Большой передел мира

Крымский кризис в прочтении Ирана

Перспектива новой холодной войны между Соединёнными Штатами и Россией дразнит надеждами очень многих в Тегеране. Как только начал разворачиваться кризис вокруг Крыма [2], множество иранских политических деятелей начало громко спекулировать относительно более широких последствий вновь разгоревшейся битвы за влияние в мире между Москвой и Вашингтоном.

Это чувство возбуждения переступает фракционные границы в среде иранской политической элиты. И умеренный лагерь, возглавляемый президентом Хасаном Роухани, и его оппоненты в консервативной фракции в Тегеране, соглашаются с тем, что кризис в американо-российских отношениях дарует Ирану благоприятную возможность; отныне от России ожидается гораздо меньшая склонность сотрудничать с Вашингтоном [3] в вопросе сдерживания иранской ядерной программы.

Согласно преобладающей в Иране точке зрения, американо-российская договорённость была важным фактором установления международного консенсуса против спорной ядерной программы Ирана. Это понимание подкрепляется тем фактом, что с июля 2006 года, когда на Иран был наложен первый раунд международных санкций, русские широко поддерживали американские меры, направленные на то, чтобы Иран умерил свои ядерные желания [4]. В глазах творцов иранской политики, возможная кончина этой американо-российской договорённость может означать только ослабление международного консенсуса, который подрывал позиции Тегерана на мировой дипломатической арене и своими последствиями разрушал его экономику. После внезапного начала крымского кризиса Москва уже намекнула, что пересмотрит своё прежнее сотрудничество с Вашингтоном [5] в отношении Ирана.

Хотя умеренные и радикальные фракции согласны с тем, что последствия американо-российской ссоры из-за Крыма скорее всего будут иметь длительное влияние на мир, они явно расходятся в оценке характера возможностей, которые открываются с этим для Ирана. По мнению умеренных, возобновление конфликта между Россией и США даёт Тегерану крайне необходимое пространство для дипломатического манёвра с целью подрыва международного консенсуса, цель которого – давить на Тегеран до тех пор, пока он не сможет рассеять все сомнения в своих ядерных намерениях. Иными словами, российско-американский конфликт расценивается как драгоценный рычаг в руках Тегерана в момент, когда правительство Роухани изыскивает способы снять с Ирана оковы международной изоляции.

Для идеологически мотивированного консервативного лагеря в Тегеране, с его врождённой подозрительностью и враждебностью к США [6], кризис вокруг Крыма – не просто средство ослабления изоляции Ирана, но потенциально и фактор крутой переориентации внешнеполитической повестки Тегерана. Он рассматривается как прекрасный случай для того, чтобы Тегеран покончил со стремлением Роухани добиться политики разрядки в отношениях с США. Вместо этого Иран на заре новой холодной войны должен присоединиться к Москве. Как незадолго до аннексии Крыма к России [7] выразилась в редакционной статье газета консерваторов "Хорасан", "предстоящие дни будут временем оценки нынешних структур и принятия решения о старом мировом порядке, который действовал со времён Второй мировой войны и [последней] холодной войны".

Взгляд из лагеря Роухани

С момента своего прибытия в президентский дворец Саад Абад в августе 2013 года, Хасан Роухани и его правительство несомненным приоритетом своей политики сделали дипломатические усилия Ирана по уменьшению напряжённости с США и другими западными странами. Как подтвердит любой здравомыслящий аналитик, Роухани заявил о том, что продолжение действия международных санкций, наложенных на Иран, будет невыносимым для его страны и пообещал снять изоляцию с Ирана. Внешнеполитический фокус Роухани на США и Западе [8] был связан с двумя основными моментами.

Первым и безусловно самым важным было то обстоятельство, что Вашингтон выступал главным субъектом принятия решений, которые определяли степень и силу вредоносных санкций, с которыми столкнулся Тегеран. Поэтому аннулирование вредоносных санкций неизменно предполагало взаимодействие с Вашингтоном. Как высказался аятолла Али Акбар Хашеми Расфанджани – сам бывший президент (1989-1997) и, можно сказать, ближайший политический союзник Роухани в Тегеране – "Америка – главная мировая держава. Если мы можем вести переговоры с европейцами, китайцами и русскими, почему мы не можем вести переговоры с американцами?"

Менее значимый фактор был связан с тем, что в общем Роухани и его правительство несомненно западноцентричны в своём мировоззрении. Ушли в прошлое дни бывшего президента Махмуда Ахмадинеджада, который на протяжении восьми лет нахождения в должности рекламировал представление об иранской внешней политике, как фокусирующейся на Юге (Африка и Латинская Америка) и Востоке (Восточная Азия), чтобы внушить малоубедительную точку зрения, согласно которой Иран может обойти давление Запада.

