Несмотря на исторические связи, особенно с Эфиопией, которая участвовала в Корейской войне, четвертая по величине экономика Азии сильно отстает от своих китайских и японских соседей на африканском треке. Но, как показывает исторический опыт, Южная Корея быстро учится. Так, Сеул выбрал интересную стратегию, он планирует апеллировать к своей собственной уникальной истории — в прошлом колонизированная страна, добившаяся потрясающего экономического роста. Чем не пример, чтобы сподвигнуть африканских лидеров на сотрудничество?
Но что в состоянии дать друг другу Корея и Африка? Республика Корея, например, могла бы предложить бесчисленное количество разработок: от искусственного интеллекта и робототехники до небольших модульных ядерных реакторов. Связь с Африкой, особенно с ее очень способными молодыми людьми и ресурсами, будет приносить Корее «дивиденды» на десятилетия вперед. В целом, просматривается неплохая перспектива на успех — у южнокорейских компаний есть технологии, но нет собственной сырьевой базы.
Вообще исторически сложилось так, что до начала 1990-х годов связи Южной Кореи с африканским континентом были в основном мотивированы ее борьбой за влияние со своим северным соседом. Африка тогда воспринималась как поле дипломатической конфронтации в контексте холодной войны. Что, собственно, заметно и сегодня.
На этом фоне саммит имеет решающее значение для Южной Кореи, особенно для президента Юна, который за последние несколько месяцев пережил ряд политических неудач. В их числе: провал кандидатуры Пусана на право проведения всемирной выставки «ЭКСПО-2030», серьезный успех оппозиции на промежуточных парламентских выборах, отсутствие практически традиционного приглашения на саммит G7 в качестве наблюдателя, закрытие посольства Никарагуа в Южной Корее и т.д. Южнокорейский лидер должен восстановить свою репутацию как внутри страны, так и на международном уровне. Успех саммита мог бы способствовать этому.
Саммит Южная Корея-Африка, июнь 2024 года. Фото: AP
По данным Министерства торговли, промышленности и энергетики Южной Кореи, по итогам форума было подписано почти 50 предварительных соглашений (договоров о намерениях) и меморандумов о взаимопонимании по содействию сотрудничеству в области торговли, энергетики, добыче полезных ископаемых, а также о развитии взаимодействия по широкому спектру других экономических вопросов.
Президент Юн также подтвердил решение Республики Корея увеличить свою финансовую поддержку развития Африки до 10 миллиардов долларов к 2030 году и предоставить 14 миллиардов долларов в виде экспортного финансирования южнокорейским компаниям. Кроме того, Юн заявил, что Южная Корея поможет облегчить внутриконтинентальную торговлю через Африканскую континентальную зону свободной торговли, чтобы создать единый рынок товаров и услуг.
Казалось бы, итоги саммита впечатляют. Но есть одно «но».
На саммите азиатская страна сторонилась вопросов, касающихся фактической передачи технологий странам Африки. А это как раз то, о чем собравшиеся там лидеры спросили напрямую. В ряду критически важных для экономики континента африканцы обозначили три основные позиции: технологическое сотрудничество, сбалансированная торговля и работа по сокращению долга через многосторонних кредиторов.
Корейцы же, однако, не планировали передавать технологии как таковые. Они пообещали поддержку инициативы Tech4Africa, направленной на содействие образованию и профессиональной подготовке африканской молодежи, а также расширение взаимодействия в области науки и цифровых технологий, обучения кадров, что, по их мнению, полезно для общей производительности экономик.
Один из самых интересных итогов озвучил корейский президент Юна. В конце саммита он заявил, что Южная Корея и африканские страны объединят усилия для обеспечения мира на Корейском полуострове, соблюдая резолюции Совета Безопасности ООН и режим международных санкций в отношении Северной Кореи. В свою очередь, Южная Корея будет продолжать работать над обеспечением мира и безопасности на африканском континенте, в том числе путем участия в операциях в сомалийских водах подразделения ВМС Южной Кореи «Чхонхэ» (Cheonghae) и миротворческого подразделения Hanbit Unit, которое с 2013 года находится в Южном Судане и занимается восстановительными работами объектов социальной инфраструктуры.
Однако посмотрим на ситуацию с другого ракурса. Во-первых, известно, что за Южной Кореей стоят США, и в этом дуэте все действия Сеула согласованы с Вашингтоном. Более того, логика подсказывает: именно Соединенные Штаты продиктовали Сеулу стратегию действий, исходя из своих интересов.
Во-вторых, сотрудничая с Африкой, Южная Корея переориентирует рынок и технологический опыт, чтобы получить доступ к африканским странам, присоединившись к списку глобальных держав лишь с одной целью — получения части ресурсов континента.
В сущности, налицо все тот же прозападный, лишь слегка замаскированный подход к Африке и ее потенциалу. Корея, как и любая другая развитая страна, хочет получить от Африки базу — ресурсы (будь то природные или людские). Ни больше ни меньше. Эта политическая игра, которая разворачивается теперь и внутри группы стран Глобального Юга.