Большой передел мира

«Благодаря новым системам вооружений некоторые страны могут внезапно получить возможность пойти на самоубийство в ходе взаимных ударов в смертельной схватке с Соединенными Штатами или даже превзойти их»


Его главный призыв – США должны сами инициировать формирование нового баланса сил, не дожидаясь, пока мир погрузится в хаос. Бжезинский призывает сделать это уже сейчас, чтобы успеть провести «перестройку» за ближайшие двадцать лет. Речь идет о глобальной трансформации мирового порядка – Бжезинский, как и полагается геополитику, оперирует континентами, цивилизациями и десятилетиями.
При этом бывший советник президента по национальной безопасности – он был им всего четыре года в конце 70-х, хотя и сейчас дает советы Обаме – специально подчеркивает, что «США больше не являются высшей силой в мировом масштабе». Это уже признавал Киссинджер, да и сам Бжезинский в своей последней книге «Стратегический взгляд», вышедшей четыре года назад, высказывался в этом духе. Но теперь он идет еще дальше.

Если в 1997-м Бжезинский называл Россию «черной дырой», которая в идеале должна распасться на три части, и ему казалось, что США могут сделать так, чтобы в Евразии не появилась сила, способная бросить вызов их господству (ведь тот, кто контролирует евразийский Хартленд, тот и владеет миром – отсюда страх атлантистов перед самой возможностью образования оси Берлин – Москва – Пекин), то теперь он уже призывает к тому, чтобы действовать на Большом Ближнем Востоке вместе с Китаем и Россией.
Вообще главным элементом его новой концепции является треугольник «США – Россия – Китай», с помощью которого профессор пытается найти магическую формулу нового миропорядка. Это является попыткой сконструировать новый миропорядок, в котором США с помощью Ближнего Востока и Европы удастся не допустить образования российско-китайского альянса. Но вначале о том диагнозе, из которого исходит Бжезинский, когда предлагает свои рецепты.

Во-первых, для «эффективного противодействия существующему на Ближнем Востоке насилию» Америке нужно создать коалицию, «в которой в различной степени будут участвовать, помимо прочих, Россия и Китай».

Это поразительно напоминает предложение Путина, сделанное им на Генассамблее ООН в прошлом сентябре – только российский президент предлагал создать равноправную коалицию как против борьбы с ИГИЛ, так и для противостояния терроризму в целом. Но у Бжезинского есть существенное отличие – коалицию должны создавать США, и при этом они должны по сути диктовать условия Китаю и России.

И если Китай необходимо всего лишь «разубедить в том, что эгоистичная пассивность в условиях развивающегося регионального кризиса на Среднем Востоке окажется политически и экономически выгодной для реализации его амбиций на международной арене» – то есть уговорить разгребать последствия хаоса, учиненного во многом благодаря западному вмешательству в исламский мир – то к России выдвигаются более жесткие требования.

«Россию сначала следует убедить отказаться от действий на основе одностороннего применения силы против своих соседей – в частности, Украины, Грузии и стран Балтии».


О чем идет речь, если говорить по-русски? Да просто об отказе Москвы от постсоветского пространства – смиритесь с тем, что эти страны ушли под атлантический протекторат. Удивительным образом в голове Бжезинского совмещается отказ России от исторической сферы своего влияния с ее желанием играть в американские игры на Ближнем Востоке. Впрочем, объяснение этому содержится в самой логике его геополитического анализа – что видно из второго пункта его стратегии.

«88-летний стратег предлагает новый курс для США – они должны возглавить процесс создания нового баланса сил, привлекая к этому Россию и Китай»

Согласно которому «Россия впервые за свою историю становится по-настоящему национальным государством, что является исключительно важным и в то же время не воспринимается всерьез».

Бжезинский отмечает, что образовавшиеся после распада СССР «республики с нерусским населением превратились в формально независимые государства, которые сейчас укрепляют свою независимость, а Китай и Запад используют эту новую реальность – в различных регионах, и каждый по-своему – в ущерб России».

Понятно, что речь идет в первую очередь об Украине, которую Штаты всеми силами пытаются вырвать из русского мира, а также Средней Азии, в которой, как хотелось бы думать Бжезинскому, тем же самым, пусть и в мягкой форме, занимается Китай. 


Идея российско-китайской несовместимости (которая позарез нужна атлантистам для недопущения образования евразийского гегемона) вообще одна из ключевых в геополитическом мышлении Бжезинского. Он настолько ее «любит» (в том числе и потому, что на конец 70-х, когда он определял внешнюю политику США, пришлось последнее обострение отношений Москвы и Пекина из-за Кампучии и Афганистана), что без нее большая часть его построений просто рухнет. Вот и в данном случае он предлагает России путь на Запад – якобы в качестве объективной оценки ее интересов, хотя понятно, что из-за нежелания допустить российско-китайское сближение.

«Между тем будущее самой России зависит от ее способности стать важным и влиятельным национальным государством в составе объединяющейся Европы. Если этого не произойдет, то это крайне негативно скажется на способности России противостоять растущему территориально-демографическому давлению со стороны Китая».

