Большой передел мира

 Коммуну составляют жители определённой территории, объединённые общей исторической памятью, культурным наследием, обычаями и традициями, а также производством, которое обеспечивает их жизнь. Приведу конкретный пример коммуны, в которой я живу: коммуна Атароа расположена в районе, границы которого определены общей историей борьбы за доступ к воде и медицинским услугам, которая развернулась здесь в 1980-х между несколькими соседними общинами. Эти общины имеют теперь равный доступ к центральному рынку и местному медицинскому центру. Ранее уже были культурные, социальные и экономические связи, которые объединяли людей в общине. В случае сельских общин, это может быть тип сельского хозяйства, например общины, которые образовались на экспроприированных землях крупных землевладельцев, как в коммуне Эль Майзаль в штате Лара, или в случае индейских общин, это могут быть объединяющие людей этнические или семейные связи.
Но коммуны – это не только географические районы с общим характером, суть коммуны основана на принципах суверенитета, организации людей для определения собственной судьбы. В принцип суверенитета входят определённые элементы. Они связаны с самоуправлением и всеобщим участием – с прямой демократией. Жители коммуны имеют право на планирование, определение и исполнение политики и проектов на своей территории, и все жители имеют право на участие в этом процессе. Как это работает?
Существует определённая система, которая обеспечивает максимальное участие и начинается с небольших общественных единиц – общинных советов в районах с общими связями (обычно около 250 семей). Каждый общинный совет состоит из комитетов, количество которых соответствует интересам конкретной общины: например, земельные комитеты, которые определяют земельные ограничения и права собственности; водные комитеты, которые организуют доступ к воде; женские комитеты, которые защищают права женщин; также должны быть: комитет планирования, комитет общинной экономики и общинный банк. Эти комитеты разрабатывают политику и проекты, основанные на общественных нуждах, и эти политики и проекты должны утверждаться на собрании граждан, на котором все жители имеют право голоса. После утверждения политики, комитеты организуют её исполнение.
Коммуна копирует структуру этих комитетов общинных советов, состоя из представителей общинных советов, входящих в эту коммуну, но окончательное решение принимается не на собрании граждан, а в коммунном парламенте, в котором каждый представитель представляет свой общинный совет. Теоретически, представители должны консультироваться с собранием граждан своей общины. Однако, принцип суверенитета в этих коммунах не может определяться только представительской демократией, потому что представители могут утвердить политику, но для её исполнения требуются другие ресурсы. В соответствии с природным законом коммун, коммуны – это социалистические пространства, которые соответствуют социалистической концепции экономики. В коммунах и во всей Боливарианской революции существует несколько видов собственности: частная собственность, которая принадлежит отдельным гражданам; государственная собственность, которая принадлежит государству; общественная собственность, которая принадлежит государству, но люди участвуют в управлении ей; и прямая общественная собственность, которая непосредственно принадлежит коммунам или общинным советам.
Это важно для принципа суверенитета коммунной системы, потому что это позволяет коммунам приобретать товары, услуги, ресурсы и предприятия, которые служат не отдельным людям, а общему благу под коллективным управлением. И это необходимо для осуществления коммунной политики. У каждой коммуны есть коммунный банк – т.е. банковский счёт, находящийся в собственности коммуны, и коммуна определяет, как его использовать для осуществления своих проектов. По крайней мере теоретически, коммуны должны развивать прямые общественные компании, которые создают не только рабочие места, но и ресурсы, необходимые для реализации проектов.
Успешный пример этого – коммуна Эль Майзаль – сельская коммуна, расположенная на экспроприированных землях в штате Лара. У неё есть прямая общественная компания, которая производит более 4 тон кукурузы в год, а также различные бобы, овощи, крупный рогатый скот, молоко и сыр. На свои доходы эта коммуна строит школы и дома, она даёт деньги семьям, которые нуждаются в особой медицинской помощи, проводит электричество и дороги в отрезанные деревни. Всеми делами управляет общество, оно же и исполняет их. Прямая общественная компания – это трансформация не только распределения доходов, но и трудовых отношений. В ней нет начальников, а есть организационная система, которая занимается администрированием, образованием, обучением и общественным контролем. Рабочие или производители, как их теперь называют, могут зарабатывать одинаково, а могут и по-разному, в зависимости от конкретной работы и интересов коммуны, но главное управление осуществляется в интересах социальной справедливости и равенства. Это важная составляющая коммунного движения.
