Армения

В минувшую пятницу 30-летний Миронов был задержан в ереванском аэропорту. Ранее по запросу США он был объявлен в международный розыск по подозрению в торговле оружием. В настоящее время он арестован и находится в следственном изоляторе. Решать вопрос о его выдаче в США суд будет, вероятно, в понедельник.
Других подробностей посольство пока не сообщает.

Ранее адвокат Карен Нерсесян сообщил, что Миронова задержали Ереване 26 августа по обвинению в отмывании денег и незаконной передаче технологий. Сергей Миронов работает программистом в московском представительстве белорусской IT-компании "Генезис", которая занимается продажей через Интернет арбалетов и охотничьих ружей. Сотрудники правоохранительных органов США вменяют Сергею Мирнову торговлю оружием через сайт.


http://ru.armeniasputnik.am/russia/20160828/4753203.html

В минувшую пятницу 30-летний Миронов был задержан в ереванском аэропорту. Ранее по запросу США он был объявлен в международный розыск по подозрению в торговле оружием. В настоящее время он арестован и находится в следственном изоляторе. Решать вопрос о его выдаче в США суд будет, вероятно, в понедельник.

Юлия Миронова находится в Армении с пятницы, она прилетела с мужем вместе на отдых. "Я прошла паспортный контроль, потом вижу, что мужа не пускают, подошла узнать, что случилось. Было непонятно, что случилось, впервые с нами такое. Выяснилось, что есть какой-то запрос от Интерпола, чтобы его задержать", — говорит Юлия. Пока она находилась на таможне, ей разрешили находиться вместе с мужем, потом приехала Служба национальной безопасности и его забрали. При задержании не было предъявлено никаких официальных документов. У нее сложилось впечатление, что даже пограничники не совсем поняли, какой это запрос, в чем он обвиняется — то ли в транспортировке оружия, то ли в отмывании денег, или еще в чем-то. По словам жены задержанного, ей лично ничего определенного неизвестно, она услышала все со слов представителей власти.

"Мой муж никоим образом не был связан с американцами и США, вообще никаким. Мы жили как обычная семья, я домохозяйка, у нас двое маленьких детей. Он работал в ИТ-компании в Москве, ходил на работу, как обычный человек с понедельника по пятницу, с утра до вечера. Для меня это полный шок, я вообще не понимаю, как он мог быть связан с Соединенными Штатами", — отметила Юлия. По ее словам, его единственная (недельная) поездка в США была с целью обучения от его компании. Там были молодые ребята, которые проходили бизнес-обучение, представители различных компаний. Юлия не знает, является это задержание недоразумением или нет. По ее словам, если были выдвинуты настолько серьезные обвинения, возникает вопрос, почему до этого, по месту его регистрации никогда не приходило никаких повесток или извещений. Его свободно выпускали и впускали на территорию РФ, никаких обвинений, никаких звонков, извещающих об обвинениях, не было. "Это полный бред. Я даже морально не была готова. Все, что успел сделать мой муж — дать мне карту Сбербанка и сказать код. Его забрали, я здесь осталась без денег, одна и в полном шоке", — сказал Юлия.

Что касается армянских правоохранительных органов, то, по ее словам, армянская сторона весьма положительно отнеслась к ним в данной ситуации. "Мне позволили увидеться с мужем, разрешили ему также встретиться с консулом РФ. Армянская сторона никак не мешает, скорее поддерживает. Но, в то же время, я понимаю, что они, видимо, вынуждены были задержать, поскольку такой вот запрос поступил от Интерпола", — сказала Юлия. В КПЗ к нему относятся хорошо, Юлии даже разрешили принести ему (так как он первый раз в Армении) шашлык, чтобы он мог хотя бы армянскую кухню попробовать. Она ждет суда, который должен состояться в понедельник, где и должны появиться какие-то официальные документы, так как сейчас все "на словах". О возможности присутствия на суде Юля узнает от адвокатов.


