Большой передел мира

Спустя всего три года по итогам войны между Мексикой и США (1846-1848) к американцам отошли и территории современных штатов Аризона, Калифорния, Нью-Мексико, Невада и Юта. Мексиканцы утратили более половины территории.

Проживавшее на этих землях испаноязычное население в Америке прозвали чиканос. В беспокойные для США 1960-е произошел активный подъем движения за гражданские права мексиканских американцев, получившее названием ElMovimiento (в переводе с исп. «Движение» — Авт.). С середины 1960-х стало формироваться мощное студенческое движение, поначалу требовавшее повышения качества образования, однако затем получившего и политическое измерение. Группы объединились в «Студенческое движение чиканос Ацтлана» (Movimiento Estudiantil Chicanode Aztlan). Ацтлан — название территорий, перешедших к США после войны с Мексикой, из-за чего в понимании чиканос они стали чужаками на собственной земле.
И власти уловили эти сигналы: чиканос стали получать льготы в вузах, им расширили дорогу во власть и крупный бизнес. Кстати, земли американского юго-запада будоражат воображение не только выходцев из Мексики в США, но и самих мексиканцев. В Мексике идею новой Реконкисты, дословно «отвоевания», периодически эксплуатируют самые разные группы, наиболее активной из которых является Мексиканский националистический фронт, отвергающий англо-американские ценности и оккупацию США земель к северу от Рио-Гранде.
Известным сторонником идеи Реконкисты в США стал теперь уже бывший профессор американского Университета Нью-Мехико Чарльз Трухильо, предлагавший на основе населения чикано создать на юго-западе страны Северную республику.Впрочем, профессор Гарвардского университета Самюэль Хантингтон, широко известный своей теорией столкновения цивилизаций, еще в 2004 году отметил, что «с точки зрения демографии, культуры и социальной сферы Реконкиста юго-запада США мексиканцами идет полным ходом». По его мнению, «мексиканцы и чиканос являются единственной в истории США группой мигрантов, которые имеют все основания, чтобы предъявить территориальные претензии».
Конечно, сегодня идея возврата каких бы то ни было территорий от США к Мексике звучит утопией. Но нельзя не учитывать, что, по данным переписи населения за 2010 год, мексиканцев насчитывалось почти 32 млн, что около 10 процентов от населения Америки. И это только те, кто стали гражданами США. А ведь еще есть более 7 млн нелегальных мигрантов. Таким образом, выходцы из Мексики формируют одно из крупнейших и наиболее быстрорастущих национальных меньшинств в США.
Так что, может быть, опасения властей Техаса и не столь уж безосновательны. Идея независимости Техаса в последние годы приобрела невиданную ранее популярность. После избрания президентом США Барака Обамы на сайт Белого дома была подана петиция за независимость Техаса, собравшая 125 тысяч подписей, что стало одним из самых высоких показателей для такого рода обращений и существенно превысило минимальный порог, требуемый для официального ответа администрации. Белый дом, как и ожидалось, ответил отказом.

Песков: Проблемы Украины не решат ни Москва, ни Вашингтон. Ни Москва, ни Вашингтон не являются участниками конфликта. Это внутренний конфликт Украины, и устранить его могут только сами украинцы. Мы не скрываем и не пытаемся скрывать свою неготовность понять усилия Вашингтона по признанию и содействию тому перевороту, который произошел в Киеве.


Мы откровенно не можем понять, почему Вашингтон поддержал тех, кто принял участие в этом перевороте и в захвате власти, избавившись от законного президента страны, и почему Вашингтон с гордостью признал незаконный переход власти в Киеве после переворота. И мы уверены, что именно этот переворот стал главной причиной того хаоса и неразберихи, которые мы сегодня наблюдаем на Украине.

В то же время, я уже говорил прежде, что к России ни в коем случае нельзя относиться как к участнице конфликта. Россия не может отдавать приказы людям в Луганске и Донецке, говоря им: делайте то или это. Взаимопонимание может быть достигнуто только между Киевом и этими людьми, и взаимопонимание может быть достигнуто только путем диалога. Если не будет диалога, мы не сможем надеяться на долговременное решение проблемы. Единственное, что мы можем сегодня сделать, это помочь им в создании устойчивой ситуации в регионе, чтобы гражданское население не подвергалось артиллерийским обстрелам. Потребуются огромные усилия от всех нас, чтобы восстановить взаимное доверие. Нетрудно себе представить, что они будут доверять друг другу в плане исполнения условий соглашения, хотя мы видим, с каким трудом исполняются условия минского соглашения.

