Большой передел мира

Историческая встреча Барака Обамы на Саммите Америк с Раулем Кастро не станет главным событием этого мероприятия, потому что этой уступки Вашингтона давно уже недостаточно для латиноамериканских стран.

Когда в декабре Обама объявил о начале процесса примирения с Кубой, при том, что блокада не снята, это воспринималось едва ли не как жест доброй воли со стороны США, наконец-то признавших бесполезность попыток убрать братьев Кастро. Но в реальности у США просто не было выбора – приближался Саммит Америк, и в Вашингтоне помнили о том, что на прошлом саммите, в 2012 году в колумбийской Картахене, им фактически поставили ультиматум: если Куба не будет представлена на встрече, то она просто не состоится. Уже тот саммит из-за отказа США поддержать приглашение Кастро проигнорировали несколько глав государств (в том числе Чавес, Киршнер и Ортега), а в этот раз встреча точно была бы сорвана.

Обама пошел на восстановление отношений с Гаваной и рассчитывал, что теперь и сам саммит состоится, и претензий к США поубавится. Это был бы первый саммит без главного борца с империализмом Чавеса, а встреча Обама–Кастро должна была затмить все, даже самые антиамериканские выпады – по крайней мере, пресса говорила бы только об этом. Расчет был слабенький, но не совсем пустой. Но в итоге Обама не смог дотерпеть до апреля – в начале марта он подписал указ, вводящий санкции против нескольких венесуэльских чиновников и чрезвычайное положение в отношении Венесуэлы.

Боливарианская республика была объявлена «необычной и чрезвычайной угрозой» для национальной безопасности США, и это вызвало единодушное возмущение во всей Латинской Америке. Даже лояльные к Штатам СМИ задавались вопросом – каким образом Каракас может угрожать Вашингтону? И теперь на саммите 10–11 апреля тема Венесуэлы станет одной из главных – более того, несколько стран собираются добиваться включения в итоговую декларацию встречи несогласия с американским давлением на Каракас и требования отменить санкции. Понятно, что Вашингтон заблокирует это, и панамский саммит станет уже третьим подряд закончившимся без итогового документа. Но главная проблема США не в отсутствии общей декларации, а в тех требованиях, которые собираются выдвинуть к ним на саммите.

Кроме венесуэльской тематики, от Вашингтона потребуют снятия санкций с Кубы и исключения ее из списка стран, поддерживающих терроризм, а это то, что Обама не может обещать. Он не контролирует Конгресс, и даже демократы в условиях приближающихся президентских выборов не станут рисковать голосами избирателей-латинос. Но самым сенсационным пунктом станет требование закрытия всех американских баз в регионе – с ним обещает выступить генеральный секретарь Союза южноамериканских наций (УНАСУР) Эрнесто Сампер:

«Настал прекрасный момент для новой повестки в отношениях Латинской Америки и США. Больше не должно быть никаких военных баз США в Южной Америке. Это относится к эпохе холодной войны».

Учитывая, что в регионе более 20 американских баз – от знаменитой огромной Гуантанамо до колумбийских и перуанских объектов – этот вопрос крайне неприятен для США.

Понятно, что Штаты не отреагируют на подобные призывы, и с каждой базой вопрос должен решаться с властями той страны, в которой она расположена, но сам факт подобного солидарного выступления стран региона (если оно состоится) будет свидетельствовать о начале совершенно нового этапа в отношениях Северной и Южной Америки. Этапа эвакуации северян домой – как бы надолго он ни затянулся.

Всего в Саммите Америк будет участвовать 35 стран, большая часть из которых будет представлена на высшем уровне. У США нет серьезных проблем только с Канадой и Мексикой и с некоторыми из карибских государств – почти во всех остальных странах множатся претензии к Вашингтону.

Главным антагонистом США выступает АЛБА – созданный 10 лет назад Кастро и Чавесом «Боливарианский альянс для народов нашей Америки». Межрегиональное объединение левой, по сути социалистической направленности – в него входят 11 стран, шесть из которых небольшие карибские островные государства (от Гренады до Доминики), Куба и четыре вполне серьезные латиноамериканские страны: Венесуэла, Боливия, Эквадор и Никарагуа.

