Большой передел мира

Международное право

Во время пресс-конференции, состоявшейся после саммита G-20, В.В.Путин чётко охарактеризовал ситуацию с возможной военной акцией против Сирии с точки зрения международного права. Он отметил, что применение силы в отношении суверенного государства возможно исключительно в случае, если это делается в порядке самообороны или по решению Совета Безопасности ООН. (3) Это точное и исчерпывающее изложение сути международного права. Мало кто знает, но президент России не просто юрист по образованию, а юрист-международник. И он точно изложил положения Устава Организации Объединённых Наций.

Однако кроме Устава ООН имеется целый ряд других международно-правовых актов, которые доказывают международную противоправность планируемых военных действий США против Сирии. Во-первых, это «Определение агрессии», принятое ООН в 1974 году. Согласно данному документу, агрессией является «применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций». Под понятие агрессии подпадают любые военные действия. Однако, учитывая текст резолюции сената США, в котором содержится ограничение на наземные операции, (4) приведём лишь текст статьи 3b, в котором в понятие агрессии включается также и «бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства». (5) Во-вторых, это Статут Международного уголовного суда. В 2010 году в текст Римского Статута МУС была включена новая статья 8-bis – «Преступление агрессии», в котором практически дословно повторяется текст определения агрессии 1974 года, в том числе касающийся бомбардировок. (6) Однако разница между «Определением агрессии», данное в резолюции ГА ООН 1974 года, и в статье 8-bis Статута МУС очевидна: это вопрос об ответственности агрессора.

Таким образом, современное международное право говорит совершенно ясно: военное нападение Соединённых Штатов на Сирию будет противоправным актом агрессии.

«Всемирные правила»

Если планы сильных мира сего не соответствуют требованиям международного права, надо изменить международное право. После крушения второй сверхдержавы и устранения из международных отношений фактора равновесия силы англосаксы всегда поступают только так. Перед началом агрессии США против Югославии в 1999 году госсекретарь М.Олбрайт, услышав, что юристы Госдепа считают планируемую военную акцию противоправной, заявила: «Наймите других юристов». Сирия на США не нападает и никакого решения Совбеза по Сирии также нет. Однако сегодня развитие событий принимает ещё более опасный оборот, чем при нападении США на Югославию: вместо найма новых юристов пытаются создать новое международное право, в том числе путём ссылок на некие «всемирные правила». В связи с этим обратим внимание на заявление, сделанное премьер-министром одного маленького острова Дэвидом Кэмероном. А заявил он следующее: «Некоторые считают, что в международном праве нет других оснований применения силы, кроме случаев самообороны и соответствующего решения СБ ООН. Я так не думаю. Такая позиция – опасная доктрина». (7) То есть британский премьер характеризует Устав ООН (который, напомним, имеет преимущественную силу в отношении любого другого международного договора) как опасную доктрину. И это, увы, вполне логично, ибо для создания нового международного права необходимо активно ломать существующее.

Среди новых «всемирных правил» особо выделяется так называемая «ответственность защищать» (Responsibility to protect - R2P). Британский премьер заявил: «Наша настойчивая правовая позиция заключается в том, что существует обязанность защищать – когда необходимо осуществить гуманитарную интервенцию с целью предотвратить гуманитарную катастрофу». Это заявление имеет два важных правовых аспекта. Во-первых, «ответственность защищать» не является правовой нормой. Это – доктрина, которую активно продвигают в качестве правовой нормы, но пока безуспешно: большинство стран мира отвергают её. Однако чем больше сопротивления со стороны большинства государств, тем активнее попытки продавить эту доктрину, заставить мировое сообщество привыкнуть к ней, представить её нормой если не договорного, то хотя бы «обычного» международного права. (8) Во-вторых, данная доктрина хотя и упоминается в некоторых политических (но не правовых!) (9) документах, она всегда рассматривается только как применимая в рамках системы ООН.

