Большой передел мира

Воспользовавшись, по меньшей мере, отсутствием возражений со стороны США, Саудовская Аравия сколотила коалицию из десяти государств в поддержку сторонников беглого президента. Кроме самого королевства, она состоит из Кувейта, Катара, Объединённых Арабских Эмиратов, Бахрейна, Иордании, Египта, Судана, Марокко и Пакистана.

Роль и мотивы Пакистана необходимо обозначить отдельно. Для этой державы борьба против йеменских шиитов — удобный повод начать опосредованную войну против Ирана, помогавшего пакистанской оппозиции и, в частности, Техрик-е Талибан Пакистан и местному филиалу Хизб ут-Тахрир аль-Ислами.

Против йеменских повстанцев ведутся бомбардировки с воздуха, но решение о наземной интервенции пока не принято. Из Саудовской Аравии сообщили о концентрации у йеменской границы 150-тысячной войсковой группировки, и все повторяют это число, хотя никто из повторяющих не считал. Спросила тех, кто считал: реальная численность этих войск составляет не более 90, от силы 100 тысяч.

По сути, происходящее в Йемене — локальный межклановый конфликт, какими изобилует история этой страны. Большой разницы или особого религиозного антагонизма между шиитами и суннитами в Йемене не было. Зейдиты из своей среды поставляли имамов — лидеров северного Йемена. С этой точки зрения аль-Хуси были просто одним из кланов с севера страны.

В 1994 году Хусейн Бадруддин аль-Хуси создал группировку «Ансар Аллах». В 2004 году, набрав, как ему казалось, достаточно сторонников, обвинил политическое руководство страны в том, что оно продалось США. Впрочем, аль-Хуси был не так уж далёк от истины. Он провозгласил себя имамом и декларировал создание эмирата. Власти отреагировали обвинениями чуть ли не в ереси (йеменское законодательство не предусматривает свободы совести) и попытались его арестовать, что вылилось в бой, переросший в очередную гражданскую войну, в которой Хусейн аль-Хуси погиб, оставив множество последователей.

Тогда всё завершилось как обычно. Сторонам пришлось прийти к неизбежному консенсусу, потому что все прекрасно понимали: никто никого не победит окончательно, а им и дальше придётся жить бок о бок в одной стране.

Однако теперь хуситы обратились за помощью к своим практически единоверцам в Иране, в истории которого зейдиты (давным давно) играли определённую роль. В Иране до сих пор обособленно проживают ответвившиеся от зейдитов нуктавиты, но не в этом суть. Иран, практически в качестве единоверцев, поддерживает даже сирийских алавитов, при том что далеко не все исламские теологи готовы считать эту секту мусульманами вообще. Впрочем, эти теологи по большей части — сунниты. Так или иначе, Иран не может себе позволить отказать в помощи тем или иным шиитам, включая йеменских зейдитов, хотя именно сейчас этот конфликт в Йемене совсем не с руки Тегерану, стремящемуся решить свои проблемы с Западом.

За компромиссом по поводу санкций против Ирана стоит активное нежелание Барака Обамы приурочить свой уход с президентского поста к разгару полномасштабной войны против «Исламского государства». В центре его предвыборной кампании стояло обещание «вернуть ребят домой», однако, агент ЦРУ Абу Бакр аль-Багдади работает чрезвычайно эффективно.

Если ещё считанные месяцы тому назад для разгрома сил халифа Ибрагима требовался экспедиционный корпус численностью порядка 30 тысяч солдат и офицеров, то сегодня необходимо не менее 100 тысяч, а процесс усиления «ИГ» продолжается. Тем не менее, отнюдь не все советники американского президента, даже в области безопасности, работают против него на «партию войны» — и из искусно созданной соотечественниками ловушки для президента был найден креативный выход.

У «ИГ» есть другой, действительно грозный, в определённом смысле смертельный, враг: шиитский Иран, который с удовольствием займётся решением этой проблемы — если снять с него остальные, более животрепещущие. В первую очередь — экономическую блокаду. В итоге, конечно, получится, что в результате многолетнего пестования ключевого агента ЦРУ в регионе — халифа Ибрагима — на поставках его врагам больше заработает российский и/или, скажем, западноевропейский, а не американский ВПК. Но у Белого дома нет выхода. Обама воспринимает возможность ухода с поста в разгар очередной американской войны как политическую катастрофу.

