Палестино-израильский конфликт

Г-н Председатель,

⬇️

«В беседе с психологом, который был предоставлен ему сразу после возвращения в Израиль, Гилад Шалит признался, что боится встречи с армейскими следователями. Шалиту, безусловно, было чего опасаться. Кто-кто, а уж он-то доподлинно знал все обстоятельства своего пленения. Знал, что все произошедшее в то утро не делает чести ни ему, ни ЦАХАЛ. Он знал, что не выполнил свой воинский долг и не предпринял даже малейших усилий, чтобы предотвратить своё пленение. Более того, он знал, что, по сути, сам сдался в плен, даже не попытавшись выпустить хотя бы одну пулю — а ведь, по большому счёту, вполне мог предотвратить то, что случилось, причём предотвратить относительно легко...

Да, предстоящая встреча с армейски­ми следователями Шалита, несомненно, пугала. Но, в отличие от многих других военнослужащих ЦАХАЛ, похищенных террористами или взятых в плен врагом в разные годы, армия предпочла заниматься  Гиладом Шалитом, используя не ежовые, а меховые рукавицы. Во многом это объяснялось тем, что за годы плена Шалит  превратился в "нашего общего сына", в "общенациональную боль", и армейские следователи просто не могли не учитывать эту атмосферу. По сути, настоящего расследования — с подковыристыми вопросами, c полноценным следственным экспериментом и т.д. — по отношению к Шалиту прове­дено не было. С ним работали совершен­но не так, как, к примеру, с  Эльхананом Тененбаумом.

Психологи, работавшие с Гиладом в пер­вые дни после его возвращения из плена, очень быстро поняли, в чём заключают­ся его страхи, и предупредили следовате­лей, что слишком жёсткий стиль допроса и слишком острые вопросы могут выз­вать у него новые психологические травмы. Шалит продолжал числиться на сверх­срочной службе, получая соответствую­щие деньги и льготы на протяжении всего времени следствия, — да и потом, пока шла его реабилитация и улаживались всяче­ские формальности. Он вошёл в негласный список местных знаменитостей наряду с самыми популярными актерами, певцами и прочими представителями израильской богемы, а после возвращения из плена превратился в настоящего баловня судь­бы. Он купался в море народного тепла и любви.

Отчасти такое отношение к нему бы­ло, возможно, в какой-то степени справедливым. Шалит пожертвовал государству более 5 лет жизни. Разумеется, эта жертва не была доброволь­ной, но даже такая жертва должна быть чем-то компенсирована.

Лично я никогда не забуду день его освобождения, 18 октября, совпавший с моим днём рождения и ставший вторым днём рождения для Гилада Шалита. Этот день воспринимался как национальный праздник. Было перекрыто движение на некоторых улицах. В воздухе была разлита начавшая в последнее время забываться атмосфера общего душевного подъема, националь­ного единства, сопричастности каждого из нас к происходящему в государстве.

Начальник генштаба Бени Ганц, ожидав­ший встречи с Шалитом на базе ВВС, на­звал его героем Израиля. Миллионы израильтян плакали, наблюдая у экранов телевизоров за этой встречей. Это случилось и со мной — несмотря на то, что на протяжении 5 лет, пока обсуждалась цена, которую Израиль должен заплатить за освобо­ждение своего солдата, я написал немало статей, обосновывая мнение о том, почему еврейское государство не имеет права пойти на подобную сделку. Я был убеждён: подобная капитуляция будет означать наш национальный позор и банкротство — и вместе с ещё несколькими отчаянными товарищами-журналистами (Беном-Дрором Ямини и Равивом Друкером) плыл против общественного течения, которое предпочитало жить не умом, а чувствами, временами доходя до состояния истерии. В конце концов, Биньямин Нетаньяху тоже изменил свою первоначальную позицию и согласился заплатить за освобождение Гилада Шалита ту высокую цену, которую требовали террористы. ⬇️
https://t.me/kief_point/18478

⬇️

Сегодня, оглядываясь назад, я уже не знаю, насколько был прав в тех своих ста­тьях. В конце концов, новая интифада вро­де бы не вспыхнула, Израиль благополуч­но выжил после освобождения Шалита и продолжает, слава Б-гу, существовать. Да, часть освобождённых террористов вско­ре была арестована снова. Да, палестин­ские заключённые почувствовали себя по­сле этого значительно увереннее и стали устраивать голодовки, которые значитель­но обострили ситуацию на "контролируе­мых территориях" — но с другой стороны... Гилад Шалит вернулся домой, смог начать новую жизнь, само его освобождение уси­лило сплочённость израильского общест­ва... Так, может быть, дело все-таки того стоило?! Думаю, только история рассудит, кто же был прав в том теперь уже давнем споре. Если в данном случае вообще мож­но говорить о правых и неправых.

