Большой передел мира

В совокупности всё это — в первую очередь, конечно, п. 2 (в части, касающейся решения органов местной власти Львовщины, автоматически превративших всех проголосовавших «за» в уголовных преступников), само по себе есть достаточный повод, чтобы предполагать, что на завтра загнанной в политический угол оппозицией подготовлено что-то, выходящее за рамки каких угодно политических интриг и переводящее ситуацию в «горячую фазу». Но:

7. Несколько часов назад «Правый сектор» от своего имени опубликовал условия «прекращения кризиса», фактически означающие ультиматум властям от украинской Аль-Каиды. Предложена, по сути, капитуляция, никакие переговоры невозможны. В ходе той же пресс-конференции лидеры боевиков сняли маски, что само по себе говорит о готовности их идти до конца. По сути, впрочем, ничего иного им и не оставалось: кто бы ни сбросил в Сеть полный список их и личного состава их «армии» данных, а также места дислокации, он явно преследовал целью отрезать «курбаши» все пути отхода.

8. В ходе той же пресс-конференции на 5 этаже Дома Профсоюзов была озвучена и «программа национальной революции», а Дмитрий Ярош, фюрер и главнокомандующий «Тризуба им. Степана Бандеры», заявил (на всякий случай, дубль здесь): «ситуация обязывает меня принять на себя ответственность за революционный процесс и ход дальнейших событий, в частности, за то, что происходило в Украине, что происходит сейчас, и главное, за будущее нашего государства», объявив «Правый сектор» авангардом начавшейся «национальной революции». Это означает, что завтра либо ДПУ будет взят штурмом, либо на улицах Киева начнётся война; в любом случае, проиграв, оставаться в живых лидеры подполья не намерены.

9. Спустя час или два после пресс-конференции один из сайтов украинской «Аль-Каиды» размещает инструкцию побратимам, подробно и профессионально разъясняющую, что следует делать в Час Х, в частности, в случае введения режима ЧП. Как следует из документа, ставка будет сделана не на оборону ДК, но на перенесение боёв на улицы столицы силами относительно небольших, хорошо подготовленных «роёв», ранее не светившихся и ждавших сигнала в съёмных схронах, разбросанных по всему городу. После снятия «курбаши» масок, сомневаться в том, что так оно и будет, едва ли есть смысл.

10. Это само по себе означает кровь, но хочу обратить ваше внимание на то, что одновременно со всеми этими событиями по всем хотя бы относительно вменяемым украинским сайтам, а также в ФБ и В Контакте, который я знаю, появился анонимный текст следующего содержания:



Естественно, мне неоткуда знать, так это или не так. Я могу всего лишь подтвердить «очень особые» отношения с посольством США г-на Литвина, просто «особые» — г-на Порошенко, наличие у обоих президентских амбиций и (хотя образование нового большинства — очевидный фейк) наличие массы фокусов, с помощью которых можно сорвать сессию Верховной Рады. А все факты, изложенные выше, чересчур органично вписываются в описанный анонимом сценарий.

Ещё раз: я многого не знаю.

Поэтому никаких прогнозов не даю.

Единственно что.

Я закрыл все авторские материалы, которые подготовил для рекомендации, оставив только два текста, написанные людьми, которым за последний месяц я привык обоснованно доверять.

Первый — свежий обзор Ольги Загульской — посвящён событиям последних дней (по ряду позиций, кстати, я впервые с данным автором не согласен), но всё это сейчас, за несколько часов до развязки, уже не имеет никакого значения. Главное — вывод, а вывод более чем однозначен. По мнению Ольги Богдановны, то, чего она боялась больше всего, уже неизбежно. Оппозиции отступать некуда, власти тоже, да она и не собирается. А коль скоро так, то: «Чего ожидать дальше? Ответ на этот вопрос дал Александр Данилюк. Он назвал два варианта возможного развития событий: или «мирный» захват зданий, или вооружённое противостояние. «Мирный» захват министерств потерпел фиаско. Остаётся единственная, по словам Данилюка, альтернатива — вооружённое противостояние». Страна, будь к этому готова!».