Иран в принципе согласился на сделку, полностью отвечающую его интересам. Торг идёт о деталях. В результате поддержка хуситов в Йемене неудобна Тегерану по двум причинам. Нет смысла дробить силы КСИР, и в первую очередь бригады Аль-Кудс, на два фронта: основной, против Даиш, и второй, мало перспективный — в Йемене.

Кроме того, открытое противостояние Ирана международным силам суннитской коалиции в Йемене предоставит «партии войны» солидный пропагандистский боекомплект и осложнит необходимые оборонные поставки. Ресурс euronews.com, например, уже поспешил выйти с аршинным заголовком: «Йемен: противостояние двух гигантов исламского мира — шиитского Ирана и суннитской Саудовской Аравии».

В действительности Иран на это противостояние сейчас не пойдёт. Недавний визит Касема Сулеймани в Йемен был, скорее, демонстрацией моральной поддержки единоверцам. Генерал-майор Сулеймани больше занят проблемой «Исламского государства», и недавнее бегство сил под его командованием от Тикрита под ударами оборонявших город сил организации «Исламское государство» следует рассматривать, пожалуй, как демонстрацию сложности стоящих перед Ираном задач в рамках переговоров с Белым домом.

Тем не менее, Иран остаётся лидером шиитского мира и стремится к расширению своего влияния за эти пределы. Чем больше у лидера последователей, тем он сильнее. Аравийский полуостров входит в зону первоочередных иранских интересов, причём солидное количество шиитов в Аравии можно найти только в Йемене. На соседствующем с полуостровом архипелаге расположен Бахрейн, где шииты составляют три четверти населения, однако, общая численность населения королевства не превышает полутора миллионов.

Таким образом, пусть неохотное и вынужденное, скорее декларативное, нежели практическое, согласие Ирана оказать помощь единоверцам в Йемене превратило локальный конфликт практически в глобальный, и Саудовская Аравия не преминула воспользоваться этой возможностью.

Повстанцы-хуситы для Эр-Рияда послужили лишь поводом. Аль-Каида на Аравийском полуострове в течение долгого времени служила для Саудовской Аравии раздражителем, однако вмешательство в локальный конфликт в соседней стране не сошло бы королевству с рук. Глобальный конфликт с участием Ирана на противной стороне — совсем другое дело.

Впрочем, Саудовская Аравия, как и вся прочая коалиция, с одной стороны, и Иран — с другой, непосредственно на судьбу Йемена не повлияют. Идеологический вирус, начавший свою разрушительную работу, приводящую на наших глазах к концу древней цивилизации, был привнесён в страну раньше. Так совпало, что его носителем послужил шиит с севера страны.

Организованный из Египта Гамалем Абдель Насером военный переворот 1962 года в Йемене сверг монархию Ахмеда V, а заодно и имамов-зейдитов. В результате ряда пертурбаций и гибели некоторых лидеров страна наконец-то объединилась. Первым президентом объединённого Йемена стал шиит с консервативного севера Али Абдалла Салех, который ушёл в отставку лишь недавно, в 2012 году.

Вот он-то и совершил роковую для страны ошибку. Через несколько лет после того, как Салех стал президентом, в стране началась очередная гражданская война, в которой приняли участие консервативные шииты Севера и социалисты Юга. Ничего страшного — Йемен многократно переживал и не такое. Однако, стремившийся к победе любой ценой Салех пригласил на свою сторону суннитских экстремистов, воевавших в Афганистане.

Если до тех пор гражданская война по существу представляла собой обычную межклановую разборку с участием вооружённых хулиганов с обеих сторон, то Али Абдалла Салех импортировал закалённых опытных бойцов — и победил. Но за помощь союзников необходимо было рассчитываться. Приезжие исламисты не хотели ни денег, ни политических назначений. Им нужны были собственные мечети и свобода миссионерской деятельности.

Своих мечетей они по стране понастроили, в том числе на консервативном севере, и основа неразрешимого конфликта была заложена: местная молодёжь потянулась к бойцам. Молодые люди бросали традиционные занятия, становилась джихадистами, моджахедами. Молодёжь пошла за харизматическими новыми лидерами, воевавшими за дело Аллаха. Так родилась «Аль-Каида на Аравийском полуострове».

Шииты почувствовали, что один из них предал их интересы. В 2004 году на северо-западе Йемена начался шиитский мятеж, вспыхивавший и затухавший множество раз. В результате об «окончательном прекращении конфликта» президент Салех объявил лишь в 2010 году.