В сентябре 2005 года была принята резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, в которой доктрина R2P была сформулирована как «обязанность защищать население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности». Согласно параграфу 138 данной резолюции, каждое государство обязано защищать свое население от вышеперечисленных преступлений. Эта обязанность влечет за собой необходимость предотвращения таких преступлений, в том числе подстрекательств к ним, путем принятия соответствующих и необходимых мер. Резолюция, однако, указала (параграф 139), что «международное сообщество, действуя через Организацию Объединенных Наций, обязано также использовать соответствующие дипломатические, гуманитарные и другие мирные средства в соответствии с главами VI и VIII Устава ООН для того, чтобы содействовать защите населения от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности». Резолюция чётко указала, что государства «готовы предпринять коллективные действия, своевременным и решительным образом, через Совет Безопасности, в соответствии с Уставом, в том числе на основании главы VII, с учетом конкретных обстоятельств и в сотрудничестве с соответствующими региональными организациями, в случае необходимости, если мирные средства окажутся недостаточными, а национальные органы власти явно окажутся не в состоянии защитить свое население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности». (10)

Из текста резолюции ясно, что государства в отдельности действуют только на своей территории, а совместно, то есть на территории других государств, действуют только в рамках ООН. Это сказано чётко и повторено неоднократно. Трудно себе представить, что британский премьер не знает текста резолюций Всемирного саммита 2005 года (на основе которого и была принята резолюция Генеральной Ассамблеи ООН), ведь Британия была участником данного саммита и подписала текст указанного документа. Некрасиво получается: Дэвид Кэмерон врёт и знает, что врёт.

Таким образом, мы видим, что, не имея международно-правовых оснований для военной операции в Сирии, западные страны и их союзники пытаются совершить сразу три преступления:

1. Совершить агрессию против суверенного государства-члена ООН. При этом опыт агрессий, совершённых западными державами в последние десятилетий показывают, что агрессия необходима не сама по себе, а как основа для совершения целого ряда последующих преступлений - целенаправленного уничтожения гражданского населения и инфраструктуры государства.

2. Сломать правовые основы существующего международного порядка, в первую очередь Устав ООН;

3. Создать новое репрессивное международное право, которое бы предусматривало право на военное вторжение и на смену государственного режима. Новое репрессивное международное право создаётся в противопоставление действующему [пока ещё в целом прогрессивному, но уже активно подвергнутому в последние двадцать лет серьёзной эрозии (11)] международному праву.

* * *

Сегодня защита Сирии – это не только защита государства и его народа, что уже само по себе задача огромной важности. Учитывая правовые обстоятельства, возникшие вокруг подготовки Соединёнными Штатами очередной агрессии, её недопущение – это защита всего международного правопорядка.

Наиболее чётко современное состояние международного права отразило сделанное президентом России В.В.Путиным заявление о том, что действия вне рамок Устава ООН поставят США и их союзников «вне закона»…
(1) Согласно пресс-релизу госдепа США это Австралия, Канада, Франция, Италия, Япония, Корея, Саудовская Аравия, Испания, Турция и США. (Joint Statement on Syria. The White House Office of the Press Secretary. September 06, 2013. См. официальный сайт президента США: http://www.whitehous…ment-syria).
(2) Дословно: We call for a strong international response to this grave violation of the world’s rules and conscience that will send a clear message that this kind of atrocity can never be repeated.
(3) Пресс-конференция Владимира Путина по итогам саммита «Группы двадцати» 6 сентября 2013 года // http://www.kremlin.ru/news/19168.
(4) Раздел 3 резолюции запрещает проведение наземной военной операции: «The authority granted in section 2(a) does not authorize the use of the United States Armed Forces on the ground in Syria for the purpose of combat operations.См. официальный сайт Конгресса США: http://beta.congress…on/21/text.
(5) Определение агрессии // http://www.un.org/ru…sion.shtml.
(6) См. официальный сайт Международного уголовного суда: http://www.legal-too…rd/0d027b/
(7) http://voiceofrussia…meron-6345.
(8) Обычное международное право не закрепляется в текстах международных договоров, но устанавливается из практики, в том числе, исходя из критерия повторяемости тех или иных действий.
(9) Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН юридически обязательной силы не имеют.
(10) Резолюция Генеральной Ассамблеей ООН № 60/1 – «Итоговый документ Всемирного саммита 2005 года»
(11) Например, создание международных уголовных судов и трибуналов; эрозия иммунитетов глав государств и правительств; создание наднациональных структур и др.