Важно отметить, что противоречивая реальность большинства коммун состоит в том, что большая часть ресурсов, выделяемых в коммунный банк, поступает от национального правительства в рамках социальных проектов поддержки коммун, подрывая необходимые элементы суверенитета, производства и самоопределения. Природный закон коммун говорит, что цель коммун состоит в развитии коммунного государства, создавая политический, социальный и экономический горизонт Боливарианской революции и социализма XXI века, реализуя «систему правления, которая в неограниченных масштабах открывает необходимое пространство, где люди, народные массы, творчески и эффективно развиваются, с целью получить контроль над властью, чтобы принимать решения, которые влияют на их повседневную жизнь и историческую судьбу», – как говорил Чавес в своём манифесте «Либро Азул».
Когда мы говорим о коммунном государстве, мы говорим о постепенном замещении почти всей нынешней политико-экономической системы новой системой, основанной коммунах, интегрированных в города и региональные федерации. Эта система будет определять политику, производство и проекты на национальном уровне. Мы имеем в виду переход от концепции правительства «сверху вниз» к концепции «снизу вверх», а также о трансформации на национальном уровне отношений в области собственности, производства и управления ресурсами. Конечно, это теория и идеи, поэтому вернёмся к реальности коммун.
Где сегодня существуют коммуны?
Эта точка зрения на Боливарианскую революцию одно время была основной, по крайней мере, во время дискуссий среди правительственных чиновников и общественных активистов, которые говорили о коммунном государстве, как об общем пути. Однако, некоторые факторы постепенно смягчили эту точку зрения. Один из них имеет отношение к добыче нефти и нехватке культуры производства. Многие коммуны, особенно городские, занимаются администрацией правительственных программ помощи и финансовых проектов, полностью игнорируя необходимый аспект производства. Другие связаны с сопротивлением реструктуризации власти в некоторых рядах чавистов.
Многие боливарианские (и, конечно, все оппозиционные) губернаторы и мэры, как только коммуны стали реальностью, отказывались работать с ними и продолжали проводить политику на коммунных территориях без консультаций с коммунами и местными жителями. Было только одно большое исключение – Хулио Чавес из Кароры (Лара), который передал весь муниципальный бюджет в руки коммун. Создание Министерства коммун сыграло важную роль в деградации взгляда на коммунное государство, что позже признал сам Чавес в своей знаменитой речи «Смена направления». Наличие министерства, которое определяло политику коммун, позволило всем другим государственным структурам рассматривать коммуны как нечто маргинальное, неотносящееся к ним, тогда как для функционирования коммунного государства его следует рассматривать как систему, которая влияет на всю власть. И конечно, учреждение, которое определяет политику и финансирование коммун, подрывает суверенитет и самоуправление.
Импульс развития коммунного государства так ослаб, что с 2010 по 2012 годы было только 50 коммун. Чавес непреклонно подтвердил необходимость возрождения коммунного движения после победы на выборах 2012 года, и в своей последней публичной речи, перед самой смертью, он поблагодарил коммуны Мадуро. Мадуро – верный последователь Чавеса, который прилагает максимум усилий для развития коммун. В первый год его президентства эти 50 коммун превратились в 350. Коммуны и коммунное государство снова стали целью чавистов, и все захотели как можно быстрее двигаться вперёд.
В 2014 году был создан Национальный президентский совет, который, можно сказать, стал репетицией коммунного государства. Он служил местом для общенационального обсуждения коммунной политики и проектов непосредственно с национальным правительством и с региональными властями штатов. Однако гуаримбас и насильственные беспорядки 2014 года подкосили этот национальный скачок, заставив коммуны сосредоточиться на защите своих территорий и национального правительства. После беспорядков начали падать цены на нефть и усилился экономический саботаж, что тоже негативно сказалось на коммунном движении.
Хотя президентский совет коммун вновь начал работу, было сделано мало предложений, политика почти не выполнялась и моральный дух начал падать. В 2016 и 2017 годы коммуны почти полностью исчезли из национального обсуждения. Однако, коммуны продолжали существовать, но они перестали двигаться вперёд. В условиях серьёзных осложнений из-за падения цен на нефть, фабрикации инфляции и экономического саботажа многие коммуны углубляли организацию, борьбу с коррупцией и саботажем, и создавали новые модели, основанные на их оригинальных взглядах на принципы суверенитета. Приведу несколько примеров.