Read more: http://ru.armeniasputnik.am/russia/20160828/4753938.html

По данным СМИ России, задержанный работает программистом в московском представительстве белорусской IT-компании "Генезис", занимающейся продажей в Сети арбалетов и охотничьих ружей. Как пояснили Sputnik эксперты рынка продаж через интернет арбалетов, в Беларуси "есть буквально несколько фирм, которые торгуют сертифицированными арбалетами".  "И среди них компании с таким названием нет. Возможно, кто-то работает не на белорусский рынок", — сказал собеседник Sputnik.

По его словам, первая сертификация на продажу через интернет арбалетов в Беларуси была получена около трех лет назад. Эксперт также рассказал, что республике сейчас продаются только любительские арбалеты. "Арбалетов, которые стоят три и более тысячи долларов, в стране считанные единицы и у очень состоятельных людей. Для того чтобы такой арбалет заказать, к примеру, в США, нужно пройти длительную процедуру сертификации, она займет не менее полугода", — сказал собеседник агентства.

Он также отметил, что охотничье оружие в Беларуси через интернет продавать нельзя: "Есть специализированные сайты, где представлена картинка, реквизиты ружья, но кнопки "купить" на сайте нет".


Read more: http://ru.armeniasputnik.am/incidents/20160828/4753228.html

К. Геворгян – Думаю, что это слишком оценочный подход. Так резко я бы не стала говорить, потому что отношения между даже такой маленькой страной, как Армения, и такой большой страной, как Россия, не могут укладываться в какую-то одну формулировку. Где-то тупик, возможно, где-то, наоборот, – большой прогресс. В частности, я считаю, что в военной сфере, так или иначе, чтобы ни говорили критики в Армении, система безопасности здесь создается и расширяется, в основном, благодаря России.

Я бы не стала так однозначно оценивать. Вообще любые однозначные оценки, как бы закрывают тему. Сказали – и все, больше не о чем говорить. Это эмоции. А теперь давайте разберем без эмоций. Я считаю, что в любых отношениях есть две стороны. Есть своя доля участия в тех проблемах, которые возникли, у армянской стороны, есть своя доля у российской. Давайте, начну с российской. Я считаю, что политика в отношении всего постсоветского пространства велась или формировалась по остаточному принципу, в первую очередь – кадровая.



То есть, этим, в конце концов, стали заниматься иногда почти случайные люди. Ну, понятно, что даже в плане МИДа, наверное, интереснее ездить и работать во Франции, в Китае, возможно, в Соединенных Штатах, и не интересно ездить в Киргизию, в Армению, в Азербайджан и так далее. То есть, где-то этот момент очень сильно сказался, и в связи с этим, можно считать, что политика России на постсоветском пространстве, ну если не совсем терпит фиаско, но проводится, действительно, по остаточному принципу и не эффективна.

Если бы ко мне обратились представители властей, то я рекомендовала бы серьезно пересмотреть и кадровую политику в этом плане, и парадигмы действий, работы российских ведомств, которые, так или иначе, отвечают за политику на постсоветском пространстве. Я считаю, что Украина – достаточно яркий, трагичный пример, и тут стоит отрефлектировать произошедшее, за это взяться.

Понимаю, что у главы государства руки не доходят, он больше занимается дальним зарубежьем, и это действительно очень актуально. Это не упрек и не моя попытка ему понравиться, но, тем не менее, этим все равно надо заниматься, и я думаю, что такое указание было бы очень целесообразным и своевременным. 

К. Геворгян – Что касается армянской стороны. Здесь тоже, с моей точки зрения, складывается ситуация, которая, в некотором роде, тупиковая – внутренняя политика и неразвивающаяся экономика. В связи с этим отсутствие новых рабочих мест и другие факторы создают очень сложную социальную ситуацию в государстве. Я даже не побоюсь сказать: с моей точки зрения, ситуация в Армении может быть охарактеризована термином из физики – энтропия. А это в конечном итоге чревато либо очень серьезным кризисом, либо катастрофой. 

То есть, люди недовольны и властью, и друг другом. Вообще в Армении, насколько я поняла из общения и с экспертами, и с простыми людьми, именно в связи со сложностью жизни складывается какой-то крайний негативизм: никто никому не нравится. Я считаю, что в армянском истеблишменте есть немало умных, талантливых и профессиональных людей, и властям следовало бы пересмотреть кадровую политику. То есть, «тоннель» роется с двух сторон, поэтому, в данном случае, это тоже необходимо. Нельзя сидеть сложа руки и ждать, что что-то сделает Россия, это очень инфантильное поведение. В том числе и со стороны общества такая оценка довольно инфантильна. Сделай что-то, не сиди, предложи что-нибудь.

