Япония

Однако, судя по всему, американцев связи руководства ДВР с ЦК РКП(б) волновали гораздо меньше, чем усиление Японии. А потому при их активной поддержке к концу октября 1920 года правительство ДВР частично решило поставленную задачу — добилось вывода японских войск из Забайкалья и Приамурья.
Довольные достигнутым успехом большевики решили пойти еще дальше и с помощью американцев освободить от японцев Северный Сахалин. Задумка была совершенно простой: на Северном Сахалине еще в 1878 году обнаружили нефть, но из-за трудности доставки на Сахалин всего и вся так и не начали добычу. Теперь же концессию на разработку скважин решили предложить американским фирмам, которые, как считали в Москве, при поддержке своего правительства смогут изгнать японцев с русской части острова.
Лучшей кандидатурой для выполнения поставленной задачи в Кремле и НКИД сочли Гарри Синклера, который финансировал предвыборную кампанию республиканцев и входил в близкое окружение избранного президента Уоррена Гардинга. Именно поэтому министр иностранных дел ДВР Александр Языков предложил "Синклер Ойл" взять в долгосрочную аренду с последующим возвратом государству — в концессию нефтеносные участки на Северном Сахалине, а 14 мая 1921 года стороны заключили договор.
Правда, американское правительство не торопилось вмешиваться в заведомо скандальную историю. Но после того как газеты описали историю с арестом японцами двух синклеровских инженеров на Северном Сахалине, а также описали их выдворение с острова, в американском обществе появился довольно резкий антияпонский настрой. Что, в свою очередь, не могло не обеспокоить японское правительство и деловые круги.

"Муссировать для этого вопрос в прессе"
Для японской правящей элиты складывалась довольно неприятная ситуация. На интервенцию были потрачены колоссальные средства — около Ґ600 млн, а результат был если не нулевой, то все равно не самый лучший. Поэтому японцы вернулись к идее создания собственного буферного государства. 26 мая 1921 года во Владивостоке при поддержке японских войск произошел переворот, и вместо большевистско-эсеровского Приморского земского правительства в ДВР появилось прояпонское Временное Приамурское правительство во главе с братьями Меркуловыми.
Кроме того, японцы не захотели терять рудники, заводы и плодородные земли, оставшиеся на территориях, с которых пришлось уйти, и на переговорах с ДВР они настаивали на передаче этих объектов в концессию японским компаниям.
Выглядело все это как откровенная наглость, и нарком иностранных дел РСФСР Чичерин первоначально предлагал категорически отказать японцам в концессиях. 18 июня 1921 года он писал секретарю ЦК РКП(б) Вячеславу Молотову:


Правительство ДВР, на словах подчинявшееся демократически избранному Народному совету, на деле исполняло только указания Москвы
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Поставлен вопрос о начатии переговоров ДВР с японским правительством и японскими промышленниками и другими иностранцами о сдаче лесных, горнопромышленных и иных концессий. Коллегия НКИД считает недопустимым и крайне вредным и опасным вступление в какие бы то ни было переговоры такого рода с японским правительством или японскими капиталистами в момент новой интервенции со стороны Японии. Именно теперь, когда можно ожидать новых нападений, явных или скрытых, на ДВР со стороны японцев, такого рода концессии могут сыграть роль маскировки для захвата японцами важных пунктов или для подготовки их наступления или наступления поддерживаемых ими белогвардейцев. Это была бы политика троянского коня в полном смысле слова. Если бы мы давали японцам концессии в Архангельской губернии, никакой опасности не было бы. Но давать японцам концессии как раз там, где в ближайшем будущем возможно их наступление, совершенно недопустимо".
На следующий день Чичерин предложил Молотову использовать интерес японцев к концессиям:
"Предлагаю следующее постановление от имени коллегии НКИД: предоставление в ДВР концессий японцам недопустимо, пока Япония не очистит всей без исключения территории ДВР, не выдаст Семенова и других вожаков белогвардейцев и не восстановит дипломатических сношений с ДВР и с РСФСР. Эти конкретно перечисленные условия должны явиться доказательством того, что Япония совершенно отказалась от той враждебной линии против нас, при существовании которой предоставление японцам концессий в ДВР составляло бы серьезную опасность и подвергало бы риску безопасность и ДВР, и РСФСР".
Однако гораздо более интересный вариант использования концессионных переговоров предложил заместитель наркома внешней торговли Андрей Лежава. В его письме Молотову от 20 июня 1921 года говорилось:
"Считаю необходимым всемерно избегать вооруженного столкновения с японцами. В переговоры вступить по вопросам экономическим и политическим, придав им обязательно затяжной характер. Это время использовать для возбуждения конкуренции и состязания других капиталистических стран, в особенности японофобской части Америки. Муссировать для этого вопрос в русской и заграничной прессе".
При этом переговоры, как считал Лежава, должны были выглядеть вполне реальными:
"Переговоры правительства ДВР с японцами по экономическим вопросам отнюдь не должны носить характера нашей готовности к капитуляции. Было бы непростительно в такую тяжелую минуту раздавать лучшие наши дальневосточные концессии. Даже в переговорах можно ставить на обсуждение лишь некоторые концессии. Со своей стороны мы должны предъявить японцам категорические требования политического и экономического характера: признание правительства ДВР, отозвание из Приморья всех японских войск, освобождение наших вод от японского флота и соглашение с правительством ДВР по всем ранее полученным японцами арендам, полное невмешательство японцев в нашу расправу с приморскими переворотчиками".


Нарком иностранных дел Чичерин не представлял, каких дипломатических успехов можно достичь, применяя недипломатические способы воздействия на партнеров по переговорам
Фото: Росинформ, Коммерсантъ

Кроме того, Лежава предлагал попугать западные страны и Японию призраком коммунизма:
"Одновременно в нашей русской и заграничной прессе не должен сходить со столбцов газет до окончания белой авантюры на Востоке вопрос о том, что новая попытка империализма взять советскую власть с Востока побуждает коммунизм к максимальной работе среди восточных масс".
Избранная тактика затягивания переговоров в Дайрене и давления через прессу вскоре начала приносить результаты. Война в европейской части России закончилась со взятием Крыма, и теперь в любой момент в ДВР могли быть переброшены дополнительные части Красной армии. Так что шансы японской армии на военный успех в случае наступления становились все более призрачными.
23 ноября 1921 года Чичерин докладывал Политбюро ЦК РКП(б) о сообщениях печати, гласивших, что японцы настроены вывести свои войска из Приморья вне зависимости от результатов Дайренской конференции. Они, правда, настаивали на принятии договора ДВР с Японией на их условиях и угрожали разрывом. Но, как считал нарком, японцы добивались лишь более выгодных условий в обмен на эвакуацию войск.
"Встает вопрос,— писал Чичерин,— о том, на каких условиях японцы уйдут из Южного Приморья. Возможно, что удастся добиться их ухода и из Северного Приморья, но пока они говорят только о Южном. Их условия: отдача им в аренду северной половины Сахалина на 60 лет с сохранением там якобы суверенной власти ДВР. Итак, следующий вопрос: рвать ли из-за фактической эвакуации Северного Сахалина? Нам кажется, что выгоднее на этом не рвать, тем более что мы бессильны оттуда изгнать японцев, если Вашингтон об этом не позаботится".
Однако нарком не считал нужным принимать все требования японцев:
"После этого встает вопрос о японских 17 пунктах. Тут уже есть требования абсолютно неприемлемые: полная свобода торговли, передвижения, приобретения всякого рода собственности вплоть до земельных недр и лесов, судоходства, свобода передвижения по ДВР для японских военных чинов, полное разоружение Владивостока и срыв его укреплений, обязательство не содержать никаких укреплений на всем Приморье. Это все вместе превратит ДВР в протекторат Японии. Это означает — целиком отдать Японии ДВР. Итак, мы полагаем, что в случае, если японцы действительно будут идти на разрыв, выставляя по-прежнему свои совершенно неприемлемые условия, придется разорвать из-за их 17 пунктов".
Позиции сторон оказались непримиримыми, и переговоры 16 апреля 1922 года прекратились. А советские представители вскоре опробовали новую тактику принуждения противника к соглашению.