Все их возглавляют глубоко несимпатичные для янки люди: Мадуро (он, конечно, не харизматик Чавес, но и его Вашингтон всеми силами пытается свергнуть), индеец-социалист Эво Моралес в Боливии и просто социалист Рафаэль Корреа из Эквадора относятся к последовательным борцам с северным империализмом и глобализмом. А никарагуанского Даниэля Ортегу Штаты и вовсе пытались скинуть еще в 80-е, финансируя и вооружая воевавших с ним контрас.

Не получилось (сандинисты сами ушли от власти в начале 90-х, чтобы вернуться спустя десятилетие), а вот воевавший тогда против проамериканского военного правительства в соседнем с Никарагуа Сальвадоре партизан Санчес Серен в прошлом году был избран президентом своей страны. Марксисты уже очень давно правят в Гайане, достаточно свободолюбив, хотя и непоследовательно социалистичен, и президент Перу националист индеец Умала.

Очень сложные отношения у США и с Бразилией – после того, как разоблачения Сноудена привели в 2013 году к отмене визита Дилмы Русефф в Вашингтон, его дата так и не согласована, а тем временем бразильский президент регулярно встречается с Путиным и Си Цзиньпином в рамках БРИКС. Все больше ухудшаются отношения США с Аргентиной – откровенное сближение Кристины Киршнер с Китаем и Россией (и желание тоже вступить в БРИКС) свидетельствует о том, что Аргентина все больше уходит в отрыв.

Даже самая провашингтонская страна Южной Америки, Колумбия, уже не та – ведь собирающийся предъявить требование о ликвидации баз США на саммите в Панаме Эрнесто Сампер раньше был президентом Колумбии.

Получается, что Штаты в Южной Америке имеют дело с практически единым фронтом антиглобалистов, состоящим из антиимпериалистических, националистических и отчасти социалистических режимов, то есть то, что было во времена СССР единичными случаями, против большинства из которых США успешно находили противоядие (используя, в том числе, и свое влияние на национальные элиты и играя на внутренних противоречиях), в последние 10–15 лет стало правилом.

Это уже не эксцессы, это совершенно конкретные признаки потери влияния в Латинской Америке. И, главное, это происходит параллельно усилению в регионе позиций Китая и возвращения России (прошлогодняя поездка Путина в регион показала, как латиноамериканцы относятся к идее блокады нашей страны).

Но параллельно – не значит вследствие, что, кстати, еще печальнее для США, потому что освобождение от их влияния вызвано глубокими и неотвратимыми внутренними процессами в Латинской Америке, а не только традиционными претензиями к бесцеремонным янки или происками Москвы и Пекина.

Латиноамериканское освобождение идет на фоне общего снижения веса и возможностей США в мире – американцы теряют влияние на Большом Ближнем Востоке, пытаются сохранить позиции в Юго-Восточной Азии, опасаются за Европу. И вдруг замечают, как их просят на выход из Латинской Америки, которую они считали своей за сто лет до того, как стали претендовать на глобальное господство.

США, с большой долей вероятности, никак не отреагируют на подобные призывы. Вопрос по каждой базе должен решаться с властями той страны, в которой она расположена. Однако в том случае, если страны все же вместе выступят с подобной инициативой, то это станет началом новых отношений между странами Латинской Америки и США. 

Среди других требований может быт окончательное снятие санкций с Венесуэлы и окончательный отказ от ограничительных мер по отношению к Кубе, а также требование исключить ее из списка стран, поддерживающих терроризм. Американская сторона, как ожидается, пойдет проверенным путем и просто заблокирует принятие декларации встречи. Таким образом, этот саммит может стать уже третьим подряд, завершающимся без итогового документа.

Все это проходит на фоне снижения веса и возможностей Вашингтона по всему миру. Кроме того, усиливается присутствие в Южной Америки Китая и России, что также стало для США чувствительным и неожиданным ударом.

