Большой передел мира

Одновременно, как и было мной предсказано ранее, начинают разгораться новые очаги напряжения: в Ливане массовые акции, направленные против правительства Харири, например. И это только начало. Регион находится в стадии геополитической трансформации, обретения новых фундаментов стабильности, к которым придется прейти только лишь «переболев» периодом смут и потрясений, иначе никак. Те страны, которые задавали темп геополитической игре на Ближнем Востоке не желают уходить из региона без боя, хотя, похоже, уже не имеют сил для удержания ситуации под контролем. С другой стороны, местные игроки пока еще не умеют «дружить» и «враждовать» когда надо, им, а не когда их к вражде или дружбе подвигают сторонние кукловоды.

Одним из показательных проявлений этого является отношение Саудовской Аравии и Ирана в отношение которых за прошлую неделю были сделаны очередные выпады, связанные с обстрелом иранского танкера в Красном море и теперь уже «очередного» взрыва на НПЗ в Саудовской Аравии. Эти действия носят очевидно провокационный характер и должны вызвать негативные проявления в адрес двух центральных стран региона. При этом, очевидно, что сейчас усиление конфронтации не выгодно ни Ирану, ни Саудовской Аравии. Ничего кроме проблем они от этого не получат. Более того, обе страны начинают не только заявлять о стремлении к миру и спокойствию в регионе, но и предпринимать практические шаги к этому, выражающиеся, в частности в стремлении обеспечить режим судоходства в Персидском заливе и Ормузском проливе.

Однако на фоне этого в Бахрейне проходит конфронтационная по своей природе международная конференция, направленная на опять же безопасность судоходства в Персидском заливе, но уже от Ирана, как основной угрозы. В конференции принимает участие в том числе Израиль, вероятно, как самый заинтересованный в спокойствии в Персидском заливе участник международных отношений.

При этом стороны конфликта играют в тонкую политическую игру, поскольку практически всем участникам событий (за исключением лишь курдов и стран Европы, да и им, если подумать, в стратегической перспективе) выгодно происходящее. Однако практически все без исключения не могут заявить в открытую, что они поддерживают то, что сейчас происходит. При этом, создается уникальная ситуация использования всех – всеми. Сирийцы используют турок для того, чтобы сделать курдов более сговорчивыми. Курды, полагают, что используют сирийскую армию для защиты от турецкого вторжения. Россия использует ситуацию для оформления окончательного выдворения из Сирии войск США и стран Европы, второе наверняка теперь получится (европейские сраны после того, как ИГИЛ прекратил свое существование, а Сирийская Свободная Армия растворилась в множестве группировок, зажатых в Идлибе просто не имели иных точек закрепления, кроме как среди курдов на севере Сирии и теперь потеряли и этот последний плацдарм. Французы и британцы уходят из Сирии, оставляя мечты хоть как-то повлиять на ситуацию в регионе), первое вряд ли (в результате американской внутриполитической борьбы Трамп будет вынужден хоть формально, но остаться в Сирии, то ли в зоне Аль-Танф, то ли в заевфратской части Дэйр-эз-Зор, хотя бы до спадания напряженности, а в апофеозе и до будущих президентских выборов).

Трамп пытался использовать Турцию для обоснования ухода американцев из Сирии. По большому счету у США больше нет удобной для них стратегии по закреплению в Сирии, либо по формированию нового тренда в набившем оскомину требовании «Ассад должен уйти» (этот призыв уже даже не смешон, он становится политическим проклятьем тех, кто его произносит). США пришлось бы так и так уйти из Сирии, но турецкое вторжение вполне себе весомое обоснование сделать это. В конце концов вряд ли кто-то в здоровой памяти призывал бы одну страну НАТО начать войну с другой страной НАТО из-за каких то курдов.

Письмо Трампа к Эрдогану (которое иначе как издевательством не назовешь с фразами, которые безусловно, войдут в мировую дипломатическую историю «не строй из себя крутого» и «я тебе еще позже позвоню») сделало свое дело, став с одной стороны катализатором процесса, а с другой оформило то, что турки и без всякого письма намеревались сделать – зачистить север Сирии от курдского присутствия.

