Беларусь. Непредвзято.

Диалог был такой:
«Наша Нива»: Когда мы увидим какие-то процессы белорусизации в армии? Сколько сюжетов по-белорусски на телеканале Минобороны «Ваяр»? Нисколько. А сколько генералов выступили по-белорусски? Напомню, что и с сайта Минобороны несколько лет назад исчезли и до сих пор не восстановились статьи о Костюшко, Давыда Гродненского и других наших воинов».
Александр Гура: «Это ваше личное мнение. Вы имеете право на него. Но мы строго руководствуемся законодательством Беларуси, у нас два языка государственные, любой военнослужащий вправе говорить на любом языке, военная присяга у нас принимается на любом языке.
Я считаю, что ваш вопрос содержит подтекст, как будто ничего в этом направлении [белорусизации] не производится, ничего подобного!
Наши вооруженные силы являются армией нашего государства, армией независимой страны. Скажу, что в роте почетного караула, которая сопровождает главу государства на встречах, рапорты по-белорусски осуществляются.
Вопросы, связанные с формированием патриотического сознания, базируются прежде всего на главных национальных интересах: суверенитет, независимость, территориальная нерушимость Беларуси. Детали, о которых вы говорите, постепенно рассматриваются в плане соответствия национальным интересам нашей Родины».