К. Геворгян – Я считаю, что те ресурсы, которые у Армении есть, я говорю о нематериальных ресурсах, включая лоббистские возможности армян в Диаспоре, не консолидированы и не работают. Они могли бы быть задействованы. Может быть, это не так просто, согласна, но в этом направлении нужно работать, а тут, куда ни кинь – всюду клин. Есть, например, историческая проблема западных армян. Много потомков западных армян в самой Армении, их много и за рубежом. При этом мы имеем объединения, которые между собой не кантачат, то есть не простроены коммуникации между этими организациями. Думаю, что если бы армянское руководство озаботилось бы этой проблемой, то можно было бы усадить за стол людей, которые друг другу не симпатизируют, но при наличии некой общей цели, могли бы работать, не мешая друг другу. 

Актуальная проблема сирийских армян. Ресурс Армении на Ближнем и Среднем Востоке, ее ресурс для работы, например, на российском Северном Кавказе, в Ставрополье, Краснодарском крае, с моей точки зрения, огромен. Здесь тоже инициативы мы не видим, и, наверное, какие-то небольшие средства для того, чтобы работать могли бы найтись. Например, для той же российской стороны можно было бы задействовать интересные международные проекты. 

Мне когда-то пришла в голову мысль, что если урартийский язык относится к нахско-дагестанской группе, иными словами, родственными языками урартийскому являются нынешние чеченский и ингушский (я не говорю, что они являются прямыми потомками урартийцев, это, возможно, не так). Но эти люди потеряли свою историю и много раз меняли идентичность, в том числе религиозную, и я считаю, что возвращение им истории сильно изменит ментальность, и молодые ребята будут, может быть, меньше бегать по лесам, если станут обучаться здесь в Ереване. Там есть умные и талантливые ребята, которые могли бы изучать в Ереване урартийский язык. Есть специалисты и можно было бы в Ереванском университете обучать археологов. Это очень интересное направление, это уже работа с российским Северным Кавказом, и в этом смысле, огромный вклад в снижение там напряжения.

Вообще, как известно, армянские источники о Северном Кавказе – это лучший, самый богатый материал. Почему с этим никто не работает? Где обмены с Дагестаном, Ингушетией, Чеченской Республикой? Думаю, что такие проекты могли бы быть поддержаны и привели бы к очень хорошим результатам.

Плюс ко всему, на Северном Кавказе, особенно в Краснодарском крае, проживает немало армян, и если грамотно действовать, это тоже снижало бы межэтническую конфликтность в России. Поэтому, мне кажется, просто нужно работать, нужно отсеивать проигрышные проекты. Я достаточно скептично отношусь к «галочным» мероприятиям. Конференции, круглые столы – это все очень хорошо. По опыту знаю, что самое интересное на этих мероприятиях – кулуарное общение, как ни странно. Должна идти работа… Хорошо, вы не хотите брать студентов, пригласите тогда лингвистов. В Чеченской Республике, например, есть своя Академия наук, я там была и общалась, это профессиональные люди. Это люди, не купившие диплом, а профессионалы. Можно было бы проводить некие совместные мероприятия, и уже одно это стало бы мостиком для расширения связей, обретения новых возможностей.

К.Геворгян – То же самое – работа на Ближнем и Среднем Востоке. Потенциал армянских диаспор даже в Турции огромен. Напомню, что после этих событий с попыткой военного переворота в Турции, вдруг турецкие власти пустили заставку на фоне флага страны, и там бегут строчки «Я счастлив тем, что я черкес», «Я счастлив тем, что я армянин, грек, христианин» и так далее. Некоторые даже восприняли это негативно, в Азербайджане, к примеру, очень удивились. Да, это отход от кемализма, где все должны быть турками, даже курды – это горные турки, и так далее и тому подобное. Но совершенно явно Турция «поворачивается», потому что невозможно игнорировать эту полиэтничность, люди не хотят отказываться от своей этнической идентичности. По подсчетам американцев, там вообще около 10 миллионов криптоармян. Да, там две неравные по количеству группы – это стамбульские армяне-христиане, достаточно хорошо известные, зарегистрированные, и все у них, в общем-то, в порядке, и армяне, живущие на Армянском нагорье, которые являются мусульманами. Тут тоже можно работать, но насколько я знаю, в Армении этим занимается, фактически, один человек – депутат Арагац Ахоян, больше никто не испытывает интереса к этой теме.