Его союзником против собственных единоверцев, как теперь — союзником сбежавшего президента Абд-Раббу Мансура Хади, выступила Саудовская Аравия, принцы которой руководствуются не столько здравым смыслом, сколько классовым чутьём. Ну, не любили они социалистов Южного Йемена, не отдавая себе отчёта в том, что гораздо более опасного для них врага представляют исламисты. Если для социалистов саудовские монархи — презираемые отсталые феодалы, то для исламистов они — главный смертельно ненавистный враг.

В предыдущем, завершившемся в 2010 году восстании, хуситам пришлось воевать на два фронта. Первый — правительство и его саудовские союзники. Второй — «Аль-Каида на Аравийском полуострове». Что, однако, отнюдь не сделало АКАП союзниками Саудовской Аравии.

Правительство, со своей стороны, воевало с Аль-Каидой, пыталось подавить мятеж шиитов, а также справиться с сепаратизмом на юге, когда началась «Арабская весна», в результате которой Али Абдалла Салех бежал.

Своего старшего сына Ахмеда этот лауреат международной премии Андрея Первозванного «Диалог цивилизаций» за 2004 год — за заслуги в укреплении дружбы и сотрудничества между народами России и Йемена, а также за вклад в международные антитеррористические усилия — предусмотрительно обучил в США, а затем в британской Королевской военной академии в Сандхерсте.

Ему на смену пришёл союзник, если не ставленник, Саудовской Аравии и США Абд-Раббу Мансур Хади. На Севере Йемена его считают марионеткой Запада. Хади командовал прозападной милицией, против которой, несмотря на вражду между собой, сражались как хуситы, так и АКАП. После начала нынешнего восстания хуситы заняли в конце 2014 года столицу Сана и пришли с Хади к предварительному соглашению, однако в конце концов Абд-Раббу Мансур Хади сбежал в Аден, а потом в Оман.

Более того, ни одна, ни другая сторона не могут ожидать от своих союзников даже сколько-нибудь значительных поставок оружия. Иран отделается мелочёвкой с заверениями в сочувствии и готовности помочь, тогда как Саудовская Аравия не поставит ничего серьёзного, чтобы не получить опасного соседа. Они рассчитывают «победить» и уйти со своим оружием обратно.

В отличие от всех прежних междоусобиц, которыми изобиловала история Йемена, теперешний конфликт проходит в режиме эпидемии. США распространили идеологический вирус — иллюзию возможной победы: «заграница нам поможет». Кланы теперь ищут «окончательного решения», причём не в соглашении, как обычно, а в силе оружия. После этого в гражданских войнах нет пути назад. Люди друг другу не простят.

Победитель в войне уже определён. Это «Аль-Каида на Аравийском полуострове». Сильные бойцы — как шииты, так и сунниты, разочаровавшись в умеренном руководстве, перейдут к АКАП. Не все, но очень многие, что в значительной мере ослабит две фракции и усилит третью за их счёт. Саудовская Аравия не сумеет ничего сделать для предотвращения такого развития событий хотя бы потому, что часть будущего пополнения «Аль-Каиды» сейчас воюет на её стороне.

Вместо умеренного, ослабленного междоусобицами соседа, Саудовская Аравия обретёт по соседству несостоявшееся государство с огромной протяжённостью общей границы. По существу, беззаконную территорию, контролируемую смертельным врагом.

Те корпорации американского ВПК, которые контролируются глубоко внедрившейся на чёрный рынок оружия компанией по управлению активами Вангард, получат не очень большой, но монопольный рынок сбыта, защищённый от конкурентов при помощи международного эмбарго. Сама же Вангард — сверхприбыли за счёт накруток на нарушение этого эмбарго.

Точка невозврата, по моей оценке, уже пройдена. Йемен последует за теми странами, где кланы, понадеявшись на поддержку извне, вместо поисков компромиссного решения стали стремиться к «победе». Например, Ирак или, в большой степени, Сирия. Несмотря на большое внешнее сходство — что немудрено, всё делалось по тем же лекалам — я пока что не отношу к этой категории Украину.

Шизофренический предвыборный лозунг Петра Порошенко «За перемогу! За мир!» изготовлен в той же вирусной лаборатории, что и рецепты йеменского конфликта. Молодёжь Украины, разочаровавшись даже в очень относительно умеренных лидерах, не приносящих желаемого результата, продолжит примыкать к экстремистам. Однако у Украины ещё остался шанс переболеть — и лечь на реабилитацию к России. У Йемена такой возможности нет.

