Большой передел мира

В октябре прошлого года во время визита Владимира Путина в Индию было подписано несколько межправительственных соглашений по ряду крупных проектов: по поставкам ЗРС С-400 и фрегатов проекта 11356 (типа Talwar), по организации лицензионного производства в Индии легких вертолетов Ка-226Т.


Фрегат F51 Trikand типа Talwar. Фото: Brian Burnell / Wikipedia

Эти проекты находятся в настоящее время на стадии коммерческих переговоров, и общая стоимость контрактов, когда и если они будут подписаны, составит предположительно 10 миллиардов долларов. Кроме того, в настоящее время ведутся переговоры относительно поставки еще одной партии вертолетов Ми-17В-5 (48 единиц) и 464 основных танков Т-90С, стоимость этих контрактов может достичь 3,5 миллиарда долларов.

И все же снижение темпа сотрудничества в 2015-2016 годах дает повод задуматься о том, что происходит на индийском рынке вооружений. Главные его особенности хорошо известны и давно описаны. Прежде всего индийский рынок большой, как минимум второй по емкости после саудовского. Во-вторых, сильно диверсифицированный по источникам импорта. В-третьих, он, по крайней мере на уровне риторики, ориентирован на получение не только современных вооружений, но и технологий, а также на локализацию производства на территории Индии.

Однако к настоящему времени накопилось достаточно свидетельств, чтобы дополнить эти общеизвестные факты чуть более глубоким и детальным рассмотрением.


Система С-400 Фото: Сергей Мальгавко / РИА Новости

Стагнация закупочного бюджета

Благодаря быстрому экономическому росту Индия имеет возможность высокими темпами наращивать и военный бюджет. Представленный на 2017/2018 финансовый год (начинается 1 апреля 2017 года) бюджет центрального правительства предусматривает военные расходы в размере 3 триллионов 599 миллиардов рупий, что по текущему курсу эквивалентно 53,5 миллиарда долларов.

Это на 12 процентов превышает показатель прошлого года и означает, что Индия обладает четвертым по номиналу военным бюджетом после США, КНР и Великобритании. Есть все основания полагать, что в ближайшем будущем Индия обойдет по этому параметру Великобританию и войдет в тройку государств с самым большим военным бюджетом в мире. Для сравнения: еще двадцать лет назад Индия занимала 13-е место по размерам военных расходов — на уровне Голландии или Испании.

Однако более детальный анализ показывает, что в структуре военного бюджета опережающими темпами растут затраты на персонал (прежде всего зарплаты), а самый большой прирост приходится на пенсии уволенных в запас военнослужащих. Последнее обусловлено проведением реформы One Rank One Pension (OROP), в рамках которой пенсионные выплаты уравниваются для всех категорий военнослужащих одного звания вне зависимости от даты их выхода в отставку. Две эти статьи в бюджете растут на 30-50 процентов в год.

Еще один заметный источник расходов, съедающий их рост, — формирование XXVII горного корпуса численностью до 90 тысяч человек, который должен быть развернут на границе с Китаем. На это выделяется почти 650 миллиардов рупий (9,7 миллиарда долларов).

В то же время этот завидный рост военных расходов не влечет за собой увеличения ассигнований на закупки вооружений и военной техники. Этот показатель стагнирует на протяжении уже трех-четырех лет, а в отдельные годы и по отдельным позициям сокращается, иногда весьма значительно. Так, расходы по статье «крупные закупки» в 2016/2017 финансовом году снизились по сравнению с 2015/2016 годом на 9,4 процента (с 774 миллиардов до 704 миллиардов рупий). Падение «крупных закупок» для сухопутных войск составило 1,8 процента, для ВМС — 12,2 процента, а для ВВС — 12,5 процента.

В этом контексте не приходится удивляться, что коммерческие переговоры по истребителям Rafale длились почти пять лет, а их результатом стала закупка всего 36 самолетов вместо 126, планировавшихся в тендере MMRCA. И годовая контрактация «Рособоронэкспорта» на уровне в два миллиарда долларов в 2016 году начинает выглядеть не как удовлетворительный, хотя и невыразительный результат, а как вполне себе неплохое достижение.


Истребители Rafale ¦ Фото: imago stock&people / Globallookpress.com

Амбиции и реальность

И вот на фоне стагнации закупочного бюджета отчетливо наблюдается алогичная тенденция к сдвигу индийского спроса в более высокую ценовую нишу. Примерно с 2008 года, когда были размещены первые крупные заказы ошеломляюще дорогих американских самолетов, индийские военные входят во вкус приобретения предельно высокотехнологичных систем. Проблема заключается в том, что из-за их немыслимой стоимости количество таких вооружений неизбежно оказывается ограниченным.