Сильная засуха в Японии привела к резкому росту недовольства японцев длительным и дорогостоящим пребыванием армии в Сибири
Фото: AP

"Оккупация вредна для Японии"
28 апреля 1922 года Яков Янсон, сменивший Языкова на посту наркома иностранных дел ДВР, отправил в НКИД РСФСР письмо о сложившейся ситуации и свои предложения о способах приближения даты вывода японских войск. Разрыв переговоров, как считал Янсон, инициировали высшие японские военные. В отличие от них японские промышленники и предприниматели не хотели продолжения дорогостоящей и ничего не приносящей "Сибирской экспедиции".
"Перерыв дайренских переговоров,— констатировал Янсон,— в самой Японии не находит одобрения со стороны буржуазии. Японское правительство старается затуманить вопрос и пускает в прессу сообщения о том, что разрыв произошел ввиду неуступчивости Читы, причем приводятся разные фантастические требования, которые якобы отстаивала читинская делегация. Мы по мере сил противодействуем этой агитации".
Но главное, Янсон предлагал кроме ставшей уже обычной газетной кампании, развивающей японофобию, с помощью прессы вбивать клин между военными и предпринимателями. Благо в Японию отправили корреспондента Дальневосточного телеграфного агентства В. Антонова.
"В Токио,— писал Янсон,— от Дальты находится т. Антонов, который имеет все материалы о причинах разрыва дайренских переговоров. Японцы его обставили так, что он находится под постоянным надзором и контролем. Корреспонденты либеральных газет боятся появляться около его квартиры, зато его осаждают всякие шпионские репортеры. Тем не менее т. Антонову удается поместить свои сообщения. По сведениям т. Антонова, настроение японской буржуазии определенно отрицательное к военщине. Из всех существующих газет лишь одна защищает правительство. Не исключена возможность падения кабинета министров. Разрыв переговоров из-за эвакуации усилит это недовольство японской буржуазии, и милитаристы останутся в этом вопросе изолированными. В этом отношении наша позиция, безусловно, выигрышна. Нужно делать все возможное, чтобы раздуть это дело. За границей т. Мархлевский отправился в Пекин, чтобы там провести соответствующую кампанию в прессе и кругах. В Америку посылаем подробную информацию. Американская пресса уже откликнулась на разрыв в благоприятном для нас духе. В Японии по мере возможности будет вести кампанию т. Антонов. Из Читы будем посылать необходимый материал — интервью, ноты, резолюции, намереваемся также опубликовать врученные нам в разное время японцами требования, проекты соглашений и нот. При этом все же думаем публикацию этих документов вести так, чтобы чересчур не раздражать японцев и не испортить окончательно отношения. По ДВР кампанию будем проводить как революционно-патриотическую, исходящую из всех слоев населения, в том числе и буржуазии, и направленную против японской интервенции, превращающейся в аннексию. Полагал бы, что Москва должна нам помочь провести эту кампанию и на Западе — в Англии путем передачи в западную прессу передаваемых материалов".
Свою лепту в организацию давления на Японию внес и Лев Троцкий. 20 мая 1922 года он предлагал Сталину и председателю исполкома Коминтерна Григорию Зиновьеву:
"Последние телеграммы говорят о высадке японцами во Владивостоке новой дивизии и о предстоящей высадке еще одной. Японская монархия в своей политике против Советской России толкается, по-видимому, тем же роком, который направил царскую Россию против Японии в 1904 г. Перед нами открывается здесь величайшее поле революционной деятельности. Мы ничем не стеснены, так как на нас явно и очевидно нападают. Я думаю, что помимо широко поставленной конспиративной работы в пределах Дальневосточной республики нужна открытая агитация с нашей стороны. Нужно, например, письмо т. Ленина к японским солдатам — краткое письмо с выяснением задач Советской республики и причин, почему на нее нападает японский милитаризм. Помимо прямого своего воздействия в смысле воздействия на японских солдат такое письмо будет иметь огромное косвенное значение, напомнив всем возможным нашим недругам, что могущественное оружие нашей прямой революционной пропаганды остается целиком в наших руках и грозит каждой стране, которая на нас покусится. Особенно важной остается, однако, систематическая работа. Нужно на Дальнем Востоке создать серьезный и крепкий революционно-агитационный центр в составе нескольких японцев и нескольких русских с Катаямой во главе".


Как только части Красной армии реально взяли Владивосток и Приморье под контроль, необходимость в имитации многопартийного буферного государства тут же исчезла
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

Политбюро одобрило это предложение 26 мая 1922 года. Однако и на этом давление на позицию Японии через японцев не завершилось. 31 мая представитель РСФСР на переговорах с Японией Юлиан Мархлевский предложил ударить по интересам японских предпринимателей, вредя их торговле с зарубежными странами. А 1 июля в письме членам Политбюро конкретизировал свои предложения:
"1 мая рабочие Лондона устроили крупную демонстрацию перед зданием японского посольства, требуя эвакуации японских войск из Сибири и угрожая, что если это требование не будет исполнено, рабочие не будут нагружать и разгружать японские корабли. Об этом факте я узнал в Пекине. Приехав в Москву, я был крайне удивлен, что ни в Исполкоме Коммунистического Интернационала, ни в Наркоминдел о нем ничего не известно. Однако, как я убедился, в английской секции ИККИ факт хорошо известен, и имеются по нему материалы. Думаю, что необходимо эту угрозу английских рабочих привести в исполнение и постараться втянуть в эту акцию также транспортных рабочих Америки. Если хоть несколько японских кораблей не будут нагружаться и выгружаться в портах Америки и Англии, это произведет в Японии громадный эффект. Нет сомнения, что довольно широкие круги японской торгово-промышленной буржуазии стоят на той точке зрения, что оккупация вредна для Японии, ибо она делает невозможной торговлю с Сибирью. Если эта оккупация вызовет удар по японской морской торговле, это будет очень сильный удар, можно надеяться, что сопротивление буржуазных кругов против оккупации, желательной исключительно для милитаристов, сильно возрастет. Ввиду возможности возобновления переговоров с Японией это может иметь громадное значение.
С революционной точки зрения такое непосредственное вмешательство рабочих в международную политику также чрезвычайно полезно. Провести бойкот японских кораблей будет легко: 1) число японских кораблей, прибывающих в порты Англии и Америки, сравнительно очень незначительно, и, следовательно, жертвы, которые пришлось нести рабочим, минимальны; 2) и в Америке, и в Англии общественное мнение настроено очень враждебно по отношению к Японии, и потому акция рабочих встретит сочувствие широких кругов. Я переговорил об этом вопросе с тов. Белл, представителем Коммунистической партии Англии в ИККИ, он согласен повести в Англии пропаганду за этот бойкот".
Предложение Мархлевского, хотя и с оговоркой, одобрил НКИД. Там сочли, что инициатива несколько запоздала. А Политбюро и вовсе ее запретило. Ведь в Москве получили сведения о том, что Япония согласна вывести свои войска из Приморья.


Чтобы получить в будущем выгодные концессии, японцы отдали на расправу большевикам своих недавних белогвардейских союзников
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Экономическая депрессия все сильнее"
6 июля 1922 года Антонов докладывал в НКИД:
"Сообщаю более подробно предложения японцев. 24 июня меня пригласили в японский Мининдел, где Мацудайра дал мне на бланке Мининдела, но без подписи, постановление правительства, в котором говорилось: "Совмин постановил вывести все японские войска до 30 октября текущего года и принять соответствующие меры для охраны японских резидентов". В устной беседе он сказал, что решение будет приведено в исполнение независимо от подписания или не подписания договора... Мацудайра настаивал на подписании общего и торгового соглашения до 15 августа, то есть до момента начала эвакуации. Значит, от заключения или незаключения договора будет зависеть передача хранящихся во Владивостоке боевых припасов (главным образом американского пороха) ДВР или оставление их во Владивостоке. Год назад припасы эти оценивались в 50 миллионов рублей золотом. Ясно, что японцы, уведя войска и не добившись заключения с нами договора, не только организуют против нас меркуловцев, но будут всячески пакостить в Северной Маньчжурии, организуя оттуда набеги... Мацудайра выражал опасения, что советская делегация из-за склонности большевиков разглагольствовать, вырабатывать соглашения и под конец отказываться их подписывать и на этот раз внесет столько поправок в ДВР-скую редакцию Дайренского соглашения, что дело затянется дольше 15 августа, то есть крайнего срока начала эвакуации. Японский Мининдел добивается торгового и общего соглашения, ибо уверениями, что ДВР заключит договор, он одержал верх над частью сопротивляющихся эвакуации японских военных. Если договора заключено не будет, военщина возьмет снова верх".
Антонов объяснял и причины, толкнувшие японцев на вывод войск из Приморья:
"В грубых чертах эвакуация решена по следующим основаниям:
1) Интервенция привела к полному прекращению экономической деятельности японцев на русском Дальнем Востоке, а в силу укрепления положения Советской России и вообще неблагоприятной для Японии международной обстановки интервенцию нельзя превратить в оккупацию.
2) Экономическая депрессия все сильнее дает себя чувствовать в Японии, а в этом году ожидается вследствие засухи недород, а может быть, и неурожай риса, под которым занято 56% посевной площади.
3) Усилившееся вследствие безработицы недовольство существующим положением, требования со всех сторон сокращения расходов и требования, прямо направленные против интервенции, обостряющей вражду со стороны России и поглощающей массу средств.
4) Внушает большое подозрение платоническая поддержка Америкой интересов России в то время, когда она, по существу, подталкивает Японию на захват русской территории. Политика Америки рассматривается как стремление заключить Японию в кольцо враждебных государств (Канада, Соединенные Штаты, Австралия, Китай и Россия), расчет, что в случае просто нейтралитета России Америка ей не страшна, так как Япония уязвима не со стороны океана, а со стороны русского Дальнего Востока.
5) Надежды на то, что не находящие сбыта японские товары и иммобилизованные капиталы найдут применение в Сибири".
Последние японские солдаты покинули Владивосток 25 октября 1922 года, и после их эвакуации отпала надобность в буферном государстве. Народное собрание Дальневосточной республики на сессии, проходившей 4-15 ноября 1922 года, объявило о самороспуске. А вслед за тем в Москву ушла телеграмма с просьбой о включении ДВР в состав РСФСР. ВЦИК рассмотрел и удовлетворил обращение, и государство с многопартийностью и свободными выборами перестало существовать.
История борьбы за уход японцев доказала, что пропаганда — сильнейшее оружие. Однако экономика, как и учили классики, все-таки первична. И именно проблемы в экономике заставили японцев уйти. Однако японские войска все еще оставались на Северном Сахалине, и за окончательное освобождение советской территории еще предстояла борьба, в ходе которой Троцкий абсолютно всерьез предлагал продать спорную территорию японцам.