Те же сирийские армяне, египетские, иранские… Почему Министерство диаспоры не может с этим справиться? Министерство – это бюрократическая организация, которая будет идти вслед за теми, кто на общественном уровне простраивает эти отношения, но это потенциал для работы не только с элитами, но и обществами этих стран. Это очень интересная тема, и я думаю, в той же России был бы интересен этот потенциал, например, если Россия сегодня обратится и попросит поработать через армянские общины в процессе примирения. Может быть, такая работа на уровне спецслужб ведется, но, во всяком случае, она совершенно не видна.

К.Геворгян – Я бы сказала так: в Армении ксенофобии как таковой нет: русская речь или русские туристы никакого раздражения не вызывают. Я здесь видела и азербайджанцев, правда, они приезжают через Иран, но никто на это не обращает внимания. Отсутствие ксенофобии – одна из положительных черт армянского социума. Здесь достаточно приветливое отношение к любым иностранцам. Что касается антироссийских настроений, да, они есть, и они очень сильно выросли. С обывателем я даже не могу разговаривать, потому что обыватель ставит вопрос о стратегическом союзе с Россией. Хотя Путин понизил этот момент и после переговоров с Сержем Саргсяном 10 августа назвал Армению стратегическим партнером, то есть уравнял с Азербайджаном. 

Я не знаю, было ли это случайной оговоркой, но я не замечала, чтобы он оговаривался, он всегда взвешивает свои слова, значит, этот статус несколько понижен. Но до этого декларировалось, что Армения является стратегическим союзником, а раз стратегический союзник, и раз, мягко говоря, у неё столь сложные взаимоотношения с Азербайджаном, то возникает вопрос, почему имея собственную базу в Армении, обеспечивая ее безопасность, Россия поставляет Азербайджану наступательное вооружение. И не надо быть провидцем, чтобы понять, что с самой Россией Азербайджан воевать не будет, с Грузией - тоже, там проходят взаимовыгодные коммуникации, с Ираном – странно было бы подумать (несопоставимые потенциалы).

«Тогда с кем этими наступательными вооружениями собирается воевать Азербайджан? Россия отдает себе отчет в этом?», - спрашивает меня обыватель, и я не знаю, что ответить. Назвать это просто бизнесом? Но, бизнес, который строится с учетом каких-то стратегий, не может идти на такое, мне так представляется. Поэтому, мне тут отвечать нечего. Я не знаю, кто в России так эффективно лоббирует это взаимодействие, Мне это непонятно до конца, потому что воевать Азербайджан даже с Арменией один на один не будет. Это понятно, так как Армения защищена, по крайней мере декларационно, соглашением об ОДКБ. Значит, Азербайджану эти наступательные вооружения нужны для войны в Карабахе.

Но если Россия настаивает только на мирных переговорах (по карабахскому урегулированию), если Россия в апреле применила достаточно серьезные рычаги для того, чтобы остановить боевые действия, причем уже и с обеих сторон, потому что, как я знаю, карабахские войска перешли на некоторых участках в контрнаступление, то этот вопрос повисает в воздухе. Мне кажется, это как в том, несколько брутальном, не очень приличном анекдоте – «или крестик снимите, или плавки наденьте». Я отношусь к этому жестко. Действительно, именно это способствовало росту антироссийских настроений. Здесь России нечего отвечать. Отношения к Армении по принципу «она никуда не денется с подводной лодки», «никто ее больше не защитит», в конце концов, могут накопить очень серьезный антироссийский потенциал, который сможет «повернуть» сложившуюся в Армении двухсотлетнюю русофильскую традицию. Я имею в виду, опять-таки, в адрес России, а не русских. Я всего лишь один раз в жизни столкнулась в Армении с русофобией в 90-е годы. Причем в ситуации, когда человек, наверное, все-таки, был сумасшедшим. 