Так, за последние 10 лет были куплены 13 средних военно-транспортных самолетов (ВТС) С-130J по цене в среднем около 160 миллионов долларов за единицу, 10 тяжелых ВТС С-17А по 410 миллионов каждый и 12 противолодочных самолетов P-8I по 260 миллионов. Каждый Rafale обойдется Индии в 91-94 миллиона евро. Для сравнения: цена Су-30МКИ, произведенного на заводе HAL по контракту 2012 года, — около 55 миллионов долларов. При этом деньги, потраченные на производство Су-30МКИ по четвертой фазе лицензионного производства, остаются по большей части в Индии.


Истребитель Су-30МКИ ¦ Фото: Марина Лысцева / РИА Новости

Такое изменение закупочной политики — стремление покупать самое дорогое и престижное при одновременной стагнации закупочного бюджета — можно объяснить только завышенной оценкой собственных возможностей, спровоцированной длительным экономическим ростом и сближением с США. Это породило у индийского политического истеблишмента и интеллектуальной элиты самую настоящую эйфорию. Конечно, статус третьей экономики мира, самый высокий среди крупных экономик рост (превысивший в прошлом году китайский) и ощущение собственной незаменимости для США в нарастающем американо-китайском противостоянии может вскружить голову кому угодно.

В сущности, это частный случай того, что американский политолог и историк Эдвард Люттвак назвал «великодержавным аутизмом». Некоторые последствия такой не подкрепленной ресурсами иррациональной амбициозности видны уже сейчас. Налицо не только количественное отставание от КНР, но и наблюдаются признаки отставания качественного.

Более того, под угрозой размывания оказывается достигнутое в прошлом веке абсолютное доминирование индийских вооруженных сил над Пакистаном. Пока Индия почти полтора десятилетия проводила тендер MMRCA, Пакистан нарастил группировку самолетов F-16 и FC-1 до 70 единиц по каждому типу, и если бы не закупка 272 Су-30МКИ, сейчас уже стоял бы вопрос о том, что ВВС Пакистана приближаются к паритету с IAF.

Из девяти оставшихся после гибели ПЛ Sindhurakshak лодок класса Kilo четыре прошли средний ремонт более 10 лет назад, а одна вообще не ремонтировалась. Только три лодки ремонтировались менее десяти лет назад, причем две из них — в Индии (с соответствующими последствиями для качества). Из четырех лодок немецкого проекта Type 1500 в боеспособном состоянии находятся в лучшем случае две. Головная лодка французского проекта Scorpene (S50 Kalvari) вступит в строй ВМС Индии не ранее 2018 года — 13 (!) лет спустя после подписания контракта на закупку шести таких субмарин. А Пакистан тем временем заказал 8 лодок в Китае и, если не будет ускорена программа вторых средних ремонтов лодок класса Kilo, может добиться на некоторое время паритета по боеготовым неатомным субмаринам.


Танк Т-90С на параде в Нью-Дели. ¦Фото: B Mathur / Reuters

Амбициозная инициатива Make in India пока остается не более чем лозунгом. Во всяком случае крупнейший контракт, подписанный после провозглашения этого лозунга, — приобретение истребителей Rafale — предусматривает прямую закупку и отказ от локализации производства в Индии. То же самое относится к закупкам в США, которые, правда, были осуществлены до перехода к этой политике. Вполне легитимное стремление максимально локализовать производство внутри Индии, которая стоит перед нетривиальной задачей — создавать каждый год по 10 миллионов рабочих мест, сталкивается с парализующими бюрократическими препонами, а также сложными, запутанными и противоречивыми процедурами.

Фактически, максимальн­ые результаты в реали­зации политики Make i­n India были получены­ лишь при сотрудничес­тве с СССР и Россией,­ причем задолго до провозглашения данного ­принципа. И в целом именно росс­ийские предложения, ка­к никакие иные, наибол­ее полно отвечают сов­окупности таких требо­ваний, как приемлемая ­стоимость и эффективн­ость, удовлетворительные сроки реализации ­проектов, готовность ­индийских военных к б­ыстрому освоению техн­ики, а промышленников­ — к абсорбции технол­огий. Дорогие западны­е игрушки предназначены для с­тран, которые не соби­раются обеспечивать н­ациональную безопасно­сть собственными сред­ствами, а полагаются ­на западный же зонтик­ безопасности. Индия ­к числу таковых не от­носится.