Перспективы развития России

Сотни представителей спецслужб высадились в Махачкале, сняты с должностей и арестованы важнейшие в регионе чиновники. Происходящее разительно напоминает методы, которыми Италия борется с сицилийской мафией.
Задержание целого ряда высокопоставленных дагестанских чиновников стало, возможно, самой масштабной антикоррупционной операцией за всю историю России. И похоже, что это лишь один из эпизодов новой антикоррупционной войны в Дагестане.
По итальянскому сценарию
«Первой ласточкой» стал глава администрации Махачкалы Муса Мусаев, задержанный 19 января по подозрению в превышении должностных полномочий при выделении земельных участков. За ним последовал главный архитектор столицы республики Магомедрасул Гитинов, подозреваемый по той же статье. Арест Мусаева стал сигналом для его главного покровителя – врио премьер-министра Абдусамада Гамидова, под началом которого сити-менеджер Махачкалы 10 лет проработал в местном минфине.
Не исключено, что именно Мусаев дал показания, позволившие задержать Гамидова, а также двух его ключевых заместителей – Шамиля Исаева и Раюдина Юсуфова. Бывший министр образования Шахабас Шахов, скорее всего, пошел «прицепом» – за ним уже давно тянулся шлейф коррупционных скандалов, связанных с хищениями бюджетных средств при строительстве школ. Еще несколько дней назад, комментируя увольнение Шахова и министра земельных и имущественных отношений Руслана Магомедова, врио главы республики Владимир Васильев заявил, что причиной их отставки была «безобразная работа».
В сообщении СК о задержании дагестанских чиновников следует обратить внимание на упоминание «иных лиц, причастных к хищениям», которые стали поводом к возбуждению уголовного дела о мошенничестве против Гамидова и компании. Сейчас в Дагестане гадают, кто может быть среди этих «иных лиц», называются имена нескольких министров, глав районов и городов. При этом мало кто считает, что на этом задержания закончатся – слишком уж серьезные силы были мобилизованы федеральным центром. Как утверждают сотрудники органов безопасности, главное при аресте столь высокопоставленных лиц – это преодолеть многочисленные препятствия и согласования, и этот этап, как видно, пройден.
Еще в середине января в республику была направлена комиссия Генпрокуратуры для комплексной проверки, причем ее приезд совпал с долгожданной сменой прокурора Дагестана. На место основательно встроенного в местную клановую систему представителя «нацкадров» Рамазана Шахнавазова в регион переехал бывший прокурор Хакасии Денис Попов. О том, какие процессы разворачивались за кулисами, можно судить по такой детали: о завершении согласования кандидатуры нового прокурора Владимир Васильев сообщил на встрече с президентом Владимиром Путиным еще в начале декабря. «Пакетное» задержание чиновников явно свидетельствует о том, что теперь у федеральных силовиков развязаны руки.
Эти перипетии сильно напоминают практику борьбы с сицилийской мафией – массовые задержания давно стали «фирменным» подходом итальянских правоохранителей к проблеме ОПГ. Последний такой эпизод произошел совсем недавно, 21 января, когда карабинеры арестовали на Сицилии более 50 представителей 16 мафиозных семей провинции Агридженто, включая мэра города Сан-Бьяджо-Платани. В рамках другой спецоперации в июне 2014 года пришлось мобилизовать порядка 500 карабинеров для ареста более чем 30 участников группировки «Коза ностра».
Параллели между Дагестаном и Сицилией обоснованны: и в том, и в другом случае речь идет о регионах, где местные кланы сформировали параллельную систему власти.
И детали этого процесса поразительно схожи: и в Дагестане, и на Сицилии основная точка приложения активности коррупционеров – распределение земель и строительных подрядов. Знаменитый фильм Дамиано Дамиани 1970 года «Признание комиссара полиции прокурору республики», рассказывающий, как происходил дележ земель в Палермо, можно практически без изменений переснять в антураже Махачкалы. Социологический срез в обоих случаях примерно одинаков: бедная аграрная периферия, переживающая ускоренную урбанизацию и по-прежнему живущая по «законам гор». Золотой пистолет ТТ, обнаруженный в доме у Абдусамада Гамидова, – колоритная деталь, многое говорящая о нравах его владельца.
