Большой передел мира

Доказательством существования таких планов стали размещенные в социальных сетях аудиозаписи секретной встречи турецких руководителей... Правительство даже не пыталось оспорить их аутентичность, а лишь проявило крайнее недовольство появлением разоблачительных записей и предпринимает попытки ограничить их распространение в Интернете. Оппозиция уже потребовала отставки Эрдогана. Оттесненные им от власти военные получили хорошую возможность для атаки на премьер-министра.

Гробница Сулеймана Шаха как объект для теракта была выбрана не случайно. По договору между Францией и Турцией от 1921 года территория гробницы (площадь около 0,8 гектара), расположенная в глубине сирийской территории близ селения Каракозак (Karakozak), имеет статус турецкого эксклава. Над ней поднимаются государственные флаги Турции, там есть турецкий почетный караул численностью до взвода солдат. Еще 5 августа 2013 г. Эрдоган объявил, что Турция воспримет «любое нападение на данную местность как агрессию против нее» и даже против «зоны ответственности НАТО». По словам Эрдогана, «каждый знает, что велит нам долг в таких случаях».

И вот, видимо, в Анкаре посчитали, что настал момент не ждать больше предлога, а создать его самим. К этому подтолкнули возрастающие военные успехи Башара Асада. Согласно аудиозаписям, 13 марта с. г. в МИД Турции по инициативе министра иностранных дел Турции Ахмеда Давутоглу состоялась его встреча с главой секретариата МИД Турции Феридуном Синирлиоглу, замначальника Генерального штаба ВС Турции Яшаром Гюлером и главой турецкой национальной разведки Хаканом Фиданом. В ходе беседы Давутоглу прямо заявил, что, по мнению Эрдогана, «полезной возможностью» в сложившейся ситуации была бы организация нападения на усыпальницу Сулеймана Шаха. Фидан от имени разведки отметил, что сделать это будет несложно, например с помощью взрыва. Как о еще одной «полезной» идее, он сообщил о возможности направить в Сирию из Турции четырех своих людей, которые «обстреляли бы какую-нибудь пустынную местность на турецкой территории 8 ракетами» и тем самым также дали бы повод для нападения. Парадокс в том, что место расположения гробницы контролируют боевики связанного с «Аль-Каидой» Исламского государства Ирака и Сирии (ИГИС), и именно борьбу с ними присутствовавшие предлагали сделать главным предлогом вторжения, поскольку-де это «поддержит международное сообщество». Главный удар при этом планировалось нанести против правительственной армии, объяснив это тем, что она якобы сотрудничает с ИГИС. «Объяснение» нелепое, но ведь главное - «законно» вторгнуться на территорию Сирии.

Размах задуманной операции Давутоглу сравнил с вводом войск в Северный Ирак. Он также дал понять, что госсекретарь США Керри поддерживает турецкую интервенцию, но только просит подыскать для нее как можно более благовидный предлог. Вот они и подыскали – взрыв собственных святынь… Давутоглу также посетовал, что турки не вошли в Сирию в 2012 г., «когда Дамаск был слабее всего, почти как Ливия». Примечательно, что из всех участников совещания наибольшую сдержанность проявил представитель военных Гюлер, не отказывавшийся и дальше снабжать сирийских мятежников оружием и боеприпасами, но указывавший на то, что ввод на территорию Сирии турецкой армии был бы равносилен объявлению ей войны.

Очевидно также, что начавшееся несколько дней назад с территории Турции при поддержке ее армии наступление боевиков-радикалов в сирийской провинции Латакия должно было послужить прелюдией к задуманной провокации. Однако теперь после обнародования намерений турецкого руководства доведение операции до конца становится затруднительным. Израильские источники сообщают, что в настоящий момент Эрдоган настаивает на продолжении продвижения в Латакии, в то время как начальник Генштаба возражает против этого.

В своих публичных выступлениях по поводу появления разоблачительных аудиозаписей Эрдоган не в силах скрыть крайнего раздражения, кричит о национальном предательстве и требует покарать виновных. Задержан журналист-разоблачитель Ендер Айтач (Önder Aytaç). Его обвиняют не в съёме информации, а в том, что он первый её прокомментировал. Арестован также бывший начальник разведывательного управления турецкой полиции Али Фуат Йилмазер (Ali Fuat Yılmazer), который ранее руководил подразделениями, устанавливавшими прослушку даже в защищенном помещении, и резко выступал против Эрдогана. В Турции закрыт доступ к YouTube и Twitter, чтобы не допустить распространения аудиозаписей, но это только подогрело интерес к ним и вызвало протесты в обществе. Президент Гюль 28 марта осудил само появление записи как «акт шпионажа» и взял участников скандального совещания под защиту, заявив, что он «лично попросил их обсудить все возможные сценарии». Давутоглу объявил размещение записи «кибератакой против турецкого правительства», равносильной «объявлению войны». То есть не разговоры о том, как спровоцировать войну, а их огласка, оказывается, ведет к военному конфликту. Такова логика неоосманизма.