Спасайтесь от Китая, идите в Европу – причем то ли в качестве ведущего европейского государства, то ли как просто важное государство в составе единой Европы. Понятно, о чем идет речь – Россия отказывается от имперских, то есть единственно возможных для ее существования, амбиций, становится обыкновенным европейским национальным государством и вступает в Евросоюз.

А как быть с тем, что, согласно самому Бжезинскому, Европа должна при этом оставаться младшим партнером США и вообще не играть серьезной самостоятельной роли в мировых делах? Зачем России такая Европа? Не говоря уже о том, что у России нет никаких неустранимых противоречий с Китаем – в том числе и по Средней Азии.

Но Бжезинского можно понять. Он считает, что Россия уже потеряла Украину, а ведь, как он говорил в 90-е, без Украины Россия не может быть империей, точнее, может быть только азиатской империей, что приведет к проблемам с тем же Китаем. Ну а раз Украину мы у вас увели, а Китая вы должны опасаться, то добро пожаловать в Европу, где вы будете старшими (видимо, вместе с немцами).

При всей абсурдности подобного «предложения» нужно понимать, что Бжезинский говорит не о нынешней России – а о России без Путина.
«Конструктивную политику США следует проводить настойчиво и с учетом дальней перспективы. США должны стремиться к результатам, которые способствовали бы постепенному пониманию в России (видимо, уже после Путина) того, что она может стать влиятельной мировой державой исключительно в составе Европы».


То есть ставка делается на возвращение к власти если не прямо прозападных, то европоцентричных элит – и сложно объяснить Бжезинскому, что это в принципе невозможно. Путинский разворот ведь не от Европы в Азию – а от несамостоятельности к самодержавию, то есть к самодостаточности. Именно поэтому Россия будет строить свои отношения с Китаем и Европой исходя из своих национальных интересов. А они состоят в выстраивании евразийской дуги «Берлин – Москва – Пекин», то есть того самого геополитического кошмара атлантистов.


Которые хотят развести Россию и Китай как можно дальше – Москву нацелить на союз с Европой, а Китай уговорить стать партнером Вашингтона. Об этом говорится в третьем пункте стратегии Бжезинского:
«Самая лучшая политическая перспектива для Китая на ближайшее будущее – это стать главным партнером США в вопросе сдерживания глобального кризиса вроде того, который сейчас распространяется (в том числе и на северо-восток) за пределы Ближнего Востока. Если этот кризис не локализовать, то он распространится и охватит южные и восточные регионы России, а также западные территории Китая. Местными целями региональной геополитической деятельности Китая являются более тесные связи с молодыми республиками Центральной Азии, мусульманскими странами – бывшими британскими колониями в Юго-Западной Азии (в частности Пакистаном) – и особенно Ираном (учитывая его силы и средства стратегического назначения и экономическую роль). Но это должно быть и целью глобальных китайско-американских договоренностей.

...Возрастающая на Ближнем Востоке роль Китая должна отражать обоюдное понимание Америкой и Китаем того, что крепнущее партнерство США и КНР в разрешении ближневосточного кризиса является исторически важной проверкой их способности совместно обеспечить и укрепить дальнейшую стабильность в мире».

Бжезинский предлагает Китаю мусульманский мир – не говоря прямо, что за это нужно будет заплатить союзом с Россией и отказом от продвижения в Тихоокеанский регион и Юго-Восточную Азию (которая на самом деле имеет первостепенное значение для Пекина). Уже несколько лет администрация Обамы пытается «продать» китайцам идею «большой двойки» – но китайцы отказываются от ловушки. Точно так же понятен им и весь «хитроумный» план Бжезинского.


Четвертым пунктом идет необходимость «восстановить относительную стабильность» на Ближнем Востоке через давление (то есть подавление) на негосударственные вооруженные формирования (например, халифат и его союзников по всему региону) со стороны государств региона, взаимодействующих с США, Россией и Китаем. Бжезинский называет Иран, Турцию, Израиль и Египет, оговариваясь, что у него есть серьезные сомнения в способности Саудовской Аравии сегодня «играть в регионе серьезную конструктивную роль». То есть воевать на земле должны иранцы, турки и египтяне – при поддержке «большой тройки» и Европы.
Бжезинский хочет, чтобы «тройка» вместе искала пути умиротворения Ближнего Востока. Но при этом ни о каком бегстве США с Ближнего Востока речи не идет:

«Полный вывод Соединенными Штатами своих войск из мусульманского мира, за который выступают наши американские изоляционисты, мог бы спровоцировать новые войны (например, между Израилем и Ираном, между Саудовской Аравией и Ираном, серьезную интервенцию Египта в Ливии) и вызвал бы еще более глубокий кризис доверия в отношении стабилизирующей роли США на планете.


В этом случае Россия и Китай могли бы – по-разному, но абсолютно непредсказуемым образом – извлечь из ситуации геополитические выгоды, даже притом что сам мировой порядок в геополитическом плане пострадал бы в первую очередь. И наконец, что не менее важно, сегодняшние государства – члены разобщенной и напуганной Европы начали бы искать покровителей среди этой могущественной тройки и состязаться друг с другом, заключая альтернативные, но сепаратные соглашения с кем-то из них».

