-за сложного химического состава. Уголь, газ и даже нефть содержат сходные по строению молекулы, древесина – длинные молекулярные цепочки лигнина и целлюлозы, которым очень тяжело получать полное сгорание. Поэтому существуют оценки, по которым на триллион киловатт-часов выработки от биотоплива гибнет 24 тысячи человек, от угля – десять тысяч человек, а от газа – четыре тысячи человек.

Иными словами, биотопливные компании не просто обманывают «зеленое» население и ускоряют глобальное потепление. Они это население убивают.

«Зеленое отмывание»
Подведем итоги. Биотопливо увеличивает общее количество СО2 в атмосфере за счет «обнуления» захоронений углерода в почве. При масштабном внедрении оно будет дополнительно подогревать Землю лесными плантациями, вбирающими больше солнечных лучей, чем поля. Попутно это будет увеличивать число неизбежных жертв среди людей.
Почему, несмотря на все это, биотопливо громко хвалят и всячески продвигают? На Западе этот феномен уже давно описан и называется greenwashing.
Солидная компания или ТЭС жгла, например, уголь. Пришли новые времена, все начинают бороться с изменением климата, но бизнесмены, владеющие угольным бизнесом, по-прежнему хотят денег.
Что делать? Можно снести угольную ТЭС, построив солнечные и ветровые электростанции, а потом докупить к ним аккумуляторы. Но инвестиций тут нужно много, не факт, что у бизнеса на них хватит средств.

Есть другой выход, его и выбрали хозяева британской угольной ТЭС Drax (почти четыре гигаватта мощности) – перевели свою станцию на биомассу. Гениальное в своей простоте решение сразу сделало компанию модно «зеленой». Да, выбросы твердых микрочастиц выросли, но хозяева Drax не такие дураки, чтобы жить рядом со станцией. Да, потом это ускорит глобальное потепление за счет меньшего связывания углерода в лесных почвах, но прибыли просаживаются прямо сейчас.
Сейчас Drax – крупнейший источник углеродных выбросов в Великобритании и четвертый в Европе. Но «зеленое отмывание» сработало, общество реально верит, что рост выбросов СО2 от перехода на дерево – это «углероднейтральность».
Само собой, успешный бизнес-кейс привлек внимание массы бизнесменов по всему миру. Именно поэтому у биотоплива большое будущее – как и у гробовщиков в районах поблизости от биотопливных ТЭС.