Затем представители американского руководства подчеркнули тот факт, что помогая странам-партнерам в их вмешательстве в Йемене, США лишь «обеспечивают им необходимую поддержку». Об этом сказал на слушаниях в Конгрессе генерал Майкл Фантини (Michael Fantini) из канцелярии замминистра обороны по международной безопасности. Кроме того, в СНБ особо отметили, что «американские силы не ведут прямых военных действий в Йемене». Однако не стоит обманываться: США играют активную роль в этой операции. 

Противоречивые оправдания

США предоставляют союзникам точечные разведданные, как писал The Wall Street Journal: 

«Как сообщил представитель США, американские стратеги используют полученные с разведывательных беспилотников в Йемене данные, чтобы помочь Саудовской Аравии решить, где и когда ей наносить удар». 

Все записи получены с американских дронов, потому что самолеты США держатся в стороне от воздушного пространства Йемена. Тут возникает следующий вопрос: записанные и переданные американцами материалы помогли направить и недавние авиаудары, которые привели к гибели мирного населения? В любом случае, предоставленная помощь выходит далеко за рамки логистики и разведки: в саудовском Минобороны сообщили о том, что американский вертолет НН-60 вылетел из Джибути, чтобы подобрать двух аравийских пилотов, которым пришлось катапультироваться в небе над Аденским заливом. Кроме того, США явно устраивают дозаправку в воздухе саудовских истребителей. 

Получается, все это — обычная рутина для президента, который заявил в инаугурационной речи в 2013 году об «окончании» «десятилетия войн». Администрация Обамы начала новые военные операции (в Ливии, Сирии и Ираке) и расширила старые (в Афганистане) без хоть сколько-нибудь существенного обсуждения в обществе и официального вмешательства Конгресса: американский народ и его избранники пришли к молчаливому согласию в этом вопросе во имя войны с терроризмом. 

Хотя Code Pink (женское движение против войны в Ираке) и не устроил демонстрацию против конфликта в Йемене, нам все же стоило бы попытаться понять и оценить логику и задачи американской поддержки вмешательства во главе с Саудовской Аравией. 

В этой военной операции хватает тумана вокруг методов реализации поставленных задач и глобальных целей. Она представляет собой ничто иное как слепое и бесцельное применение военной силы против врага. 

Как это бывает во время любых военных вмешательств, представители американского руководства выдают море самых разных (и даже противоречивых) оправданий. Так, СНБ заявил, что целью было «защитить саудовские границы и легитимное правительство Йемена». Госдепартамент, в свою очередь, назвал главной задачей «создать условия для мирного политического переходного процесса и демонстрации неодобрения действий хуситов». 27 марта во внешнеполитическом ведомстве подчеркнули, что США поддерживают ССАГПЗ, потому что «отвечают на просьбу президента Хади, который является легитимным лидером Йемена» (при этом вряд ли ошибемся, если предположим, что администрация Обамы не поддержала бы в Египте операцию по возвращению власти демократически избранному президенту Мухаммеду Мурси). 

Затем к танцу подключился и Белый дом. Заместитель его пресс-секретаря Эрик Шульц (Eric Schultz) первым упомянул о кампании, которая нацелена на «защиту саудовских границ» и противодействие формированию тыловой базы «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове. Некоторое время спустя сам пресс-секретарь белого дома Джош Ирнест (Josh Earnest) несколько изменил этот посыл, заявив, что задачей операции было «собрать за одним столом все конфликтующие группы, чтобы те провели переговоры для стабилизации ситуации в стране». 

Но кто же соберется за этим столом? Пока что это совершенно непонятно, потому что арабские государства, ООН, спецпредставитель по Йемену Джамал Беномар и хуситы не предприняли ни малейших усилий для начала этих самых переговоров. 