В оригинале открытое письмо написано на белорусском языке. Ниже — перевод.
«Уважаемые коллеги!
Обращаюсь к Вам от своего имени, а также от имени других учителей, исследователей, родителей, от имени учеников, от имени всех тех, кто живет, учится и работает в Беларуси.
В последнее время сложилась катастрофическая ситуация с учебными программами по белорусской литературе. Правильнее будет сказать, что эта ситуация складывалась и развивалась десятилетиями — но сегодня приобрела совершенно необъяснимый и непрогнозируемый характер.
Предмет «Белорусская литература» в школе наряду с белорусским языком и историей Беларуси — нациетворческий. Невозможно переоценить его важность в обучении и воспитании белорусской молодежи. Благодаря этому предмету, благодаря единой, общепринятой программе по нему, у нас есть возможность создавать и записывать общенациональный культурный код: тот набор смыслов, формулировок, образов, культурологических феноменов, которые обеспечивают, с одной стороны, единство нации, с другой — передачу краеугольных понятий национального менталитета, национального культурного достояния, национального исторического наследия от поколения к поколению.
Каждая нация, каждое государство преподаванию национальной литературы, составлению единой программы по ней отводит самое серьезное место. Люди, одаренные чувством слова, призванные своим народом к писательской трибуне, формулируют и озвучивают те проблемы, которыми живет народ, нация, проблем, которые своим трудом и страданиями решают люди, живущие и работающие на этой земле. Национальная литература и национальная культура вообще — тот голос, который выделяет нас среди других наций и народов, тот голос, который дает нам право «людзьмі звацца» в мировом сообществе.
В белорусской школе национальная литература изучается параллельно с литературой русской. Отдельный вопрос — почему мы ограничиваем своих детей литературой одного только народа, имея соседями не только Россию, но и Украину, и Польшу, вообще, имея целью интеграцию в общеевропейское пространство. Но сейчас о том, что мы имеем сегодня: обе изучаемые параллельно литературы имеют одинаковое количество часов, в отдельные периоды совпадают при изучении хронологически и, разумеется, звучат на уроках рядом в рамках применения методик межпредметных связей.
Невозможно игнорировать тот факт, что учащиеся в любом случае сравнивают обе эти литературы.
Программа по русской литературе, при всех ее недостатках, состоит из выдающихся произведений, имеющих исключительное художественное значение и неоспоримую эстетическую ценность. Над этой программой десятилетиями работают лучшие ученые, лучшие школьные учителя, исследователи и преподаватели. Списки обязательных для прочтения произведений по русской литературе широко дискутируются и обсуждаются на самом высоком уровне. То, что читают белорусские школьники на уроках русской литературы, — это действительно блестящие произведения высокоразвитой литературы.
И в таких условиях составление программ по белорусской литературе — дело особенно важное, ведь наша литература не должна выглядеть вторичной, бедной и лишь бы как, — какой сегодня она выглядит в программах и учебниках.
В 2017 году из базовой программы по белорусской литературе были исключены произведения, блестящие по своим поэтическим достоинствам, произведения, которые действительно составляют наш культурный код, которые знают наизусть родители нынешних детей, произведения знаковые: стихотворение Петруся Бровки «Пахне чабор», стихотворение Рыгора Бородулина «Бацьку», роман в стихах Нила Гилевича «Родныя дзеці».
Вместо легендарного «Чабора» теперь дети читают «Будзем сеяць, беларусы» — стихотворение сомнительное с эстетической стороны, совершенно несовременное по тематике и проблематике, неинтересное ученикам старших классов. В это же время по русской литературе они читают Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Беллу Ахмадулину: как же выглядят рядом с этими мастерами баллада «Надзя-Надзейка» или упомянутое уже «Будзем сеяць, беларусы»?
Ранее из программы был исключен выдающийся роман Кузьмы Чорного «Пошукі будучыні». Вопросы, которые решают в своих «школьных» романах Лев Толстой и Федор Достоевский, емко и досконально решаются и нашим Кузьмой Чорным, причем — на нашей, национальной почве. Почему наши дети должны читать про Бородино и Кутузова — и не должны читать о Первой мировой и белорусском беженстве? По художественным достоинствам проза Кузьмы Чорного не уступает прозе Толстого и Достоевского — почему она исключена из обязательной программы?
Тогда же из программы исчез и блестящий сатирический роман Андрея Мрыя «Записки Самсона Самасуя» — при этом значительно более тяжелый для восприятия учащимися Михаил Салтыков-Щедрин хорошо чувствует себя в курсе русской литературе. Что из нынешней программы по белорусской литературе может быть противопоставлено сатирической традиции литературы русской — Николаю Гоголю, Михаилу Зощенко, Михаилу Булгакову? Почему белорусская литература потеряла в школьной программе и эту свою привлекательность — самобытный, тонкий юмор, хлесткую общественную сатиру?
И Чорный, и Бородулин, и Гилевич, и Мрый — это авторы, которые по художественным достоинствам своего наследия стоят рядом с самыми знаменитыми русскими и европейскими писателями. Лучшие стихи Петруся Бровки ничем не хуже стихов русских шестидесятников. Почему же одних вообще исключают из программы, а других презентуют плохими стихами?
Почему нашему выдающемуся автору Владимиру Дубовке, который по своим жизненным принципам, по личным достоинствам, по сложности пройденного им пути мог бы стать настоящим героем для белорусской молодежи, отведено полторы страницы неинтересно изложенной биографии в новом учебнике? В программе по русской литературе предусмотрено отдельное изучение периодов творчества Пушкина (южная ссылка, Михайловское, Болдинская осень) — и не предусмотрено отдельного изучения периодов творчества Дубовки, каждый из которых является примером самопожертвования во имя человеческого достоинства и ради своей страны? Почему так? Почему в белорусских детях сформировано подробное, за несколько лет полученное, представление о жизненном и творческом пути Пушкина, Лермонтова, Некрасова — и нет того же о жизненном пути Франтишка Богушевича или Владимира Дубовки?
Почему наши дети и по сей день не читают произведений межвоенного времени, произведений блестящих белорусских поэтов европейского уровня — Алеся Дудара, Владимира Жилки, Тодора Кляшторного, Юлия Таубина, при том что они глубоко и разнообразно изучают большое количество русских авторов того же самого периода? Почему они не знают замечательного критика Адама Бабареко, при том что они хорошо знают русских Виссариона Белинского и Дмитрия Писарева? Почему из творческого наследия Янки Купалы, Якуба Коласа, Владимира Дубовки, Петруся Бровки выбираются произведения неинтересные, тематически однообразные, не соответствующие настроениям и интересам школьников?
В отличие от программы по русской литературе, программа по литературе белорусской перенасыщена неинтересными, несовершенными с эстетической стороны произведениями. У учащихся неизбежно складывается негативное впечатление, мол, их национальная литература тематически бедная, эстетически убогая, содержательно неинтересна. Но ведь это не так.
Беларусь имеет блестящую литературу. У этой литературы есть всё, чтобы быть учениками востребованной: напряженные, драматические сюжеты, острые, ребром поставленные вопросы, разнообразная, на любой вкус тематика, высоко эмоциональный пафос, глубокая философская насыщенность.
Почему это никак не отражено в школьной программе? Почему вообще у учеников остается впечатление о белорусской литературе как о литературе, написанной бедными и необразованными крестьянами, причем преимущественно о Великой Отечественной войне?
Нам всем — стране, народу, ученикам и учителям — остро необходимо сегодня:

• Провести широкую открытую общественную дискуссию с участием экспертов по содержанию школьной программы по белорусской литературе.
  


