Большой передел мира

Давление в котле, который официальные лица на Западе жеманно называют «новым демократическим Ираком», неуклонно нарастает и, образно говоря, стрелка вошла в красный сектор. Углубляющийся кризис носит системный характер, охватывает важнейшие сферы жизни и подрывает основы государственности Ирака. Значительная, если не большая часть ответственности за происходящее лежит на правительстве, возглавляемом основателем и лидером партии «Исламский призыв» Нури Кямель Аль-Малики.

К концу 2011 года, когда Ирак покинули последние боевые части американских войск и завершилась 7-летняя оккупация, Багдад неоднократно заявлял о готовности взять на себя управление страной и обеспечить ее поступательное развитие. На практике премьер-министр Н. Аль-Малики начал с того, что быстро и энергично сосредоточил в своих руках всю полноту власти и стал фактически единолично принимать решения, «кого карать, а кого миловать». Глава Кабинета министров приступил к массовым чисткам государственного аппарата от неугодных и просто несогласных, не особо заботясь о наличии оснований и не стесняясь в выборе средств. У оппозиции (и не только) появилось немало оснований и поводов для обвинений главы Кабинета министров в диктаторских замашках.

Следуя примеру представителей Западной коалиции, которые объявляли бандитом и террористом всякого, кто сопротивлялся оккупации, Н.Аль-Малики стал обвинять в терроризме и пособничестве «Аль-Каиде» всех несогласных с его действиями. Закон о борьбе с терроризмом предоставил спецслужбам и силовым структурам расширенные полномочия, в том числе право арестовывать и держать в заключении без суда и следствия лишь по подозрению в «антигосударственной деятельности» или, например, в связи с давнишним членством в запрещенной ныне партии «Баас» (хотя в бывшей правящей партии состояли представители всех слоев и конфессий иракского общества). На основании этого закона суды выносят смертные приговоры, которые приводятся в исполнение: так, 19 августа 2013 года была казнена очередная партия «врагов народа» в количестве 17 человек, в том числе две женщины...

В декабре 2011 года самый высокопоставленный на тот момент суннит – вице-президент Тарик аль-Хашеми – был обвинен в тяжких уголовных преступлениях (терроризм, причастность к убийствам и т.д.) и был вынужден спасаться бегством сначала в иракском Курдистане, а затем за границей. Его судили заочно и 9 сентября 2012 года приговорили к смертной казни через повешение. Этого показалось мало, и 1 ноября уголовный суд в Багдаде заочно вынес Т.аль-Хашеми второй смертный приговор…

Высшее должностное лицо - президент Ирака Джаляль Талабани - изначально был лишен многих полномочий, обычно присущих главе государства: достаточно сказать, что Верховным главнокомандующим ВС страны является премьер-министр. Президент Талабани пытался отстаивать свою точку зрения, и у него немедленно возникли разногласия с Н.Аль-Малики. Президент отказался подписать смертный приговор бывшему министру иностранных дел Тареку Азизу, пытался отменить решение премьера о включении спорной провинции Киркук в зону ответственности армейского командования «Тигр» и т.д. 18 декабря 2012 года иракские федеральные СМИ сообщили о смерти президента страны. Только через два дня стало известно, что Джаляль Талабани жив, но перенес инсульт и находится на лечении в Германии. В дальнейшем его имя в иракской центральной прессе не упоминалось, и лишь спустя полгода иранское новостное агентство FARS сообщило, что 79-летний президент Ирака «вернулся к жизни после того, как пробыл в коме в течение нескольких месяцев». Официального подтверждения из Багдада на этот счет, впрочем, не последовало, как до сих пор не было никаких новых сообщений или комментариев. И это касается президента страны!

С конца 2012 года практически парализована деятельность парламента (заседания бойкотируют свыше трети народных избранников). Впрочем, исполнительная власть вполне обходится без законодателей, ей это в некотором смысле даже на руку. Что касается власти судебной и СМИ, то они находятся под жестким контролем Канцелярии главы правительства, и никто не питает никаких иллюзий по этому поводу.