Свою порцию объяснений выдали и американские законодатели. Так, сенатор-республиканец Ричард Берр (Richard Burr) подчеркнул, что вмешательство было необходимым, потому что арабские страны «не могут позволить Ирану закрепиться в Йемене... Пусть они и зовутся хуситами, но это все равно Иран». Иначе говоря, Берр до крайности упростил вопрос. Парламентарий-демократ Адам Шифф (Adam Schiff), в свою очередь, отметил необходимость «поддержать аравийцев... потому что так они могут понять, что, хотя мы стремимся к договору с Ираном по его ядерной программе, это не означает, что мы не готовы выступить против него, когда тот пытается расширить свое пагубное влияние». Республиканец Джон Бейнер (John Boehner) же заявил, что операция нацелена на «защиту территории Саудовской Аравии и ее соседей». Наконец, еще один республиканец Эд Ройс (Ed Royce) представил самое что ни на есть базовое оправдание американского вмешательства: гражданская война «угрожает интересам внутренней безопасности как наших партнеров в регионе, так и самих США».

Пентагон хотя бы не пытается вилять. Глава Центрального командования генерал Ллойд Остин (Lloyd Austin) ответил на вопрос о целях кампании совершенно открыто: 

«В настоящий момент мне неизвестны конкретные цели саудовской кампании. Я должен знать их, чтобы оценить шансы на успех».

Хотя генерал Остин ко всеобщему удивлению признал, что понятия не имеет о задачах операции и вообще узнал о ней всего за несколько часов до начала, он все же заявил, что «все, что нам пока довелось увидеть, весьма обнадеживающе». 

Контртеррористическая операция? 

Интересный момент: сама Саудовская Аравия о защите своих границ почти не говорила. Посол Эр-Рияда в США Абдель аль-Джубейр (Adel al-Jubeir) отметил, что задачей вмешательства было «защитить йеменцев от радикальной организации, которая поддерживает союзнические связи с Ираном и "Хезболлой" и практически полностью завладела страной. Он также должно защитить легитимное правительство Йемена. И оно открыто для политических переговоров так, чтобы в Йемене мог завершиться переходный процесс, а накал страстей затих». Вот, что он сказал по поводу войны чужими руками:

«Это не опосредованная война, мы делаем это, чтобы защитить Йемен». 

Так, давайте же подведем итог: США обеспечивают поддержку операции, которую проводит Саудовская Аравия в Йемене, чтобы:

1) защитить саудовские границы и подтвердить прочность связей с Эр-Риядом;

2) помешать «Аль-Каиде» устроить там базу;

3) защитить мирное население;

4) успокоить арабские государства относительно иранского атома;

5) положить конец экспансионизму Ирана;

6) защитить интересы соседних стран;

7) способствовать мирному восстановлению власти законного правительства Йемена.

Это при том, что у американского военного командования в регионе нет ни малейшего представления о конкретных задачах и конечной цели бомбардировок Йемена союзниками США. Настоящий гротеск. 

Удивительно, но администрация продолжает упорно защищать утверждения Обамы о том, что «в Йемене мы успешно реализуем стратегию, которая заключается в выведении из строя угрожающих нам террористов и поддержке наших партнеров на передовой». Пресс-секретарь Белого дома уверил, что это заявление абсолютно верно, потому что «в Йемене цель — не в том, чтобы построить нацию. Это контртеррористическая операция». В Госдепе, в свою очередь, отметили, что «это успех, и что так происходит уже много лет в результате наших постоянных усилий по противодействию "Аль-Каиде" в Йемене».

Однако, несмотря на эти официальные заявления, вам будет непросто найти в американском правительстве хоть кого-то, кто согласился бы с ними в частном порядке. Уничтожавшие в прошлом террористов беспилотники сегодня используются для нацеливания ударов аравийцев. А президент Хади, один из главных партнеров в борьбе с «Аль-Каидой», был вынужден бежать в Эр-Рияд. На успешную стратегию это, мягко говоря, не очень походит. 

Рассматривать Йемен исключительно через призму американской борьбы с терроризмом и воспринимать происходящее как внешнеполитический успех — не просто невероятное оскорбление для мирного населения Йемена, которое сейчас оказалась в обстановке тотального хаоса, но и безграничная слепота, чтобы не сказать лицемерие. 

Вообще, совершенно невозможно представить себе, что этот коктейль из семи оправданий и военных задач в Йемене ждет хоть какой-то успех. И да, вот вам еще на закуску: конфликт, оказывается, скоро закончится. 