С момента своего прихода к власти в 2009 году президенту Обаме удалось причинить огромный ущерб способности США к устрашению. Администрация Обамы способствовала развитию нестабильности и воцарению хаоса на ближневосточной арене. Обама – один из немногих американских президентов не обладающих собственной внятной и однозначной политической доктриной в отношении взрывоопасных регионов нашей планеты. Возьмите, к примеру, Египет. Когда начались волнения в январе 2011 года, Обама поддержал режим Мубарака. Затем был одним из тех, кто способствовал свержению египетского президента. После выборов в парламент Вашингтон смирился с тем, что к власти пришли исламисты, «Братья-мусульмане», но в то же время дистанцировался от Каира.

После того, как секулярный лагерь, возглавляемый армией, сместил Мурси, США вновь изменили свою позицию. В Египте американцев воспринимают, как тех, кто поддерживает «Братьев-мусульман» против военного режима, естественного союзника Америки. На протяжении двух с половиной лет, с начала «арабской весны», США демонстрировали неуверенную политику, их позиции постоянно менялись – вне какой-либо внятной идеологической линии.

Сложилось впечатление, что США не оказывают никакого влияния на ближневосточные процессы, что сверхдержава является не ведущим игроком, а ведомым. Новый образ Америки – держава периода своего заката, которая предает или проявляет враждебность по отношению к своим союзникам и друзьям в тяжелый час.

В противовес США действует Россия, которая хоть и поддерживает лагерь «плохих ребят» на Ближнем Востоке (Сирия, Иран), но выглядит сегодня единственным государством, обладающим возможностью разрешить сирийский кризис. Раз за разом России удается блокировать в ООН попытки осудить режим Асада и утвердить иностранное вмешательство в дела Сирии. Москва продолжает обеспечивать своего союзника оружием и дипломатическим прикрытием, стеной защищая Дамаск. Всему миру ясно, что Россия пойдет с Асадом «до конца».

Подобного рода принципиальность – это именно то, что мелкие союзники любят получать от крупных держав, их поддерживающих. Важно понять: Путин не позволит ни одной западной стране или военному блоку решить сирийский кризис без российского участия. Более того, любое решение сирийской проблемы должно учитывать российские интересы в этом истерзанном ближневосточном государстве.

В данной статье анализируются факторы, обуславливающие поддержку Ираном режима Асада, в том числе озабоченность относительно того, кто может прийти ему на смену. Автор утверждает: несмотря на экономические затруднения, с которыми сталкивается Иран, и неожиданную победу «умеренного» религиозного деятеля Хасана Рухани на президентских выборах, Тегеран скорее всего будет и дальше оказывать режиму Асада политическую, финансовую и военную поддержку.

На кону – стратегические интересы Ирана в Сирии

Со времен Исламской революции 1979 года Сирия оставалась единственным последовательным союзником Тегерана. В ходе ирано-иракской войны другие арабские страны поддерживали Саддама Хусейна, а то и оказывали ему финансовую помощь, но сирийский режим Хафеза Асада стоял на стороне Ирана. И хотя за последние тридцать лет тактические интересы Ирана и Сирии иногда расходились, по макростратегическим вопросам оба режима чаще всего действовали в унисон.

Для Тегерана огромное значение имеет не только политическая поддержка Дамаска: в географическом плане Сирия представляет собой мост, связывающий Иран с шиитской военизированной организацией «Хезболла» в Ливане, одним из «алмазов» в короне иранской революции. Сирия и «Хезболла» – критически важные элементы иранского «альянса сопротивления», а значительная часть вооружений для «Хезболлы», как считается, поступает из Ирана через аэропорт Дамаска.