Кланы провалили экзамен
Высадившийся в Махачкале правоохранительный «десант» – не первая попытка центра навести в Дагестане порядок. Однако принципиальным отличием от предшествующих антикоррупционных кампаний, похоже, станет то, что местным элитам теперь окончательно отказано в возможности сыграть ведущую роль в этом процессе.
Для сравнения можно вспомнить, как развивались события после назначения главой Дагестана Рамазана Абдулатипова в начале 2013 года. Бывший министр российского правительства позиционировал себя как политик федерального уровня, облеченный доверием президента. Возглавив республику, он сразу же заявил, что его задача – «обновить Дагестан, отмыть Дагестан, очистить Дагестан», и для ее выполнения Москва быстро обеспечила ряд необходимых условий.
Прежде всего были предприняты решительные меры по ликвидации лидеров местного бандподполья, которым годами удавалось уходить от силовиков. Еще одна спецоперация была проведена в финансовой сфере: за короткое время были лишены лицензии практически все дагестанские банки, через которые обналичивались миллиарды долларов, а глава Нацбанка республики Сиражудин Ильясов был вынужден уйти в отставку после двух десятилетий работы на своем посту.
Наконец, федеральный центр нейтрализовал главного потенциального конкурента Абдулатипова – всесильного мэра Махачкалы Саида Амирова, который был арестован в июне того же года и приговорен к пожизненному заключению. Параллельно ряд уголовных дел завели против еще одного местного «тяжеловеса» – руководителя дагестанского отделения Пенсионного фонда России Сагида Муртазалиева, но ему удалось скрыться за границей.
Однако Абдулатипов не оправдал предоставленный ему кредит доверия. Начав с заявлений о необходимости привлечения новых кадров, в действительности глава республики сделал ставку на привычную клановую систему. О ее незыблемости свидетельствовало назначение новым главой правительства ныне задержанного Гамидова, до того почти два десятилетия занимавшего пост министра финансов, и включение в кабмин ряда одиозных фигур из местной политики. В полном соответствии с клановыми принципами Абдулатипов не забывал и о собственных родственниках и знакомых: тот же Шахабас Шахов считался его давним приятелем, а количество выходцев с малой родины Абдулатипова – из Тляратинского района – в коридорах дагестанской власти резко увеличилось.
Мало того, практически весь период под руководством Абдулатипова Дагестан сотрясали скандалы. Пожалуй, самый громкий из них случился во время последних выборов в Госдуму, когда до финальной части «забега» не были допущены несколько сильных кандидатов, которые могли составить конкуренцию согласованным в Махачкале фигурам. В результате, по свидетельствам многих наблюдателей, явка была фактически провалена. Но «достучаться» до ЦИК дагестанской общественности удалось довольно быстро. «Если выборы проходят таким образом, как в Дагестане, а Дагестан – это практически самый проблемный регион, мы оцениваем качество проведенных выборов на самом низком уровне, то за это несет ответственность и глава республики в полной мере», – подчеркнула глава ЦИК Элла Памфилова в начале прошлого марта. А сразу после досрочной отставки Абдулатипова добавила, что с удовлетворением восприняла информацию об уходе ряда руководителей регионов.
Хладнокровие Васильева
О том, какие настроения преобладали в Дагестане за несколько месяцев до президентских выборов, можно судить по многочисленным публикациям в местных СМИ и соцсетях, авторы которых требовали от нового руководителя республики Владимира Васильева (в прошлом высокопоставленного функционера МВД) немедленно начать очередную «чистку». Однако Васильев не торопился, первоначально сохранив должности за всеми членами правительства, сформированного при его предшественнике.