"Называлась даже точная цифра в 100 млн иен"
Подходящий на первый взгляд вариант существовал еще со времен начала переговоров с Японией, когда японские бизнесмены хотели получить в долгосрочную аренду-концессию прииски и заводы в Сибири и на Дальнем Востоке. В ЦК РКП(б) решили, что можно попробовать убедить японцев уйти с Северного Сахалина, предложив выгодные концессии. Советской делегации на переговорах дали соответствующие указания, однако случилась накладка. Представитель ЦК на восточной окраине страны, который участвовал в переговорах, доложил, что ничего подобного японцам не говорили. 25 октября 1922 года Сталин писал наркому иностранных дел Георгию Чичерину:
"Приехавший из Дальбюро отозванный т. Петров, принимавший участие в дайренских переговорах, выразил в беседе со мной убеждение, что соглашение с Японией наверняка кончилось бы благополучно, если бы советское правительство согласилось сдать в концессии японскому правительству некоторые участки Северного Сахалина. На мое заявление о том, что от Цека была соответствующая директива нашим делегатам в Чанчуне, т. Петров ответил, что, по его мнению, наши делегаты в Чанчуне не успели или не сочли нужным сообщить об этом Японии ввиду определившегося исхода переговоров с Японией. Нельзя ли навести справку у т. Иоффе?".
А 9 ноября 1922 года Политбюро решило:
"Поручить т. Иоффе в печати выразить протест против занятия японцами нашей части Сахалина и упомянуть, что если они эвакуируют, то будут иметь права на концессии на Северном Сахалине. Обратить внимание т. Иоффе на более строгое выполнение получаемых им директив".
Иоффе оправдывался, указывая, что инструкции не были достаточно четкими. Однако он наверняка прекрасно понимал, что поднимать вопрос о концессиях не имело смысла. Ведь этот трюк уже использовался в начале переговоров, чтобы заманить японцев в ловушку (см. материал "Интервенцию нельзя превратить в оккупацию"в прошлом номере "Власти"), и вряд ли задумка сработала бы еще раз.
Казалось, что найти выход из тупика в скором времени не удастся. Но японцы выступили с неожиданной инициативой. 17 января 1923 года заведующий Восточным отделом НКИД Лев Карахан докладывал Политбюро:
"После разрыва чанчуньских переговоров японское правительство несколько раз зондировало нас в Пекине о возможности возобновления переговоров и о тех условиях, на которые мы готовы были бы теперь пойти. В декабре месяце к т. Иоффе обратился представитель русско-японской ассоциации с предложением поехать в Японию под видом лечения с тем, чтобы использовать пребывание в Японии для предварительных переговоров о том, как выйти из создавшегося после разрыва в Дайрене положения и сговориться об условиях, на которых русско-японские переговоры могли быть возобновлены. Тов. Иоффе в случае его поездки будут даны все гарантии (право шифров, курьеров, неприкосновенность)... Поскольку японцам известно, что мы готовы в любой момент возобновить переговоры, казалось бы, нет препятствий, чтобы созвать новую русско-японскую конференцию. Но дело в том, что Япония боится пойти на официальные переговоры, ход которых невозможно скрыть и которые сейчас же сделаются достоянием гласности. Поэтому японцы прилагают усилия к тому, чтобы путем закулисных, частных переговоров сговориться с нами по основным вопросам, вернее, по основному вопросу о Северном Сахалине".
Как писал Карахан, японцы предложили выкупить советскую часть острова:
"Японское правительство и милитаристы не потеряли еще надежды, что в той или иной форме им удастся закрепить за собой Северный Сахалин. Поскольку в Чанчуне Северному Сахалину они противопоставляли компенсацию за николаевские события, теперь в Пекине и в Москве (проездом из Варшавы в Японию в Москве останавливался японский посланник в Польше Каваками) вопрос о Северном Сахалине ставится сам по себе и в плоскость простой покупки его Японией в собственность".
Карахан описал и историю возникновения этого предложения, которое выдвинул виконт Симпэй Гото, крайне интересная фигура японской политики (см. материал "Очень значительное значение соевых бобов"во "Власти" N15 за этот год):


Эксперты Наркомфина и Госплана подсчитали точную стоимость безграничных ресурсов Северного Сахалина: 2,6 млрд рублей золотом
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Первоначальное предложение о поездке т. Иоффе в Японию делалось русско-японской ассоциацией, возглавляемой влиятельнейшим японским сановником виконтом Гото, с тем, чтобы тов. Иоффе приехал в Японию для переговоров о продаже Сахалина и совершения этой сделки. Называлась даже точная цифра в 100 млн иен (около 100 млн золотых рублей), которую Япония готова заплатить за русскую часть Сахалина. Японский посланник Каваками здесь в Москве в беседе со мной указал, что собственно единственным трудноразрешимым вопросом является Северный Сахалин, и спросил меня, не согласимся ли мы продать его Японии? Если бы это было возможно, то, по его мнению, не было бы никаких препятствий в урегулировании наших отношений и признании де-юре. Между прочим, японские дипломаты, в отличие от советских, даже когда высказывают как бы свое личное мнение, не делают этого иначе, как по прямой инструкции своего правительства. Поэтому можно совершенно определенно установить, что Северный Сахалин является единственным вопросом, препятствующим нашему полному соглашению с Японией, и что Япония предлагает нам продать его. Что касается других вопросов, то здесь могут быть, конечно, споры с японцами, но при решении сахалинского вопроса соглашение по другим вопросам будет без труда достижимо".
Карахан от имени коллегии НКИД сообщал Политбюро, что советское дипломатическое ведомство возражает против поездки Иоффе по многим причинам, включая то, что "затрагиваются наши военные интересы (Северный Сахалин имеет исключительное военное значение для нас) и интересы нашего престижа (мы не распродаем России)". Однако Политбюро 1 февраля 1923 года решило иначе: Иоффе поручили провести в Японии зондаж, а Льву Троцкому — написать для него инструкцию.
Документ, подготовленный Троцким 2 февраля 1923 года, гласил:
"Запутанное положение в Европе не исключает опасности того, что мы можем подвергнуться новой блокаде с Запада. При таком положении дальневосточный путь и отношения с Японией получили бы для нас очень крупное значение. В частности, в случае, если бы агрессивная политика европейского империализма поставила нас в более или менее близком будущем перед опасностью новой войны, для нас имела бы большое значение возможность получить из Японии оружие, особенно винтовки и патроны русского или японского образца. В свое время японские дипломаты говорили о намерении купить у нас северную половину Сахалина и называли даже сумму (100-150 млн иен). Было бы полезно, если бы Вы в форме, Вас ничем не связывающей, проверили, насколько серьезны и реальны намерения японского правительства на этот счет, думает ли оно уплатить наличными (или товарами) или же намерено списать соответственную сумму с наших так называемых долгов Японии? Продажа Сахалина сейчас нами не предполагается. Но мыслимо такое осложнение европейского положения, при котором мы можем счесть целесообразным крупнейшие уступки Японии в Северном Сахалине (долгосрочная аренда и пр.) в обмен на золото или на оружие. Под этим углом зрения Вам надлежит произвести серьезную, но осторожную разведку и сообщить в спешном порядке Ваши выводы".