— По-моему, президент Путин сказал, что считает недопустимым массированное военное наступление киевских властей на повстанцев. Интересно, что это значит, какова будет реакция России, если Киев попытается навязать военное решение конфликта?

— На самом деле, любые попытки такого рода можно сравнить только с безумием. Попытка решения проблемы военными средствами — путь в никуда, это дорога к дальнейшей катастрофе в плане будущего этой страны, в плане будущего этих людей, оказавшихся в ужасной ситуации. На самом деле, у Москвы и Вашингтона не может быть одинаковой точки зрения на ситуацию на Украине, потому что Вашингтон находится на другом континенте, а Россия - прямо на границе Украины. И Россия, как никто другой в мире, заинтересована в том, чтобы Украина была предсказуемым, экономически стабильным, развивающимся государством, способным обеспечить свой народ необходимой социальной инфраструктурой.

Так что мы заинтересованы в нормальной ситуации на Украине гораздо больше, чем Вашингтон, потому что для нас это исключительно болезненный вопрос. К сожалению, Киев с самого начала принял решение о применении военной силы, об использовании тяжелой артиллерии для решения проблемы взаимоотношений с восточными регионами своей страны. И к сожалению, все мы увидели, каков результат. Военными средствами решить эту проблему невозможно, и эта попытка разрушила инфраструктуру региона, многих людей сделала бездомными, и что самое важное - привела к гибели тысяч и тысяч граждан Украины. Что касается социально-экономических последствий этой провальной попытки, то мы будем ощущать их на протяжении десятилетий. Другая попытка такого рода станет катастрофой.

— Давайте перейдем к другой теме. Рубль потерял 40 процентов своей стоимости, цена нефти приближается к 60 долларам за баррель. Какое воздействие это оказывает на российскую экономику? Как вам кажется, это подстегнет реформы внутри России в сфере экономики, включая борьбу с коррупцией, чтобы улучшить экономическую ситуацию?

— Что ж, с одной стороны, мы сейчас действительно сталкиваемся с экономическими проблемами. Определенно, есть некоторые негативные последствия от санкций, введенных против России Соединенными Штатами, Европейским Союзом и некоторыми другими странами. Мы по-прежнему считаем эти санкции незаконными, абсурдными и неприемлемыми, но они существуют и действительно создают негативные последствия для нашей экономики.

Не следует переоценивать их пагубность, но они наносят вред. Нынешняя ситуация в мировой экономике, ситуация на энергетических рынках, в окружающей среде не является позитивной для нашей экономики, и это накладывает дополнительную нагрузку. Так что в целом, да, у нас в экономике есть проблемы.

Но с другой стороны, мы никогда и не скрывали, что недовольны степенью своей зависимости от нефтяных и газовых денег. Мы говорили о том, что хотим от этого избавиться, и мы вот уже десять с лишним лет занимаемся диверсификацией экономики. Но, наверное, мы были не настолько эффективны, как хотелось бы, и, наверное, для столь сложных процессов в такой огромной стране, как Россия, у нас было недостаточно времени. Тем не менее, сейчас у нас появился шанс, и если нам хватит благоразумия, мы должны избавиться от этой зависимости, сделав экономику по-настоящему эффективной, несмотря на санкции, несмотря на мировые нефтяные цены. Если мы сделаем экономику уверенной в своих силах, если нам удастся минимизировать издержки для нашей экономики и увеличить производительность труда, то мы сможем добиться успеха. И все это реально возможно в короткий промежуток времени, за пару лет. А предстоящие годы покажут, действительно ли мы успешны. В настоящее время у нас есть все основания полагать, что шанс на успех есть, и мы надеемся на лучшее.

— Вы упомянули санкции, и я здесь вспомнил про президента Обаму. Видите ли вы существенную возможность для улучшения отношений с США в предстоящие два года, или вы считаете, что поскольку сенат у нас стал республиканским, препятствия будут слишком серьезными, и добиться реального улучшения в отношениях между двумя странами невозможно?

— Мы с большим сожалением констатируем, что не видим у Вашингтона желания понять позицию России. Мы видим совершенно негибкий и неконструктивный подход ко всему, что так или иначе связано с Россией. Мы ни в коем случае не можем с этим согласиться. Хотелось бы надеяться на лучшее, на большую объективность в наших отношениях с Вашингтоном, однако, к сожалению, в настоящее время мы этого не наблюдаем. Но в то же время мы ждем улучшения в наших отношениях, ждем возрождения механизмов диалога, будь то экономика, будь то инвестиции, будь то политический диалог. Мы к этому готовы. Но танго танцуют вдвоем. Поэтому мы ждем разрешения проблемы, однако в одиночку этого сделать не можем.