• Составить в результате этой дискуссии широкий и разнообразный список обязательных для общенационального знания и изучения классических произведений белорусской литературы.
  


• Пересмотреть принципы составления школьной программы по белорусской литературе от кулуарного обсуждения к общенациональному делу, в направлении формирования и поддержания национального культурного кода.
  


• Согласовывать изменения в программе с самым широким кругом учителей, исследователей, родителей.
  


• Вернуть в базовую школьную программу «Пахне чабор» Петруся Бровки, «Бацьку» Рыгора Бородулина, «Родныя дзеці» Нила Гилевича, «Пошукі будучыні» Кузьмы Чорного, «Запіскі Самсона Самасуя» Андрея Мрыя.
  


• Включить в программу по белорусской литературе отдельные произведения из творческого наследия Адама Бабареко, Алеся Дудара, Владимира Жилки, Тодора Кляшторного, Юлия Таубина.
  

Преподавание и изучение белорусской литературы должно стать нашей общенациональной заботой, а не заботой узкого круга заинтересованных в личных творческих выгодах людей.
Только тогда будем жить как народ».
Анна Северинец, учитель русского языка и литературы, лауреат конкурса «Учитель года Минской области — 2017», писательница, исследовательница белорусской литературы, мать троих детей, которые учатся в белорусских учреждениях образования.

Как пояснила министр, сегодня в рамках существующей в Беларуси классификации, инвалид 1-й группы может быть и лежачим, и инвалидом-колясочником, который ведет активный образ жизни и работает.
"Процентная система определения инвалидности наряду с существующей позволит подойти более индивидуально к каждому инвалиду с точки зрения оказания ему содействия, предоставления социальных услуг, а также в трудоустройстве", - добавла глава Минтруда.
По ее словам, такая система уже внедрена в ряде стран Европы.
"Отдельная проблема для людей с ограниченными возможностями - это вопрос трудоустройства. Если всего инвалидов в стране 560 тыс., то в трудоспособном возрасте более 180 тыс. человек, треть из них уже сегодня работает", - сказала И.Костевич.
"Мы понимаем, что эта категория граждан не может в полном объеме конкурировать на рынке труда. Задача максимально оказать содействие тем, кто хочет реализовать себя в трудовой деятельности", - продолжила министр.
По ее словам рассматриваются новые механизмы по оказанию содействия в трудоустройстве." Одними из механизмов может быть внедрение квоты по трудоустройству инвалидов в организациях страны, законодательное закрепление статуса "социальное предпринимательство" и, может быть, рассмотрение каких-то мер направленных на государственную поддержку социальных предприятий", - добавила глава Минтруда.

Однако проблема не только в том, кого выбирает Беларусь как социокультурный организм, а в том, КТО из этих двух геополитических пространств и цивилизаций выбирает и стремится притянуть к себе нашу страну.

Белорусской национальной и демократической интеллигенции очевидно, что без Беларуси целостность Европы невозможна, но этот взгляд, увы, не разделяют еврочиновники, которые вполне легко представляют себе Европу и без Беларуси.

Совершенно иной подход к этому вопросу у Москвы. Российские элиты, которые давно уже больны идеей восстановления империи, убеждены в том, что без Беларуси (как и без Украины) великой, полноценной и самодостаточной России не может быть.

Вот этот цивилизационный взгляд определяет геополитические подходы к Беларуси, как и механизмы их реализации. Пока Европа будет относиться к нашей стране как к чему-то внешнему, у нее никогда не будет ясной и последовательной политики, которая могла бы конкурировать с влиянием и доминацией России.

Понятно, что ответственность за страну лежит на самих белорусах, однако обществу довольно тяжело что-то противопоставить действиям политической системы (антиевропейской по своей сущности), за которой стоит огромная держава, практически с неограниченными ресурсами. Поэтому, выбрав Европу, они стремятся туда уехать, а не посвящать свою жизнь «сизифовой геополитике».

Все, на что сегодня способна Европа, – это заигрывание с белорусскими властями. Однако даже в этом «заигрывании», который зовется «диалог», невозможно найти ясной конечной цели, чего, в конечном счете, хочет добиться Евросоюз.