Империя, с трудом находившая рис для пропитания обедневших в кризис подданных, не смогла позволить себе ни пяди дорожающей день ото дня советской земли
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"За один миллиард золотых рублей"
Естественно, намерения японцев были более чем серьезны. Столь же серьезными оказались и намерения советского руководства. В решении Политбюро, принятом 3 мая 1923 года, говорилось:
"Сообщить т. Иоффе, что Политбюро не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направлении продажи о. Сахалина, причем сумму в миллиард считать минимальной, это предложение должно быть вначале сделано т. Иоффе с тем, чтобы он имел возможность запросить свое правительство. Сумма должна быть внесена или вся, или в размере 9/10 ее наличными, причем на эти суммы не могут быть обращены никакие расчеты между Японией и Россией".
Оставалось только определиться с точной суммой. Поэтому тем же решением Политбюро назначило специальную комиссию:
"Для определения экономической и стратегической ценности о. Сахалина образовать комиссию в составе т.т. Кржижановского, Сокольникова, Пятакова, Куйбышева и т. Чичерина. Созыв за т. Чичериным".
На своем первом заседании 10 мая 1923 года, названном предварительным, комиссия выбирала самый выгодный способ уступить Северный Сахалин японцам — путем продажи, долгосрочной аренды или создания совместного акционерного общества для эксплуатации его богатств. В итоге комиссия решила:
"Смешанное Общество в данном случае невыгодно, поскольку не гарантирует крупного немедленного денежного возмещения. Продажа выгоднее всего. Долгосрочная аренда представляет политическую выгоду. Она приемлема, если плата за несколько лет вносится авансом. В процессе переговоров выгоднее не выдвигать сразу проект продажи и не раскрывать карт, а сначала предлагать аренду, чтобы затем в удобный момент перейти к переговорам о продаже. В случае продажи с уплатой в рассрочку львиная доля должна быть уплачена сразу вначале".
В тот же день 10 мая 1923 года Иоффе, во исполнение решения Политбюро, отправил виконту Гото письмо, в котором говорилось о значительном повышении цены за российскую половину острова. Подойдя к вопросу о Северном Сахалине, Иоффе сначала остановился на его экономической ценности:
"Северный Сахалин прежде всего имеет огромную экономическую ценность. По старым русским литературным источникам запасы угля на Северном Сахалине так велики, что при соответственной разработке Северный Сахалин становится главной нашей угольной станцией Тихого океана. Что касается запасов нефти, то их считают почти неисчерпаемыми, что приобретает особое значение в наш век авиации и в настоящую эпоху мировой борьбы за нефть. Кроме того, на Северном Сахалине имеется золото в еще не определенном, но, быть может, и в очень большом количестве и другие ценные ископаемые. Наконец, сахалинский лес, и вообще весьма ценный, имеет особливое значение для Японии (как, впрочем, и уголь, и нефть, которых в Японии почти нет)".
Затем дипломат перешел к стратегической ценности Сахалина:


По результатам работы своей комиссии нарком Чичерин доложил, что с миллиардом за пол-Сахалина Политбюро сильно продешевило
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"С точки зрения военно-стратегической Северный Сахалин недаром называется тихоокеанским Гибралтаром. В руках Советской России, отличающейся своим миролюбием, а кроме того, не имеющей военного флота на Тихом океане и не скоро еще могущей приступить к его созданию, Сахалин имеет исключительно оборонительное значение. В руках Японии, имеющей все еще репутацию одного из самых милитаристических и агрессивных государств в мире, Северный Сахалин в глазах всего света будет иметь наступательное значение. При этом надо еще иметь в виду, что русская политика Японии за последнее пятилетие не могла внушить русскому народу особого доверия к ее миролюбию и что каждому российскому рабочему и крестьянину превосходно известно о большой популярности в Японии так называемой "байкальской проблемы", то есть теории экспансии Японии на материке до самого Байкала путем насильнического захвата российских территорий. Наконец, при нынешней политической сознательности русского народа вряд ли даже самый отсталый крестьянин не понимает, что переход Северного Сахалина в руки Японии ставит под серьезную угрозу весь российский Дальний Восток и целиком продает на милость Японии все Приамурье, имеющее, как известно, совершенно неоценимую ценность. А я должен повторить еще раз, что, благодаря политике Японии по отношению к России за последние годы, русский народ не уверен в том, что японское правительство не воспользуется такими преимуществами. С другой стороны, все вышеуказанные соображения, так сказать, перевернутые, легко доказывают, какую огромную ценность и значение имеет Северный Сахалин для Японии".
После чего Иоффе перешел к моральной стороне вопроса продажи Северного Сахалина:
"Я должен несколько остановиться еще на одном соображении, чрезвычайно затрудняющем для советского правительства продажу Северного Сахалина. Верное выдвинутому им принципу самоопределения народов, рабоче-крестьянское правительство в своих договорах с республиками, образовавшимися на территории бывшей Российской империи, довольно значительно уменьшило эту территорию. Это обстоятельство в максимальной степени постоянно используется врагами новой России. Но на Западе при отдаче самоопределяющимся народам бывших российских территорий были оправдания, во-первых, в самом принципе самоопределения, идейно воспринятом трудящимися массами; во-вторых, Россия этими договорами, хотя и с уступкой территорий, приобретала мир и прекращала чрезвычайно дорогую и морально, и материально войну; в-третьих, она пробивала брешь в железном кольце мировой блокады и фактически вступала в торговые сношения со всем миром. При продаже Северного Сахалина никаких этих оправданий нет: во-первых, тут нет никакого самоопределения народов, а, наоборот, уступается территория, заселенная главным образом русскими, которые, конечно, большой радости от этого не испытывают; во-вторых, в сознании русского народа нет уверенности, будет ли этой уступкой достигнут мир на Дальнем Востоке, как он был достигнут на Западе, и не получится ли наоборот, что именно эта уступка разлакомит японских милитаристов к дальнейшим захватам (не может быть спора, что последняя политика Японии дает право так думать); в-третьих, продажа Сахалина ровно ничего не меняет в торговых взаимоотношениях России и Японии, в которых, кстати сказать, население Европейской России, имеющее все же наибольшее значение при решении политических вопросов, еще мало заинтересовано, ибо японских товаров, за исключением ввозимых до войны предметов роскоши, а во время войны — предметов разрушения, совершенно не знает".
После такой солидной подготовки Иоффе перешел к главному вопросу — цене:
"Раз нет никаких других оправданий продажи Сахалина, то оправданием должна быть полученная за него сумма. Поэтому, исходя из всего вышеизложенного, я лично полагаю, что ниже, нежели за один миллиард золотых рублей, российское правительство не может рискнуть на продажу Северного Сахалина, причем эта сумма должна быть внесена наличностью, и на нее не могут быть обращены никакие претензии Японии к России либо каких бы то ни было третьих юридических лиц к России".
Однако, как оказалось, миллиард рублей золотом отнюдь не последняя цена, названная Москвой.


Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Можем обосновать сумму в полтора млрд"
20 июня 1923 года комиссия по определению экономической и стратегической ценности Сахалина подвела промежуточные итоги своей работы, о которых нарком иностранных дел Чичерин сообщал в Политбюро:
"Назначенная Политбюро комиссия о Сахалине (Сокольников, Кржижановский и Чичерин) собралась впервые 10 мая, обсудила план дальнейшей работы и распределила последнюю... После этого предварительного заседания были собраны как официальные, так и неофициальные русские и иностранные материалы о Сахалине".
Важную часть материалов представили военные:
"Первый помощник начальника штаба РККА,— писал Чичерин,— представил доклад, доказывающий громадное стратегическое и политическое значение Северного Сахалина: "Сахалин представляет тот объект, овладение которым приводит Японию к осуществлению ее политического плана обратить Охотское, Японское и часть Китайского морей во внутренние моря Японии... При таких условиях Китай и Россия будут отделены от Америки... При таких условиях влияние Японии в Китае и база для осуществления ее захватных планов на азиатском материке будут обеспечены". "Захват японцами Сахалина, а, следовательно, и Татарского пролива, то есть северного выхода из Японского моря, в связи с укреплениями, возведенными ими в районе Корейского пролива на островах Цусима и Икисима, то есть в южном выходе из Японского моря, свидетельствует о стратегическом плане Японии обратить Японское море в свое внутреннее море. Осуществление этого плана имеет для Японии грандиозное значение, так как оно позволит отвратить опасность полной внешней блокады, возможной в силу изолированного положения в Тихом океане. Владея северным и южным выходами из Японского моря и имея обширное внутреннее море в тылу с веером коммуникационных путей от Японских островов к азиатскому материку, Япония будет почти неуязвимой для морской блокады и будет обеспечена необходимыми средствами и продуктами для поддержания своей промышленности, армии и населения за счет богатых естественных источников Китая, Дальнего Востока России и Сахалина". "Трудно рассчитывать, чтобы Япония отказалась от южной части Сахалина. Правильнее, пожалуй, предполагать, что она всеми способами будет стараться сохранить за собой и северную оккупированную ею часть Сахалина. Допустить последнее невозможно. Россия во всяком случае должна потребовать, чтобы Северный Сахалин был возможно скорее эвакуирован японцами"... Из указаний доклада первого помощника начальника Штаба РККА комиссия вывела заключение, что Сахалин представляет для Японии серьезнейшее значение и является для нас драгоценнейшим объектом переговоров".
Затем комиссия рассмотрела результаты экономических расчетов:
"Собранные материалы о Сахалине были параллельно обработаны специалистами НКФ и Госплана. Комиссии были представлены из этих двух учреждений параллельные доклады... Комиссия констатировала, что ученый специалист НКФ проф. Любимов и ученый специалист Госплана помощник директора Российского геологического комитета Н. Тихонович, применявшие совершенно различные методы к выполнению своей задачи, пришли к почти одинаковому выводу. Они доказали, что при определении стоимости Северного Сахалина мы можем обосновать сумму в полтора млрд золотых рублей. Намеченная Политбюро сумма в млрд золотых рублей является поэтому серьезной уступкой японцам".
В своих докладах представители Наркомфина и Госплана указывали, что истинная ценность Северного Сахалина значительно выше и, если сложить оценки запасов угля, нефти, леса и рыбы, может составить 2,6 млрд золотых рублей. Получалось, что Политбюро, предлагая японцам купить половину Сахалина за миллиард, значительно продешевило. Однако даже таких свободных средств у переживающей экономический кризис Японии не было, не говоря уже о 1,5 млрд. Японцы остановились на 150 млн рублей золотом. После чего переговоры прекратились, и Северный Сахалин остался оккупированным японскими войсками.
24 марта 1924 года Чичерин в докладе Политбюро об отношениях с Японией упомянул и о неудачной попытке продажи Северного Сахалина и новых предложениях японцев:
"Что касается Северного Сахалина, расхождение касалось стоимости покупки Сахалина (мы — 1,5 млрд золотых рублей, Япония — 150 млн). Вместо продажи Северного Сахалина Япония тогда же предлагала предоставление ей долгосрочных (56-99 лет) концессий на Сахалине (лучше всего японскому правительству, в крайнем случае японским обществам). Мы в принципе не возражали против концессий, но, конечно, мы никогда не имели в виду "безвозмездных" концессий. Относительно концессий в Восточной Сибири т. Иоффе выразил согласие на предоставление таковых японцам на общих основаниях, без каких-либо привилегий для них".
Потом начались долгие и изнурительные переговоры о концессиях, в ходе которых шла бесконечная торговля о сроках их действия, предоставляемой территории и множестве других вопросов. Причем очень похожая картина наблюдалась и в ходе переговоров о ликвидации этих концессий двумя десятилетиями позже (см. материал "Производить налеты группами по 8-10 самолетов" во "Власти" N26 за этот год).
Соглашения о выводе японских войск удалось достичь только после достижения договоренностей о концессиях. В Пекинской конвенции 20 января 1925 года оговаривалось, что эвакуация японских солдат завершится к 15 мая 1925 года. Однако этот день, когда на советской территории действительно не осталось иностранных солдат, праздновать не стали. А историю с попыткой продажи Северного Сахалина постарались забыть. Собственно, как и любые эпизоды, не красившие российские власти.

© РИА Новости/Михаил Климентьев
 Политика Японии значительно активизировалась с приходом к власти кабинета премьер-министра Синдзо Абэ.

Взять те же вертолётоносцы «Идзумо», которые упоминаются в статье китайского издания «Соху». Их в составе японских ВМС - два, и на каждом из них можно разместить до 14 вертолётов.   Однако, как можно судить по сообщениям из Токио, ударные возможности этих вертолётоносцев уже не устраивают  японские власти,  и поэтому они  решили превратить их в лёгкие авианосцы. По предварительным расчётам, после перестройки «Идзумо» станет взлётной площадкой для 10 новейших истребителей пятого поколения F-35B с возможностью вертикальной посадки и короткого взлёта. 
Создала Япония и собственные силы быстрого реагирования. Главная их задача состоит в том, чтобы самостоятельно или во взаимодействии с американскими десантниками захватывать острова, представляющие особый интерес для Японии,  и удерживать их до подхода главных сил.
Одно пишем, два - в уме, третье - в недрах       
Что касается ядерного оружия, то им в Японии интересуются уже давно. По некоторым данным, она начала исследования в этой области ещё до Второй мировой войны и вела их на всём её протяжении. Более того,  незадолго до капитуляции Японии, в ночь с 12 на 13 августа 1945 года, в районе корейского города Хыннам на побережье Японского моря было даже произведено испытание прототипа ядерной бомбы.
Казалось бы, капитуляция и принятие пацифистской конституции должны были закрыть для Японии ядерную тему. Тем не менее уже в 1950-х годах японские учёные и инженеры начали реализацию плана развития программы создания атомных реакторов-размножителей на быстрых нейтронах. А эти реакторы, как известно, работают на плутонии, что вело к накоплению этого ценнейшего источника для изготовления ядерного заряда.  


© АР
 Новое пепси-поколение японцев считает, что США правильно сделали, сбросив атомные бомбы на мирное население их страны. 

Кроме того, в 1970-1980-е годы Япония более десяти раз втайне завозила плутоний из Англии, а в 1990-е - многократно перебрасывала его из Франции. В результате, как отмечают специалисты, сейчас Токио располагает запасами плутония, значительно превышающими возможности его использования в мирных целях.
Впервые же в Японии открыто заговорили о том, чтобы стать ядерной державой, в 1960-х годах. Например, после первого ядерного испытания Китаем  в 1964-м премьер-министр Японии Эйсаку Сато сказал президенту США Линдону Джонсону, когда они встретились в январе 1965 года, что если Пекин создаст ядерное оружие, то и японцы должны также иметь его. Правда, Сато тут же добавил, что «японское общественное мнение не допустит этого в настоящее время, но я считаю, что общественность, особенно молодое поколение, может быть "образованным"».
Насколько удалось Токио «образовать» молодёжь в этом плане, мне удалось прочувствовать гораздо позже - в одной из поездок в Японию, в ходе которой я посетил Нагасаки и находящийся там Музей атомной бомбы. Экспозиция, посвящённая ядерной бомбардировке города, потрясает до глубины души. Смотреть её без слёз практически невозможно. На выходе подошёл к одной заплаканной молодой японской паре и попросил поделиться своими впечатлениями.
- Страшно.  Невозможно смотреть на всё это спокойно! -  ответила девушка.
- А как вы относитесь к США? - спросил я.
- А причём здесь США? - переспросил меня юноша.
- Ну как же. Ведь это США  (в музее нигде не указано, какая страна это сделала) сбросили на Нагасаки ядерную бомбу. А сейчас модернизируют и наращивают ядерный потенциал, в том числе создают новую бомбу В61 12, более точную и управляемую.
- То, что США тогда сбросили на наш город и Хиросиму атомные бомбы, ускорило окончание войны и, естественно, сократило число её жертв. Сегодня же США - наши друзья и защитники. Увеличивая свой ядерный потенциал, они тем самым обеспечивают и нашу безопасность. А вообще нам тоже надо создавать своё ядерное оружие, - заявил юноша и, поклонившись, отошёл с девушкой в сторону.
Преобладает ли сегодня это мнение в японском обществе, трудно сказать. Но  в 2006 году газета «Санкэй» обнародовала уже правительственный документ, в котором говорилось о планах создать небольшие ядерные боеголовки. Генеральный секретарь кабинета министров Ясухиса Сиодзаки опроверг информацию газеты, сказав, что «правительству ничего не известно о существовании подобного документа».
Интересно, что месяцем ранее, выступая на заседании комитета по безопасности палаты представителей, тогдашний министр иностранных дел Японии Таро Асо заявил, что «Япония владеет технологиями для создания ядерного оружия, но не планирует этого делать».  При этом министр разъяснил позицию кабинета о том, что конституция страны якобы не запрещает ей иметь ядерное оружие. «Обладание минимальным объёмом вооружений в целях самообороны не запрещается положением 9-й статьи конституции, - сказал Асо, - и не запрещено даже ядерное оружие, если его объёмы подпадают под это определение».
Такие «маленькие шарики плутония»
Между тем авария на АЭС в Фукусиме, произошедшая в марте 2011 года в результате сильнейшего в истории Японии землетрясения и последовавшего за ним цунами, вновь привлекла внимание мировой общественности к вопросу производства в Японии ядерного оружия. Особенно после того, как японские власти  категорически отказались допустить на аварийную станцию международную группу специалистов, а затем стало известно, что под АЭС был обнаружен тайный туннель, где осуществлялись секретные операции военного назначения.
В свою очередь, бывший главный редактор влиятельнейшей японской газеты «Джапан таймс»  утверждал, что Токио скрывает военные ядерные исследования, ведущиеся на АЭС. По его словам, лихорадочно ликвидируются следы этой деятельности, которые после катастрофы могли попасть в поле зрения иностранных журналистов и специалистов. Такая огласка скомпрометировала бы политическую линию, декларируемую многими сменявшими друг друга правительствами Страны восходящего солнца.