Обещание Роухани относительно своей внешнеполитической кампании заключалось в том, чтобы прекратить политику бесцельного символичного рисования Ахмадинеджада на публику и заменить её концентрацией на узких, но осязаемых задачах политики. Запуск процесса восстановления отношений с Западом стоял во главе списка приоритетов, но более широкая цель этого нового умеренного иранского правительства состояла в общем пересмотре иранской внешней политики. В указанном контексте, и даже до того, как грянул кризис вокруг Крыма [9], правительство Роухани, вскоре после прихода к власти, начало также обрабатывать и Москву. Замысел был не в том, чтобы оказать России предпочтение перед Западом, а в том, чтобы использовать российский канал как способ ослабить существующие экономические страдания, которые терпел Тегеран, поскольку бо́льшая часть санкций осталась в силе, даже после того, как Тегеран достиг ядерной сделки с группой "5+1" в Женеве в ноябре 2013 года.

Польза от России

Акцент правительства Роухани на экономическом сотрудничестве в своём подходе к Москве был очевиден с самого начала. Фундамент Роухани заложил во время своей первой встречи с президентом Владимиром Путиным [10]. На полях сентябрьского саммита ШОС в Бишкеке Роухани и Путин многозначительно подчеркнули полезность более тесного экономического сотрудничества. Не прошло и двух месяцев, и вскоре после ноябрьской ядерной сделки 2013 года в Женеве Тегеран и Москва объявили о сделке "нефть в обмен на товары" на сумму 1,5 миллиарда долларов в месяц или приблизительно 500 тысяч баррелей иранской нефти в день в обмен на российские товары, в том числе зерно.

Правительство Роухани не скрывало своего желания видеть более конкретные гарантии со стороны Москвы в отношении иранского рынка. Последний посол Ирана в Москве Мехди Санаи поведал о том, что в настоящий момент две страны ведут переговоры по "множеству вопросов экономики, от энергетики до банковской деятельности".

Санаи бравировал тем, что широкий двусторонний экономический пакет может вступить в силу к августу 2014 года. Для содействия этой повестке в апреле в Тегеран [11] должен нанести визит министр экономического развития России Алексей Улюкаев. Было сказано, что сам Путин, который посещал Тегеран в 2007 году, планирует ответный визит в Иран, хотя эта информация приводилась до крымского кризиса. Тем временем, министры иностранных дел России и Ирана Сергей Лавров и Джавад Зариф посетили столицы друг друга в декабре 2013 и январе 2014 года соответственно.

Однако понятно, что дело не в одном только простом предоставлении канала для реализации иранской нефти через Россию и осуществлении других мер по слому санкций. Тегеран анонсировал, что часть российских платежей за иранскую нефть может быть осуществлена в форме помощи в строительстве в Иране новых атомных электростанций. Глава Организации по атомной энергии Ирана Али Акбар Салехи заявил, что Тегеран ведёт переговоры с Москвой о заказе новой АЭС [12] мощностью 4000 мегаватт рядом с существующим ядерным объектом в Бушере, где русские в 2011 году завершили первый 1000-мегаваттный иранский реактор.

Москва неоднократно выражала желание играть ведущую роль в планах развития ядерной энергетики Ирана, перед которой поставлена официальная задача выйти к 2020 году на суммарную мощность 20 тысяч мегаватт. Русские, однако, должны с подозрением отнестись к тому, что последние предложения сотрудничества в области экономики и атомной энергетики имеют большее отношение к попыткам правительства Роухани укрепить новообретённый ядерный статус Ирана [13] на фоне глубоких сомнений на Западе, чем являются отражением неизменного интереса к России как к основному коммерческому и торговому партнёру.

Это было бы честной оценкой со стороны русских. Правительство Роухани невозможно обвинить в том, что оно смотрит на Россию через розовые очки. Действия России за последнее десятилетие вызвали сильную горечь в Тегеране. Помимо своей неоднократной поддержки санкций в отношении Ирана в Совете Безопасности ООН [14], решение Москвы отказаться в 2010 году от продажи долгожданного зенитно-ракетного комплекса С-300 в сочетании с ощутимым затягиванием завершения строительства первого энергоблока в Бушере укрепило традиционные иранские сомнения в России. В Тегеране возобладало понимание того, что Москва разыгрывала Иран как карту ради обеспечения своих собственных интересов перед Западом, и что она без колебаний откажется от своих обязательств перед Ираном, если этого потребуют обстоятельства.

