Большой передел мира

В результате в июле в Ираке произошла целая серия терактов, направленных против правительства и местных шиитов. Их статистика только за последние дни впечатляет. 20 июля в Багдаде аккурат после вечерней трапезы, означающей окончание праздника Рамадан, взорвалось 12 припаркованных автомобилей, а также несколько фугасов в других местах. В результате погибло 65 человек, еще около 190 получили ранения различной степени тяжести. В ночь с 21 на 22 июля боевики успешно атаковали две правительственные тюрьмы (одной из них была печально знаменитая тюрьма Абу-Грейб). В результате им удалось убить несколько десятков солдат правительственных войск и охранников, а также выпустить на волю пять сотен своих сторонников (среди которых, по данным местных властей, были и лидеры «Аль-Каиды»). Ответственность за нападение уже взяла на себя группировка «Исламское государство Ирака и Леванта», добавив, что готовила эту операцию несколько месяцев (официальные лица утверждают, что боевики заручились поддержкой некоторых охранников). На сегодняшний день властям удалось отловить лишь 150 сбежавших. 22 июля смертник подорвал колонну иракских военных, отправив на тот свет два десятка иракских солдат и троих находящихся неподалеку мирных жителей.  

Естественно, теракты никак не способствуют готовности Нури аль-Малики искать компромисс со своими суннитскими согражданами, а шиитские ополчения отвечают терактами на теракты (в частности, недавно прогремел взрыв в одной из суннитских мечетей). Не исключено, что в ближайшее время в стране могут начаться масштабные этнические чистки.

Поскольку у шиитских властей страны нет никакого стимула искать компромисс с суннитами, надежда остается лишь на внешние силы, имеющие влияние на премьер-министра и абсолютно не заинтересованные в возобновлении гражданской войны в Ираке. Речь прежде всего не об американцах, а об Иране и Китае.

На сегодняшний день Иран слишком сильно занят делами в Сирии чтобы еще и разбираться с политическими последствиями возобновления гражданской войны в Ираке – и не исключено, что Нури аль-Малики придется подчиниться требованию из Тегерана. По очень простой причине – на сегодняшний день Исламская Республика является основным союзником и инвестором шиитского Ирака. Тегеран не раз выручал Нури аль-Малики – оказывал давление на его шиитских противников (в частности, на садристов), решал вопросы с курдами. В ответ иракский премьер-министр вплоть до сегодняшнего дня четко соблюдает субординацию – не случайно Ирак отказался поддержать сирийских боевиков, закрыть границу с Сирией и присоединиться к режиму санкций, начав вместо этого активно наращивать торговлю с официальным Дамаском и сотрудничать с сирийским мухабаратом.  

Резко против возобновления гражданской войны выступает и Китай, который в последнее время серьезно укрепляет свои позиции на иракском нефтяном рынке. Китай уже покупает у Багдада почти 1,5 млн баррелей в день – половину добываемой Ираком нефти. Не исключено, что вскоре эта цифра еще больше возрастет – китайцы активно заглядываются на месторождения, принадлежащие американским компаниям, в частности Exxon Mobil. В свою очередь, китайцы иракцам очень нужны – местной нефтяной отрасли требуются десятки миллиардов долларов инвестиций, и на сегодняшний день готовность вкладывать такие деньги в послевоенный Ирак выразил лишь Пекин.

Именно поэтому эти годы были одним из опаснейших периодов для России, поскольку в истеблишменте США сформировалось мощное крыло агрессивных политиков, получивших в американских СМИ приставку «бешеных». Судьба СССР зависела только от того, сможет ли Москва создать паритет в ракетно-ядерном вооружении и как быстро это произойдет.

В 1956–1958 годы основные работы по доводке советских ядерных зарядов проводились на полигоне на островах Новая Земля, на которых к началу моратория было проведено 29 ядерных испытаний, 12 из которых были неудачными. Технологический прорыв пришелся как раз на 1958 год. Ученые из КБ–11 (Саров) и НИИ–1011 (Снежинск) разработали и испытали новый тип термоядерного заряда «изделие 49», который по массогабаритным параметрам оптимально подходил для стратегической ракеты МБР Р–7А (по сравнению с первым вариантом). Этот успех заставил американцев пойти на 4-х летний мораторий на испытания ядерного оружия в трех средах.

Со стороны Белого Дома это был хитрый шаг, так как в США фактически завершили необходимые испытания и могли без какого-либо ущерба отказаться от них. Проблема заключалась в том, что в 1957 году СССР сам предложил ввести этот мораторий в разгар ядерных испытаний в Неваде. Помимо миролюбивых инициатив это предложение преследовало и военную цель, то есть заморозить усовершенствование американского ядерного оружия. Отказаться от своего же предложения в Москве посчитали политически неверным.

