...плюс-минус газификация всей Европы

В частности, 12 мая Газпромом было получено уведомление от минюста Украины об открытии исполнительного производства на сумму 189,125 млрд украинских гривен (394,687 млрд рублей) и наложении ареста на акции АО «Газтранзит».
Соответствующая информация содержится в отчете Газпрома по МСФО за первый квартал 2017 года.
Зарегистрированное в Киеве частное акционерное общество «Газтранзит» является аффилированным с Газпромом лицом. Российскому газовому холдингу принадлежит 40% в компании.
16 мая высший хозяйственный суд Украины отклонил кассационную жалобу Газпрома, требовавшего отменить решение о принудительном взыскании с компании в пользу Киева штрафа в 171,8 млрд гривен (около 6,4 млрд долларов) за якобы злоупотребление монопольным положением.
В конце апреля Антимонопольный комитет Украины попросил минюст наложить арест на имущество и средства Газпрома в стране. Однако СМИ сообщили, что Украина не готова арестовывать основной актив Газпрома в стране – газ.

Сходный процесс (переход от прямых договорных цен к спотовым, пересмотр международных норм и политизация экономической повестки) шел в 70-е годы ХХ века на нефтяном рынке. Национальные революции на Ближнем Востоке (Мауммар Каддафи, Саддам Хусейн, свержение шаха Ирана и т.д.) вывели критически значимые источники энергоресурсов из-под прямого контроля со стороны компаний США («семь сестер»).

В итоге США отказались от золотого наполнения доллара. В механизме формирования нефтяных цен картельный сговор «сестричек» сменил финансовый сговор, товарную биржу Нью-Йорка объединили с фондовой, а между производителями и покупателями ввели спекулятивную прослойку (институт трейдеров). Любая проектная деятельность стала возможна только на условиях финансового оператора. Настала эпоха так называемого «нефтедоллара», на котором выстроена сегодня вся мировая экономика.

В чем сходство нынешнего газового процесса с нефтяным в 70-е? Прежде всего, в том, что происходит смена энергетического лидера. Раньше локомотивом энергетики выступала нефть, а газ считался региональным товаром, запертым в трубе, где с одной стороны покупатель, а с другой – продавец. Сегодня газ практически вытеснил из энергетики нефть, которая используется главным образом для производства бензина и солярки.

Технологии сжижения и танкерной транспортировки превратили газ в глобальный товар, и привязка цен к нефтяной корзине потеряла смысл. Особенно это стало очевидным после появления идеи создания газового ОПЕК. Дело в том, что основным драйвером нефтяного рынка была и остается Саудовская Аравия, а самыми крупными запасами газа в мире обладают Россия и Иран.

Иран практически переориентировал свой экспорт на Китай. Средняя Азия развернула трубы на Восток, а Россия запустила проект строительства газопровода «Сила Сибири», заключив с Пекином долгосрочный 30-летний контракт на тех условиях (включая «taкe or pay»), которые отвергает Европа. Начало поставок газа намечено на 2019 год, год завершения контракта с Украиной, контракта, который Стокгольмский арбитраж похоронил уже сегодня.

Кроме того, Россия ведет переговоры с Китаем по строительству второго газопровода «Алтай». И если «Сила Сибири» ориентирована на месторождения Восточной Сибири, то «Алтай» – на Западную Сибирь, главную ресурсную базу поставок газа в Европу. Меняется не только география мирового энергетического рынка, но и его подходы и принципы.

Если России и Ирану позволить выстроить ценообразование в газовой сфере без учета прежних финансовых обязательств, зафиксированных в долларах, как это пытались сделать ближневосточные полковники в 70-е годы, то рухнет вся современная система мировой торговли. Именно это стало причиной старта «сланцевой революции» в США, принятия Третьего энергопакета ЕС и украинского кризиса. И к энергетической безопасности Европы все эти процессы никакого отношения не имеют.