Разыгрывать русскую карту как козырь в своих отношениях с Западом [15] является для правительства Роухани делом приемлемым и обоснованным. По сути, именно этот курс, вероятно, попробует избрать правительство Роухани по мере проявления в ближайшие месяцы последствий российско-американского конфликта из-за Крыма.

Как недавно сказал близкий к правительству Роухани внешнеполитический эксперт Насер Хадиан в статье, опубликованной недавно в Iranian Diplomacy, рупоре влиятельных голосов, в большинстве своём поддерживающих внешнеполитическую программу Роухани, Иран должен действовать как "национальное государство" в соответствии с внешней политикой, которая будет служить его собственным национальным интересам.

Иными словами, вместо того, чтобы гнаться за идеологически испорченными и зачастую иллюзорными надеждами, которые стали привычными в эпоху Ахмадинеджада, правительство Роухани должно эксплуатировать расхождения между США и Россией, но стараться не вставать на чью-либо сторону в крымском кризисе. Ведь Россия никогда не занимала сторону Ирана в его ядерном споре с Западом, а значит, Тегеран ничего Москве не должен. Судя по всему, эта точка зрения в лагере Роухани является решающей.

В то же время, нет сомнений, что есть иранские сторонники жёсткой линии, которые из российской аннексии Крыма сделали совсем другие выводы, в том числе о том, что она должна значить для лиц, определяющих политику в Тегеране. Самую крайнюю позицию занял заместитель председателя Комитета по вопросам национальной безопасности и внешней политики иранского парламента Мансур Хакикатпур, сказавший, что действия Москвы в Крыму закладывают для Ирана прецедент возвращения его утраченных регионов: "Если мы займёмся этим вопросом, то сможем присоединить к Ирану 17 городов на Кавказе, которые были отделены от Ирана во времена некомпетентных каджарских шахов [в XIX веке]".

Хакикатпур и подобные ему в политическом истеблишменте склонны к воодушевлению, но они далеки от типичной оценки мировых последствий этого последнего российско-американского конфликта. На данный момент дебаты в Тегеране наводят на мысль, что правительство Роухани по-прежнему внимательно относится к вспомогательной роли, которую может сыграть Россия как средство давления на Вашингтон [16] при одновременном подталкивании Москвы к переоценке полезности более тесного сотрудничества, учитывая имевшие место в прошлом случаи разочарования Ирана в серьёзности российских намерений по отношению к себе.

Некоторым везет – они не попадаются до тех пор, пока не повзрослеют и не займутся обычным для таких мест трудом и бытом. Некоторые попадаются. Янукович оказался из вторых – он попался и в 17 лет получил судимость. Засиживаться юному енакиевскому гопнику не захотелось. Поэтому в местах лишения свободы он мгновенно «встал на путь исправления» и отсидел из отмеренного судом срока в три года едва половину.

Выйдя на свободу, Янукович в 1969 году поступает в Енакиевский горный техникум, но вскоре опять дает знать о себе гопническая закваска: в следующем году он получает второй срок за «причинение побоев средней тяжести». Что там на самом деле случилось, сейчас уже не разберешься – когда наш герой поднялся высоко, стала культивироваться легенда о том, что он заступался за девушку и не рассчитал. Враги, естественно, распространяют другую легенду.

Есть только один неоспоримый факт: Янукович получил вторую судимость. И снова вышел досрочно. Только теперь он решил по-настоящему начать новую жизнь. И, что характерно, сумел.

Жизнь вторая: на пути исправления

Сейчас трудно сказать, каким образом дважды судимый енакиевский хлопец сумел выйти на новый виток своей жизни. Факты известны: в 1971 году он выходит на свободу и женится на своей 22-летней землячке Людмиле Настенко. Затем восстанавливается в комсомоле. В 1973 году оканчивает техникум и начинает расти в должностях.

Как дважды судимому Януковичу удалось поступить (пусть даже на заочное отделение) в Донецкий политехнический институт? Почему молодого работника Енакиевского металлургического завода взял под защиту космонавт Георгий Береговой? Ведь именно по ходатайству Берегового, бывшего тогда депутатом Верховного совета СССР от Енакиево, в 1978 году с Януковича были сняты обе судимости, да еще и «за отсутствием состава преступления». А советская судебная система очень не любила признавать свои ошибки, тем более если ошибочность была сомнительной. В случае с Януковичем – признали.

Более того, почти сразу после отмены приговоров Януковича принимают в КПСС и назначают на руководящий пост. Это уж совсем никак не укладывается в номенклатурную традицию... Вся подоплека этих событий вряд ли станет известной – за давностью лет и по причине последующих бурных событий. Но вот в том, что в 70-х годах наш герой проявил недюжинную приспособляемость, изворотливость и живучесть, сомнений нет. Что и позволило ему успешно начать свою третью жизнь.