© neftegaz.ru
 Авария на АЭС в Фукусиме, произошедшая в марте 2011 года, вновь привлекла внимание мировой общественности к вопросу производства в Японии ядерного оружия.

А японский писатель-эколог Йочи Шимацу провёл собственное расследование аварии и пришёл к выводу, что на самом деле в недрах атомной станции велись работы по созданию японской ядерной бомбы. Причём секретная программа, по его мнению,  «достаточно продвинулась для возможности быстро собрать арсенал боеголовок, и что подземные испытания на субкритических уровнях были проведены с маленькими шариками плутония».
Шведская газета «Свенска дагбладет», комментируя эти факты, уточняет: «Япония располагает всем, что нужно для немедленного производства ядерного оружия, и уже изготовила ядерные боеголовки для наполнения их необходимым количеством плутония». А английская «Санди таймс», ссылаясь на доклад министерства обороны Великобритании, сообщила, что Япония обладает плутонием, всеми ключевыми компонентами и технологиями для изготовления ядерной бомбы и, возможно, уже бомбу сделала.
В экспертном сообществе преобладает мнение, что процесс создания ядерного оружия в Японии займёт не более шести недель. Причём это будет не какое-то примитивное устройство, а отвечающие всем современным требованиям ядерные боеприпасы. Будь то авиабомбы или боеголовки для ракет.
Кстати, есть у Японии и средства доставки ядерного оружия. Одним из них может стать трёхступенчатая твёрдотопливная ракета-носитель лёгкого класса «Эпсилон». Она  создана японским космическим агентством JAXA и концерном IHI в конце 2000-х для вывода в околоземное пространство различных спутников. По оценке специалистов, при установке в качестве полезной нагрузки боевой части «Эпсилон» может считаться полноценной баллистической ракетой.
Готова ли Япония сбивать самолёты Китая, Северной Кореи  и России? И где?
Следует отметить, что до поры до времени ядерные амбиции японцев, как и в целом процесс создания полноценных вооружённых сил Страны восходящего солнца, сдерживали США, которые опасались, что, решив эти задачи, националистически настроенные японские политики могут отказаться и от «американского зонтика». Ситуация резко изменилась в связи с приходом в Белый дом Дональда Трампа. Ещё в бытность кандидатом в президенты, прагматичный Трамп заявил, что богатые Япония и Южная Корея способны сами защищать себя в военном отношении. И допустил, что для этого они могли бы обзавестись собственным ядерным оружием.
Не исключено, что это может подтолкнуть японцев к ещё большему наращиванию милитаристских усилий, в том числе и к созданию ядерного оружия. Тем более что в Токио считают, что существуют реальные угрозы безопасности страны. В первую очередь к ним относят ракетно-ядерную программу Пхеньяна и возможное объединение Северной и Южной Корей и получение последней ядерных военных технологий.
Ещё большая опасность, полагают японцы, исходит от Китая. Согласно опросу газеты «Иомиури», 82% населения страны считает своего соседа источником военной угрозы. Эти цифры не вызывают удивления на фоне газетных новостей о браконьерской добыче кораллов в экономической зоне Японии и опасном сближении самолётов двух стран, о нарушении китайскими патрульными кораблями территориальных вод. Настоящим театром борьбы между Китаем и Японией стало  Южно-Китайское море, являющееся  для Страны восходящего солнца своеобразным шёлковым путём, через который она торгует с большинством государств Восточной Азии, Индией, Ближним Востоком, Африкой и Европой.
В последнее время явно наметилась тенденция на обострение и проблемы «северных территорий» - так в Японии называют южную часть российских Курил. Во всяком случае наряду с заявлениями премьер-министра Абэ о том, что надо решать эту проблему за столом переговоров, в Японии всё чаще звучат призывы к более решительным действиям в этом вопросе.
Депутат парламента Ходака Маруяма нынешним летом вообще заявил  о необходимости отвоевать южную часть Курильских островов.  В прошлом месяце министр обороны  Такэси Ивая пригрозил сбивать  российские самолёты, пролетающие над этой территорией. «Итуруп, Кунашир, Шикотан - неотъемлемая часть Японии. Любое несогласованное с нами военное присутствие на них третьих стран мы считаем прямым проявлением агрессии. В соответствии с этим Япония оставляет за собой право сбивать российские самолёты и другие военные объекты, следующие на южные острова гряды», - сказал он при этом.  А 1 декабря в  Токио прошёл митинг, участники которого требовали немедленно «вернуть северные территории» Японии.
Совершенно очевидно, что воинственный самурайский дух у Японии не исчез. Поэтому нетрудно представить, к чему может привести получение японцами ядерного меча. И это не может не беспокоить мировое сообщество, в том числе и Россию. 

Почему конвертопланам понадобилось возвращаться?
На самом деле, по информации, подтвержденной местной группой волонтеров-наблюдателей, два американских конвертоплана "ET01" и "ET02" 27 января приземлились на базе американской морской пехоты в Ивакуни, префектура Ямагути. Там они были дозаправлены и планировали вылететь на авиабазу в Титосэ.
Однако этого не произошло. По какой-то причине 30 января машина под номером "ET01" вернулась на авиабазу Футэмма, а оттуда в Ивакуни прилетел другой конвертоплан "ET03".
После этого указанный самолет был переведен на базу ВМС США в Ацуги, префектура Канагава. 4 февраля из Ацуги он отправился на авиабазу в Мисава, где соединился с прибывшим из Ивакуни "ET02". Из Мисавы оба самолета отправились на Хоккайдо в Титосэ.
Если внимательно проанализировать все эти перемещения американских конвертопланов, то объяснения по поводу «плохих погодных условий» не лезут ни в какие ворота. Возникает множество вопросов: почему потребовалась замена одного конвертоплана? Почему один самолет летал на базу в Ацуги? И так далее. Как я ни пытался получить ответы на эти вопросы, на электронную почту не пришло ни малейшего намека на ответ от корпуса американской морской пехоты.
Вообще относительно использования авиабазы Ивакуни конвертопланами Osprey MV-22 мэрия города Ивакуни в последний раз получала информацию от американского военного командования через управление сил самообороны на острове Сикоку в прошлом году. Тогда сообщалось, что 24 августа 2019 года в «Ивакуни прибудут 4 конвертоплана Osprey MV-22».
Что касается нынешних учений Northern Viper, то оперативный отдел авиабазы Ивакуни только один раз уведомил мэрию о прибытии двух самолетов Osprey MV-22 и далее на вопросы об их передвижениях отвечал только «информации нет».
Здесь все дело в том, что американские конвертопланы Osprey MV-22 с авиабазы в Футэмма в прошлом уже дважды терпели аварии, в которых погибло 3 человека. Не прекращаются случаи вынужденных посадок этим самолетов из-за неполадок в двигателях. Однако в том, что касается информации о передвижениях этой техники, общественность может рассчитывать только на капризную «добрую волю» американской стороны или на наблюдателей из числа местных граждан.

Полеты американских конвертопланов были очень короткими
Вызывающим удивление обстоятельством явилось то, что наконец добравшиеся до авиабазы Титосэ американские самолеты совершили здесь очень короткие полеты.
5 февраля два конвертоплана Osprey MV-22 одновременно поднялись в воздух и через 5 минут приземлились в тренировочном лагере сил самообороны Китатитосэ поблизости от университета Хоккайдо. Один самолет взлетел оттуда в 10:13 и через 20 минут приземлился на авиабазе Титосэ. Другой вылетел в 12:04 и приземлился на той же авиабазе через 32 минуты.
Один из самолетов снова поднялся в воздух в 13:20 и в течение 1 часа 35 минут летал над городом Томакомай (расположен рядом с Титосэ) и окрестностями, наполняя воздушное пространство невероятным ревом. Кстати, в декабре прошлого года мэрия города Томакомай обращалась в Хоккайдосское управление министерства обороны Японии с просьбой исключить полеты военных самолетов над городскими районами (особенно на низкой высоте). Как видно, эти просьбы не возымели никакого действия.
Так что группой оба Osprey MV-22 летали только 5 февраля. На следующий день один из них совершил полет до тренировочного лагеря сил самообороны Китатитосэ и обратно (11 минут). Второй конвертоплан летал по тому же маршруту 7 февраля (10 минут).
Предварительный этап учений Northern Viper закончился 4 февраля. По плану учений с 6 февраля десантные конвертопланы должны были обеспечивать основную фазу учений — транспортировать пехоту и выбрасывать парашютный десант. Однако с 6 февраля вплоть до окончания учений оба Osprey MV-22 совершили каждый по одному «пустому» полету продолжительностью всего в 10 минут. И это можно назвать участием американской боевой техники в комплексных военных учениях?