Второй — мнение, тоже предполагающее войну, но короткую и ограниченную в масштабах: «Ждём окончания мармезонского балета. Гитлеровское-то логово осталось. Данилюк и КО освободили Минюст, но остаются Киеврада (пыточная и штаб отморозков), Профспилки (на 5-м этаже штаб боевиков) и баррикады на Грушевского (там, говорят, целый отряд УНА-УНСО с боевым опытом прямо из Сирии прибыл и ещё несколько сотен придурков, которые собираются защищать свою идею. Боевикам деваться уже некуда — накосячили, да и безмозглые. А на зачистку центра Киева подготовлено 10 тысяч беркутов и ВВ. Важно, что власти уже решили, выбирают только варианты».

Всё так.

С одной поправкой: если боевики начнут в Киеве «свою войну».

Сирия, некогда цветущая страна, наполовину разрушена. Ситуация здесь зашла в тупик. Ни правительство, ни вооружённая оппозиция не способны одержать военную победу, но ни одна из политических сил страны при этом не готова к компромиссу. Сирийский конфликт подобно гражданской войне в Ливане, которая длилась с 1975 по 1990 год, грозит стать хроническим и затяжным. Вероятнее всего, он распространится и на соседние страны: Ирак, Ливан, Иорданию и Турцию. Но самое страшное заключается в том, что события «арабской весны» резко углубили противоречия между светскими силами и исламистами, а также между суннитами и шиитами.

Религиозные войны

Революционные события в арабском мире начались как движение протеста народных масс против «приватизации» власти и собственности немногочисленными элитными кругами, тесно связанными с правящими семьями. Особенно раздражало толпу намерение установить в ряде арабских стран «республики монархического типа», в которых власть передавалась бы по наследству от отца к сыну. Так было, например, в Сирии, где Башар Асад взошёл на трон после своего отца Хафеза. Протестные настроения здесь были подогреты и неолиберальными реформами баасистов, фактически отказавшихся от социализма и поставивших на грань разорения значительную часть крестьянства и сотрудников государственных предприятий. Благодаря внешним спонсорам мирные протесты переросли в джихад. И поскольку в руководстве сирийских спецслужб и армии преобладали алавиты, Катару и Саудовской Аравии удалось раскачать маятник ненависти (хотя рядовые представители алавитской секты жили ничем не лучше своих суннитских собратьев)

Сирия, которая была некогда самой терпимой страной Ближнего Востока, живёт теперь в страхе перед религиозными гонениями. Массовый террор в отношении сирийских христиан со стороны джихадистов вынудил пятую их часть покинуть страну. Обстановка взаимного недоверия царит в некоторых кварталах Дамаска, где алавиты с опаской относятся к суннитам и наоборот. Так дело может дойти и до нового апартеида.

В регионе наблюдается мощная антишиитская идеологическая и религиозная кампания, финансируемая государствами Персидского залива. Она ведётся с помощью крупных спутниковых телеканалов и социальных сетей: Твиттера и Фейсбука. Радикальные салафитские проповедники называют шиитов еретиками, рафидитами (отступниками) и даже «прислужниками Шайтана». Чего стоит один только выпад шейха Аднана аль-Арура, издавшего фетву, разрешающую изнасилование алавитских женщин в Сирии. Другой салафитский клерик родом из Кувейта Набиль аль-Авади в своём блоге в Твиттере рассказывает о заговоре шиитов, желающих «уничтожить и разнести в прах священный камень Каабы». «Ирак захвачен врагами, — пишет он, — и мы объявляем священный джихад «прихвостням Сефевидов» (Сефевиды — династия персидских шахов, во время правления которых шиизм стал официальной религией Ирана). Пусть они знают, что страх, зародившийся в их сердцах, не покинет их, где бы они не укрылись: в Лондоне, Вашингтоне или в Москве». В Египте, где шииты составляют незначительное меньшинство, не влияющее на политическую ситуацию, ваххабитский проповедник Мохаммед Зуэгби угрожает «отрезать им пальцы и вырвать языки».