То есть если США уйдут с Ближнего Востока, то они рискуют потерять Европу. Достаточно откровенно, но вот только непонятно, как остающаяся на Ближнем Востоке американская армия должна способствовать втягиванию России и Китая в американские планы переустройства региона? Понятно, что у Москвы и Пекина есть своя стратегия в отношении Большого Ближнего Востока – и сохранение американских баз в регионе в нее явно не вписывается.
Пятый пункт стратегии говорит о том, что нужно уделить особое внимание «вновь политически активизирующимся массам за пределами стран Запада»:
«Память людей, в течение долгого времени подвергавшихся политическим гонениям, в значительной степени способствует резкому и бурному, подогреваемому исламскими экстремистами пробуждению на Ближнем Востоке. Но не исключено, что то, что сегодня происходит на Ближнем Востоке, это лишь начало более масштабного явления, которое возникнет в будущем в Африке, Азии и даже среди доколониальных народов Западного полушария.
Результатом систематических убийств их не очень далеких предков колонизаторами и связанными с ними искателями богатств, прибывшими преимущественно из Западной Европы, стало в последние два столетия уничтожение колониальных народов, сопоставимое по масштабам с преступлениями нацистов в годы Второй мировой войны – жертвами которых стали буквально сотни тысяч и даже миллионы человек. Политическая уверенность в сочетании с запоздалым негодованием и скорбью – это мощная сила, которая сейчас выходит на поверхность, требуя мести – причем не только на мусульманском Ближнем Востоке, но и, вероятнее всего, за его пределами.

...В современном постколониальном мире начинает звучать новая историческая риторика. Мусульманские и другие страны пользуются чувством глубокой неприязни к Западу и неприятием его колониального прошлого для того, чтобы оправдать свои лишения, беды и отсутствие чувства собственного достоинства».

Справедливое замечание и правильное предупреждение. Бывшие рабы и угнетаемые собираются отомстить бывшим колонизаторам – но при чем здесь Россия и Китай (который сам был объектом колониальных войн)? Ведь, согласно логике Бжезинского, Пекин и Москва должны вместе с США решать проблемы Ближнего Востока. То есть в глазах мусульман они окажутся на одной доске с теми, кто был их угнетателем.
Бжезинский пугает тем, что альтернативы совместным действиям трех стран нет, и «стремление в одностороннем порядке к асимметричным целям, продиктованным военными и идеологическими соображениями, ни к чему не приведет и станет лишь пустой и самоубийственной тратой времени»:
«Для Америки это может повлечь за собой длительный конфликт, безразличие и, возможно, даже деморализующий возврат к ее политике изоляционизма, которой она придерживалась до XX века. Для России это может означать серьезное поражение, повышение вероятности определенного признания доминирующей роли Китая. Для Китая это будет означать войну не только с Соединенными Штатами, но и (возможно, отдельно от этого) с Японией или Индией – или с той и другой.
И в любом случае затяжная фаза незатухающих религиозных, квазирелигиозных войн, идущих по всему Ближнему Востоку под флагом лицемерного фанатизма, привела бы к эскалации кровопролития во всем регионе и за его пределами, а также повсеместному нарастанию жестокости».

Поэтому нужно действовать всем вместе – но по инициативе и, по сути, по плану США. При этом Бжезинский признает, что США уже не являются доминирующей силой и им важно теперь просто удержать свое превосходство:

«Теперь эта эпоха заканчивается. И хотя вряд ли в обозримом будущем какая-нибудь страна сможет оспорить экономическо-финансовое превосходство Америки, благодаря новым системам вооружений некоторые страны могут внезапно получить возможность пойти на самоубийство в ходе взаимных ударов в смертельной схватке с Соединенными Штатами или даже превзойти их. Если не вдаваться в теоретические подробности, то внезапное появление у какой-нибудь страны средств, позволяющих в целом превзойти Америку в военном отношении, будет означать конец американского глобального превосходства.

В результате этого мир, вероятнее всего, погрузится в хаос.

И именно поэтому Соединенным Штатам следует выработать политику, согласно которой хотя бы одна из двух потенциально опасных стран должна стать их партнером в деле обеспечения региональной и глобальной стабильности, и тем самым не дать самому непредсказуемому, но потенциально самому вероятному противнику себя обойти. На сегодняшний день таким противником является Россия, но в перспективе им может стать Китай».

То есть все просто – есть два противника, сегодняшний и потенциальный, и их энергию нужно направить в выгодное Америке русло. Стравить их с мусульманами – чтобы все они, не дай бог, не объединились против нас, атлантистов, все еще надеющихся спасти свой проект глобализации. Любым способом – например, через перестройку мироздания по Бжезинскому.

Даже если бы расчеты Збигнева могли сработать, проблема в том, что у самих США нет ни двадцати, ни даже десяти лет на их осуществление – в том числе и потому, что они стоят на пороге своей внутренней «перестройки».