Более того, я часто вижу, как армяне, особенно женщины, спокойно говорят между собой по-русски, потом переходят на армянский, потом опять на русский. То есть, в этом смысле, армяне очень бережно относятся к знанию иностранных языков, в том числе и русского, и стараются их практиковать. Никакой такой фобии у армян нет и не будет, а вот переоценить своё отношение к России как государству армяне могут…

К.Геворгян – Я могу только проанализировать эту ситуацию. Скажу, может, вещь парадоксальную, возможно, многим не понравится, но не побоюсь этого. Предположим, Азербайджан начинает широкомасштабные наступательные действия, имея хорошие наступательные вооружения, не только, кстати, российские, но и израильские, а также турецких советников, и так далее. Вопрос: легко ли будет ему победить в этой войне? Я помню очень хорошие материалы, в том числе и азербайджанских экспертов, они как раз рассматривали этот случай, как проигрышный. Я считаю, что это может привести только к серьезному ослаблению Азербайджана. Такого рода война Азербайджану крайне невыгодна. То есть, во всем этом есть провокационный элемент, такое впечатление, что Азербайджан подталкивают к этой войне, и он в ней не выиграет. Он в ней быстро не может выиграть. А раз так, то кто еще победит в этой войне – неизвестно. Ведь возможности Азербайджана в 90-е годы тоже были значительно выше: у них была авиация, кстати, наемники, и тем не менее он проиграл. Да, сейчас вооружения лучше, но кто сказал, что исход такого рода событий предрешен, и я согласна с теми азербайджанскими экспертами, которые считали, что попытка начать войну чревата для Азербайджана очень серьезными потерями.

Что касается участия Армении во всех этих объединениях и неучастия в них Азербайджана. Здесь тоже мне ответить нечего, потому что эти проекты работают плохо, они не развиваются. И опять же мы возвращаемся к первому пункту, потому что нельзя развивать отношения с постсоветским пространством по остаточному принципу без системного задействования «остающихся» или имеющихся ресурсов. Политика на постсоветском пространстве должна стать приоритетной для России, особенно в условиях санкций, в условиях, когда США работают напрямую, не скрываясь, и не надо на них обижаться. Нельзя обижаться на своего потенциального противника, потому что это его работа – быть твоим противником. Нужно себе создать пояс союзников, а не говорить о мягком подбрюшье, что, в общем-то, не очень эстетичный образ с анатомической точки зрения.

К.Геворгян – Я уже говорила, что внутренняя ситуация в Армении характеризуется энтропией, но я бы тоже самое могла бы сказать и о Грузии, и об Азербайджане. В таком энтропическом состоянии государств, строить какие-то стратегические планы, наверное, пока рано.
С моей точки зрения, урегулирование карабахского конфликта на фоне изменившихся реалий по старым лекалам – Мадридских принципов, Казанских принципов – невозможно и неправильно. Изменилась вся макрорегиональная ситуация на Ближнем и Среднем Востоке. Нельзя этого не учитывать. Это сообщающиеся сосуды, и нужно разрабатывать какие-то новые подходы. 

Помимо всего прочего, после Крыма, на фоне Северного Кипра, палестино-израильского конфликта почему так остро должна стоять ситуация именно с Карабахом? Да, Абхазия и Осетия как бы решенные вопросы, почему Карабах столь проблемен? У меня нет ответа на этот вопрос, я не понимаю, почему нужно изъять нагорно-карабахский конфликт из общего исторического и политического контекста?

К.Геворгян – Не исключено. Более того, судя по некоторым данным, Азербайджан все же готовится к наступательной войне. Я говорила, рискуя своей репутацией (правда, я в данном случае была осторожна в интервью армянским СМИ), что возобновление боевых действий возможно в августе, чтобы уничтожить урожай, спровоцировать голод и так далее. Я не ясновидящая, но я говорила, что вероятность этого велика. В целом, я считаю, что потенциал для войны создан достаточно высокий. А иначе почему Азербайджан строит лазареты на линии огня? Почему укрепляется южная линия, причем, по оценкам военных экспертов, с наступательными целями? Тут масса вопросов.