Жизнь третья: директор

16 лет Виктор Янукович руководил транспортными предприятиями в Донецкой области: Донбасстрансремонт, Углепромтранс, Донецкавтотранс. Был на хорошем счету, но не слишком выделялся. Ситуацию в своих коллективах всегда контролировал, поэтому удержался в должности, когда пошла мода на «рабочую демократию» и руководителей стали выбирать: его выбирали директором в 1989 и 1991 годах.

При этом в политику практически не лез, ни с кем не боролся, ни с кем не ссорился. И это в бурные годы перестройки! Если в начале 70-х на смену юному отморозку пришел изворотливый карьерист, то в начале 80-х его сменил солидный хозяйственник, умеющий со всеми находить общий язык и при этом удерживающий на плаву свое предприятие.

Поэтому позиции Януковича не пошатнулись ни при распаде СССР, ни при переделе собственности в ранние годы независимости Украины. Где-то в середине 90-х его пути сошлись с молодым тогда лидером набиравших силу «донецких» Ринатом Ахметовым. Янукович оказался полезным человеком: в частности, он считается автором схемы «уголь – кокс – металл» (шахты получали государственные дотации; кокс, произведенный из дотационного угля, позволял резко снизить себестоимость металла; объединение в одних руках всей производственной цепи от добычи угля до экспорта металлопродукции позволяло выводить за границу государственные дотации в виде прибыли).

Такой человек был исключительно полезен. И это вскоре привело его в политику.

Жизнь четвертая: губернатор

В 1996 году Янукович становится заместителем главы Донецкой областной администрации, через несколько месяцев – первым замом, а еще через несколько – главой. Сейчас трудно поверить, но губернатор Янукович пользовался в регионе огромным уважением. Под его управлением Донецкая область стала одним из главных доноров украинского бюджета. Много строили, находили пути решения социальных проблем. А главное – регион оставался в стороне от политических бурь; имел возможность работать и зарабатывать.

Вряд ли заслуги в относительном (очень относительном) благополучии Донбасса на рубеже веков принадлежат целиком Януковичу. Но его доля там есть, а в глазах избирателей она была весьма велика. Он проявил себя как успешный лоббист угольных компаний, автор выгодных региону финансовых схем, энергичный и умелый менеджер.

Поэтому недавно еще никому не известный директор Донецкавтотранса вскоре стал рассматриваться как один из самых перспективных государственных деятелей национального масштаба.

Дело тут, конечно, не только и не столько в личных качествах Януковича (хотя он показал себя способным администратором, умеющим добиваться доверия населения). Главное, что в годы второго президентства Кучмы возросло влияние «донецких», чьим политическим полпредом вполне естественно стал губернатор Донецкой области. Это и привело его в 2002 году на пост премьер-министра страны.

Жизнь пятая: преемник

Прямо скажем, успехи Януковича на посту главы правительства были несравненно скромнее, чем в должности губернатора. И отношения с президентом Леонидом Кучмой, представителем конкурирующего с «донецкими» «днепропетровского клана», были не безоблачными. Однако подходили сроки президентских выборов, в которых Кучма уже не мог участвовать, а потому нужен был преемник.

Януковича и определили на эту роль: назначили председателем новосозданной пропрезидентской Партии регионов и стали продвигать как нового лидера. В этой роли он оказался совсем не органичным. Стал делать лишние телодвижения (в частности, корректировать свою биографию). Не умел правильно позиционировать себя в отношении президента: то проявлял избыточную лояльность, то неуместную дистанцированность.

И уж к чему Янукович оказался совсем не готов, так это к «оранжевой революции». Под натиском Майдана и давлением западных «кураторов» он сдался: согласился на заведомо проигрышный третий тур и уступил победу Виктору Ющенко.

Если каждая из первых четырех ипостасей выводила Януковича на более высокую ступень, то пятая завершилась полным поражением. Весной 2005 года казалось, что его политическая жизнь завершена. «Однако отнюдь», – как говаривал профессор РГУ А. И. Козлов. Янукович неожиданно сумел вернуться.

Жизнь шестая: оппозиционер

Мало найдется людей (не только на Украине – в мире), менее подходящих на роль борца и оппозиционера, чем Виктор Федорович Янукович. Человек, всей своей биографией настроенный на поиск компромисса, не любящий плохих новостей, предпочитающий умеренность и аккуратность... Но, как говорится, «жить захочешь – не так раскорячишься».