Пресс-секретарь Госдепа Джефф Ратке (Jeff Rathke) заявил следующее 27 марта:

«Нам не хочется, чтобы эта военная кампания затянулась». 

Понятное дело. Этого никто не хочет. Хотя те, кто, собственно, и устроил эту кампанию, заявили, что она завершится только после полной капитуляции хуситов.

Большую часть гражданской и военной инфраструктуры придется отстраивать заново. Нужно будет восстанавливать нацию. Еще раз. Снова. 

Как писал еще в 1971 году Фред Икле (Fred Iklé) в классической работе «Каждая война должна закончиться», «именно исход войны, а не исход кампаний, определяет, насколько они служили интересам нации». 

Та манера и скорость, с которой администрация Обамы решила поддержать один из лагерей в этой опосредованной гражданской войне в Йемене (причем, без четких задач), должна была бы навести нас на тревожные мысли. Но, к сожалению, для США уже вошло в привычку действовать именно так в начале каждой новой войны.

В подготовленном организацией докладе «Тайны и ложь: получение признательных показаний под пытками в Узбекистане» (Secrets and Lies: Forced confessions under torture in Uzbekistan) говорится, что применение пыток и других видов жестокого обращения играет «центральную роль» в системе правосудия этой республики и правительственных кампаниях против людей, которые воспринимаются как угроза национальной безопасности. Amnesty international приводит факты того, что милиция и силы безопасности Узбекистана часто применяют пытки, чтобы добиться нужных признаний, запугать целые семьи или с целью вымогательства.
Доклад составлен на основе более 60 интервью, проведенных в период 2013-2015 годов, и доказательств, собранных в течение 23 лет. В нем, в частности, говорится о звукоизолированных пыточных камерах, применении к задержанным и осужденным таких чудовищных методов, как асфиксия, изнасилование, пытки электрическим током, воздействие экстремальных температур, лишение сна, пищи и воды, жестокие избиения.
«Ни для кого не секрет, что в Узбекистане любой, кто попадет в немилость властей, может быть задержан и подвергнут пыткам, - заявил, представляя доклад в Берлине, Джон Дальхизен (John Dalhuisen), директор Amnesty international по Европе и Центральной Азии. - Позор заключается в том, что многие страны, включая США, закрывают глаза на ужасающие пытки из страха расстроить союзника в борьбе с терроризмом. Правительствам таких стран, как Германия, по-видимому, важнее бизнес-интересы, а не «раскачивание лодки».
«Стратегическое терпение» - позорная стратегия на фоне нарушений прав человека, заявляет Amnesty international.
В преддверии десятилетия трагических событий в Андижане организация отмечает, что США и страны ЕС, включая Германию, поставили безопасность, политические, военные и экономические интересы выше каких-либо значимых действий для оказания давления на власти Узбекистана, чтобы добиться от него уважения прав человека в полной мере и прекращения практики пыток.
В частности, отмечается в докладе, в 2008 и 2009 годах были сняты санкции, наложенные Евросоюзом на Узбекистан после массовых убийств 2005 года в Андижане: ЕС отменил запреты на въезд на свою территорию для группы узбекских чиновников и разрешил возобновить продажу оружия, несмотря на то, что никто не был привлечен к ответственности за расстрел андижанцев. В последний раз министры иностранных дел стран ЕС включали тему защиты прав человека в Узбекистане в повестку дня в октябре 2010 года.
Германия, к примеру, имеет тесные военные связи с Узбекистаном. В ноябре 2014 года она продлила срок аренды авиабазы в Термезе для поддержки немецких войск в Афганистане. Второго марта 2015 года Германия и Узбекистан подписали пакет инвестиционных, кредитных соглашений и торговых контрактов общей стоимостью $2,8 млрд.
В свою очередь, США в январе 2012 года отменили ограничения на военную помощь Узбекистану, введенные в 2004 году в свете ухудшающейся ситуации вокруг свободы слова в этой стране, преследования правозащитников и подавления гражданского общества в целом. В этом году отношения между двумя странами значительно укрепились в связи с утверждением нового пятилетнего плана военного сотрудничества. В январе 2015 года помощник госсекретаря США по Центральной Азии Ниша Бисвал заявила, что, несмотря на серьезные проблемы в области прав человека в Узбекистане, Соединенные Штаты готовы проявлять по отношению к руководству этой страны «стратегическое терпение».
«Отношение международных партнеров Узбекистана к регулярному применению пыток является, в лучшем случае, двуличием, в худшем – молчанием до уровня соучастия. США представляют свое взаимодействие с Узбекистаном как политику «стратегического терпения», но это, пожалуй, лучше охарактеризовать, как стратегическое снисхождение. США, Германия и ЕС должны немедленно потребовать от Узбекистана прекратить практику пыток», - заявил Джон Дальхизен.
Он добавил, что «международный запрет на применение пыток должен быть абсолютным и немедленным. В то время как Германия и США налаживают более тесные связи с Узбекистаном, милиция хватает людей, пытает, добиваясь признаний по сфабрикованным обвинениям, и подвергает несправедливому судебному разбирательству. Пока Узбекистан принимает в суде полученные под пытками показания, он остается запятнанным пытками союзником».