Правительство ищет виновных в утечке в рядах своих главных противников – движения «Хизмет» Ф. Гюлена и среди отставных генералов и офицеров. Однако многие аналитики полагают, что такое им не по силам. Некоторые даже допускают вмешательство иностранных разведок, прежде всего иранской и сирийской. Не исключается и то, что за обнародованием записи стоят действующие турецкие военные. Нетрудно заметить, что колебания и нежелание вторгаться в Сирию из участников беседы проявлял только внепартийный заместитель начальника генерального штаба Яшар Гюлер. Армии, известной своими светскими традициями, по-видимому, не очень хочется напрямую вмешиваться в сирийский конфликт на стороне исламистов. Кроме того, с приданием гласности этой записи у многочисленных врагов Эрдогана в офицерско-генеральском корпусе, значительную часть которого (около 400 человек) он пересажал за годы правления в тюрьму, в том числе по громкому делу «Эргенекон», появляется против премьера мощное оружие. С таким оружием вполне можно добиться смещения Эрдогана по обвинению в антиконституционной деятельности и незаконном втягивании страны в войну. Речь идет уже не о престиже премьер-министра, а о его «голове».

Турецкие СМИ пишут, что как бы правительство ни оправдывалось, очевидно одно: «оно собиралось вовлечь страну в войну на основе сфабрикованных доказательств».

Лидер оппозиционной Народно-республиканской партии Турции Кемаль Кылычдароглу заявил, что эти записи выявили «худшую аферу, чем Уотергейт». Эрдоган должен немедленно уйти в отставку. Провокация с гробницей Сулеймана Шаха и игры в «кошки-мышки» с «Аль-Каидой» нужны Эрдогану для развязывания войны с Сирией, с помощью которой он надеется решить собственные проблемы, связанные с обвинением его в финансовых злоупотреблениях.

По мнению первого вице-премьера Гюрселя Текина (Gürsel Tekin), по совокупности деяний в Сирии и на основе этого разговора Эрдоган и его соратники могут быть объявлены «военными преступниками».

Бывший турецкий посол Дениз Бюлюкбаши (Deniz Bölükbaşı) обращает внимание на «низкий интеллектуальный уровень» высказываний высших государственных сановников, утверждая, что «случайные люди в деревенской корчме рассуждали бы об этих вещах более умно».

Остаётся вопрос, осмелится ли Турция на фоне разразившегося скандала вторгнуться в Сирию. В крупных масштабах, скорее всего, нет. Да и в целом представляется, что на севере всё же планируется отвлекающий удар, а главный по-прежнему грозит Дамаску с юга, из Иордании. Впрочем, для сирийского командования, продемонстрировавшего большую глубину стратегического мышления, чем противник, это тоже не секрет.

Не везёт недоброжелателям Сирии. Сначала был свергнут в Египте разорвавший с ней дипломатические отношения президент М. Мурси. Теперь вот зашатался Эрдоган. Кто следующий? Иорданский король Абдалла II или президент США Обама?

При этом европейцы уже ведут консультации на эту тему как с Москвой, так и Киевом – в понедельник министр иностранных дел Австрии Себастиан Курц сообщил, что его страна как председатель Совета Европы предложила Вену в качестве площадки для международных переговоров и уже консультирует правительство Украины по юридическим аспектам нейтралитета: «Украина послала сигнал, что готова обсуждать тему внеблоковости и нейтралитета для своего среднесрочного и долгосрочного позиционирования, и мы рады, что для этого она может воспользоваться австрийским опытом».

В чем суть противоречий между Россией и Западом по Украине?

США и ЕС хотят забрать ее себе, через евроинтеграцию и последующее вступление в НАТО окончательно отрезать Малороссию от России. Россия категорически против ухода Украины на Запад: она должна быть в Таможенном (а потом и Евразийском) союзе с Россией, в крайнем случае получить нейтральный статус, как экономический, так и военно-политический. Вследствие этого Украина, где к власти пришли откровенно прозападные силы, оказалась растянута между Западом и Востоком – никто не хочет уступать.

На стороне Запада – нынешняя киевская власть. Она слаба сейчас и будет и дальше ослабевать, все больше погружаясь в междоусобные разборки, лишь формально облеченные в форму выборов. На стороне России не столько даже население юго-востока (в основном пока что молчаливо наблюдающее за происходящим), сколько время – неизбежное ухудшение политической, экономической и социальной ситуации на Украине будет работать против Запада и на Россию.

Сейчас в положении наступающего находится не Запад, а Россия – после присоединения Крыма Запад с тревогой ожидает, какие дальнейшие шаги предпримет Путин, а в Киеве вообще уже месяц ведут «войну с Россией». Главное, что удалось сделать России за март месяц на украинском фронте, – обернуть поражение (которым было свержение не пророссийского, а проукраинского Януковича) в контрнаступление, заставив и Запад, и его пришедших к власти в Киеве сторонников мучительно просчитывать, где еще Путин прорвет линию фронта.