В заключение хочу напомнить читателям, что геополитические методологии в анализе этого конфликта, как зачастую происходит в последнее время, не предоставляют адекватных инструментов для получения более или менее точных результатов.

Геополитикой сегодня занимаются правительства многих стран, в том числе Китая, России, того же Ирана. США же плодят несостоявшиеся государства не из геополитических соображений, а всего лишь потому, что сами Соединённые Штаты обретают всё больше признаков failed state, и вмешиваясь в различных регионах всей остаточной мощью, в первую очередь, распространяющей идеологические вирусы пропаганды, попросту клонируют свою систему.

Так или иначе, бурно обсуждаемый в последнее время Баб-эль-Мандебский пролив, например, здесь ни при чём. Даже угроза его перекрытия способна разве что вызвать спекулятивное изменение цены на нефть — но лишь на несколько часов, максимум дней. Резервуары переполнены. Иран и Египет с самого начала эскалации конфликта в Йемене направили туда флот. Египет, под предлогом «борьбы с пиратством», опередил.

В результате нынешних событий территорию Йемена будет контролировать не Иран и не Саудовская Аравия, а АКАП, с которой никто по-настоящему не воюет. Эта организация постарается пересидеть события, в результате которых мимо проплывут трупы её соперников — фактор, который практически игнорируется всеми сторонами, не говоря об аналитиках. Так или иначе, без его учёта невозможно что-либо прогнозировать.

Следует также отметить, что Йемен, как один из древнейших очагов человеческой цивилизации, благодаря своей уникальной истории, обладал сильнейшим иммунитетом против идеологических вирусов. В стране последовательно исповедовались в качестве государственной все три монотеистические религии: иудаизм с конца IV века, христианство в VI веке, и иcлам с VII века.

Жители Йемена — выносливые, стойкие и бесстрашные воины. При всём том эту древнюю государственность удалось разрушить поразительно легко и дёшево. Идеологический вирус даже не потребовалось модифицировать, как изготовившая его корпорация поступает с обычными вирусами при разработке биологического оружия.

Был использован старый лозунг «Да здравствует победа!», известный в настоящее время на различных языках, как, например, «Sieg Heil!» в транснациональном варианте или как региональный штамм «За перемогу!», — и переносится в современные условия, в которых, как известно, никто никого не побеждает.

США не сумели победить Вьетнам, никто не победил Афганистан, Израиль не побеждает сектор Газа или организацию Хезболла, Россия не победила Чечню... В гражданской войне когда-то можно было победить соседей — в своё время съесть их, позднее — вырезать. Теперь и это невозможно.

Люди это понимают, поэтому им подбрасывается идея большого брата, который всё за них решит. Например, украинцам демонстрируют полдюжины танков «Абрамс» в Латвии или эсминец в Чёрном море и говорят: вот, видите, ещё одно, последнее сказанье — и летопись окончена. Вирус создаёт импульс к разрушению, а иллюзия — ощущение, будто химерическая цель достижима. Таким образом достигается настоящая цель: идеологически поражённое государство перестаёт существовать, превращаясь в территорию.

Иран подписывает соглашение с «большой шестеркой» о контроле над своей атомной энергетикой, а на Украине зачищают органы, если так можно выразиться, государственной власти от радикалов. Скажете — как-то медленно и неубедительно это происходит? Так и переговоры по иранскому атому шли не день, не месяц, и даже не год.

Наверное, даже самым завзятым скептикам на сегодняшний день ясно, что на следующей неделе Украина «потеряет» лучшего премьер-министра за все годы ее независимости — ну, а кто еще за каких-нибудь 12 месяцев добивался более впечатляющих результатов? Распадется коалиция в Раде, что наверняка приведет к перевыборам (смешно, конечно, и полугода хворая в своем нынешнем составе не протянула). Аккуратно (насколько это возможно на Украине) выпинывают из кабинета главу МВД Арсена Авакова, карательные батальоны загоняют в стойло ВСУ (есть подозрение, что и руководство, и рядовой состав ВСУ пребывает в непреходящем восторге от такой перспективы).

Коль скоро Украина (точнее, ее часть, контролируемая Киевом) — это страна, находящаяся в режиме ручного управления (иначе говоря — марионетка), то без «управителя» эти процессы явно не обходятся. И идут они с его благословения и, возможно, даже по написанному им плану (потому, что «управитель», как мне кажется, за последние несколько месяцев разочаровался в способности украинских политикой делать что-либо самостоятельно, за исключением приема пищи, отправления естественных потребностей и грызни друг с другом).