Стремление Ирана сохранить режим Асада у власти обусловлено также глубокой озабоченностью относительно состава правительства после Асада. Учитывая, что подавляющее большинство населения Сирии составляют арабы-сунниты, Тегеран страшит перспектива образования в этой стране суннитского конфессионального режима, союзного Саудовской Аравии или Соединенным Штатам и враждебного шиитскому Ирану. В ходе визита в Дамаск в августе 2012 года бывший секретарь Высшего совета Ирана по национальной безопасности Саид Джалили заявил: «Иран ни в коем случае не допустит, чтобы «ось сопротивления», один из столпов которой, по нашему мнению, составляет Сирия, была каким бы то ни было образом сломана». Иными словами, если цель – противостояние США и Израилю, то она оправдывает почти любые средства.

Уровень вовлеченности Ирана в сирийские события

То, что Иран играет в Сирии важную роль, сомнению не подлежит, но точно определить объем его военной и финансовой помощи режиму Асада невозможно. По официальным данным, товарооборот между Ираном и Сирией составляет всего около 700 миллионов долларов в год – это в два с лишним раза меньше объема торговли Ирана с Афганистаном. По сравнению с иранским товарооборотом с Китаем (30 миллиардов долларов) данная цифра просто ничтожна. Однако эта статистика не учитывает льготные цены, по которым Иран снабжает Сирию нефтью с 1982 года, когда Дамаск согласился закрыть иракский нефтепровод, проходивший по сирийской территории.

С тех пор как в Сирии начались волнения, иранская финансовая подпитка приобрела еще большее значение. В январе 2013 года сирийские государственные СМИ объявили о заключении с Ираном соглашения об открытии кредитной линии на миллиард долларов. Пять месяцев спустя сирийские официальные лица сообщили, что Иран предоставит Дамаску еще одну кредитную линию в 3,6 миллиарда долларов «для финансирования закупок бензина и других нефтепродуктов».

Кроме того, Иран также предложил Сирии военную помощь в обычных и нетрадиционных формах, осуществляет подготовку представителей спецслужб и сотрудничает с Дамаском на уровне разведок для подавления народных выступлений. Из доклада правительства США и официальных заявлений Тегерана следует, что Иран содействовал созданию сирийской военизированной организации «Джаиш аль-Шаби» (Народной армии), оказывающей помощь правительственным войскам.

Как и в других странах, переживающих потрясения, которые Иран считает стратегически важными, например в Ираке и Афганистане, деятельность Тегерана в Сирии контролирует не Министерство иностранных дел, а элитное подразделение Корпуса стражей исламской революции (КСИР), известное как «Кудс». Бывший премьер-министр Сирии Рияд Хиджаб, бежавший из страны, заявил даже: «Сирия оккупирована иранским режимом. Страной управляет не Башар Асад, а Касим Сулеймани (командующий «Кудса»)». Министерство финансов США ввело санкции против Сулеймани и Мохсена Чизари, отвечающего в КСИР за оперативную деятельность и боевую подготовку, из-за их роли в «жестоких репрессиях против сирийского народа».

Утверждается также, что Иран направил в Сирию сухопутные войска КСИР, имеющие опыт подавления народных волнений в иранской глубинке, в частности восстаний этнических меньшинств и племен. В августе 2012 года несколько десятков этих бойцов якобы были похищены повстанцами, а затем освобождены в рамках обмена военнопленными. Тегеран утверждает, что эти люди были паломниками, но факты свидетельствуют о другом.

Сообщается, что Иран оказывал Сирии помощь в наращивании ее арсенала химического оружия. Поддержка Ираном сирийских работ над химическими вооружениями якобы включает помощь научными кадрами, поставки оборудования и исходных химикатов, а также техническую подготовку сирийских специалистов.