Между тем позиция Москвы в отношении происходящего на Украине не менялась с начала марта – киевская власть не является легитимной, поэтому необходимо срочно начать конституционную реформу, провести федерализацию Украины и зафиксировать ее нейтральный статус. Вот тот минимум, на который Россия готова пойти – не потому, что она отказывается от видов на будущую реинтеграцию с Украиной, а потому, что сейчас для нас главное – девальвировать победу Запада: взяв Киев, он должен понять, что захватил пустое место, власть ушла из центра в регионы.

Это отвечает не только интересам юго-восточных регионов Украины, но и будущему отношений наших стран – сильные и самостоятельные регионы будут и сами ориентироваться на сотрудничество с Россией, и центральную федеральную власть принуждать к этому.

Допустить такое развитие событий абсолютно не в интересах киевской власти и украинского политического класса, но его, проигравшего страну, никто не спрашивает. Сейчас он полностью зависит от Запада и России, потому что без иностранной помощи страну ждут дефолт и физический распад.

США понемногу начинают осознавать, что Россия в любом случае не допустит полонизации Украины, то есть страну в лучшем (для американцев) случае ждет распад. Договориться же с Россией о некой форме совместного управления, то есть федерализации, значит хотя бы зафиксировать на какое-то время сферы влияния и промежуточный статус Украины как «ничейной земли» (перейти от наскока к продолжению политики постепенного, мягкого увода), что позволит уйти от глобальной конфронтации с Россией на остальных мировых фронтах. Там, где США очень не заинтересованы в том, чтобы Москва перешла в контрнаступление, – в первую очередь на афганском и иранском.

Ни США, ни Россия не готовы отступиться от Украины, но сейчас положение таково, что, наращивая конфронтацию и давление, Америка не ослабляет позицию России на украинском фронте, зато гарантированно создает себе проблемы (не только, кстати, в иранских и афганских делах, но и с Европой, которая откровенно не хочет вводить экономические санкции против России и все больше возмущается американским давлением).

В случае если в Вашингтоне уже осознали все это, принять требования Москвы о федерализации не составит для США большого труда: все это будет названо достижением компромисса и подано как успех американской политики давления на Москву. Еще бы, особенно если в ответ Россия заявит об окончании учений на границе с Украиной. Кто на Западе тогда вспомнит о том, что войска нужны были как раз для давления на США и киевскую власть, то есть фактор силы был использован Путиным строго для достижения российских требований.

Но достаточно ли сейчас будет согласия США на федерализацию для того, чтобы украинские политики пошли на публичное признание ее необходимости и безальтернативности? На фоне идущей на Украине предвыборной кампании – нет. Сильных политиков, представляющих интересы юго-востока и уж тем более русского населения, на Украине просто нет, а для сформированного за 20 лет в атмосфере киевского самостийного дурмана правящего класса унитарность является едва ли не синонимом «незалежности».

Именно поэтому Москва и настаивает на скорейшем запуске конституционной реформы, чтобы выборы были проведены уже после нее (как это, кстати, и предусматривалось соглашениями 21 февраля).

Заявить сейчас о своей поддержке федерализации для Тимошенко или Порошенко невозможно – они рискуют потерять поддержку той части населения, которая взвинчена пропагандой о «войне с Россией». С другой стороны, у юго-востока Украины нет популярного и волевого лидера, который смог бы написать на своих знаменах лозунг федерализации (бывший харьковский губернатор Добкин, выступающий в поддержку федерализации, представляет олигархическую элиту и не может стать фигурой, объединяющей юго-восток). Но одно дело – нежелание киевской элиты идти на федерализацию, совсем другое – если это «пожелание» будет внятно и настойчиво высказано ей Западом. Если в Киеве поймут, что это общая позиция России и Запада, то будут вынуждены уступить, хотя сейчас им трудно подобное даже представить.

Конечно, признание неизбежности федерализации скажется на устойчивости киевской власти, но она и так обречена на углубление конфликта с радикально-националистическими силами, требующими продолжения революции, так что у Яроша просто появится лишний повод для претензий к власти.

Сейчас у Запада есть три пути, к принятию которых он может склонять киевскую власть: отложить выборы и запустить конституционную реформу (самый приемлемый для России и самый невыносимый для Киева путь), запустить конституционную реформу до или одновременно с выборами 25 мая (например, провести референдумы о федерализации вместе с голосованием за нового президента), сделать обещание конституционной реформы и федерализации одним из пунктов предвыборной программы основных кандидатов в президенты (Порошенко и Тимошенко).

Первый путь – самый маловероятный. Третий – неприемлем для Москвы, потому что не содержит гарантий того, что новый президент выполнит обещание. А доверять честному слову Обамы после 21 февраля Путин не будет, если только пункт о начале федеративной реформы после выборов не будет записан в каком-нибудь соглашении, заключенном Россией, Украиной, США и ЕС.

А вот второй вариант вполне может стать приемлемым – например, если Рада примет решение о начале конституционной реформы до выборов или разрешит (приняв соответствующий закон) проведение референдумов о федерализации 25 мая.