Стоит напомнить, что пересмотру глобальных правил предшествовал период, когда Европа (прежде всего, Германия) и Россия пытались развивать взаимные энергопроекты на основе прямого обмена активами. Немецкие компании должны были получить долю в русских месторождениях, а «Газпром» – в европейских распределительных сетях. На этом принципе изначально строился «Северный поток». Если бы принцип был реализован, то сегодня мы имели качественно иную геополитическую и геоэкономическую ситуацию (Европа от Атлантики до Тихого океана).

Чтобы примерно понимать, в какой точке глобального конфликта мы находимся и чем этот конфликт чреват, надо вспомнить последствия нефтяного кризиса 70-х гг. Череда национальных революций и переворотов на Ближнем Востоке, полномасштабная ближневосточная война, эмбарго, создание G-7 (так называемый объединенный Запад) и финансовой G-10 (Базельский комитет по банковскому надзору) как инструмента подчинения политики Центробанков ведущих стран мира требованиям ФРС США. Сейчас финансовая G-10 выросла до G-30 (входит в неё и ЦБ РФ) и превратилась в базовое условие функционирования мировой экономики, основанной на «нефтедолларе».

Фактически после нефтяного кризиса были заложены институциональные основы современного мира, которые сегодня оказались под давлением со стороны развивающихся стран. Ключевым маркером разрушения этих основ следует считать создание производящими и ресурсными странами (Китай, Индия, Россия) собственной финансовой системы. Пока этого не произойдет, все инфраструктурные проекты так и будут реализовываться на условиях глобального финансового оператора, с выплатой ему комиссионных и процентов за обслуживание сделки. А как доказал Томас Пикетти, доход на капитал всегда выше предпринимательского дохода.

Как заявил замглавы Еврокомиссии по делам Энергосоюза Марош Шефчович в ходе министерской конференции по устойчивому развитию энергетики в Астане, Еврокомиссия одобрила мандат на ведение переговоров по «Северному потоку-2» в специальном режиме. «Сегодня мы должны представить его странам участницам. У нас есть право не только участвовать в дебатах, но и предлагать добавки в текст», — отметил он.



Марош Шефчович подчеркнул, что Минэнерго РФ необходимо внимательно изучить этот мандат, после чего обсуждение этого вопроса состоится в сентябре. Ранее министр энергетики РФ Александр Новак заявил, что проект «Северный поток-2» является коммерческим проектом и Россия выражает сожаление в том, что Еврокомиссия хочет оказывать влияние на его реализацию.

Запрос ЕК в Совет ЕС на получение мандата для переговоров с Россией с целью определения особого правового статуса «Северного потока-2» является, считает аналитик «Алор Брокер» Кирилл Яковенко, процедурой больше похожей на очередную попытку перестраховать себя от рисков – от монопольного влияния «Газпрома» на местном энергорынке, а также для соблюдения всех необходимых правовых проволочек в отношении досконального соблюдения законов третьего энергопакета.

Основная проблема, которую необходимо решить со стороны ЕС, полагает Кирилл Яковенко, – убрать правовую неопределенность под которой оказываются морские участки потока. Дело в том, что труба, которая идет по дну Балтийского моря, не подпадает под нормы европейских энергетических норм, поэтому, собственно, это развязывает в какой-то степени руки «Газпрому» в плане установки собственных условий по функционалу трубы. Но это лишь формально, так как если посмотреть объективно, газ по трубе лишь прокачивается, а на зонах передачи газа от поставщика потребителю или трейдеру он уже всецело контролируется европейским энергетическим законодательством.

Поэтому все опасения европейцев, по мнению руководства Nord Stream 2 AG, преувеличены и беспокоиться не о чем, уверен эксперт. Тем более что в Европе функционирует еще шесть газопроводов с похожим объемом прокачки, где часть маршрута точно также идет по дну моря, но здесь стремлений провести дополнительные правовые переговоры с помощью мандата замечено не было. В этом случае создание особой правовой нормы для одного только СП-2 станет прецедентом и может в какой-то степени ущемлять основополагающий принцип равного отношения к поставщикам газа.