— Есть еще одна очень важная для России страна — Германия. Недавно я прочитал, что канцлер Меркель беседует с президентом Путиным раз в неделю. Как вы считаете, она играет ценную роль?

— Что ж, мы действительно ценим тот очень прагматичный и очень открытый диалог, который ведется между Москвой и Берлином и между двумя нашими руководителями. Это очень полезно и очень важно с точки зрения обмена информацией и обмена взглядами на наши подходы. Да, они регулярно общаются, и да, они слушают друг друга. В нынешней ситуации очень важно слушать друг друга, проявлять готовность слушать друг друга. Они не соглашаются по многим вопросам, когда дело доходит до Украины, и они никогда не скрывают свои разногласия. Но в то же время, чаще всего у них - одинаковая точка зрения на конечные цели нашего сегодняшнего взаимодействия. По некоторым вопросам они не сходятся во мнениях, это так. Но для нас Европейский Союз и ведущие страны Евросоюза, такие, как Германия и Франция, конечно же, крайне важны, важны для наших отношений, потому что это ведущие экономические партнеры, с которыми у нас колоссальные торговые каналы и инвестиционные каналы.

— Могу я задать вам личный вопрос? Вы родились в 1967 году, и мне интересно, что вы думали, что вы делали, когда разваливался Советский Союз. Есть ли у вас такое ощущение, что теперь, после распада Советского Союза, Россия вернулась на международную сцену?

— Для моего поколения распад Советского Союза был вполне логичным, потому что это был один из первых провалов интеграционных процессов в Европе. ЕС набирал силу, создавал институты и так далее, а Советский Союз напротив, распадался.

На самом деле, это была настоящая катастрофа, потому что это был первый, не будем называть его экспериментом, но первый прецедент в истории, когда огромная страна начала распадаться. Вся структура экономики, промышленности, социальная система, все это было подогнано под нужды единой страны, и вдруг она разваливается, вызывая огромные проблемы и гуманитарные катастрофы в регионе. Но с другой стороны, нельзя сравнивать эту ситуацию с современными тенденциями и интеграционным процессом, если вы наблюдаете за интеграционными процессами, происходящими в Содружестве Независимых Государств (СНГ).

СНГ - это очень хорошая основа, и она сохраняется, но в то же время мы видим, как появился Таможенный союз между тремя странами, который увеличится еще на одну или две страны — я имею в виду Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана. Так что у этих процессов совершенно новая природа. Это не та система, в которой одна страна пыталась поставить другие страны в зависимость от себя. Это совершенно равноправная среда, равноправная по возможностям, а также равноправная по доходам союза. Перспективы у него - многообещающие, и это единственный шанс для стран-членов стать процветающими в очень сложной мировой экономической среде. Поэтому мы надеемся, что данные тенденции сохранятся, что произойдет их интеграция, и что в этом не будет ничего общего с историей Советского Союза.

— Интересно, какую роль в вашем мышлении играет история? Я знаю, что президент Путин часто вспоминает прошлое, будь то пакт Гитлера-Сталина, или то, что ему представляется.

— Ну, каждый мудрый человек, каждый политик, каждый лидер страны, особенно лидер такой страны, как Россия, самой большой страны в мире — а в будущем году Путин отметит пятнадцать лет с момента первой инаугурации в качестве президента — несомненно глубоко уверен в том, что невозможно строить планы на будущее, не зная своей истории.

— Вы только что вернулись из Индии, где были заключены масштабные сделки. Насколько это полезно для России, и считаете ли вы, что при необходимости Россия может даже пойти в обход США и укрепить свои отношения с Китаем и Индией, чтобы не очень зависеть от хороших отношений с США?

— Это очень примитивно — думать, будто будучи в плохих отношениях с Европой или с Соединенными Штатами, Россия будет искать альтернативы. Что Россия отвернется от Европы и обратит свои взоры на Китай и Индию — и что это стало новым измерением в российской политике. Россия всегда придавала огромное значение историческим и стратегическим отношениям с Индией и Китаем.

Мы очень последовательны в своих усилиях по развитию всевозможных отношений с Индией и Китаем. Опять же, было бы очень примитивно думать, что это делается только ради соперничества с другой страной, будь это Соединенные Штаты или кто-то еще. Прежде всего, каждая страна думает о собственной выгоде, а мудрые страны думают о взаимной выгоде, развивая отношения с соседями, а не о соперничестве с третьей страной.

— Тогда последний вопрос. Что понадобится, или что создаст условия для того, чтобы Соединенные Штаты и Россия вернулись к теплым отношениям, какие были между ними в прошлом?

— Трезвость и дипломатия. Трезвость и понимание озабоченностей друг друга.