Такое поведение, как представляется, преследовало несколько целей. Во-первых, новый глава Дагестана дал возможность всем министрам показать, на что они способны, пусть и с приставкой «врио». Во-вторых, Васильев, скорее всего, учел опыт хаотичной кадровой политики Абдулатипова и не стал «ломать дрова» в первые же дни, тем более что для Дагестана он человек новый и непродуманными действиями мог нажить врагов на ровном месте. Поэтому резких перемен поначалу не было, более того, некоторые чиновники, казалось, стали пользоваться благосклонностью нового главы. Тот же Гамидов часто появлялся на официальных мероприятиях с Васильевым, а работа Юсуфова и Мусаева даже пару раз удостоилась похвалы врио главы республики.
Очень возможно, что отсутствие резких движений усыпило бдительность коррупционеров.
Обстоятельства задержания министров напоминали эпизод с арестом Саида Амирова пять лет назад. Абдулатипов в тот день находился на футбольном матче в Грозном, Васильев же 5 февраля как ни в чем не бывало встречал в Махачкале главу Татарстана Рустама Минниханова. Последний, как выяснилось, привез в Дагестан нового премьер-министра: сразу после задержания Гамидова Васильев предложил дагестанскому парламенту кандидатуру нового премьера – министра экономического развития Татарстана Артема Здунова. Кстати, мордвина по национальности.
Это еще один шаг по пути отстранения кланов от рычагов власти, при этом он подрывает один из столпов клановости – этническое квотирование. В постсоветской истории республику поочередно возглавляли аварцы и даргинцы – представители двух крупнейших этносов Дагестана, и это диктовало конфигурацию высших органов власти. Например, при аварце Абдулатипове премьером стал даргинец Гамидов. Но с назначением Васильева – первого «недагестанца» во главе Дагестана – этот принцип был нарушен, на первое место выдвинулся профессиональный критерий.
Поиск нового главы правительства в Казани был логичным решением, учитывая то, что «продвинутые» чиновники северокавказских республик давно видят образец для подражания в экономической политике именно в Татарстане.
Следующая серия антикоррупционной кампании уже анонсирована. Несколько дней назад Владимир Васильев заявил, что в мае пройдет «почти войсковая операция» по выявлению нарушений в сфере электроэнергетики, где накоплены миллиардные и практически безнадежные долги. По его словам, для проведения проверки в Дагестан приедут две тысячи электриков со всей страны – по такому же «наборному» принципу формировалась уже работающая комиссия Генпрокуратуры. Будет продолжена и борьба с коррупцией в земельно-имущественной сфере, прежде всего с незаконно возведенными зданиями. «Я хочу предупредить всех застройщиков: это время закончилось. Будем разрушать. Беззакония больше не будет», – предупредил Васильев после встречи с Миннихановым.
Воспримут ли коррупционеры эти сигналы, отдельный вопрос. После ареста Амирова, который правил Махачкалой полтора десятилетия, самым популярным комментарием было высказывание в духе «неприкосновенных больше нет». Однако коррупционная система опять воспроизвела саму себя и потребовала новых вмешательств – на сей раз куда более масштабных. Дело Амирова по большому счету было политическим – экс-мэра судили по террористическим статьям УК, а вся его нахрапистая самодеятельность в городском хозяйстве осталась за рамками следствия и благополучно продолжилась при преемниках.
Аналогичная история произошла в случае с Муртазалиевым, которому предъявили обвинения по ряду террористических составов, но не по предполагаемым гигантским махинациям со средствами ПФ, о которых в Дагестане знают даже дети (в первую очередь речь идет об аферах с материнским капиталом).
Теперь у правоохранительных органов дошли руки и до этих эпизодов, а там круг подозреваемых может оказаться гораздо шире, чем первые лица. Это заставляет задуматься о принципиальном вопросе: насколько дагестанское общество, глубоко пораженное коррупцией, готово к самоочищению? Вспоминая опыт Сицилии, где борьба с мафией растянулась на десятилетия и до сих пор не завершена, не следует предаваться излишнему оптимизму: коррупция будет преследовать Дагестан еще долго. Но первые впечатляющие шаги по ее искоренению сделаны.

 Михаил Кувырко

http://rusfact.ru/node/67443