Помимо финансовой и военной помощи Иран последние тридцать лет предпринимает целенаправленные усилия по формированию культурных и религиозных связей между иранским и сирийским народами, предоставляя своим гражданам большие субсидии на оплату авиаперелетов и проживания во время поездок в Сирию. В частности, гробницу Саида Зейнаба в Дамаске посетили миллионы паломников-туристов из Ирана.

Проблемы и благоприятные возможности

Главная проблема для Ирана – осуществление немалой по объему финансовой помощи Сирии в условиях драконовских международных санкций, введенных против Тегерана в связи с его ядерными амбициями: из-за них иранский экспорт нефти сократился вдвое. По оценкам чиновника из одной арабской страны, Тегеран, чтобы удержать Асада на плаву, расходует до 600–700 миллионов долларов в месяц. В отсутствие договоренности по ядерному вопросу, которая, ослабив санкции, позволила бы Ирану наращивать производство и увеличить экспорт нефти, население страны, страдающее от внешнего экономического давления и некомпетентности собственных властей, будет все более критически относиться к финансовой помощи Сирии.

Помимо финансового бремени поддержка Сирии оборачивается для Ирана серьезным репутационным ущербом в арабском мире, где большинство составляют сунниты. Еще несколько лет назад шиитский Иран, населенный персами, был в состоянии преодолеть этот этнический и религиозный водораздел, апеллируя к возмущению простых арабов войной, которую коалиция во главе с США вела в Ираке, и вторжением Израиля в Ливан в 2006 году, но сегодня арабы-сунниты воспринимают эту страну как интригана, преследующего лишь собственные конфессиональные интересы. С таким же отношением из-за поддержки Асада сталкивается и ливанская «Хезболла».

Если режим Асада будет изгнан из Дамаска, Тегеран столкнется со сложным стратегическим выбором: пытаться сохранить свою сферу влияния за счет поддержки преимущественно алавитских вооруженных формирований, представляющих лишь небольшое меньшинство в сирийском обществе, или подружиться с суннитами-повстанцами, которые возьмут власть в столице. Вопреки общепринятому мнению для Ирана важнее всего не конфессиональный состав будущего сирийского руководства, а идейная и мировоззренческая близость, основанная на «сопротивлении» США и Израилю. Как заметил однажды высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи, «мы будем оказывать поддержку и помощь любым народам мира, любым группам, борющимся против сионистского режима». Свидетельство тому – наличие у Ирана союзников-суннитов в лице ХАМАС и палестинского «Исламского джихада». Но несмотря на то, что у Ирана и некоторых группировок сирийских повстанцев есть общие враги, Тегерану, возможно, не удастся наладить дружеские отношения с теми силами, бороться против которых он помогал последние два года. Среди сирийских повстанцев распространены антишиитские, антиперсидские настроения, а привлекательность будущей финансовой помощи Ирана снижается наличием более богатых спонсоров – Саудовской Аравии и Катара.

Для Тегерана главное, чтобы Сирия оставалась стратегическим союзником Ирана в «оси сопротивления» и связующим звеном с ливанской «Хезболлой». Поскольку идеальный с точки зрения Ирана «эндшпиль» – возврат к статус-кво, то есть восстановление контроля Асада над всей территорией Сирии, – судя по всему, находится за пределами возможного, главные вопросы для Тегерана сегодня звучат так: как долго Асад сможет удерживать Дамаск, какой объем помощи для этого потребуется и что случится, если он утратит власть? Согласно одной оценке снабжать «Хезболлу» через Сирию Иран сможет даже в том случае, если под контролем Асада останутся только Дамаск, Хомс и побережье. И даже в случае падения Асада проиранским группировкам, возможно, удастся защитить эти пути снабжения, если оппозиция не установит контроль над границами Сирии.

