Перспективы развития России

Бьюкенен в своем донесении от 18.10.1916 г. в британское Министерство иностранных дел писал: «Я не хочу впадать в излишний пессимизм, но никогда с начала войны я не был так глубоко обеспокоен положением дел в России, особенно тем, что касается будущего англо-российских отношений.
С тех пор как Сазонов оставил Министерство иностранных дел, германское влияние постоянно усиливается».

Центром этого влияния и чуть ли не посредником в сепаратных переговорах с Германией общественность считала Г. Е. Распутина. С его устранением «прогерманская партия», якобы существовавшая в правительстве, должна была лишиться своего влияния при дворе, а с тем — и сойти на нет угроза сепаратного мира. Этим, как можно предположить, объясняется заинтересованность Великобритании в устранении Распутина и, соответственно, участие английских офицеров в его убийстве.

Вполне возможно, что была еще одна причина их участия в этом преступлении. Так, для устранения Николая II и Александры Феодоровны от власти была необходима акция, которая, вызвав широкий общественный резонанс, восстановила бы против царской семьи всё российское общество, и такой акцией стало убийство Распутина с его последующей оглаской.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что об убийстве Распутина уже вечером 17.12.1916 г. — того же дня, когда совершилось это преступление, был поставлен в известность находившийся в Петрограде сотрудник газеты The Times английский журналист Р. Вильтон (Wilton). В свою очередь он сразу же сообщил по телефону о случившемся руководителю британской военной миссии в России генералу Д. Хэнбери-Вильямсу (Hanbury-Williams).

Последний в своем дневнике дословно процитировал Вильтона: «Они наконец добрались до него, генерал», сопроводив комментарием, что он сразу понял, о ком идет речь, и что «это был конец Распутина» . Столь повышенный интерес главы британской военной миссии ко всему, что было связано с Распутиным,представляется отнюдь не случайным. Можно предположить, что члены британской военной миссии были непосредственно вовлечены в устранение «старца», а отдельные ее члены являлись исполнителями убийства.

О возможном «британском следе» в устранении Распутина свидетельствует и признание Бьюкенена во время аудиенции у Николая II 31.12.1916 г. — по старому стилю (по новому 12.01.1917 г.). Так, посол признался в том, что еще за неделю до этого преступления ему было известно о готовящемся на Распутина покушении.

В особенности обращает на себя внимание то, что Бьюкенен слишком часто общался с российской оппозицией как с думской, например, с лидерами октябристов М. В. Родзянко и кадетов П. Н. Милюковым, так и с великокняжеской — британский посол в особенности был дружен с великим князем Николаем Михаиловичем, известным своими либеральными взглядами. Бьюкенен откровенно пишет об этом в своих воспоминаниях, ссылаясь на то, что его «долг как посла состоял в том, чтобы поддерживать связи со всеми партиями».
Более того, Бьюкенен откровенно признает, что «симпатизировал» политическим целям этих партий.

В своих политических «симпатиях» посол, однако, весьма и весьма часто заходил значительно дальше, чем ему предписывали обязанности дипломатического представителя Соединенного Королевства. Так, на обеде в британском посольстве открыто обсуждалась возможность «дворцовой революции», причем участвовавший в этом разговоре член российского правительства из числа «друзей» Бьюкенена высказал мысль о возможном убийстве в ходе нее Николая II и Александры Феодоровны .

Бьюкенен не скрывал факта своих консультаций с оппозицией, и в частности с председателем Государственной думы М. В. Родзянко перед своей аудиенцией 31.12.1916 г. у Николая II, речь о которой шла выше. В ходе нее он добивался от царя создания «правительства народного доверия» — ответственного перед выборными законодательными учреждениями правительства, о котором мечтала оппозиция. По сути посол превышал свои полномочия, вмешиваясь во внутренние дела России, и в прямом смысле слова давил на царя. Он уверял Николая II в том, что Российская империя едина в неприятии его политики, и, чтобы вернуть доверие народа, царю следует дать стране то правительство, которого хотят его подданные, и которое будет вести войну до «победного конца»

Пытаясь убедить царя пойти на уступки оппозиции, Бьюкенен не стеснялся повторять, выдавая за правду, широко распространенные в обществе слухи о том, что лица, советами которых Николай II якобы пользовался при назначении министров, находились под влиянием «немецких агентов» и, более того, эти агенты влияли на императрицу. Когда же Николай II с ним не согласился, Бьюкенен стал откровенно запугивать царя возможными политическими убийствами, приведя в пример убийство Распутина, и откровенно признавшись, что знал о нем заранее (речь об этом шла выше)