В декабре 2012 года в провинции Анбар, населенной преимущественно суннитами, начались массовые акции протеста против политических преследований и расправ с неугодными. Сидячие демонстрации продолжаются до сих пор и нет никаких намеков на урегулирование кризиса. Напротив, если в начале 2013-го премьер пошел на некоторые уступки (он приказал выпустить из тюрем женщин, содержавшихся в заключении долгое время без предъявления обвинения, распорядился расследовать информацию о насилии тюремщиков и др.), то вскоре всем стало понятно, что Н.Аль-Малики избрал путь жёсткой конфронтации. Протестующие сунниты между тем получили поддержку своих требований не только со стороны своих соплеменников, проживающих в других провинциях страны, но и от курдов и даже шиитов на юге Ирака. Демонстрации охватили другие районы, включая третий по численности населения город Мосул. Палаточные лагеря протестующих появились и в провинции Киркук, которая сама по себе (точнее – имеющиеся там нефтегазовые месторождения) является предметом острых разногласий между Багдадом и Курдской автономией.

У центральной власти стали сдавать нервы, и 23 апреля 2013 года был отдан приказ силой разогнать палаточный лагерь в Аль-Хувейдже – небольшом городке близ Киркука. Армия и полиция применили оружие, было убито более 150 человек, десятки получили ранения. В ответ 24 апреля некие вооруженные отряды захватили г. Сулейман Бек в провинции Салах эд-Дин (соседняя с Киркуком). Правительственным силам удалось вернуть контроль над городом только через трое суток, причем в операции были задействованы боевые вертолеты, артиллерия и тяжелая бронетехника.

Свидетельством падения авторитета центральной власти и нарастания недовольства ею со стороны большинства населения страны являются результаты выборов в муниципальные органы власти. В апреле 2013 года возглавляемая Н. Аль-Малики коалиция «Государство закона» потеряла губернаторские посты в таких ключевых провинциях страны, как Багдад и Басра (причем новыми губернаторами там стали люди, близкие к исламистам). Примечательно, что выборы проводились лишь в 12 из 18 провинций Ирака: еще в трех голосование было перенесено по соображениям безопасности с апреля на июнь, а три провинции иракского Курдистана демонстративно отказались от предложенной даты, лишний раз подчеркнув свой особый статус.

В отношениях между Багдадом и Эрбилем (столица иракского Курдистана) накопилось много очень серьезных нерешенных политических и экономических проблем – незакрепленный конституцией статус автономии, спорные территории, порядок освоения нефтегазовых месторождений, статус курдских вооруженных формирований «пешмерга» и др. Три северных провинции страны де-факто вышли из-под контроля центральных властей и проводят собственную политику, конечной целью которой является провозглашение независимого государства.

Между тем, по данным ООН, в Ираке уже находятся более 180 тыс. беженцев из Сирии, в основном стариков, женщин и детей, и этот поток увеличивается с каждым днем. В случае нанесения ударов по Сирии и последующей тотальной резни именно в Ирак устремится основной поток беженцев, поскольку в Турции, Ливане и Иордании уже нашли прибежище около 1,8 млн. человек, покинувших Сирию, и возможности этих стран по их приему исчерпаны. В Ираке тоже нет условий для их приема и размещения (этим и объясняется относительно малое число), кроме того – в Ираке почти 1,7 млн. «внутренних беженцев» (или вынужденных переселенцев), но у сирийцев не будет иного выбора. Это дополнительно усугубит ситуацию в Ираке.

На 21 сентября в иракском Курдистане решениями президента и правительства региона намечены парламентские и президентские выборы, на которых ожидается принятие новой Конституции Курдского региона, что рассматривается курдистанским руководством как важный шаг продвижения идеи независимости. Высшая избирательная комиссия в Багдаде потребовала отложить выборы до 21 ноября, чтобы провести их одновременно с выборами в провинциальные советы. Маловероятно, однако, что курдские власти откажутся от своих планов, тем более что президент иракского Курдистана Масуд Барзани намерен баллотироваться на третий срок.