Коммуна Хосе Пио Тамайо и прямая общественная компания «Пролетарский союз».
В марте 2012 года, вскоре после смерти президента Уго Чавеса, пивная фабрика Brahma в штате Лара, принадлежащая бразильской транснациональной корпорации Ambev, незаконно закрылась, объявив о банкротстве. Рабочие этой фабрики не согласились с закрытием и захватили её. Вскоре они нашли секретную информацию о планируемой продаже этой фабрики семье Чиснерос, которая обладает большой монополией на производство продуктов питания и напитков в Венесуэле. Два года рабочие сопротивлялись остановке производства, а затем наладили сотрудничество с соседней коммуной Хосе Пио Тамайо, вместе с которой они создали прямую общественную компанию «Пролетарский союз».
Ассоциация с коммуной не только предоставила им законный статус компании, но и дала новый импульс для открытия производства на фабрике. Коммуна Хосе Пио Тамайо вместе с рабочими изучила возможности для легального открытия фабрики. Первоначально они получили юридическую поддержку для использования оборудования на фабрике по решению Аграрного суда, который разрешил им использовать глубинные пресноводные колодцы, расположенные на территории фабрики, воду из которых они также предоставляли местным фермерам, школам и институтам. Во время ревизии фабрики они обнаружили, что в зернохранилищах осталось 8 тонн ячменя, который, хотя и не подходил в пищу людям, можно было использовать как корм для животных. При технической помощи общинного совета Палито Бланко из соседнего штата Зулиа они начали использовать этот ячмень для производства корма для животных. Важно отметить, что почти весь корм для животных в Венесуэле контролируется частными транснациональными компаниями, и в условиях экономической войны всё сложнее находить корм по справедливой цене, что приводит к увеличению стоимости мяса и к разорению мелких фермеров.
Общинный совет Палито Бланко уже несколько лет производил корм для животных в своей прямой общественной компании имени Уго Чавеса, имел опыт в этом производстве, все необходимые лицензии на импорт сырья, и поэтому он помог «Пролетарскому союзу» начать производство. «Пролетарский союз», как прямая общественная компания, занималась не только производством и продажей корма для животных. Они не интересовались меркантильными отношениями с животноводческими фермами, вместо этого они превратили производство в возможность для развития народной организации. Мелкие и средние фермеры, которые покупают корм для животных у «Пролетарского союза», объединились в Совет производителей вместе с рабочими и представителями коммуны Хосе Пио Тамайо, совместно определяя структуру затрат на производство, гарантируя справедливую цену на корм для всех участников этого объединения. Исходя из цены на корм и структуры затрат животноводческих ферм они определили справедливую цену на мясные продукты. Доля мясных продуктов, согласованная между членами общин и фермерами, распределяется по справедливой цене среди членов коммуны Хосе Пио Тамайо и жителей прилегающих общин.
Совет производителей – ещё одно место, где мелкие фермеры объединяются и работают над общими проблемами и задачами, коллективно используя техническую помощь и кредиты, и формируя политику, например в области безопасности. Альянс рабочих, производителей, фермеров и коммунаров, выраженный в «Пролетарском союзе», формирует органичную, основанную на взаимном участии, экономику в общинных интересах, включая справедливую для всех цену. Однако, в этой цепочке есть одно звено, которое по-прежнему подвержено частной спекуляции сырьём – покупка кукурузы и сои. Коммуна Хосе Пио Тамайо и «Пролетарский союз» начали изучать местные кукурузные семена, которые подходят для производства в Венесуэле и наткнулись на сорт под названием Гуанапе. Этот сорт характеризуется высокой стойкостью и не нуждается в удобрениях и пестицидах, что избавляет от необходимости покупать дорогие химикаты у транснациональных монополий. В этом сорте на 40% больше белка, чем в средней импортной кукурузе, а значит сокращается импорт сои для производства корма для животных.
После года производства кукурузы сорта Гуанапе «Пролетарский союз» связался с несколькими сельскими коммунами, которые могут выращивать кукурузу для производства корма для животных. Эти коммуны станут членами Совета производителей и получат часть кормов для животных и мяса для членов коммун. Благодаря союзу коммун, фермеров и рабочих, прямая общественная компания «Пролетарский союз» и коммуна Хосе Пио Тамайо образовали совместную, суверенную и коммунную экономическую модель, которая имеет большое значение в условиях продолжения борьбы венесуэльцев с экономическим саботажем и имперскими санкциями.