Новая власть попыталась избавиться от оппонентов через уголовное преследование (этот опыт Янукович затем возьмет на вооружение): летом 2005 года Виктора Януковича обвинили в организации сепаратистских собраний, в незаконной выдаче премий призерам Олимпийских игр – 2004 из государственного бюджета; в выделении средств Донецкому аэропорту на закупку, в незаконном приобретении земельного участка в Ивано-Франковской области... Надо заметить, что практически все заметные политики Украины уязвимы в отношении коррупционных обвинений, Янукович не исключение. Но довести дело до «посадки» у «оранжевых» лидеров не вышло, поскольку внутри самой майданной коалиции начались острые конфликты. Дабы не доводить до крайностей, тогдашний президент Ющенко предпочел соглашение: в обмен на поддержку Партией регионов президентского кандидата на пост премьера (Юрия Еханурова) он подписал со своим бывшим соперником на президентских выборах меморандум, согласно которому прекращалось преследование Януковича и его товарищей по партии.

Этот меморандум для Ющенко стал началом заката, а для Януковича – новым стартом. К концу года рейтинг президента рухнул, а рейтинг экс-премьера вернулся на довыборные позиции. Затем была победа Партии регионов на парламентских выборах 2006 года, назначение Януковича премьер-министром, новое обострение и досрочные выборы, долгие и безрезультатные переговоры о большой коалиции, переход в оппозицию – но уже не в качестве проигравшего.

К 2010 году Виктор Янукович завоевал положение самого влиятельного оппозиционера страны. В политическом поле у него оставался только один реальный противник – Юлия Тимошенко, на которую как на премьер-министра ложился весь груз ответственности за неудачи, продолжавшие преследовать Украину. При этом Януковича признала своим лидером почти вся русскоязычная Украина.

Так для Януковича началась новая жизнь – жизнь НАСТОЯЩЕГО лидера страны.

Жизнь седьмая: победитель

Трудная борьба и трудная (однако неоспоримая) победа на президентских выборах 2011 года. Подчинение Рады и создание пропрезидентского правительства Николая Азарова после выборов. Успех Партии регионов на парламентских выборах 2012 года. Устранение из политической жизни Юлии Тимошенко, осужденной по уголовному делу и отправившейся отбывать наказание...

В первые два года после победы Януковича на президентских выборах казалось, что он сумел сделать свои позиции неприступными. Что никакие политические, социальные и экономические бури его не пошатнут. Характерен образ Януковича, созданный в это время популярной сатирической телепрограммой «Вечерний квартал»: эдакий патриарх, пусть и простоватый, и малообразованный, и смешной, но хитрый и сильный.

Однако, как оказалось, это только показалось. Политика «нашим и вашим», довольно успешно проводившаяся в 90-х годах Кучмой, к началу 2010-х себя изжила. Януковичу и Азарову не удалось выстроить «равноудаленные» отношения с Россией и с Европой. Пометавшись, они решили прибиться к европейскому берегу, но не вышло. Условия, на которых Евросоюз готов был иметь дело с Украиной, были столь кабальными, что президент и правительство попытались притормозить. И получили евромайдан. Победы кончились – начались поражения.

Жизнь восьмая: лузер

Новый Майдан начался осенью – и все действия президента Януковича в отношении него получились провальными. Он то пытался игнорировать, то бросал на усмирение «Беркут», то останавливал его, то извинялся, то угрожал, то уступал... В конце концов согласился на подписание соглашения 21 февраля (фактически бывшего капитуляцией) – и на следующий день был свергнут.

Затем метался по стране, бежал в Россию, дал невнятную пресс-конференцию, встретился с Путиным, исчез из поля зрения, сделал еще одно невнятное заявление для прессы (главным месседжем которого было опровержение слухов о смерти)... За последние полгода Виктор Янукович сделал, пожалуй, все, чтобы угробить собственную репутацию как в глазах граждан Украины, так и в глазах своих коллег.

Президент России после общения с беглецом сказал, что не видит политического будущего для Януковича. Президент Белоруссии заявил, что Янукович – слабак, поскольку сбежал вместо сражения. На Украине его вычеркнули из всех раскладов... Впрочем, не из всех.

В последние дни в ходе непрекращающихся митингов в Донецке и Луганске появились призывы к Януковичу вернуться к исполнению своих президентских обязанностей. Потом пошли гулять слухи, что Янукович объявился не то в Харькове, не то в Донецке. Наконец, было распространено его обращение к народу Украины.

Свергнутый президент еще раз повторяет, что не признает переворот; призывает регионы проводить референдумы о своем статусе и считает необходимым общеукраинский референдум по принципиально новой конституции. И все вроде правильно говорит, только есть ли в этом толк?