Большой передел мира

По словам представителей, мусульманских организаций этот «конкордат» создает базу для обсуждения вопросов и проблем в отношениях власти с мусульманами, которых сегодня около 30.

Официальное признание ислама как религии позволит имамам осуществлять религиозную деятельность в таких учреждениях как тюрьмы, больницы, школы, а также учреждать муниципальные мусульманские кладбища. Облегчатся также условия строительства мечетей.

Кроме того, два главных мусульманских праздника – Ид аль-Адха и Ид аль-Фитр станут официально нерабочими днями для исповедующих ислам, передает SalamNews со ссылкой на Islamnews.

В августе 2012 года руководство Социал-демократической партии, которая правит Гамбургом, приняло конвенцию, официально признающую исламскую религию и дать мусульманам статус религиозной группы, с равными правами с другими официально признанными религиозными общинами, такими как христиане и иудеи. Гамбург является одним из крупных городов и портов в Германии и наряду с Берлином и Бременом в нем комбинирует два режима: города и области. Гамбург имеет население около 1,7 млн. человек, большинство из которых протестанты. Согласно официальной статистике, количество мусульман в этом приморском городе составляет более 130 тысяч человек, что составляет около 5% населения.

Немецкая земля Бремен стала второй после Гамбурга, официально признавшей мусульманские праздники. «Я рад, поскольку Ислам и мусульмане – часть нашего города и часть нашей жизни», – говорит в интервью AFP Иенс Бернсен, мэр административного центра земли с одноименным названием Бремен.

Подписывая документ о признании праздников в присутствии представителей местного мусульманского сообщества, Бернсен отметил, что этот факт отражает «взаимное признание и уважение взаимных ценностей».

Не секрет, что контроль над морскими коммуникации позволяет Соединенным Штатам создавать проблемы своему главному конкуренту — Китаю — без риска втянуться в прямое столкновение. Одним из косвенных свидетельств этого стало резкое обострение в 2013 году территориальных споров в китайских морях. Лишь под военным зонтиком США Япония могла объявить суверенитет над островами Дяоюйдао (Сенкаку) в Восточно-Китайском море, которые Пекин считает своими. То же самое можно сказать о вьетнамо-китайских разногласиях вокруг Парасельских островов и противоборства Вьетнама и Филиппин с Китаем из-за архипелага Спратли (такой, казалось бы, традиционный враг Вашингтона как Ханой в сближении с Америкой сегодня видит способ противостоять китайскому влиянию). В Южно-Китайском море, кстати, это рикошетом ударило по непризнанной Китайской Республике на Тайване, также отстаивающей исторический суверенитет «единой родины» над некогда утерянными территориями. В мае дело дошло даже до открытой стрельбы, когда филиппинская береговая охрана атаковала тайваньское рыболовецкое судно, и один из рыбаков был убит.

О настоящей войне, слава Богу, речи пока нет. Хотя, как заметил на страницах «Жэньмин жибао» директор комитета специалистов информатизации ВМС КНР генерал-майор Инь Чжо, «исторически Китай не раз вёл боевые действия с оборонительных позиций, и нам не страшна война». «Мы уверены в победе в войнах разных видов, однако США и Япония продолжают распространять «теорию китайской угрозы». Очевидно, что государственная стратегия Соединенных Штатов — это стратегия глобального доминирования. Цель Вашингтона — доминирование в мире или право исключительности на планете, декларируемое Бараком Обамой», — подчеркивает китайский генерал.

О том, что Соединенные Штаты на предстоящем саммите на Бали предложат создать фонд развития транспортной логистики в Азиатско-Тихоокеанском регионе, объявил Роберт Вонг, представитель США на форуме АТЭС. Он же напомнил, что формирование надежных транспортно-логистических цепочек обсуждалось на прошлогоднем саммите организации в российском Владивостоке. «Страны АТЭС уже поставили пред собой задачу повысить их эффективность на 10% к 2015 году, — подчеркнул Вонг. — Речь идет, в частности, о работе аэропортов, морских портов, таможни: всех служб, занятых в системе международной торговли. Если усовершенствовать и унифицировать их деятельность, то поставки товаров будут осуществляться быстрее, проще и надежнее».

Коллега Вонга из офиса представителя США на торговых переговорах Эрроу Ожеро отметила, что Россия, которая принимала предыдущий саммит АТЭС, «добилась практических и существенных результатов». «Раньше многие эксперты уверяли, что на совещаниях АТЭС принимаются хорошие решения, которые никогда не выполняются, — заявила Ожеро. — Во время председательства США в 2011 году ситуация изменилась, а Россия в 2012 году поддержала заданный импульс».

«Ситуация простая. Все опять упирается в геополитику. В первую очередь, речь идет о спорах вокруг островов Спратли, о стремлении Китая стать морской державой, — объяснил «Однако» профессор Делавэрского университета Сергей Лопатников. — Проблема в том, что в предлагаемой американцами системе очень хитро расставлены акценты: они стремятся к свободному перемещению капиталов, свободному перемещению товаров, но совсем не желают свободного перемещения рабочей силы, и это приводит к созданию дикого неравновесия, потому что капитал идет туда, где рабочая сила стоит дешево, туда же идет часть товаров, и в пользу кого в итоге изымаются деньги? Вопрос риторический. Деньги и товары, произведенные дешевой рабочей силой, опять-таки поступают в богатые страны Запада, прежде всего в США. И этот цикл невозможно разорвать. Капиталы идут туда, где есть дешевая рабочая сила, а эта рабочая сила, в свою очередь, не может переместиться туда, где оплата труда выше, то есть рынок абсолютно неравномерный. Это всегда надо иметь в виду, когда представители администрации США рассуждают о свободной торговле».