История, которую вы сейчас прочтёте, основана на рассказе самого Гилада Шалита. Это его версия событий в том виде, в каком он представил её следователям ЦАХАЛ. Как уже было сказано, он опасался этого расследования. Он стыдил­ся того, о чём ему предстояло рассказать. Но он всё же сделал это — с тяжёлым сер­дцем, поступаясь честью и самолюбием. Он старался не скрывать подробности. Он честно признался, что это был провал, что он не выдержал испытания. Он сознался в том, что недобросовестно выполнял свои обязанности по службе. Возможно, даже хорошо, что он сделал всё это сам, по соб­ственой воле, а не под давлением или по принуждению следователей.

При этом Шалит доказал, что облада­ет поистине феноменальной памятью. Он вспоминал малейшие детали того, что про­исходило с ним днем за днём во время пребывания в плену, когда именно его пе­рправляли с места на место, где именно это происходило, что он ел, чем занимался, о чём размышлял... ⬇️
https://t.me/kief_point/18479

⬇️

📌 "Я ПЛОХО СЛУШАЛ , ПОЛАГАЯСЬ НА КОМАНДИРА..."

Итак, вот как выглядят обстоятельства захвата Гилада Шалита в плен по его соб­ственным словам (опускаю по требованию военной цензуры лишь некоторые детали).

Террористы атаковали танк, в котором несли боевое дежурство Шалит и его то­варищи, сразу после принятой в ЦАХАЛ утренней радиопереклички. Дело в том, что, согласно установленному порядку, в течение ночи дежурство осуществляет­ся экипажем танка посменно: двое спят, а двое бодрствуют. Однако с наступлением рассвета все должны проснуться и нахо­диться на своих местах в танке, в любую минуту готовые вступить в бой. В это время начинается проверка связи и боеготовно­сти всех подразделений. Каждое боевое звено должно отчитаться по радиосвязи, что у него всё в порядке, и оно в полном составе готово выполнить любую боевую задачу. В то утро в радиоперекличке наря­ду с другими участвовал танковый экипаж, в котором проходил службу Гилад Шалит. Однако, на самом деле в танке в тот момент бодрствовал только один человек. Все остальные спали сном праведников: стре­лок Гилад Шалит спал возле своей пушки, связист спал на месте водителя, водитель устроился на месте связиста, а командир находился в башне.

Исходя из своего личного опыта, я дол­жен заметить, что именно так ведёт себя во время радиопереклички большинство танковых экипажей ЦАХАЛ. С какой стати надо будить всех, если один вполне может ответить по рации, что все его товарищи уже не спят и находятся в полной боевой готовности? Кто может это проверить? Ну а если и в самом деле что-то случится, тот, кто не спит, разбудит остальных. На всё это уйдет пара секунд — в конце концов, все мы находимся в одном танке!

Шалит, по его собственному признанию, жил в армии по принципу "моё дело ма­ленькое". Его почти не интересовало то, что происходило вокруг: ни где именно нахо­дится потенциальный противник, ни како­вы задачи его подразделения. Он, конечно, присутствовал на собраниях роты и при инструктаже личного состава, но никог­да не вникал в подробности того, что там говорилось. Он был членом экипажа, он полагался на командира — и точка.

Между тем, если бы накануне своего попадания в плен Шалит прислушался к тому, что именно говорит командир роты, то узнал бы, что ШАБАК располагает горячей опе­ративной информацией о том, что ХАМАС готовит похищение израильского солдата, вероятнее всего, с помощью прорытого из Газы туннеля. Если бы он прислушался к словам командира, то знал бы, что непо­далёку от его танка расположены ребята из других подразделений, которые могли бы при необходимости поспешить на по­мощь и предотвратить захват. Мало того, в течение всей ночи всего в 200 метрах от Гилада, прямо возле пограничного забора, несли службу бойцы элитного подразделе­ния инженерно-сапёрных войск "Яалом". За полчаса до того как террористы напали на танк Гилада Шалита, одна из дежурных групп "Яалома" как раз сдала дежурство и направлялась на отдых.

Так что когда прои­зошло само нападение, солдаты этой груп­пы находились, что называется, на рассто­янии вытянутой руки. Но для того, чтобы позвать их на помощь, надо было знать, что они существуют, что они, в отличие от Шалита и его товарищей, бодрствуют и в самом деле готовы выполнить любую по­ставленную им боевую задачу!

Увы, Гилад Шалит спал не только в тан­ке, но и тогда, когда его комроты пытался донести до своих бойцов эту информацию.

— Я не слушал комроты. Командир моего танка слушал его, и я считал это достаточ­ным. Я полагался на командира, — скажет Шалит в беседе со следователями.

Когда всё  началось, он, как уже было сказано, спал в танке на своём месте стрелка. Его личное оружие лежало не рядом с ним, а валялось на дне танка, однако спе­циальный бронированный фартук висел на кресле, а на самом Шалите был броне­жилет. В итоге два этих предмета — фартук и бронежилет — спасли ему жизнь. ⬇️
https://t.me/kief_point/18480