Значение избрания Рухани

Альянс Ирана с режимом семьи Асадов существует уже более тридцати лет, но в ближайшие месяцы главный вопрос будет заключаться в том, приведет ли неожиданное избрание президентом «умеренного» клерикала Хасана Рухани к изменению стратегии Тегерана в отношении Сирии, а точнее, есть ли у Рухани политическая воля, возможности и заинтересованность для изменения политики Ирана на сирийском направлении? Публично Рухани выражает солидарность с режимом Асада: на встрече с прибывшим в Тегеран премьером Сирии Ваэлем аль-Халки он, в частности, заявил: «Исламская Республика Иран намерена укреплять отношения с Сирией и будет поддерживать ее перед лицом всех вызовов. Никакая сила в мире не пошатнет... глубокие стратегические и исторические отношения между народами Сирии и Ирана». Однако в неофициальной обстановке бывший высокопоставленный помощник Рухани высказывался о продолжении поддержки Асада Тегераном куда менее категорично. По его словам, лучший способ устранить трения между США и Ираном по Сирии – найти «сирийского Карзая»: политика-суннита, чья кандидатура будет приемлемой для Тегерана, Вашингтона и народа Сирии.

Если мы не можем быть уверены в том, что Рухани хочет изменить подходы Ирана к отношениям с Сирией, то ответить на вопрос, способен ли он это сделать, еще труднее. Чиновники, стоящие у руля иранской политики по Сирии, а именно нынешний командир спецподразделения «Кудс» Касим Сулеймани, неподотчетны Рухани: они подчиняются аятолле Хаменеи. При этом Сирия весьма важна для отношений Ирана с другим незаменимым союзником по «оси сопротивления» – «Хезболлой». В этой связи, по словам одного источника в иранских официальных кругах, те, кто верит, будто Рухани может покончить с покровительством Ирана «Хезболле», «...наивны или витают в облаках... Кто бы ни был президентом, кто бы ни был министрами, «Хезболла» останется для Ирана все той же «Хезболлой». «Хезболла» для Ирана – не игральная карта. Она сегодня является «жемчужиной» блока сопротивления, умеренность президента не означает сдачи позиций страны».

В этом контексте отказ Ирана от поддержки режима Асада в близком будущем представляется крайне маловероятным. Для политического руководства США неприкрытая поддержка Асада Тегераном имеет как негативные, так и позитивные последствия. С одной стороны, она продлевает жизнь сирийского режима и усугубляет напряженность и взаимное недоверие США и Ирана, снижая шансы на договоренность по ядерному вопросу. Вместе с тем эта поддержка портит репутацию Ирана среди суннитов в регионе и истощает его финансовые ресурсы, ослабляя способность Тегерана к усилению своего могущества и влияния на Ближнем Востоке.

Справка

Карим Саджадпур – старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, автор книги «Понять Хаменеи: мировоззрение самого могущественного лидера Ирана» (Reading Khamenei: The World ViewofIran’s Most Powerful Leader). В 2003–2004 годах он работал в качестве приглашенного исследователя в Американском университете Бейрута и часто посещал Сирию.

Данная статья была впервые опубликована в периодическом издании Центра по борьбе с терроризмом в Вест-Пойнте (CTC Sentinel. – Aug. 2013: SpecialIss. – Vol. 6. – Iss. 8. – Р. 11–13). Мнения, высказанные в статье, выражают позицию автора, а не Военной академии США, Департамента сухопутных войск или иного государственного ведомства Соединенных Штатов.
Автор Карим Саджадпур

Atlantico: Во вторник Башар Асад в конечном итоге согласился на предложение Москвы по поводу передачи химического арсенала под международный контроль. Эту инициативу следует рассматривать как уступку со стороны Кремля или же она является частью более масштабной стратегии?