Как сообщает пресс-служба главы украинского государства, в начале встречи тот отметил, что к обсуждению запланирован большой круг вопросов. В частности, совместные инициативы по приглашению на Украину международной миротворческой миссии, продолжение санкций в отношении России, использование Украиной польского опыта децентрализации власти между центром и регионами, военные вопросы и вопросы безопасности, а также майский саммит «Восточного партнерства» в Риге. По итогам переговоров украинский президент подчеркнул, что «благодаря эффективному двустороннему диалогу между президентами и совместным усилиям Украины и Польши удастся восстановить мир в Донбассе и сделать значительный прогресс Украины в направлении европейской интеграции».

Одним из ключевых вопросов встречи стало углубление украино-польского сотрудничества в вопросах военно-технического взаимодействия, укрепления оборонного потенциала Украины и региональной безопасности. Президенты договорились о совместном участии в многонациональных военных учениях, и Киев выразил свою заинтересованность в этих процессах. Особенно внимание было акцентировано на важности для Украины польского опыта реформ. Варшава окажет консультативную помощь при проведении реформы по децентрализации власти. Поднимался и вопрос сотрудничества стран в формате Конституционной комиссии, поскольку ключевым стержнем конституционных изменений должна быть децентрализация власти. Порошенко заверил своего польского коллегу в решимости продолжать процесс деолигархизации и поблагодарил за кредит в размере 100 млн евро, который Варшава решила предоставить Украине. По словам Порошенко, половина этого кредита пойдет на развитие пунктов пропуска на украино-польской границе, что позволит «значительно сократить время на пересечение границы и послужит мощным антикоррупционным шагом». Другая часть кредита будет использована на модернизацию ТЭЦ и других пунктов электрогенерации, которые будут переоборудованы для использования украинского и польского угля газовой группы вместо антрацитового угля.

Зато с сожалением вспомнил, что польская элита по своей близорукости не поддержала в XVII веке Гадячский договор, который предполагал учреждение «Республики Трех Наций — польской, литовской и русинской». Как рассказал президент, нужно помнить, что «мы заплатили за эту ошибку, за трусость страшную цену потери государства в XVIII веке». Хотя «следует напомнить, что даже тогда мы все вместе имели общее чувство принадлежности к большей европейской нации и неоднократно защищали Европу вместе». Эти исторические реминисценции графа Коморовского носят не случайный характер. Проблема в том, что польский президент многое недоговаривает, держа в уме те важные выводы из приведенных сведений, которые вряд ли понравятся украинцам при их расшифровке. Да, Гадячский договор предусматривал по договоренности с королем Яном Казимиром сохранение прав «религии греческой старинной, с которой Русь приступила к Короне Польской». Говорилось и об отмене «унии, что вызвала нынешнее замешательство в Речи Посполитой». Шляхтичам «греческого обряда» обещали места сенаторов. А «войску Запорожского число должно быть 60 тысяч под властью гетмана руского». Но в итоге польский Сейм разорвал кондиции Гадячского договора, а гетман Выговский был расстрелян самими же поляками как изменник.