Сейчас в событиях на севере Сирии более всех выиграла сама Сирия, под контроль армии перешел весь округ Манбидж, приевфратская часть Ракки, включая авиабазу Табка, часть населенных пунктов в районе Кабани. Масштабное восстановление контроля над территориями, которое в иных случаях потребовало бы проведение войсковой операции и больших жертв. Это нельзя не признать в качестве большой победы сирийского народа. В то же время текущая несговорчивость курдов носит явно ситуативный и вынужденный характер. С одной стороны у сирийской армии, сосредоточенной на Идлибе просто нет большого числа сил и средств, для того, чтобы поставить под контроль все территории на севере Сирии, однако такие силы будут появляться. Надежда курдов на то, что турки выполнят соглашение с США и не будут атаковать, либо на то что их будут удерживать сирийские войска без шагов самих курдов к восстановлению конституционного порядка просто смешны. Трамп добился того, что всем объявлено. Турция больше никуда не вторгается, курдские отряды должны уйти за тридцатикилометровую отметку от границы. Курды не уйдут, это не в их естестве не попытаться выгадать для себя что-то. В таком случае турки не будут сдерживаться и пойдут дальше, американцы же разведут руками, заявив о том, что они сделали максимум, договорившись о мирном процессе с самим Эрдоганом, который курды просто хоронят. В такой ситуации единственном вариантом окажется опять обращаться за защитой к Дамаску, так как с турецкой армией курдские отряды явно не справятся, а пребывание за 30 километровой ленточкой может обернуться для курдов потерей всех больших городов их исторического расселения. В зоне же арабских племен в Ракке и Дэйр-эз-Зоре их силы малы, а возможности стать главным игроком иллюзорны. Курды обречены вернуться под длань Дамаска. И для них это на самом деле будет лучше, т.к. иначе их ждет долгая и безуспешная война с Турцией. Для Турции в свою очередь нет возможности удержаться в северной Сирии. До Раккии и Дэйр-эз-Зора им не дойти, в Кабани и Камышлы уже сосредоточены официальные сирийские и российские силы с которыми воевать Эрдогану совсем не нужно, т.к. это не принесет ему никаких политических очков. Идлиб – это единственный оставшийся в Сирии участок, из которого можно пытаться сделать какое-то движение силам, которые хотели бы пошатнуть существующий режим в Сирии. Но имеющийся там калейдоскоп сил и движений от протурецких банд, до «недобитков» из Аль Каиды и группировок, ориентированных на разные зарубежные силы в принципе не позволяют сделать что-то серьезное.

Теперь как бы США не пытались доказать свою силу и значимость в регионе, только вытеснение оттуда России поможет это сделать, так как вакантное место занято. Этому есть и дополнительные подтверждения. Египет заявил о готовности провести встречу с Эфиопией по вопросам использования гидроресурсов Нила в Москве (https://interfax.com.ua/news/general/618707.html). Это ничто иное, как признание роли России в арабском мире, роли игрока, способного обеспечить диалог между сторонами и добиться исполнения принятых решений. Такой роли у России в регионе не было. Никогда. Ни в имперский период (когда Россия если и участвовала в чем-то на Ближнем Востоке, то только в обеспечении сохранения православных святынь в Палестине и войнах с Османской Империей и Персией), ни в советский, когда СССР играл роль большого брата для стран арабского социализма (откуда собственно и берет начало база в Тартусе). Особая роль была, но роли мерила, способного говорить со всеми и влиять на всех не было.

Сейчас же лишь после того, как В.В. Путин пригласил к себе на встречу Эрдогана (по сути вызвал на ковер) и данная встреча было назначена на 22 октября США забеспокоились тем, что лавры примирителя в конфликте на севере Сирии достанутся В.В. Путину и произвели небывалый дипломатически вояж в Анкару силами вице президента Пенса, главы госдепа Помпео и еще ряда служащих администрации первой величины, выторговав странный мир с Эрдоганом. Они во многом не правы, поскольку с одной стороны, США уже не имеет возможности режиссировать процессом, а лишь пытаются подкупить игроков теми или иными бонусами, а с другой, Путину не нужны никакие лавры. Он понимает, что работает не для «Нобелевской премии мира», это удел «горбачевых», а того, чтобы предотвратить большой пожар на Ближнем Востоке, который может негативно отразится и на России. Но разве можно надеяться, что американские политические временщики поймут мотивацию человека уже ставшего историческим лидером если не тысячелетия, то по крайней мере века.