Теперь, мне хотелось сказать по поводу конъюнктуры, например, встречи Путина, Роухани и Алиева (президентов России, Ирана и Азербайджана) в Баку. Она также ставит передо мной ряд вопросов, на которые у меня нет готовых ответов. Вот Роухани приезжает в Баку, это после Нардарана, на фоне антитегеранских выступлений в Тебризе. Вот он приезжает, улыбается, руки друг другу они жмут, Путин целуется с Алиевым и так далее и тому подобное… Все это производит достаточно странное впечатление.

К.Геворгян – Придётся углубиться в тему каспийских углеводородов. Начнём с Азербайджана. Нефть, которая идет по трубопроводу Баку-Джейхан через территорию Грузии и Турции. Казалось бы, я всегда считала, что труба эта нерентабельна, она рассчитана на 50 миллионов тонн в год. Я понимала, что без казахстанской нефти заполнить ее можно от силы на 10-15 миллионов. Сколько добывает Азербайджан? Они как-то интересно удваивают эту цифру, то есть сколько всего Азербайджан добыл, плюсуют к этому то, что добыл международный консорциум, хотя должна быть одна, на самом деле, цифра. То есть, с моей точки зрения, реальные объёмы – «коммерческая тайна». Хорошо, ну пусть будет 20 миллионов тонн. Все равно, эта труба не рентабельная. Значит, все-таки, это была политическая труба, значит она была рассчитана на казахстанскую нефть. Казахстан, действительно, добывает экспортное количество нефти, но зачем Казахстану этот трубопровод, если его нефть через Россию в Европу течет самотеком, то есть, это более дешевый способ доставки и, естественно, более выгодный. Не говоря уже о том, что есть еще один единственный частный трубопровод, который идет в Новороссийск. 

То есть, как бы Казахстан ни обнимался с Азербайджаном, ему это просто не выгодно. Да это еще и строить надо по дну Каспия. Нужны инвестиции, а в мире кризис, и денег нет. У Азербайджана тоже денег нет, оттуда в последнее время почти каждый день уходили по пять-семь международных компаний. Почитайте азербайджанские форумы, люди лишаются работы, это хорошие специалисты, которые в этих компаниях работали. 

У Азербайджана нет денег на разработку Шах-Дениза, на который, между прочим, претендует Туркмения. Принято решение Европой, которая хочет быть независимой от российского газа, получать газ из Азербайджана с месторождения Шах-Дениз, но оно еще не разрабатывается, оно законсервировано. Возможности этого месторождения предположительно позволяют по Трансанатолийскому и Трансадриатическому трубопроводу поставлять в Европу до 20 миллиардов кубометров газа в год. Сегодня Азербайджан покупает газ у России, также, как и Грузия. Значит, Россия рассчитывает зарабатывать на этом проекте, и я считаю, что в данном случае интересы «Газпрома» оказали давление на дипломатию. То есть, Россия рассчитывает поставлять свой газ через этот трубопровод. Да, Россия может обеспечить 20 млрд. кубометров, вот вам и весь расклад. Это «газовая дипломатия», условно говоря.
Обсуждался еще транзитный проект «Север-Юг» через Иран. Да, это достаточно актуально, и иранцев он очень интересует. Они бы хотели диверсификации: использования не только морского пути, через Каспийское море, но и сухопутного – через Азербайджан. Это действительно удобно, и думаю, что в данном случае Иран тоже лоббировал осуществление этого проекта, который отчасти является комплементарным к проекту «Нового шелкового пути», предложенному Китаем. Китайский проект, насколько я помню, идет по параллелям: Южный, через море, соответственно, Северный – через Россию, есть средний – который проходит через Иран и, возможно, через Турцию.

