Большой передел мира

С одной стороны, моновалютная диктатура действительно приносит в последние десятилетия неисчислимые бедствия. С другой стороны, внятная альтернатива ей до сих пор не озвучена. Далеко не все страны на сегодняшний день готовы перевести операции в собственные денежные единицы. Риски подобных шагов чрезвычайно велики, и потому любые шаги должны просчитываться очень тщательно. Интересы сторон в этом случае зачастую противоположны и далеко не всегда объясняются субъективными причинами. Зачастую «акулы капитализма», ставящие своим коллегам невыгодные условия, вовсе не имеют злого умысла и руководствуются лишь прагматичными соображениями бизнеса.

Не принимать во внимание их доводы и отказаться от зелёного гегемона в одностороннем порядке, или даже объединившись с несколькими державами, – это не решение вопроса. Основная проблема состоит в том, что мы все находимся на одной планете, и разделиться так, чтобы вообще не соприкасаться, у нас не получится. Это, к примеру, прекрасно осознаёт Путин, но не понимают «наши западные партнёры» и отечественные приверженцы решительных действий. Их основное заблуждение – в отказе рассматривать поведение и роль противника в контексте его интересов в грядущем многополярном мире. Здесь следует учесть два момента.

Первое. Как бы нам ни хотелось, чтобы было по-другому, но в данное время основная часть мировой торговли – это развитые страны, которые отворачиваться от доллара не собираются. Развивающиеся экономики, мечтающие перейти на национальные валюты, среди основных импортёров и экспортёров США не значатся (за исключением Китая, и то лишь в последнее время). Следовательно, их дедолларизация на финансовое состояние англосаксонского лагеря и его вассалов особо не повлияет. Ну что для Америки какая-то Индонезия? Или отдельно взятая Турция? Китай, конечно, более серьёзная утрата, но даже его уход со своей сцены она как-нибудь переживёт.
Ну, представим себе, что будет, если все заявленные в последнее время желающие в одночасье перейдут в торговле на собственные денежные единицы. США, Канада, Австралия, Великобритания, отчасти остальная Европа однозначно останутся в «зелёной» зоне. Мир вновь расколется на два лагеря, уже не по идеологическому, а по валютно-экономическому признаку, что сделает противостояние несравненно более острым, а их дальнейшее сосуществование на Земле вообще окажется под угрозой.

Второе. Выключение из оборота такой огромной массы долларов, невостребованной и зависшей в пространстве, приведёт к их резкому обесцениванию. Конечно, это ударит и по сильным экономикам. Но, как торговые партнёры для «третьих» стран, они никуда не денутся. Скорее всего, как-нибудь оставшись на плаву, они неминуемо утопят своих слабых конкурентов, и, таким образом, события придут к результату, противоположному ожидаемому. И речь здесь идёт, допустим, об Иране или Бразилии. А что будет с едва выживающей Африкой? Не стоит забывать, что в любых катаклизмах больше всего страдают те, кто ни на что не влияет и ничем не защищён.

Для того чтобы найти оптимальный вариант действий, нужно выяснить, в чём заключается корень зла.

Для чего США нужен постоянно работающий денежный печатный станок? Для того, чтобы получать баснословную прибыль, ничего не делая. Америка производит товаров в разы меньше, чем долларов – это общеизвестно. Если она станет «жить на одну зарплату», то есть на средства от продажи того, что делает сама, все ведущие западные компании, включая пресловутое мировое правительство, в одно мгновенье окажутся на уровне Новой Гвинеи и утащат за собой тех, кто с ними связан, то есть бόльшую часть человеческого сообщества.

Разорвать этот порочный круг без катастрофического ущерба для остальных стран невозможно. Поэтому единственным выходом может быть придание ему иной формы и перепрограммирование ключевых позиций его функционирования.

Следует отметить, что на самом деле США, Запад и контролирующие их финансовые элиты почти не занимаются полноценным инвестированием в экономику третьих стран. То, что называется инвестициями, совершается чаще всего на столь кабальных условиях, что кажется, будто к ним в дом пришёл некто, живёт на всём готовом, а ему за это ещё и хорошо платят. Примеры общеизвестны.

Заставить западный капитал изменить режим вложений на более приемлемый для обеих сторон часто невозможно по объективным причинам: развивающиеся экономики нестабильны и подвержены всем мыслимым колебаниям. Потенциальные инвесторы просто не желают рисковать, предпочитая обманом посадить свои жертвы на иглу долларовых кредитов, что неотвратимо переводит их экономику на экспорт, разрушает производство и быстро убивает саму государственность, превращая страну в колонию.