Филипп Миго: Одно вовсе не обязательно исключает другое. Инициативу можно рассматривать в первую очередь как жест доброй воли со стороны Москвы и Дамаска, однако она в то же время вполне может быть частью более широкой стратегии, которая должна выбить почву из-под ног у Вашингтона с его французскими, саудовскими и катарскими союзниками. Хочу также отметить, что решение Асада принять это предложение вполне логично, потому что оно позволяет ему выпутаться из непростой ситуации. Это палка о двух концах и одновременно ловкий дипломатический ход. Если бы западные лидеры отказались от предложенной Путиным возможности, они бы выставили себя бессовестными разжигателями войны в глазах международного сообщества, у которого возникает все больше сомнений насчет оправданности американских планов по вмешательству. Сейчас преимущество явно на стороне Кремля, тогда как Белый дом и Елисейский дворец оказались в непростом положении.


— Звучали мнения о том, что ликвидацию химического арсенала режима будет слишком сложно осуществить в техническом плане. Так, может быть, для Москвы и Дамаска это всего лишь способ выиграть время в обстановке международного давления?

— Я бы сказал, что цель России скорее заключается не в том, чтобы выиграть время, а в том, чтобы стать ключевым игроком на международной арене. Операция по ликвидации арсенала будет состоять из нескольких фаз. На первых порах речь идет о том, чтобы взять под контроль эти химические вещества. Это можно осуществить в кратчайшие сроки. Для этого требуется резолюция ООН и отправка в страну необходимого контингента, который должен будет обеспечить безопасность складов. В нынешних условиях все это вполне достижимо. В то же время ликвидация оружия действительно может затянуться надолго (России и Америке потребовались годы по окончанию холодной войны), тем более что в Сирии не существует нужных для того специализированных центров. Таким образом, хотя уничтожения сирийского химического арсенала в ближайшем будущем ждать явно не стоит, контроль над этим оружием, который можно обеспечить в сжатые сроки, уже является существенной дипломатической гарантией. Вашингтон и Париж не смогут начать вмешательство под предлогом задержек в ликвидации оружия, не подорвав тем самым остатки доверия к себе.

Москва не без удовольствия поставила в неловкое положение Барака Обаму, которому пришлось отложить голосование по вмешательству в Сирии в американском Конгрессе. Если парламентарии в конечном итоге все же одобрят удары, что пока выглядит маловероятным, маневры Асада и Путина действительно позволят выиграть несколько дней или даже недель, но будут скорее тактическим, а не стратегическим ходом.

— Критика инициативы прозвучала лишь со стороны сирийской оппозиции, которая заявила об обманных «политических маневрах» режима. Что она может потерять в результате?

— Сирийская оппозиция проигрывает войну, что в общем-то и так всем известно. Единственное, что могло бы помочь повстанцам перевести дух (пусть и не гарантировало бы окончательной победы), это как раз и есть западное вмешательство, которое в частности могло бы свести на нет превосходство Башара Асада в воздухе. Таким образом, несложно понять, что политическое переговорное решение не может принести им ничего хорошего, особенно если учесть, что значительная часть оппозиции всегда была против переговоров с представителями режима. Хотя дипломатическое решение устроило бы большую часть задействованных в конфликте сторон (Россия, Сирия, США...), политический вес мятежников на будущих переговорах был бы чисто символическим. Получается, что повстанцы теряют позиции, как на войне, так и в политике. С ними, разумеется, будут проводить консультации, но они явно никак не смогут повлиять на ситуацию.

— Во время выступления в Мюнхене в 2007 году Владимир Путин обрисовал свои дипломатические планы и подчеркнул, что Москва может стать альтернативой американскому однополярному миру. Можно ли сказать, что сирийский эпизод в настоящий момент служит тому подтверждением?

— Россия действительно стала весомым игроком на международной политической сцене, в связи с чем можно предположить, что Путину удалось добиться поставленной цели. Мне даже кажется, что России удалось выйти на первый план в целом ряде международных вопросов при том, что влияние США неизменно идет на спад. Раз Европейский Союз практически не играет никакой роли в политике, в мире не существует реального противовеса усилению России, Китая и других развивающихся держав (Бразилия, Индия...).
Автор Филипп Миго (Philippe Migault), сотрудник Института международных и стратегических отношений, специалист по партнерским отношениям России, Франции и Европы