«Диалог» не способствует демократизации системы, а скорее консервирует авторитаризм, а без демократизации изменение геополитических ориентиров невозможно.

Не думаю, что еврочиновники этого не понимают, но, чтобы придать смысл «диалога» с Лукашенко, был вброшен в оборот тезис о том, что «диалог» не позволит Беларуси стать частью России.

Хотя никто не может сказать, каким образом «диалог» может гарантировать Беларуси и даже авторитарному режиму безопасность от давления или агрессии со стороны России.

В европейской «миссии» также полностью проигнорирован и тот факт, что именно авторитарный режим и делает Беларусь частью российского пространства.

Вся внутренняя политика в области культуры, языка, информации, государственного устройства является пророссийской, в ней полностью отсутствует европейский дискурс, который мог бы формировать проевропейские настроения у населения. Белорусы даже живут по московскому времени, не говоря уже об иных аспектах жизни.

Фактом является то, что авторитарный режим в Беларуси – это главная причина того, что страна не в состоянии двигаться в сторону Европы, что дает Москве возможность удерживать страну в сфере своего влияния.

Белорусский авторитаризм и «русский мир» – совместимые понятия, белорусский авторитаризм – продукт «русского мира». Сохранение и укрепление авторитаризма означает интеграцию государства в «мирорусское» пространство.

С этой целью Россия и реализует различные геостратегические проекты: ОДКБ, Евразийский экономический союз, Союз Беларуси и России, которые, с одной стороны, являются объединениями недемократических государств, а с другой – обеспечивают нахождение стран в «русском мире».

Не зря на последнем саммите ОДКБ в Минске Лукашенко сказал, что это «встреча самых близких государств в мире». И он был прав, т.к. выражал способ мышления руководства этих стран. Однако единственное, что делает эти государства близкими, – это постсоветское наследие, авторитаризм и зависимость от России.

Для Беларуси Литва, Украина или Польша более близкие в цивилизационном плане государства, чем Таджикистан или даже Армения. Вместе с тем близость не всегда означает доверие, особенно среди авторитарных государства, для которых нет такого понятия, как обязательства или договоры.

Поэтому, к примеру, ОДКБ как система безопасности не работает и не в состоянии выработать механизмы решения противоречий даже между странами-членами, это также касается и Евразийского экономического союза.

Здесь можно вспомнить и последний политический конфликт между Казахстаном и Кыргызстаном, когда последний обвинил Астану во вмешательстве в свои внутренние дела в период последней президентской кампании. Острые заявления руководства Кыргызстана в адрес президента Назарбаева привели к своеобразной экономической блокаде Кыргызстана со стороны Казахстана.

В свою очередь, не может быть доверия со стороны малых постсоветских государств в отношении России, для которой все геополитические проекты – это возможность удерживать локальные авторитаризмы в сфере своего влияния.

Думается, что правительства «дружащих» с Россией стран прекрасно понимают, чем может быть чревата эта дружба, но желание сохранить собственную власть, обеспечивающую роскошную жизнь, сильнее, чем интересы и будущее общества и государства.