Osprey MV-22 боится низких температур?
Передо мной лежит «Руководство по эксплуатации для пилотов» десантных конвертопланов Osprey MV-22. Весь текст, разумеется, на английском и полон специальных сокращений. Однако с помощью специалистов в конечном счете удалось в нем разобраться.
В «Руководстве» имеется специальный раздел «Действия пилота в случае загорания сигнального индикатора «низкая температура», указывающего на состояние приводов от двигателей к винтам». Указывается, что срабатывание данного индикатора может свидетельствовать (1) об «угрожающей потере самолетом подъемной силы» (то есть попросту о том, что он не может продолжать полет) и (2) требует от пилота как можно более срочной посадки машины.
В руководстве также указываются причины, которые делают эксплуатацию конвертоплана невозможной. (1) Неисправность одного или двух противообледенительных устройств на винтах самолета при температурах ниже —15⁰С; (2) неисправность трех противообледенительных устройств на винтах самолета при температурах ниже —10⁰С.
Одним словом, речь идет о том, что «в случае обледенения винтов двигателей конвертоплана его эксплуатация невозможна». В заключение в «Руководстве говорится, что «длительный полет в условиях налипания льда на переднюю кромку винтов может привести к их прогрессивному обледенению. При этом становится возможной нарастающая вибрация узлов машины». «Руководство» предупреждает о недопустимости продолжения полета без обращения внимания на обледенение конвертоплана.
В верхних эшелонах сухопутных сил самообороны Японии, где, якобы, знают подробности о тактико-технических характеристиках конвертопланов Osprey MV-22, утверждают, «что на этих машинах, как и на других вертолетах и самолетах, применяются современные противообледенительные системы. Если они могут летать даже на Аляске, то нельзя утверждать, что их нельзя использовать в зонах низких температур».
Однако если проанализировать график изменения метеорологических условий в Титосэ, то можно увидеть, что в день предполагавшегося прибытия обоих конвертопланов 27 января температура там была —14,4⁰С, а на следующий день 28 января —13,5⁰С. Далее в течение нескольких дней температура повышалась до 0⁰С, но в день начала комплексной фазы учений она опустилась до очень низкой отметки —15,4⁰С, а на следующий день — вообще до —18,7⁰С. Поскольку температура воздуха на высоте еще ниже, несомненно, это были такие слишком сложные для Osprey MV-22 метеоусловия.

Нести расходы за проведение учений Northern Viper пришлось японской стороне
Тихиро Сакамото, председатель «Общества жителей префектуры Хиросима, выступающих против расширения и укрепления базы американской морской пехоты в Ивакуни», активисты которого продолжают наблюдение за активностью на базе, говорит так: «Конвертопланы Osprey MV-22 часто бывают на базе в Ивакуни. Но обычно они не делают этого зимой. Так что нынешний случай особый. Если проследить их путь до места проведения учений Northern Viper, то после Футэммы на Окинаве им достаточно было бы дозаправиться в Ивакуни и продолжать полет. Но они зачем-то садились в Ацуги и Мисаве. Судя по всему, летчики испытывали неуверенность в работе в зимних условиях».
Участие конвертопланов Osprey MV-22 в учениях Northern Viper происходит в рамках японско-американского соглашения от 1 сентября 2016 года о переносе места дислокации их тренировочных баз. По предложению японской стороны, для облегчения бремени расходов администрации Окинавы на содержание американских военных баз все расходы по такому переносу берет на себя правительство Японии.
В нынешнем году эти расходы (включая расходы на учения Northern Viper) составят 28 миллионов долларов. Судя по всему, в том, что касается тех американских Osprey MV-22, что участвовали в этих учениях, деньги пошли всего лишь на «опытное испытание» их способности летать в районах с низким температурным режимом.

Сигэру Ханда — известный японский военный обозреватель и журналист. Родился в 1955 году. С 1991 года работал в газете «Тюнити симбун». Впоследствии — обозреватель и член редколлегии газеты «Токио симбун». С 1992 года руководил освещением в газете военных вопросов и связями с управлением сил самообороны. В 2007 году был удостоен главной премии Японского фонда «За мир и взаимопонимание между журналистами» (PCJF) за книгу «Новые военные в Японии». Автор многочисленных книг по военной проблематике: «Завещание японского военного пилота времен холодной войны», «21 вопрос к нашим силам самообороны», «Будет ли Япония воевать?» и др.

Предназначенное для прохождения карантина лечебно-медицинское учреждение было расположено в поселке в 30 километрах от центра Тюмени. Ранее это здание использовалось в качестве противотуберкулезного санатория, поэтому оно и было выбрано как наиболее подходящее с точки зрения того, чтобы предотвратить возможные контакты между прибывшими из Китая и местными жителями. Здесь имелась хорошо продуманная система безопасности: вся территория имела двойное ограждение, а по внешнему периметру она охранялось бойцами росгвардии.
Поскольку людей эвакуировали не пассажирскими самолетами, то приятное путешествие им не гарантировалось. Внутри салон был похож на забитый пассажирами зал ожидания на каком-нибудь железнодорожном вокзале. В самолете не было расположенных по ходу движения кресел, как в «Синкансэне». Вместо этого по бокам фюзеляжа тянулись деревянные скамейки, как в метро, на которых и сидели люди. Поскольку они находились близко друг от друга, то сразу возникала мысль о том, что если ваш сосед инфицирован вирусом, то и вы обязательно от него заразитесь.
К тому же в этих самолетах не было туалета. Людей просили еще за два часа до посадки в самолет не пить жидкости. В случае крайней необходимости, пассажир мог пройти в некое подобие палатки, еле вмещавшей одного человека, и справить там нужду в ведро. Таких «примитивных туалетов» было по два на один самолет.
Для дозаправки топливом военно-транспортные самолеты совершали посадку в восточно-сибирском городе Улан-Удэ.
В тот день температура воздуха составляла здесь —30⁰С. В развернутых на поле палатках для пассажиров были приготовлены чай, оказавшийся холодным, и  пирожки, оказавшиеся полузамерзшими. Хотя от этого «камбуза» до взлетно-посадочной полосы было недалеко, но от одной мысли, что придется идти по такому морозу, возникало опасение, что можно просто замерзнуть. Ведь на самом деле, в тот момент, когда военно-транспортные самолеты взлетали в Ухане, никто еще не знал, куда они направляются, и не надел на себя одежду, соответствующую сибирским зимам.
Таким образом речь шла о том, что еще до коронавируса пассажир мог подхватить сильнейшую обычную простуду.
Но, как бы ни было, пусть и пережив в полете различные трудности, эвакуируемые через более чем 12 часов пути, прибыли в Тюмень.
В карантине люди были размещены в палатах по 2 человека. Свободно выходить в коридор было нельзя. К счастью, в учреждении был Wi-Fi, поэтому большинство людей, чтобы убить время, смотрели фильмы или узнавали местные новости. Из окна палаты можно было увидеть очень красивый зимний сибирский пейзаж.
Одно за другим на смартфоны людей поступали полные оптимизма и благодарности сообщения. «Здесь кормят четыре раза в день, и вкусно», «Спасибо сотрудникам этого медицинского учреждения, которые, несмотря на их немногочисленность, стараются сделать для людей максимум».
На данный момент среди 144 эвакуированных из Китая россиян не выявлено ни одного случая коронавируса.
Когда размышляешь об этой эпопее с эвакуацией россиян, то не перестаешь удивляться тому, что слышишь, как некоторые японцы, несмотря на быстро осуществленный вывоз из Уханя на комфортабельных чартерах авиакомпании ANA, отказывались от последующего медицинского обследования или жаловались на условия содержания в карантине.
Для меня было шоком узнать, что среди них отмечались чуть ли не попытки самоубийств в ответ на недостаточную реакцию на их претензии.
Закрытие сухопутных транспортных переходов между Россией и Китаем оказало неблагоприятное влияние на повседневную жизнь живущих в этом регионе россиян. Дело не только в том, что вообще значительно уменьшилось поступление китайской плодоовощной продукции. Вдобавок к этому некоторые крупные торговые сети стали «придерживать» китайские продовольственные товары. Как сообщал «Интерфакс» со ссылкой на руководство Сельхозбанка, без поставок из Китая очень трудно удовлетворить спрос на овощи и фрукты на российском Дальнем Востоке. Здесь с каждым днем дорожают овощи. Я испытала шок, когда от одного знакомого владельца ресторана на Дальнем Востоке узнала, что ему приходится платить за килограмм свежих помидор столько же, сколько за килограмм замороженных крабов. Ожидается, что в ближайшее время особенно подорожает чеснок. 80% попадающего в торговлю в России чеснока китайского происхождения.
В связи со сложившимся положением, здесь все активнее звучат голоса о необходимости пересмотра слишком высокой продовольственной зависимости от Китая. Однако решение этой проблемы — дело не одного дня, потому что помимо расширения парникового хозяйства необходимо еще и разрешить вопрос устаревания системы хранения продукции.
Буквально вплоть до самого последнего времени российская туриндустрия процветала благодаря китайскому групповому туризму. И вот сейчас китайских туристов стало совсем не видно. Причина здесь в том, что стали невозможны безвизовые групповые туры. Раньше порядка 70% постояльцев в крупных гостиницах Москвы составляли члены китайских тургрупп.
Таким образом, жесткие меры против коронавируса, предпринятые Россией, нанесли ущерб и ей самой.
Объем платежей, осуществляемых через единственную платежную систему, используемую китайцами в России — Alipay —  за первую неделю февраля сократился на 73% по сравнению со сравнимым периодом прошлого года. Главная достопримечательность Санкт-Петербурга — музей Государственный Эрмитаж — принял решение с 4 февраля нынешнего года повысить стоимость входных билетов для иностранцев. Хотя руководство Музея официально не поясняет причину подорожания билетов, в одном из интервью за несколько дней до принятия этого решения генеральный директор Государственного Эрмитажа М. Пиотровский говорил, что «у нас возникли большие проблемы из-за резкого снижения доходов в связи с сокращением потока туристов из Китая». С учетом этого полагают, что коронавирус косвенным образом повлиял на повышение цены музейных билетов.
Стало известно также о том, что теперь граждане КНР не могут запросить и получить рабочую визу в Россию, а также разрешение на работу. Если принять во внимание негативное влияние, которое этот порядок может оказать на бизнес, то такое жесткое решение российских властей представляется определенным «перегибом».
Если вернуться к началу этой статьи, то для россиян, которые готовы даже на крушение своей туриндустрии ради исключения возможности проникновения сюда коронавируса, действия Японии, закрывающей глаза на опасность массовых заражений, демонстрируют ее легкомыслие.
К тому же, если на круизном лайнере, стоящем в Японии, появится инфицированный вирусом 2019-n CoV гражданин России, то он станет вообще первым россиянином, зараженными коронавирусом.
Заявив о том, что «хотя от Японии все ожидали тех самых "инновационных чудес"…», официальный представитель МИД России Мария Захарова как бы бросила реплику «с ноткой разочарования». Осталось непонятным, что она имела в виду под «инновационными чудесами»: то ли разработку новых вакцин, то ли укоренившееся среди обычных россиян представление о том, что «технологическая супердержава Япония может решить что угодно с помощью роботов»?
Тем не менее, видимо, в контексте предпринятых Японией в нынешней ситуации мер с коронавирусом, ее акции значительно упали.     