Подпитывать слабые страны посторонними вливаниями – занятие весьма неблагодарное и даже бессмысленное, последним примером чему является Украина, скатывающаяся в дефолт, несмотря на все подачки МВФ. Даже Советский Союз, поддерживающий в пору своего расцвета, скажем, африканские страны, мог довести их благосостояние лишь до известного предела. Поэтому подобная покровительственная позиция в принципе бесперспективна и только продлит проблему на неопределённое время.

Наиболее практичный и безболезненный выход видится в новой стратегии, которой наиболее последовательно придерживается Россия – делить мир не на угнетённых и угнетателей, а на объединения государств «по интересам».

Одно дело торговать с Бразилией, имеющей ворох проблем, и совсем другое дело иметь бизнес с Бразилией – членом солидного сообщества, включающего ядерную супердержаву и «экономически чудесный» Китай, с общим рынком, открытым для всех партнёров, с пулом валютных резервов, обеспечивающим, в случае чего, уплату по счетам. Невыгодно вести дела с бедным, ничего не гарантирующим Вьетнамом и вполне логично – с зоной свободной торговли, в которую входит этот самый Вьетнам.

во-первых, несомненно, что и в развитых странах имеются здравые умы, понимающие выгоды бесконфликтного решения наболевших вопросов и плавного перехода системы на более конструктивную, реально работающую основу. Трезвомыслящему бизнесу должно быть ясно, что лучше изменить условия, от которых отказывается всё больше партнёров, чем рисковать окончательно потерять площадку для взаимодействия. Очевидно и то, что расчёт России при создании интеграционных проектов сделан, в том числе, и на подобные прогрессивные силы в высших финансовых кругах. Неоднократные достаточно дружественные встречи российского президента с главой МВФ Кристин Лагард и с представителями крупного бизнеса, как отечественного, так и зарубежного, могут служить тому подтверждением.

Во-вторых, мировоззрение человечества меняется так же, как и жизнь на планете. Самосознание народов растёт, и всё больше стран отказываются играть по правилам единственного диктатора в ущерб себе. То, что считалось нормальным пять-шесть десятилетий назад, становится невозможным сегодня, вызывает всеобщее возмущение и осуждение, заставляет сообща искать выход из сложившегося крайне опасного и неустойчивого положения.

В-третьих, похоже, ситуация развивается так, что у наших западных коллег просто не останется другого выхода. Несогласные элементы, продолжающие политику давления и пренебрежения интересами остальных, рискуют нарваться на неожиданные неприятности. Активизация ИГИЛ, осознавшего себя вполне самостоятельной силой; сворачивание крупных проектов, где не учитывались мнения всех задействованных сторон, вроде «Южного потока»; усугубляющийся раскол Евросоюза; постепенный выход вассалов из-под влияния США и переход их на сторону России – вот лишь некоторые события последнего времени, серьёзно пошатнувшие авторитет мирового жандарма и значительно сузившие его возможности.

Конечно, в процессе глобального переформатирования мировой финансовой системы государствам, проводящим независимую от США политику, нужна стратегия отступления – защитный механизм, позволяющий избежать рисков в случае неизбежных атак агонизирующего гегемона. Речь идёт не только о создании БРИКС, АБИИ, ЕАЭС. ЗСТ.

Наиболее эффективным способом действия будет лишение хищника плацдармов для нападения. Здесь усилия российского руководства принесли несомненные плоды. Вот лишь некоторые, наиболее значимые из них, за последнее время:

1. Провал американского сценария на Украине. Фактическое поражение ВСУ, остановка военных действий и невозможность их серьёзного возобновления ввиду задействованности стран ЕС заставляют Америку предпринимать судорожные попытки спасти тонущий проект. Пока ничего конкретного она предложить не может.

2. Позиция Греции, активизировавшая пророссийские силы в Евросоюзе и фактически поставившая его перед реальной угрозой уничтожения.

3. Оперативное вовлечение в свою орбиту Ирана.

4. Неожиданный подарок судьбы в виде йеменского конфликта, позволяющий окончательно привлечь на свою сторону колеблющуюся Саудовскую Аравию – наиболее весомого игрока в ближневосточном регионе.

5. Не стоит забывать о продолжающемся «развороте на Восток», восстановленных и активизированных связях с Латинской Америкой, возрастающем контроле России над сомнительной ситуацией в СНГ.

Толерантность современной Европы - это то, к чему пришла концепция свободы, равноправия и либерализма, когда она стала доминировать над соображениями национальной безопасности, целесообразности и вообще над здравым смыслом.

Толерантность современной Европы - это терминальная стадия либерализма. Это либерализм, доведенный до абсурда, когда можно все, кроме нетолерантности.

Вообще, толерантность - это не плохо. Так же, как соль и сахар. Но только когда оно подается в нужных количествах. А если жрать большими ложками - это... смертельно опасная вещь.