Подобная политическая решимость имеет под собой крепнущую экономическую основу: в сентябре 2013 г. намечен ввод в эксплуатацию экспортного нефтепровода из иракского Курдистана в соседнюю Турцию с пропускной способностью до 1 млн. баррелей в сутки (в настоящее время экспорт составляет порядка 30 тыс. баррелей в сутки, которые доставляются автомобильным транспортом).

В Эрбиле открыты генеральные консульства многих стран мира, работают иностранные компании, банки, в иракском Курдистане создан благоприятный инвестиционный климат, обеспечена безопасность и существуют понятные правила игры, которые не меняются спорадически и в одностороннем порядке. Что касается остальной территории Ирака, то восстановлены и активно эксплуатируются лишь объекты нефтедобычи, при этом практически весь объем добываемой нефти идет на экспорт, составляя основной источник валютных поступлений (более 94 млрд. долларов в 2012 г.). При этом на внутреннем рынке ощущается острая нехватка дизельного топлива, периодически возникают «бензиновые кризисы» - мощностей местных НПЗ явно не хватает и нефтепродукты закупаются в соседнем Иране и некоторых других странах. Из Ирана поставляются газ, электроэнергия, многие товары первой необходимости, автомобили и мотоциклы, продукты и т.д.

Очевидная неспособность центральных властей кардинально улучшить ситуацию побуждает богатые нефтью провинции искать собственные пути решения проблемы и стимулирует центробежные процессы. Совет провинции Васит в августе 2013 года приступил к рассмотрению возможности создания нефтяной компании, независимой от Midland Oil Company, отвечающей за развитие нефтепромыслов Ахдаб и Бадра. Добыча нефти в провинции превысила 100 тыс. баррелей в сутки, и борьба за контроль над доходами набирает темп. Ранее подобная «местная» компания уже была образована властями провинции Мейсан, и этот опыт сейчас внимательно изучается. Власти другой соседней с Мейсан провинции – Басра – уже неоднократно выражали свое крайнее недовольство несправедливым распределением доходов от экспорта нефти (в провинцию перечисляется из Багдада лишь один доллар с проданного барреля нефти) и прозрачно намекали, что если ситуация не изменится, может быть создана Конфедерация Юга Ирака и тогда они сами будут решать, сколько денег оставлять на развитие региона, а сколько перечислять в Багдад. В Багдаде почувствовали, что подобные намерения – не блеф, и в начале августа парламент Ирака принял поправки к закону «О полномочиях провинций», предоставляющие местным властям право несколько увеличить отчисления в местные бюджеты от доходов, получаемых за счет добычи нефти иностранными операторами.

Одной из главных причин катастрофического положения в экономике (и не только) считается казнокрадство, охватившее все эшелоны власти и ставшее чуть ли не нормой жизни. Согласно исследованиям Transparency International, с 2003 года Ирак неизменно входит в десятку самых коррумпированных государств мира. По данным парламентской комиссии по борьбе с коррупцией, в период с 2003 по 2009 год хищения государственных средств составили 139 млрд. долларов. С тех пор ситуация стала еще более угрожающей, но принимаемых мер явно недостаточно – упомянутая комиссия физически не справляется с «эпидемией коррупции» (только в 2011 году было рассмотрено 16860 дел), а ее полномочия существенно ограничены. В итоге за несколько лет из страны сбежали за границу, явно не с пустыми руками, десятки высокопоставленных чиновников (в том числе шесть министров), нанесенный казне ущерб оценивается в 195 млрд. долларов.

Помимо всех этих проблем, есть еще одна, имеющая для граждан страны жизненно важное значение, - обеспечение безопасности. Если в 2011 году в Ираке погибли в результате терактов 4147 человек, то с начала 2013 года убито уже более 5,6 тыс. человек – больше, чем за весь 2012 год (4574), и это самый высокий показатель с 2008 года. С апреля - мая 2013 года каждую неделю в стране происходит не менее 200 террористических актов и вооруженных нападений с многочисленными жертвами…

Эскалация насилия охватила большинство провинций страны, и если раньше террористическим атакам подвергались, главным образом, скопления людей у мечетей, больниц, на рынках и т.д. и удары наносились, что называется, исподтишка (самодельные взрывные устройства, заминированные автомобили с таймерами либо дистанционными взрывателями, реже – водители-смертники или убийства из оружия с глушителем), то в текущем году изменились как масштаб нападений, так и их характер.