Были громкие декларации совершить кардинальные, радикальные реформы для раскрепощения духа предпринимательства. Благие декларации заблокированы мощной бюрократий и номенклатурной практикой правоприменения. Были вливания в экономику большого объема новых, очень дорогих кредитов. По старой советской привычке деньги осваивали в междусобойчике традиционных госпредприятий. Под «честное слово» министров в очередной раз запустить заводы и фабрики. Были имитации социальной ориентации. Погоня под флагом «зарплата попиццот» за фетишем полной занятости закончилась провалом. Намерения диверсифицировать экономику вообще повисли в воздухе. Внутри страны нереформированный госсектор оставался распорядителем примерно 80% активов. Во внешней торговле замены российскому рынку снова не нашлось.
Усугубился кадровый застой. Те товарищи, которые более 20 лет вели страну в тупик низкой производительности, казнокрадства и бесхозяйственности, сменили пластинку. Вместо советских призывов «пятилетку в 4 года», «от каждого по способности, каждому по потребностям» - треп про «инвестиции в человеческий капитал», «дигитализацию экономики» и «IV промышленную революцию». Ускорилась миграция трудолюбивого, молодого и дерзкого человеческого капитала с профессиональными мозгами и руками. Тезис «молодым везде у нас дорога» дополнился словами «в Варшаву/Берлин/Лондон/Прагу».
ГЛАВНЫЕ ПРОВАЛЫ ГОДА
Главный провал - неполучение кредита от МВФ. Около трех лет белорусские власти ублажали, уговаривали, убеждали Международный валютный фонд в необходимости предоставления Беларуси около $3 млрд. Были дорожные карты, инвестиционные форумы по всему миру, даже встречи с президентом РБ. Не помогло. Правительство уперлось рогом и категорически отказалось проводить реструктуризацию госпредприятий. Поскольку на госсектор приходится около 80% всех активов страны, то такая постановка вопроса означала: «Дайте нам кредиты под 2,25% , а мы сами их освоим». МВФ отказался. В результате правительство заявило о «победе», заняв через евробонды кредитов под 7,1-7,5% годовых. Правительство отказалось расставаться со своими шлаками и токсичными активами, соглашаясь заплатить за свою твердолобость дополнительно около $400 млн.
Провал N2 - ухудшение ситуации с занятостью. По состоянию на 01.11.2017г., при численности населения 9495,8 тыс., численность занятых в экономике составила 4347,1 тыс. - на 36,2 тыс. меньше, чем на начало 2017г. при сокращении населения за этот период на 9,4 тыс. Правительство отчиталось ростом экономики более 2%, промышленности - на 6,3%, сельского хозяйства - более 4%, но это не создало позитивный эффект на рынке труда. На этом фоне бессмысленность декрета N3 стала еще более очевидной. Правительство осталось в собственной утопии полной занятости (официальная безработица - 0,6%), не решившись кардинально изменить подходы к размеру пособия по безработице.
Провал N3 - резкий рост госдолга при сохранении всеобщей системы освоения бюджетных и кредитных ресурсов вне рамок профессиональных бизнес-планов. За январь-сентябрь 2017г. внешний долг госсектора в расширенном определении вырос с $22382,6 млн. до $24880,8 млн. - на $2,5 млрд., или с 46,8% ВВП до 47% ВВП. За январь-октябрь 2017г. правительство привлекло внешних госзаймов на сумму $3,7 млрд., а внешний госдолг вырос на 21,4%. Это большие и очень дорогие деньги. Внутренний госдолг составляет примерно 8,7% ВВП. Значит, общий госдолг (внешний и внутренний) по состоянию на 1.10.2017г. составил 55,7% ВВП. На обслуживание валового внешнего долга необходимо тратить 10,3% ВВП, или 15,6% экспортной выручки от продажи товаров и услуг.
А вот до чего довело освоение кредитов «красными» директорами. Объем плохих долгов, спрятанных в балансах банков и коммерческих организаций, превышает $10 млрд. В Беларуси нет ни одного государственного коммерческого предприятия, качество управления которого соответствует международным корпоративным стандартам. В оборот по-прежнему не вовлечено (не используется) около 2 млн. кв.м недвижимости. Около трети промышленных предприятий, 60% сельхозорганизаций и половина строительных компаний без господдержки убыточны или вообще превратились в корпоративные трупы.
Провал N4 - бюджетно-налоговый. Правительство сумело нейтрализовать требования бизнес-сообщества и независимых ученых по снижению налоговой нагрузки и издержек налогового администрирования. Налоговая проблематика вынесена за скобки декрета N7 о развитии предпринимательства. Сохранение налоговой нагрузки на уровне 53% валовой прибыли, когда органы госуправления перераспределяют 43-50% ВВП, оставило горький осадок для бизнеса и существенно снизило позитивный эффект от пакета документов по поддержке предпринимательства.
Провал N5 - кадрово-управленческий. Игнорируя требование Лукашенко ликвидировать конфликт интересов в органах госуправления, номенклатурно-силовые группировки продолжили управлять по-старому. Если в рейтинге Doing Business 2018 Беларусь заняла 38-е место, то в рейтинге по качеству госуправления и регулирования устойчиво находится в 15% стран с самым некачественным управлением и регулированием. Как бы ни ператрахивал Лукашенко примерно 70 тыс. госслужащих, но почему-то на ключевых позициях по-прежнему остаются все те же лица. Они ни у кого не вызывают доверия. Они давно не хватают звезд с неба. Но именно в узком кругу шепчут главе страны нужные для себя слова.