Говорят, в средние века у китайской аристократии был популярен такой способ самоубийства - съесть два кило соли в одно лицо. Не знаю, легко ли это осуществить, но утверждается, что после употребления наступает гарантированная смерть.

Примерно это сегодня и делает с собой Европа.

Те дозы толерантности, которые сегодня принимает Евросоюз, те толерантные ванны, толерантность во все места, три раза в день, на завтрак, обед и ужин - это те же два кило соли в одно лицо.

И результат будет таким же - неминуемая смерть.

Нет, полной смерти не будет. Европа не опустеет. И страны сохранятся. Все или почти все. Но вот переживет ли свои "два кило толерантности в одно лицо" Евросоюз?

Уже сегодня выход из Евросоюза обсуждает Лондон. И причина тому - поток мигрантов. А заодно и экономическая политика Брюсселя, которая все меньше и меньше устраивает Туманный Альбион.

Рим последние годы страдает от беженцев из Африки, которые прибывают морским путем. Что с ними делать - неясно. Расстреливать нельзя - закон не позволяет. Отправлять обратно - длинная и сложная процедура. Принимать - нет никаких сил. Экономика не резиновая. Своим-то работы уже нет, не до мигрантов.

Швеция со своим знаменитым уровнем социальной защиты, высокими пособиями, на которые живут целые семьи нигде не работающих мигрантов - тоже подумывает о том, что надо что-то менять.

Франция - твердо стоит на позициях толерантности и наблюдает, как кварталы Парижа один за другим превращаются в мусульманскую территорию, на которую даже полиция опасается заходить. Франция подобна старой даме, которая увлеклась садо-мазохизмом и собирается испить эту чашу до дна.

Но локомотивом, идеологом европейской толерантности является, конечно, Германия. Крупнейшая экономика, локомотив Евросоюза. Германия тоже страдает от мигрантов - турки, арабы, другие приезжие создают массу проблем. Но Германия не спешит пересматривать свою политику и тем более выходить из ЕС. И это неспроста.

Евросоюз для Германии - это в некотором роде реализация мечты о Великом Рейхе. Германия не смогла создать железный Рейх "во всю Европу" силой оружия - она создала его подобие экономическим и политическим путем. Правда получился не железный, а наоборот, плюшевый рейх. Но все-таки это рейх.

И по принципу "лучше такой, чем никакой" - Германия любит его, лелеет и защищает изо всех сил.

Немцы по этому поводу наверное должны испытывать двоякие чувства. С одной стороны, они главные в Европе. Они первые. И вся Европа равняется на них. Это должно тешить их тщеславие. Это их своеобразный реванш за поражение во Второй мировой войне. А с другой стороны...

С другой стороны - плюшевый рейх - это пародия на рейх. Это комедия. Это шапито. Рейх, в котором мигранты чуть ли не главнее местных жителей, а местами главнее безо всяких "чуть ли" - довольно странный рейх.

Рейх, в котором немцы испытывают неудобства от мусульман в собственной стране...

Но зачем тогда немцам все эти игры в толерантность?

Это их комплекс. Это страх самих себя.

Толерантность в Европе вообще и в Германии в частности выросла на волне антифашизма, антинацизма, на волне покаяния за военные преступления в ходе Второй мировой войны.

Толерантность современной Европы (особенно Германии) - это обратная крайность по отношению к фашизму, к нацизму.

Европейцы вообще и немцы в частности как бы показывают всем, а в первую очередь сами себе - вот, какие мы тепень не-нацисты, не-фашисты, мы толерантны, мы дружелюбны, мы открыты, мы... мы антиподы тех страшных нацистов, которые были здесь до нас. Мы другие. Мы совсем другие.

Когда Европа и особенно Германия поняли, что они натворили в ходе Второй мировой войны, они решили дистанцироваться от нацизма, начали убегать от него и в итоге добежали до противоположной крайности - толерантности понад усё, толерантности в ущерб самим себе, толерантности в извращенных формах, толерантности в лошадиных дозах, толерантности, доведенной до абсурда.

Вот только будет ли Европа такой же толерантной всегда?

Насколько хватит терпения европейцам?

Надолго ли свинье апельсин?

Европа не сможет принять всех желающих. А поток желающих не снижается, скорее растет. Вот и украинцы из терпящей бедствие страны потянулись. Ирак, Сирия, Ливия - огромные источники беженцев, удачно организоанные лучшим "другом" Европы - США. И все эти проблемы в ближайшие годы не решатся, они будут только нарастать.

Долго ли будут Италия, Швеция, Великобритания и другие страны, терпящие ущерб от мигрантов, поддерживать прежнюю политику?

И будет ли Франция толерантной до конца или все-таки у старой дамы лопнет терпение?