Резко участились нападения на объекты нефтяной отрасли: с начала года в результате подрывов более 30 раз нарушался экспорт нефти по трубопроводу Киркук - Джейхан (Турция), атакам подвергаются перекачивающие станции, колонны нефтевозов, 17 августа террористический акт произошел в стратегически важном порту Умм Каср – на причале сработало мощное взрывное устройство (по оценкам экспертов - свыше 250 кг), заложенное в топливные баки трейлера.

Объектами атак все чаще становятся армейские и полицейские блокпосты, воинские колонны, гарнизоны и хорошо укрепленные опорные пункты. 23 июля в середине дня были совершены вооруженные нападения на две тюрьмы (в Абу-Грейб и Таджи – пригороде Багдада), в результате чего на свободе оказались свыше 1000 заключенных. В некоторых районах страны ведутся самые настоящие бои - с начала года федеральные силовые структуры потеряли убитыми более 400 человек, свыше 1200 были ранены.

Среди «приоритетных целей» - видные политические и религиозные фигуры, чиновники различного ранга, офицеры армии, полиции и спецслужб. Никто не может быть уверенным в собственной безопасности, даже особо охраняемые лица. Так, 8 августа генерал-лейтенант Хасан Кярим Худейр, командующий войсками сформированного в 2013 году нового оперативного командования «аль-Джазира», был застрелен одним из собственных охранников. В середине августа под предлогом «получения информации о планируемом покушении на премьера и захвате парламента» в особо охраняемой «Зеленой зоне» были заменены почти все подразделения армии и спецслужб. Во время инспекционной поездки в дислоцированную под Багдадом «придворную» воинскую часть личную охрану Верховного главнокомандующего ВС Ирака Нури Аль-Малики составила дюжина иностранных наемников…

В Багдаде не доверяют даже высшим офицерам армии и полиции и производят периодические «чистки» кадров и хаотичные назначения. 31 июля 2013 года снят с должности командующий войсковой группировкой в провинции Анбар генерал-майор М. Аль-Махляви с формулировкой «за невыполнение приказов по задержанию лиц, обвиняемых в террористической деятельности». В конце августа объявлено о грядущих масштабных переменах в руководящем командном составе силовых структур, включая возвращение в ряды ВС и полиции группы ранее уволенных генералов и старших офицеров. Постоянные переброски войск и сил полиции с одного места на другое свидетельствуют о том, что федеральные власти не контролируют ситуацию, а количество очагов напряжённости постоянно растёт.

В июле 2013 года Министерство обороны Ирака разместило в США несколько очередных заказов на поставку вооружений и военной техники. В списке – 50 боевых бронированных машин «Страйкер», 12 многоцелевых вертолетов «Белл» 412EP и др., а также запчасти и техническое обслуживание уже поставленной бронетехники, включая бронетранспортеры M113 и бронемашины HMMWV - всего на сумму 4,3 млрд. долларов. За последние несколько лет Ирак закупил в США боевой техники на общую сумму в 12 млрд. долларов, еще почти два миллиарда были потрачены на программы обучения и подготовки, проводящиеся под руководством американских советников и инструкторов.

15 августа в Вашингтоне состоялось очередное 4-е заседание созданного в 2008 году совместного координационного комитета по стратегическому партнерству между США и Ираком. Делегации, возглавляемые госсекретарем Дж. Керри и главой МИД Ирака Х. Зибари, обсудили остановку в регионе, сирийский кризис, вопросы макроэкономики и энергетической дипломатии, уделив главное внимание необходимости «обеспечения бесперебойных поставок иракских энергоносителей на международный рынок». В этой короткой фразе и заключён главный смысл.