Пропаганда ненависти уже даёт свои плоды. Взять хотя бы тревожные события в Ливане и Ираке. В Ливане с августа прошлого года наблюдается настоящая террористическая волна такого масштаба, что многие стали говорить о возобновлении гражданской войны в этом государстве. 15 августа 2013 года произошёл взрыв в бейрутском микрорайоне Дахие, твердыне «Хезболлы», в результате которого погибли 25 человек. Ответственность взяла на себя салафитская группировка, недовольная участием «Хезболлы» в гражданской войне в Сирии. 23 августа были взорваны салафитские мечети в Триполи на севере страны. И не исключено, что за взрывами стояли ливанские шииты, которые пытались таким образом отомстить за своих единоверцев. Наконец, 19 ноября в Бейруте был совершен теракт, направленный против иранского посольства. Погибли 24 человека и ранены более сотни. В общем, в стране, официально не ведущей боевых действий, за полгода в результате терактов погибли более 100 человек.

Тяжёлая ситуация сложилась и в Ираке, где вражда шиитской и суннитской общин привела к вооружённому конфликту в провинции Анбар. Ситуация усугубляется недальновидной политикой правительства, ключевую роль в котором играют шиитские религиозные партии. Вместо того чтобы стремиться к консолидации иракского общества, власти настойчиво проводят политику изоляции суннитов, подвергая репрессиям наиболее активных членов общины. В результате суннитские провинции Ирака стали настоящим бастионом «Аль-Каиды». Теракты только в декабре прошлого года выкосили 756 человек, в первую очередь представителей шиитского направления ислама. А в настоящее время в одном из крупнейших городов страны — Фаллудже — ведётся война с суннитскими повстанцами.

«Великий Ближний Восток» или пиратский рай?

Итак, в начале двадцать первого века на Ближнем Востоке разгорелись религиозные войны, по накалу сравнимые с конфликтом католиков и гугенотов, охватившем Европу в шестнадцатом-семнадцатом веках. Помимо прочего, это означает, что регион стремительно архаизируется. Во всех без исключения странах Ближнего Востока (кроме Марокко и Алжира) государственные структуры становятся менее эффективными. Кое-где, как в Ливии и Йемене, их и вовсе уже не существует. В этих условиях на первый план выходит не национальная, а общинная, религиозная или клановая идентичность. К чему это может привести?

В ноябре прошлого года в газете «Нью-Йорк Таймс» вышла статья известной американской журналистки и политолога Робин Райт, предсказавшей, что в ближайшее время карта региона изменится до неузнаваемости. И с этим сложно не согласиться. Сложившаяся на Ближнем Востоке система возникла в результате соглашения Сайкс-Пико 1916 года, когда Великобритания и Франция поделили наследство Османской империи, проведя в регионе искусственные границы. Стремление преодолеть их выразилось в порыве к общеарабскому единству после Второй мировой войны. Именно тогда начала свою деятельность партия Баас, тогда же появились интеграционные проекты Гамаля Абдель Насера. Однако великие замыслы не были реализованы. Помешали эгоизм и местничество светских элит. Кроме того, сторонники объединения столкнулись с систематическим противодействием со стороны США и консервативных монархий Персидского залива, прежде всего Саудовской Аравии. Новые нации не удалось создать и в границах отдельных арабских государств.

Как же сложится судьба ближневосточного региона? Существуют оптимистический и пессимистический сценарии. Пессимисты убеждены, что мы станем свидетелями дальнейшей хаотизации и дезинтеграции. Ливия распадается на два или три квазигосударства: Триполитанию, Киренаику и Феццан. Киренаика, в которой сосредоточены основные запасы нефти, рано или поздно попадает в сферу влияния Евросоюза.