Учитывая все эти обстоятельства, говорит Кирилл Яковенко, можно лишь искать причины в политических предрассудках европейских властей. Скорее всего, полагает он, российской стороне будут предложены документы для подписания некоторых условий, которые будут ограничивать поставщика газа в разных вопросах по работе и техническим аспектам трубопровода, также. Наверняка все это долго будет согласовываться, и такой характер встреч можно немного затянуть процесс строительства и ввода в эксплуатацию, но таким документом европейцы уже не смогут остановить проект, поскольку все необходимые вопросы по его основному правовому статусу, а также технические характеристики прошли полный цикл согласований, и в целом ему по факту уже дали «зеленый свет». Просто таким образом Европа хочет продемонстрировать, что в этом проекте музыку заказывать будет она.

Конечно, «Газпром» будет проводить линию переговоров с максимальной осторожностью и если навязываемые условия будут не совпадать с планами компании, он даже будет пытаться идти по линии отказа, так как чисто с юридической точки зрения имеет на это полное право. Можно предположить, заключает Кирилл Яковенко, что российской стороне будут предъявлены обязывающие рекомендации по умеренной прокачке объемов газа с целью сохранить определенный процент голубого топлива из России в Украинской и иных ГТС прибалтийских стран, которые также зависимы от транзитных платежей.

В переговорах по «Северному потоку-2» (СП-2) с европейской стороны экономические интересы причудливо переплетаются с политическими, указывает, в свою очередь, ведущий аналитик ГК TeleTrade Марк Гойхман. В некоторых кругах Евросоюза есть опасения зависимости от монопольных поставок газа со стороны Газпрома, а также стремление поддержать Киев в противостоянии с Россией. И это несмотря на то, что транзитные поставки через Украину ненадёжны и не раз вызывали нарекания от европейцев.

Но со вводом СП-2 Украина будет терять около 2 млрд долларов в год.  Кроме того, меняется политика Дональда Трампа в отношении Европы и России. Неудачи его первых начинаний, угроза импичмента из-за гипотетических тайных связей с Москвой, поиск поддержки внутри США заставляет президента проявлять большую жёсткость по отношению к нашей стране. Это проявляется и в возврате к поддержке в Европе противников «энергетической экспансии России». Об этом, в частности, заявил глава СВР Сергей Нарышкин.

Переговоры с Еврокомиссией по этим причинам обещают быть нелёгкими, уверен Марк Гойхман. Однако экономические реалии всё же будут играть определяющую роль. Потребность в газе для Европу постоянно растёт. По расчётам «Газпрома», она повысится к 2025 г.  С нынешних 400 млрд куб. м. на 145 млрд. куб. м, а к 2035 г. – на 185 млрд. Производство в самой Европе, в частности, в Норвегии, не сможет покрыть спрос. А поставки СПГ из США невыгодны самим американцам из-за низких цен.

Российский газ, при всей политической нежелательности, способен преодолеть данный дефицит. СП-2 (на 55 млрд куб. м), вместе южными газопроводами могут дать дополнительно 180 млрд куб. м. Поэтому эксперт предполагает, что в переговорах будут найдены компромиссы. Вероятно, за Украиной останется гарантия транзита. Называется его цифра в 15 млрд. куб. в год после 2019 г.

Но это в пять раз меньше, чем сейчас, крайне недостаточно для Киева и слишком мало для какой-либо диверсификации с точки зрения Евросоюза. Поэтому, заключает Марк Гойхман, вероятно, данные объёмы будут увеличены. Кроме того, условиями ввода СП-2 может стать привязка цен разовых поставок «Газпрома» для некоторых стран ЕС (Польша, страны Балтии, Болгария) к более низким ценам долгосрочных контрактов.

Анна Королева, «Expert Online»
                         
Метки по теме: Nord Stream; Анна Королева; Газпром; Евросоюз и Россия; Ньюс Фронт; Северный поток; Транзит газа в Европу; Транзит газа через Украину; Экономика Украины