Впрочем, эта мнимая уступка со стороны США не повлияла на планы Кеннеди по ядерному давлению на СССР, и в 1961 в Турции, около города Измир, американцы начали размещение пятнадцати ракет средней дальности PGM-19 «Юпитер», которые могли за 10 минут уничтожить практически всю европейскую часть СССР.

В ответ на это Москва вышла из моратория. Произошло это 1 сентября 1961 года. В книге Роя Медведева «Н.С. Хрущёв: Политическая биография» историк приводит следующие слова Никиты Сергеевича, сказанные накануне этого шага: «Мы не можем сказать вслух, что ведём политику с позиции силы, но это должно быть так». 12 и 16 сентября того же года были произведены комплексные испытания термоядерного боеприпаса на основе «изделия 49» совместно с ракетами Р–12, взлетевшими с континентальной части СССР и взорванными над островами Новая Земля. Эти успешные старты изменили баланс сил, так как фактически гарантировали ответный удар по США.

Затем последовали и более жесткие шаги Кремля, приведшие к Карибскому кризису. Несмотря на истерику в Вашингтоне и начало блокады Кубы, советское руководство было уверенно в своих силах. Достаточно сказать, что тон письма Хрущева президенту США отвергал какой-либо диктат. «Капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС, - говорилось в письме, - если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов».

О том, что Советский Союз больше не будет уступать Западу там, где затрагиваются его национальные интересы, поведал Уильям Э. Нокс, президент компании «Вестингауз», который встречался с Хрущевым в Москве в острую фазу Карибского кризиса. По возвращению в Америку он привел слова советского руководителя: «Главная задача сейчас - избежать войны, и я предлагаю Кеннеди встретиться в США, России или любой нейтральной стране. Но если США настаивают на войне, то мы все встретимся в аду».

Именно в эти дни в своем обращении к нации Кеннеди сказал: «никогда не думал, что доживу до того времени, когда захочу воевать». Однако США пришлось пойти на уступки, несмотря на ярость политиков и военных. В итоге американцы дали гарантии ненападения на Кубу и демонтировали свои ракеты в Турции. Они уступили под давлением советской политики силы.

Эти изменения в мировом порядке ввергли западный мир в шок. Пожалуй, тема Карибского кризиса и ядерного паритета до сих пор является самой обсуждаемой в США, поскольку день 27 октября 1962 года, названный «черной субботой», мог стать последним для большинства американцев, в том числе жителей Чикаго, Нью-Йорка, Вашингтона.

Противостояние 1961-1962 годов позволило СССР вернуться к испытанию термоядерного оружия. За 16 месяцев отказа от моратория на полигонах СССР 138 раз гремели ядерные взрывы, в том числе 55 раз при испытании сверхмощных ядерных зарядов. По сути дела, за этот короткий период были созданы современные стратегические ядерные силы России, которые за последние полвека претерпевали исключительно эволюционные изменения, но обеспечили безопасность России.

В результате технологического рывка и плановой концентрации сил, в СССР были созданы три базовые промышленные группы, с высшем уровнем конкурентоспособности. Это военно-промышленный комплекс, ракетно-космическая отрасль и атомное машиностроение, которые ультралиберальная Россия получила в наследство от советского строя.

Две из них – ВПК и космическая отрасль, судя по всему, за последние двадцать лет практически развалились. Достаточно вспомнить слова Путина на совещании по проблемам ВМФ, чтобы понять, что технологический разрыв между Россией и США нарастает. «Сроки с поставками боевых кораблей регулярно срываются, - сказал он. - Оружейные разработчики не успевают за создателями кораблей и подводных лодок. Создание и проведение испытаний ряда надводных и подводных кораблей, а также необходимого для них вооружения затягиваются». Такие же проблемы прослеживаются и в других структурах министерства обороны.

В ракетно-космической отрасли ситуация еще хуже. Последняя авария «Протон-М» свидетельствует о системном кризисе ракетчиков, а выводы комиссии о неправильной установке датчиков угловых скоростей, о чем сказал глава Роскосмоса Владимир Поповкин, кажутся смехотворными, как и выговор Медведева, объявленный Поповкину.

Если Америке ВПК и космические проекты сконцентрированы в нескольких монопольных промышленных гигантах, с безупречно работающей под управлением Пентагона и НАСА логистикой, то в России оборонная промышленность раздроблена на множество небольших предприятий, руководство которых придерживается принципа «денег много не бывает». Если основу американской промышленности составляют казенные предприятия, переданные в управление аффелированным с Пентагоном концернам, то в России – военные казенные предприятия переведены в акционерные общества, в каждом из которых работает свой штат «белых воротничков», нацеленных на личную выгоду.

Очевидно, что добиться какого-либо положительного результата в военно-промышленном производстве априори невозможно из-за финансовых противоречий множества участников производственного цикла. На призыв властей «ребята, давайте жить дружно», производители дружно отвечают повышением цен на свою продукцию.