К.Геворгян –– Поживем – увидим, поскольку регион нестабильный и турбулентность возрастает. Мы еще не знаем, как будет складываться ситуация в Турции. В отличие от большинства своих соплеменников-армян, я не считаю, что все, что плохо турку, будет очень хорошо армянину. Меня это напрягает. Я и с турецкими коллегами на эту тему не раз говорила, что они стремительно идут к дестабилизации в собственной стране. В 2014 году я на эту тему с ними разговаривала, в январе этого года говорила о том, что в Турции возможен военный переворот, это было для меня очевидно. Я естественно сужу по тому, что там происходит, по тем репрессиям, росту протестных настроений, хотя бы латентных. тем более в свете операцией против курдов в Сирии. Я считаю, что вполне возможна вспышка курдского сопротивления уже на самой территории Турции, и я думаю, что это может произойти непосредственно после событий около Джераблуса (турецкое вторжение в Сирию – Новости-Армения). Я думаю, что они готовятся к ответу, а через их территории должны пройти эти коммуникации, газопроводы. То есть, насколько вообще осуществимы эти проекты, насколько стабильной будет ситуация в Европе, учитывая весь этот кризис, если не сказать катастрофу, с мигрантами. Всё вместе создаёт кумулятивный эффект. Сможет ли Европа позволить себе закупать такие объемы, сможет ли она расплачиваться? Поэтому, выстраивать сейчас какие-то стратегии, в том числе по отношению к Южному Кавказу или Закавказью, как традиционно говорят в России, мне кажется, рановато. В 1913 тоже строили расчёты на 1923 год.

К.Геворгян –Да. Более того, союзнические отношения с Арменией, переведенные в разряд партнерских отношений, это в некотором роде реверанс Баку.

К.Геворгян - Европа пока хочет. Она утвердила Трансанатолийский и Трансадриатический проекты, но отказалась от российского проекта – «Южный поток». Путин с Эрдоганом обсуждал «Турецкий поток», типа, делайте, что хотите с этим газом. Но вопрос, с моей точки зрения, остается актуальным. Может, я чрезмерный пессимист. Но глубоко мной уважаемый американский ученый, специалист и один из основоположников теории управления Рассел Аккоф еще в 2003 году в одном из своих последних трудов четко заявил, что ситуация в мире характеризуется беспорядком, мир теряет управляемость. Это связано с тем, что та парадигма развития, которая избрана, неверна. Он сказал, что нужно искать другой путь развития. Эта проблема стоит перед всем человечеством: и перед азербайджанцами, и перед армянами, и перед турками, иранцами, русскими и так далее. И он также сказал, что реформы тут не помогут. Поэтому эти припарки в виде проектов газопроводов, с моей точки зрения, уже не помогут. Куда мир движется? К кризису или к катастрофе? Есть теория кризисов и есть теория катастроф. Это и нужно обсуждать, по большому счету. Потому что, и финансовая парадигма начинает буксовать, так только 10 процентов денег так или иначе находятся в обороте реального сектора экономики, а все остальные – воздух. И уже после кризиса деривативов 2008 года эта система дает сбои. То есть, кризисы могут наложиться друг на друга и тогда выход из этой ситуации будет один – глобальная война, потому что экономика войны может помочь выйти из этого. Война и сейчас идёт на Ближнем и Среднем Востоке, и её маховик лишь набирает обороты.

К.Геворгян – Да. Понимаете, может Россия и США вести войну напрямую не будут, это будет война, условно говоря, «по доверенности». Мы видим дестабилизацию в Европе. Казалось бы, Армения предъявляет претензии России, а Европа может предъявить и уже предъявляет претензии Соединенным Штатам. Во всяком случае, некоторые европейские партии и общественные движения заявляют: «Как же так, мы ваши стратегические союзники, а что вы затеяли на Ближнем Востоке, а нам – расхлёбывать?». Конечно, они сами хороши, но это другая тема. Помню мой разговор с американским экспертом, советником Обамы по поводу его письма про Ливию. Он сказал: видите, Каринэ, как здорово! Мы сейчас прижмем хвосты всем этим нефтемонархам Ближнего Востока. А я его спросила: «А вы понимаете, что это вызовет волну миграции из Африки и Ближнего Востока в Европу. Это может быть чревато, в том числе эпидемиями и пандемиями, ведь Африка – все-таки очень специфический континент. Вы не учитываете природные катастрофы, технологические катастрофы не обязательно в Европе. Где угодно. Вам придётся вносить коррективы в свой сценарий. Такая «машинка» работает в ручном режиме, а это не ваша, а наша сильная сторона: рулить в ручном режиме. Вы – системщики. В экстремальной ситуации, русский человек находчив, он не теряется, не впадает в ступор и находит какое-то решение, а вы-то будете в ступоре и можете проиграть». 