Конечно, оптимальным вариантом для Ливии на данном этапе было бы присоединение к Египту. Такой вариант, с одной стороны, — позволил бы вдохнуть новую жизнь в египетскую экономику (благодаря нефтяным инвестициям), а с другой — обеспечил бы бунтующим ливийским племенам мудрое руководство Каира. Однако в условиях политической нестабильности в самом Египте данный сценарий выглядит маловероятным. Кстати, дальнейший хаос в Ливии чреват для ЕС возрождением угроз, о которых европейцы не слышали уже более двухсот лет. В XVI–XVII веках Западное Средиземноморье держали в страхе берберийские пираты, которые захватывали суда и грабили приморские посёлки. Угроза пиратства в регионе исчезла лишь после французского колониального завоевания Алжира, сейчас же она вновь может стать реальностью.

Весьма велика и возможность дезинтеграции Сирии. Если гражданская война в стране продолжится, на севере, скорее всего, возникнет суннитский фундаменталистский анклав. Экстремистская организация «Исламское государство в Ираке и в Леванте» (ИГИЛ) призывает объединить его с провинциями Анбар и Мосул в Ираке, что, разумеется, приведёт к окончательному распаду этой страны. Шиитские провинции на юге образуют отдельное государство, тяготеющее к Ирану.

Впрочем, это вряд ли будет означать окончание ирано-саудовского противостояния. «Холодная война» между Эр-Риядом и Тегераном ведётся в Сирии, Ливане, Ираке, Бахрейне и даже в Йемене, где шииты-зейдиты пользуются всё большей поддержкой Ирана. Кстати, Йемен, вероятно, также ожидает распад. Южные провинции страны, когда-то строившие социализм в составе Народно-Демократической Республики Йемен, крайне недовольны дискриминацией со стороны северных племён. Всё больший размах на юге страны приобретает движение за независимость.

Если распадётся Ирак, неминуема дальнейшая радикализация курдского вопроса. В случае отделения суннитских провинций Иракский Курдистан, уже сейчас де-факто независимый от Багдада, провозгласит свою независимость де-юре и станет точкой сборки для других курдских земель. Курды, проживающие в сирийских северо-восточных провинциях, уже получили от Дамаска широкую автономию, согласившись вести вооружённую борьбу с джихадистами. Если Сирия прекратит своё существование как единое государство, они в любом случае обратят свои взоры в сторону Иракского Курдистана. Причём, стоит отметить, что Курдистан является наиболее стабильным и экономически развитым регионом современного Ирака. Затем придёт очередь и курдских районов Турции. Турецкому правительству не стоит тешить себя иллюзиями, что Анкара решила курдский вопрос, сделавшись крупнейшим экономическим партнёром Иракского Курдистана и установив союзнические отношения с президентом Масудом Барзани. Барзани не вечен, а процесс национального пробуждения, как известно, не подчиняется рациональным соображениям. Эрдоган и его советники глубоко заблуждаются, что им удалось снять напряжение, предоставив права курдскому языку в Турции. Как мы знаем, процесс отделения прибалтийских республик от СССР также начинался с борьбы за равноправие местных языков. Независимый Курдистан, скорее всего, станет стратегическим партнёром США и Израиля на Ближнем Востоке.

Остаётся добавить несколько слов о позиции внешних игроков. Соединённые Штаты несут немалую долю ответственности за то, что происходит сейчас в регионе. Именно Вашингтон поддерживал авторитарные диктатуры (например, того же Мубарака). Именно американцы в 2003 году под надуманным предлогом разрушили Ирак, разбудив демонов религиозной нетерпимости. Тем не менее, в ближайшие десять-пятнадцать лет Ближний Восток, похоже, отойдёт на второй план в американской повестке дня. Причина в том, что в последнее время обостряется стратегическое противоборство США и Китая и центр тяжести в политике Вашингтона переносится в тихоокеанский регион. Поэтому, заключив «большую сделку» с Ираном, американцы, по выражению председателя Исламского комитета в России Гейдара Джемаля, оставляют это государство один на один с ненавистью суннитской улицы. Суннитско-шиитский конфликт, по мысли американских стратегов, должен отвлечь радикальных исламистов от выпадов против Запада и надолго предотвратить образование независимого центра силы в арабском мире.