Коммуна Эль Паналь 2021 и движение Алексис Вива.

Коммуна Эль Паналь 2021 и движение Алексис Вива – ещё один невероятный пример коммуной экономики. Они рассматривают своё развитие с точки зрения перспектив автономной и плановой экономики. Расположенная в знаменитом и непокорном районе Баррио 23 де Энеро на окраине Каракаса, эта коммуна владеет собственной фабрикой, на которой упаковываются бобы и сахар. Чёрные бобы – основной продукт питания в Венесуэле – производятся альянсом сельских коммун и коллективов Паналитос, входящих в движение Алексис Вива. Они создали коммунные и прямые общественные компании для производства этой продукции, которая упаковывается на фабрике Эль Паналь 2021. Сахар – тоже ключевой продукт питания, который всё сложнее купить в Венесуэле из-за экономической войны, и покупается оптом на основе переговоров с государственными компаниями.
Эль Паналь 2021 также занимается кукурузой для производства кукурузной муки для арепас (основная составляющая венесуэльских блюд). У них также есть пекарня, в которой они пекут хлеб. Все эти продукты распределяются от дома к дому в их общинах с помощью системы, которая похожа на правительственную программу местных Комитетов по производству и распространению продуктов питания, которая была принята для спасения населения от искусственных и незаконных дефицитов и спекуляций. Но эта коммунная система действовала в Алексис Вива за год до появления идеи правительственной программы. Паналитос Алексис Вива производят и другие ключевые продукты, включая мыло, кофе, томатный соус и биологические удобрения, которые тоже распространяются в коммуне Эль Паналь 2021.
Эта коммуна даже создала свою компанию кабельного телевидения, которая позволила людям устанавливать камеры наблюдения в различных местах общин, доступ к которым все жители могут получить в любое время, что гарантирует коллективную безопасность. Эта компания также обеспечивает автономное финансирование своих коммунных телевизионных и радио станций. Производство в Эль Паналь 2021 позволило им вкладывать деньги в создание новых производственных проектов, включая строительство жилья и инфраструктуры отдыха: например, баскетбольных площадок и стадионов.

Источник: Venezuela’s Communes: a Great Social Achievement, Katrina Kozarek, counterpunch.org, November 24, 2017.

Даже столь негативные констатации обычно не ломают общий дух всепобеждающего американского оптимизма. В конце концов, вся избирательная кампания Дональда Трампа была построена на месседже "Сделаем Америку снова великой", что подразумевало наличие не только серьезных проблем, но и соответствующих решений. Одним из них должна была стать "великая торговая война", которую Трамп готов развязать со дня на день, чтобы оживить производственный сектор страны. Однако протекционизм и оптимизм президента наталкивается на суровую реальность постиндустриальной Америки. Например, как с грустью констатирует тот же Блумберг, "тарифы Трампа — это подарок для России и ОПЕК, а не для американского сланца".

После такого заголовка может возникнуть подозрение, что вроде бы серьезное издание занимается продвижением очередной конспирологической теории, что президент США — это агент Путина. На практике все прозаичнее и грустнее. Оказывается, американская металлургия деградировала до такого состояния, в котором она уже не может производить трубы сверхвысокого качества, необходимые для добычи сланцевой нефти. И это приводит к парадоксальной ситуации: если заградительные тарифы на иностранные трубы будут введены, то единственным экономическим эффектом станет понижение конкурентоспособности американских сланцевых компаний, а если — по любым причинам — импорт высококачественных труб в США вообще прекратится, то в полный рост встанет вопрос о том, что новые сланцевые месторождения невозможно адекватно обслуживать.