На очереди участие в восстановлении экономики Сирии (подряды на поставки электрооборудования, железнодорожных средств автоматизации, строительных машин, грузовиков, спецтехники, работа по восстановлению нефтедобычи, переработки и транспортировки нефти). Следом можно ожидать заявку Сирии в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и потенциально в ОДКБ (Организацию договора о коллективной безопасности). У России есть выгодные проекты и с Ираном (транспортные коридоры «север - юг», нефтедобыча, Бушер) и с Саудовской Аравией (множество контрактов), Россия активно сотрудничает с Турцией (от газопроводов, до военных поставок) и с большинством других стран региона, не имея практически там врагов. А следовательно, России никакого обострения на Ближнем Востоке не нужно. Совершенно.

Бейрут окрасился в цвета «протеста», протест в Ливане очевидно инспирированный, но и почва благодатная сунниты, шииты, христиане, сторонники движения Хэзбалла и близкий к КСА Саад Харири (пока еще премьер министр Ливана) это очевидно горячая точка, которая, способна серьезно осложнить ситуацию не только в Ливане, но и в окрестностях (в Израиле, Турции, Сирии, по крайней мере потребовать от них дополнительных мер безопасности). Кто поджег Ливан? Версий много. Вряд ли это Саудовская Аравия. Основная критика идет против Саада Харири, а его снятия Эр-Рияд, очевидно не хочет. Гипотетически мог бы попытаться отвлечь внимание от проблем Персидского залива Иран, однако вряд ли сейчас Тегеран пойдет на столь серьезный и опрометчивый шаг. Движение Хэзбалла сейчас одно из ключевых политических течений в Ливане, а начинающийся кризис может вызвать интерес к региону сторонних игроков и, как следствие, ухудшение позиций движения. Это мог быть Израиль, которому проблемы в Ливане лучше, чем проблемы на ливано-израильской границе (так сказать смена вектора с внешнего конфликта на внутренний), это могли бы быть США, для которых Ливан мог бы стать точкой, с которой можно отыграться и на Турции (в контексте потенциального газового спора) и на Сирии, а заодно и на России, ведь от Ливана до российской базы Тартус рукой подать. Хотя почерк происходящего не американский. Это могла быть Франция, помнящая, что Ливан, как и соседняя Сирия это ее, французская подмандатная территория. Помнится, как-то не так давно Макрон уже вмешивался в дела Ливана «приютив у себя» на некоторое время семейство Харири. Сейчас Франция полностью вылетела из Сирийского вопроса, полностью проиграв и сдав позиции. Макрон (в котором, как говорят злые языки, есть убежденность в том, что он новый Наполеон) вполне мог попытаться активировать процесс «арабской весны», который в свое время французы запустили в Северной Африке (в Тунисе и ряде других стран).

С другой стороны, все неспокойно в Ираке, где прошедшие массовые беспорядки до сих пор полностью не улеглись, а вероятность их перетекание в общенациональный политический кризис пока еще крайне высока.

Мы отметили ранее, что Россия сейчас заняла на Ближнем Востоке совершенно уникальную для себя нишу. Однако, данная ниша все еще вызывает стремление у других игроков ее «ограничить». Собственно, ограничить пределами Сирии. Дескать определить, что поражение было, но локальное. Коснулось оно только Сирии, которая так уж и быть в этот раз сохранилась, но не все еще потеряно. Собственно, переформатировать под себя другие части Ближнего Востока вполне может быть на руку противникам российского укрепления. Более чем очевидно, что США сейчас попытаются более надежно решить вопрос о власти в Ираке, как ключевой точке в пространстве координат – Турция – Сирия – Саудовская Аравия – Иран (а ключевые точки американцы видят прекрасно, у них нюх на выгодные позиции).

Опять же игра на противоречиях между Ираном и КСА еще далеко не завершена и число провокаций будет лишь увеличиваться, попутно играя на дестабилизацию не только международного фона, но и внутриполитической ситуации в этих государствах.
Что может сделать Россия? По большому счету у России есть лишь три стратегии.
Вариант минимум это попытка организовать конструктивный процесс укрепления международных связей в регионе, обеспечения пространства для налаживания контактов и формирование вопроса о международном экономическом сотрудничестве. Попутно оказывать добрые услуги для распивания тех или иных противоречий. Стратегия хорошая … в перспективе, если у нас в запасе есть лет 10. Вполне хватило бы, чтобы заложить прочный фундамент для конструктивного взаимодействия. Но ведь этот фундамент будут пытаться «подмывать» все доброжелатели, от местных, типа Израиля, до глобальных, в том числе США. Да и 10 лет у Ближнего Востока нет.