Славословия в адрес России в связи с прошлым саммитом АТЭС не должны вводить в заблуждение. В российском МИДе прекрасно понимают, что главная задача США на сегодня — максимально изолировать Китай на уровне АТЭС. «Россия фактически сохраняет нейтралитет в этом противоборстве. Мы не можем обострять отношения с Вашингтоном, и в то же время не хотим пренебрегать интересами такого близкого партнера как Пекин, — заявил «Однако» источник в отечественном внешнеполитическом ведомстве. — В то же время сам Китай порой действует столь неаккуратно, что от него отдаляются соседи. Например, Вьетнам присоединился к лоббируемому США Транс-Тихоокеанскому партнерству (TТП) в первую очередь потому, что стремился оградить себя от китайского давления. Теперь в Ханое, похоже, уже сожалеют об этом, поскольку американские «правила свободной торговли» не выгодны вьетнамцам» (чего стоит хотя бы требование ТТП жестко ограничить госзакупки).

Инициаторами создания Транс-Тихоокеанского партнерства в свое время выступили Чили, Новая Зеландия, Сингапур и Бруней, подписавшие в середине 1990-х гг. первоначальное соглашение о ТТП. Американские эксперты изначально участвовали в его разработке, хотя официально Соединенные Штаты присоединились к соглашению лишь в 2008 году. На сегодня в данное объединение входят Австралия, США, Бруней, Канада, Чили, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур и Вьетнам. На пороге вступления — Япония и Тайвань. Присоединиться к ТТП уже не раз предлагали Южной Корее, Колумбии и Панаме. И всё это, конечно, не радует Пекин.

Еще в 2011 году японский премьер Ёсихико Нода пообещал присоединиться к ТТП, и лишь внутриполитические кризисы в Стране восходящего солнца не позволили сделать это. В настоящее время в Токио проходят двусторонние американо-японские торговые переговоры и ожидается, что до конца года Япония станет членом Транс-Тихоокеанского партнерства. Что касается Тайваня, то президент Китайской Республики Ма Ин-цзю планирует вступить в ТТП в ближайшее десятилетие.

Сегодня сложно говорить о конкретных правилах Транс-Тихоокеанского партнерства. Как признают сами американцы, в этом объединении нет открытых, четко принятых протокольных решений. Китаист Меник Мехта из Нью-Йоркского университета заявил «Однако», что, с его точки зрения «TТП — это проект «Общего рынка» в Азии, который проталкивают Соединенные Штаты и именно противодействие Китая вынуждает их действовать несколько завуалировано». В Индонезии сейчас проходят министерские встречи, предшествующие саммиту АТЭС. «Вполне возможно, что в ходе этих переговоров к TТП присоединится Тайвань, а мы знаем сколь ревниво в Пекине относятся к самостоятельным решениям этого непризнанного государства, — подчеркнул американский эксперт. — На саммите во Владивостоке, в котором Тайвань участвовал в статусе «Китайского Тайбэя» (на чем настояла КНР), стороны Тайваньского пролива договорились о продолжении экономической интеграции, а тут тайваньцы делают такой резкий поворот».

Автор этих строк общался с представителями тайваньских властей в ходе недавней поездки в Тайбэй. Можно констатировать, что процесс присоединения Тайваня к ТТП уже запущен. Как заметил заместитель руководителя департамента международного сотрудничества тайваньского МИДа Джозеф Чэнь-Лин Ма, «не стоит драматизировать происходящие события, ведь вступив в Траснс-Тихоокеанское партнерство мы могли бы принимать участие в принятии решений, воздействовать на процесс либерализации азиатской торговли, отстаивать свои интересы. Например, кто мог прогнозировать 15 лет назад, что к ТТП присоединится Вьетнам?..»

Эндрю Гевин Маршалл из канадского Центра исследований глобализации (Монреаль) подчёркивает, что переговоры по ТТП ведутся уже давно. Но делается это в «наименее прозрачной за всю историю торговых переговоров» обстановке, при такой информационной блокаде со стороны официальных СМИ, что люди не знает о данном объединении практически ничего.

«Благодаря утечкам, которые попадают в СМИ, неконтролируемые корпорациями, становится ясно, чем на самом деле является Транс-Тихоокеанское Партнёрство, — говорит канадский исследователь — Например, торговый представитель США Рон Кирк в своем письме Конгрессу заявил, что TТП «сделает меняет американскую политику сразу в нескольких областях: трудовые отношения, патентные и авторские права, землепользование, продовольствие, сельское хозяйство, природные ресурсы, охрана окружающей среды, профессиональное лицензирование, государственные закупки, а если брать шире, соглашение напрямую затронет — финансовую и энергетическую политику, здравоохранение, телекоммуникации и сферу услуг».

Иными словами, Транс-Тихоокеанское партнёрство выходит далеко за рамки «торгового» соглашения. Маршалл уверяет, что американцы, которые в курсе происходящего, называют ТТП «корпоративным переворотом». Большая часть «торгового» соглашения «предоставляет новые права и привилегии глобальным корпорациям, связанные, в том числе, с защитой интеллектуальной собственности (законы об авторских и патентных правах), и ограничением на государственное регулирование». Сентенции Эндрю Маршалла по поводу «корпоративного переворота» звучат особенно актуально на фоне нынешнего бюджетного кризиса в Соединенных Штатах.