По мере того как амбициозные протекционистские планы Трампа будут расширяться, а для этого есть все предпосылки, его администрация будет снова и снова сталкиваться с системными проблемами и серьезными структурными ограничениями, многие из которых просто невозможно решить с помощью "заливки деньгами", поскольку они лежат в управленческой, коррупционной или даже культурной плоскости.

Сирия считается местом смерти "американского века" именно потому, что в контексте сирийского конфликта миру в целом стало понятно, что США уже не могут решать цивилизационные задачи высшей категории сложности, которые требуют высокого уровня концентрации и качества военных, дипломатических и управленческих ресурсов. А Россия — может.
На этом фоне довольно забавно наблюдать за тем, как российская "секта любителей Запада" пытается убедить российскую аудиторию в бесперспективности конкуренции с США, апеллируя к разнице между военными бюджетами наших стран.

Показательно, что сторонние наблюдатели делают из разницы бюджетов совсем другой вывод, который сводится к тому, что Россия (и в определенной мере Китай) тратят свои средства эффективно, а американцы и их союзники по НАТО — нет. Если очень сильно утрировать, то можно предложить следующее сравнение: американский военный бюджет — это деньги, потраченные на производство поезда, а российский военный бюджет — это деньги, потраченные на разработку и создание "партизанского" взрывного устройства, которое пускает этот поезд под откос. Однако если бы дело было только в разной эффективности военного бюджетирования, то было бы преждевременно говорить о том, что "американский век умер". Проблема гораздо глубже и связана не только и не столько с экономикой, сколько с определенными культурологическими особенностями современных США. Например, уже при Трампе во имя соблюдения политкорректности и принципа равенства полов американская морская пехота (то есть та часть армии, от которой ожидается повышенная боеспособность) отказалась от использования жестких тестов на физическую выносливость для отбора в свои подразделения. В России или Китае невозможно себе представить логику в стиле "давайте откажемся от физических тестов ради того, чтобы больше женщин получали краповые береты и политические активисты перестали нас критиковать в СМИ". В более консервативных культурах считается, что уважение к женщинам проявляется максимальной серьезностью в процессе отбора и подготовки тех мужчин, которые будут их защищать. В США политкорректность и дурно понятое равенство уже проникает даже в сферы жизни, где раньше единственно важным была только эффективность. Цивилизация, в которой сфера безопасности и применения силы оказывается в зоне ответственности профессиональных "распильщиков" с одной стороны и идеологически заряженных активистов с другой, вряд ли способна претендовать на сохранение мировой гегемонии и уж тем более на тотальное доминирование на протяжении целого века.

В ответ на мнение американских журналистов, что он "хорошо играет слабыми картами", Владимир Путин резонно заметил: "Если мы сильно играем слабыми картами, то, значит, они вообще не умеют играть. Значит, не такие уж они и сильные. Значит, чего-то не хватает". Столкновение в Сирии в этом смысле ключевой момент. Если сравнивать ситуацию со столь любимой американцами игрой в покер, то Путин заставил сначала Обаму, а потом Трампа вскрыть свои карты и тут выяснилось, что доминирование США — это блеф. Если Вашингтон потерял возможность единолично определять судьбы стран в ключевых регионах планеты, значит, король оказался голым. Не зря автор статьи про смерть "американского века" ожидает, что вскоре Китай последует примеру России и продемонстрирует Штатам свою силу в конфликте за спорные острова в Южно-Китайском море.

Расстроенные таким развитием событий американские эксперты и политики мечтают о глобальной войне. В их представлении только это позволит "перевернуть стол" и уйти от поражения. Однако вот после того, как Путин продемонстрировал несколько "изделий" российской оборонной промышленности, способных обнулить любые надежды другой стороны на выживание в рамках глобальной войны, вариант с "переворачиванием стола" уже не может казаться кому-то привлекательным. Партию придется доиграть до конца, и ее результат вряд ли понравится Вашингтону.

РИА Новости https://ria.ru/analytics/20180313/1516189930.html