Российская общественность оказалась в полном замешательстве после того, как
отделение Amnesty International в Соединённом Королевстве приняло решение в специфической форме “отменить” Алексея Навального, перестав считать его узником совести. Amnesty понимает под термином “узник совести” любого, кому мешают выражать свои убеждения, не имеющие призывов к политическому насилию.
Британские правозащитники посчитали, что скандальные комментарии Навального из прошлого его дисквалифицируют.Казус Навального олицетворяет собой
распространяемую в странах Англосферы “культуру отмены”, которая как раз и состоит в том, чтобы
лишать публичных персон социального статуса за “неправильные” взгляды, неполиткорректные поступки или вольнодумные убеждения.Навальный всегда выступал в роли идеологического “хамелеона” - из националиста он превращался в либерала, а затем и в популиста. Но для адептов прогрессизма эти превращения неважны - а
важно лишь то, что он хотя бы раз в жизни занимал “реакционные” позиции.У российской либеральной публики тут же случился явный когнитивный диссонанс.
Они бросились жаловаться на журналиста Аарона Мэйта, известного антивоенного активиста из США и автора Grayzone, который и сообщил об “отмене” Навального правозащитниками.
У твитов Мэйта тут же появилась подпись:
“Данная информация могла быть получена посредством взлома”. Ему начали припоминать то, как
он смеет на своих площадках критиковать внешнюю политику Америки и не поддерживает так любимый ими либеральный консенсус.
Это, конечно, очень показательно:
просто прогрессивная общественность не может себе позволить ставить под сомнение саму “культуру отмены”. Поэтому приходится переводить фокус внимания на курьера, который донёс информацию, и отчаянно обвинять его в “антиамериканизме”.
В итоге
Навальный стал такой же жертвой “культуры отмены”, что и, например, актриса Джина Карано. В условиях превращения либерального дискурса в явное сектантство это рано или поздно бы случилось. И теперь из их рядов уже изгоняются “временные попутчики” вроде Навального.
//Малек Дудаков
Язык ненависти оказывает сдерживающий эффект на демократический дискурс в онлайн-среде. (c) Еврокомиссия