Тогда он просто рассмеялся и заявил, что это русские любят долго запрягать и быстро ехать, в то время как другие и запрягли, и поехали, и приехали. Я промолчала, а на следующий день произошла катастрофа на Фукусиме, и акции американских атомных компаний упали на более чем 30%. Россия вырвалась вперёд в этой сфере. Мой собеседник прислал мне короткое письмо: «Но Вы же не могли об этом знать!»

Поэтому, что европейцы думали? Как они собирались справляться с этой ситуацией на Ближнем Востоке? Не понимали, что к ним хлынут эти волны мигрантов? А если к этому присовокупить и такой фактор, как наблюдаемые климатические изменения. Реальные засухи и голод, которые просто этих людей подвигнут покинуть насиженные места и ринуться туда, где можно прокормиться. Голод стал спусковым крючком событий в Сирии.

Поэтому никакого стратегического расчета в данной ситуации нет. Да, может быть небольшая война, может быть все, что угодно: Индия, Пакистан, могут быть локальные проблемы у Китая, да и ситуация у Южно-Китайского моря не такая простая.

Кстати, отмечу весьма интересный факт: на 80% финансируя НАТО, Соединенные Штаты реально укрепляли свои вооруженные силы именно в Азиатско-Тихоокеанском регионе. И я напомню слова Обамы, что именно это является приоритетом. То есть им, по большому счету, безразлично, что будет происходить в той же Европе или на Ближнем и Среднем Востоке. Они могут не зависеть в такой сильной степени от этого региона. Он сам себя ослабит, сам с собой повоюет. Ведь чем «хорош» проект политического ислама в виде ИГ для США? Есть высокий уровень демографической динамики в мусульманских сообществах, и они сами поубивают друг друга, успокоятся потихонечку и пассионарность пойдет на убыль. Может и нет этой злонамеренности, может я слишком цинично рассуждаю, но, по большому счету, США меньше волнует этот регион. Их волнует Латинская Америка и Азиатско-Тихоокеанский регион.

Здесь очень интересно поведение Великобритании. Год назад приезжает Си Цзиньпин в Лондон, достигаются договоренности, формируется совместный банк, то есть фунт стерлингов и юань потихонечку дистанцируются от доллара. Я думаю, что Великобритания заинтересована в том, чтобы прокладывать путь программам «Нового шелкового пути». Кажется, что Соединенное королевство, как бы, возвращается в свою имперскую парадигму. Не говорю, что оно хочет или у него есть какие-то амбиции, но, тем не менее, что-то на это указывает. Для меня «брекзит» был логичен именно после этих встреч и договоренностей, достигнутых с Китаем. Я этого ожидала. Что это значит? Когда-то невступление Великобритании в зону евро вызвало ярость США, но она оказалась «крепким орешком». Сейчас Великобритания хочет быть не просто одной из ведущих стран Европы, а начинает играть роль серьезного мирового игрока, и для этого она выстраивает свои отношения с Китаем.

Отсюда нынешние призывы о том, что с Россией нужно строить отношения. То есть уже заметен откат от настроений по изоляции России. Насколько реалистично Владимир Путин оценивает эту ситуацию? Надеюсь, реалистично. Поэтому очень многие его действия, связанные с Южным Кавказом, как мне представляется, вызваны тем, что он хотел бы несколько притормозить конфликтные процессы, которые здесь происходят. Вряд ли у него есть недобрые намерения. 

Я вообще не считаю никого злонамеренным, честно вам скажу. Мне кажется, российский лидер все-таки понимает, что этот регион будет сильно меняться, он уже к этому идет. Я не говорю об изменениях границ, как ни странно. Но что-то здесь будет происходить, а во что это выльется – никто не знает. Ведь никто даже представить не мог, что распадется Советский Союз. То есть, все возможно