Что касается предстоящих президентских выборов в США, как Вы думаете, какой результат будет наиболее благоприятным для японо-американских отношений?
Поскольку выборы будут проходить в Соединенных Штатах, разумеется, американские граждане сами выберут подходящего кандидата на пост президента. Японский народ и правительство всегда уважали результаты выборов в США и решения, принимаемые их гражданами. Мы успешно работали со всеми администрациями Соединенных Штатов. Я думаю, что среди многих президентов, руководивших американским народом, Дональд Трамп — самый противоречивый. Опросы общественного мнения в Японии показали, что политика действующего президента вызывает недоумение у многих жителей.
Правительство Японии под руководством премьер-министра Синдзо Абэ выстроило вполне конструктивные отношения с президентом Д. Трампом. Первоначально лидер США дал понять, что он может пересмотреть обоснованность защиты японской территории военными силами Соединенных Штатов, предоставляемой по условиям японо-американского альянса. Однако в ходе диалога с Синдзо Абэ Дональд Трамп осознал важность альянса между Японией и США; поэтому если действующий президент США будет переизбран, мы найдем общий язык с его администрацией. Однако, как я уже говорил, решение принимают граждане Америки, и, если будет избран другой кандидат, — мы поддержим его. На мой взгляд, из-за концентрации своей политики на национальных интересах США президент Д. Трамп упустил из виду важность многосторонней системы международных отношений. В связи с этим мы надеемся, что следующий президент Соединенных Штатов будет придавать большее значение многосторонним международным институтам, таким как ООН и ВТО. Помимо этого, мы хотели бы, чтобы новая администрация вернулась к Парижскому соглашению и приняла меры по борьбе с изменением климата.

Как Вы считаете, какая ситуация была бы более приемлемой для Японии: переизбрание президента Д. Трампа, проводящего жесткую политику (которая, однако, оказалась гибче, чем ожидалось) по отношению к Японии или приход новой администрации?
Президент Д. Трамп, несмотря на изначальное обещание «быть жестче» с Японией, осознал всю важность существования альянса. Мы можем ожидать продолжения переговоров о распределении обязательств по отношению друг к другу в рамках договоренностей, особенно в случае переизбрания Дональда Трампа. Однако я уверен, что мы сможем выработать приемлемые для обеих сторон решения. Заняв пост президента, Дональд Трамп объявил о намерении Соединенных Штатов выйти из Транстихоокеанского партнерства — торгового соглашения между 12-ю странами, имеющими выход к Тихому океану. После того как США вышли из соглашения, Япония убедила других партнеров сотрудничать, чтобы сохранить и принять положения ТТП посредством нового торгового соглашения под названием «Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение для Транстихоокеанского партнерства». После выхода США из ТТП президент Д. Трамп заявил, что предпочел бы двусторонние японо-американские соглашения.
Соответственно, мы вступили в переговоры с администрацией Д. Трампа, чтобы достичь подписания нового двустороннего договора. В итоге в прошлом году мы заключили торговое соглашение между Японией и США, результаты которого оказались взаимовыгодными, несмотря на первоначальные опасения, что Соединенные Штаты будут настаивать на дополнительных протекционистских мерах. Действительно, условия соглашения аналогичны тем, что были предусмотрены ТТП. Таким образом, я полагаю, что Япония и США могут достичь взаимовыгодных соглашений даже под руководством администрации Д. Трампа.

Какую роль в реализации в Африке целей устойчивого развития Вы отводите Японии и какова роль японских инвестиций в этом вопросе? Считаете ли Вы, что Африке необходимы конкретные политические изменения для получения более стабильных и эффективных японских инвестиций?
Япония придает большое значение развитию отношений с Африкой еще с 1993 г., когда было принято решение провести большую международную конференцию — Токийскую международную конференцию по развитию Африки (TICAD). После этого конференция проводилась каждые пять лет, а после 2014 г. мы решили встречаться чаще — каждые три года, если быть точным. Последнее такое мероприятие состоялось в прошлом году. За это время Япония установила прочные отношения с рядом стран Африки.
Когда я занимал пост президента Японского агентства международного сотрудничества (JICA), моей главной задачей была подготовка проектов сотрудничества в целях развития африканских стран. Реализуя эти проекты, мы многому научились и установили прочные партнерские отношения с Африкой. Я считаю, что за последнее время многие страны Африки усовершенствовали свои правовые системы — раньше мы сталкивались с некоторыми трудностями, например, с проблемой погашения долгов, однако сегодня, я полагаю, многие африканские страны хорошо осведомлены о действующих планах развития. Кроме того, наш премьер-министр призвал японские предприятия рассмотреть страны Африки с точки зрения потенциального увеличения инвестиционных вложений в них и рыночных возможностей в регионе. В результате все больше японских компаний проявляют интерес к расширению своего бизнеса на африканском континенте.

Считаете ли Вы, что поддержка африканскими странами инициативы Японии по проведению реформы Совета Безопасности ООН может стать решающей для достижения этой цели?
Уже долгое время Япония проявляет интерес к работе ООН и выражает намерение стать постоянным членом Совета Безопасности. Поскольку финансовые взносы страны в организацию довольно значительны, Япония хотела бы играть в ней политическую роль, пропорциональную ее финансовому вкладу.
Япония считает, что структурная реформа Совета Безопасности ООН должна быть проведена, и для этого нам необходима значительная поддержка. Мы рады, что многие из наших африканских партнеров поддерживают эту инициативу. Тем не менее реализация этих планов во многом зависит от политических обстоятельств. Нам бы этого хотелось, но при этом мы стараемся быть реалистами. Многие в Японии полагают, что существуют альтернативные способы, позволяющие стране внести свой вклад в работу ООН, кроме получения статуса официального члена Совета Безопасности, хоть это и крайне важно для нас.