Вариант наиболее вероятный - комбинированный. Параллельно с развитие экономического и дипломатического сотрудничества предпринимать точечные воздействия дипломатического, экономического и военно-политического характера в точках, где начинается конфликт. Это крайне неблагодарное занятие. Оно фактически сводится к тому, что придется ловить блох, разбегающихся в разные стороны. Сейчас горит Ливан и Ирак, завтра что-то начнется в какой-то из монархий Персидского залива, послезавтра в Северной Африке (регионе крайне чувствительном к Ближнему Востоку). Опять же России придется для каждого такого случая находить новые альянсы и временные союзы. Что не так-то просто в регионе многовековых конфликтов.

Вариант третий – активный. По большому счету он сводится к выстраиванию силового воздействия на всех игроков региона. Угрозы экономические, принуждения политические и силовая составляющая в ключевых точках региона. Увы. Россия этого пока еще не имеет. Давление на Турцию, после памятного инцидента со сбитием российского самолета заняло месяцы. Это не тот срок, за который решаются вопросы гашения конфликтов в зародыше.

По большому счету у России нет возможности нанести мгновенный экономический удар, например, заблокировать счета правящих элит какой-то страны, или организовать банкротство ключевых компаний, или полностью прервать поставки какого-то ключевого товара. Увы, это еще не наработано и на такую наработку требуются годы и желание работать таким образом, чего не наблюдается даже на пространстве бывшего СССР, где варианты выкручивания рук экономическими методами применялись считанное число раз, например, как в вопросе настойчивости таджикского президента Рахмона (Рахмонова) по несогласию с российским предложением по аренде территории 201 базы. Тогда обошлось арестом любимого племянника, блокировкой некоторых счетов и угрозой высылки нелегальных мигрантов.

У России нет возможности использовать политическое оружие. Банально, нет политиков, которые бы ключевым образом зависели бы от позиции России. Есть те, кто готов идти на диалог и принимать помощь в обмен не лояльность. Но тех, кого можно было бы использовать как шахматную фигуру нет. Организовать какую-то интригу конечно можно, но любая интрига - это долгая игра, а противодействие попыткам взорвать ситуацию требует незамедлительных решений.

У России достаточно сил и средств, чтобы перевернуть ситуацию в военно-политическом ключе практически применительно к любому театру действий. Но, опять же есть два «но».

Первое, это то, что не к каждому случаю применима военная составляющая. Кое где для разрешения кризиса достаточно советников, где-то агентов, разрушающих планы политических или преступных группировок, а иногда ситуация просто не вызревает для того, чтобы прямо здесь и сейчас применять военные средства. На пример в Сирии первое время российская помощь в борьбе с международными террористами сводилась к поставкам, информации и советам и лишь на острой фазе в дело вступили ВКС России и спецподразделения. У России сейчас нет всего набора невоенных сил, которые могли бы эффективно решить проблему. А дожидаться, когда нарыв назреет для вскрытия, это опять же не самое хорошее дело.

Второе, это отсутствие необходимо удобных позиций для работы по всему Ближнему Востоку. Банально, у России нет достаточного числа вынесенных форпостов, чтобы решить проблемы в этом регионе. Наличие авиабаз в Хмейниме и базы ВМФ в Тартусе эффективно обеспечивают российскую активность в западной части Сирии, части Средиземного моря, части Ливана и Турции. Для работы в других точках необходимы другие пункты базирования, которых пока что еще нет. Может быть через какое-то время появятся еще какие-то новые точки базирования в Восточной Сирии, но и этого недостаточно. Определенные возможности Россия имеет в Средней Азии, учитывая наличие баз в Таджикистане и Киргизии, а также ресурсы ОДКБ. Так что какие-либо действия по приложению российских вооруженных сил для разрешения кризисов на Ближнем Востоке можно будет осуществить только во взаимодействии с государствами региона.